Сейчас я расскажу вам сказку эту,
В ней нету лжи, в ней правда вся сама.
Жил парень молодой, на свете, где то,
И звали его просто, батрачёк Фома.

Фома был сиротой, родителей не помнил
Был он подпаском, а потом и батраком
Работал на хозяев, а они - то чай накормят,
Зимой обуют, весной и летом - босиком.

Бог парня и умом и силой не обидел,
Беда лишь в том, что за душою ни гроша.
И хоть тепла он мало в жизни видел,
Была у парня добрая душа.

Любил Фома красавицу Настасью,
Дочь жадного и злого мужика.
Без денег не бывать на свете счастью.
Ведь кто отдаст Настасью за простого батрака?

И появилась у Фомы одна забота.
Без Насти жизнь, зачем ему нужна?
Надумал наш Фома деньжонок заработать.
Решил, что в городе работа быть должна.

Далёко город от родной деревни
Да не беда, он парень молодой.
Дошёл до города, как был в одежде скверной,
С пустою и заплатанной сумой.

Всё ходит по базару и работу ищет
И повезло Фоме, в конце концов,
Заметила его богатая купчиха.
Видать любила она глупеньких юнцов.

Купчиха молода была, но не красива,
Да и характер скверный уж достался ей.
Была она хитра, упряма, и ревнива,
Видать никто не уживался с ней.

Фома ей приглянулся, и она решила.
«Моим он будет, этот глупенький юнец.
Отмою хорошо, не пожалею мыла,
Одену как купца и сразу под венец.

«Эй, парень, полезай ко мне в карету,
Работать будешь у меня ты во дворе.
Я вижу, беден ты, совсем раздетый,
Да я уж позабочусь»,- говорит она Фоме.

Фома и рад, нашёл себе работу,
И радости своей уж и сдержать не смог.
«Спасибо барыня, спасибо за заботу».
И сел в карету, у купечьих ног.

Отмылся наш Фома и приоделся.
И сразу стал красавец, молодец.
Куда вдруг и Фома батрак, весь делся,
Предстал пред нами, высшей гильдии купец.

Купчиха рядышком с Фомою всё кружится
И сладкими речами всё пытается завлечь.
Понятны нам старания девицы,
Ну а Фома и не поймёт, к чему такая честь.

Купчиха, не таясь, открыться тут решила.
«Фома, не скрою, влюблена в тебя,
Судьбу и сердце я тебе вручила,
Бери меня ты замуж за себя.»

Не ожидал Фома такого оборота,
Ответил он купчихе прямо, не таясь.
«Ты барыня прости, спасибо за заботу,
Уж не мечтал о счастье я таком уж, отродясь.

Но не могу я быть твоим супругом,
Я Настеньку люблю, она дороже жизни мне,
Тебе могу я быть лишь только другом,
И всё я сделаю, чтоб услужить тебе.»

Тут злость купчиха за улыбкой скрыла,
Решила колдовством пленить она Фому.
Ведь книг волшебных много у купчихи было,
Греха боялась, но решила.- «Быть тому."

«Фома, тебя я очень даже понимаю,
И раз уж так, то сослужи ты службу мне.
Растёт в болоте, чудо-травка голубая,
Она привиделась сегодня мне во сне.

Сходи уж ты за этой травкой голубою.
Мешок возьми, его травою ты набьёшь.
А я за это, щедро расплачусь с тобою.
Богатым ты к Настасьюшке уйдёшь».

Пошёл Фома на чёртово болото,
Кругом трясина, сколько видит глаз.
Травы той голубой не видно что-то,
Одни лишь кочки, да сплошная грязь.

Уж облака вдали закатом заалели,
И комары на парня стали наседать.
Фома вдруг вдалеке увидел ели,
Решил дойти, чтобы в грязи не ночевать.

Почти стемнело, и Фома увидел тени.
Живые тени лезут к елям из воды.
И светом голубым вдруг загорелись ели.
И увидал Фома поляну голубой травы.

А на поляну вылезают черти из болота.
И ну кататься по траве густой.
Фома дивится. « И была то им охота».
Но нет чертей, стоит парней красивых строй.

А тут кикиморы толпою прискакали,
Катаются как черти, натираются травой.
И девицы красавицы вдруг хороводом встали
И молодцы к ним льнут, любуясь красотой.

Всю ночь та нечисть хоровод водила,
А наш Фома в грязи сидел густой.
И понял он, что в той траве за сила.
И рад был, что вернётся не пустой.

Лишь только солнце показалось на рассвете
Исчезло всё травы той волшебство.
Попрыгали назад, в болото черти,
Да и с кикимор вдруг всё спало колдовство.

Нарвал травы Фома на голубой поляне.
И к вечеру назад вернулся он.
Пошёл он спать, уставший был изрядно.
И снится тут Фоме прекрасный сон.

Пришла к нему средь тёмной ночи Настя,
И целовались с ней до самого утра.
Мы знаем, не во сне то было счастье.
Но вот рассвет и Настя вдруг ушла.

Фома проспал до самого обеда,
Проснулся и к купчихе он пришёл.
«Хозяйка, много страха я изведал,
Я для тебя старался, и траву тебе нашёл.

И ты уж не тяни, дай то, что обещала,
Меня ведь Настенька в деревне ждёт,
Куплю ей серьги золотые для начала.
Пусть деревенский удивляется народ».

«Фома, тебе спасибо за услугу.
Тебя, как обещала, щедро награжу.
Ещё ты сослужи, прошу как друга,
Ведь дружбою твоей я очень дорожу.

Стоит в лесу утёс, высокий, синий,
А на вершине яблоня растёт.
Тех яблок принеси ты мне корзину,
Тогда и дам тебе я денежный расчёт».

Пошёл Фома в зелёный лес дремучий.
Дорогой знать не близкою он шёл.
Три дня прошло, стал голод его мучить.
В лесу простую яблоню нашёл.

Нарвал он яблок полную корзину.
Идёт и по дороге их грызёт.
Вдруг видит он утёс, высокий, синий,
И на вершине яблоня растёт.

Высок утёс, со всех сторон отвесный.
И скалы гладкие, словно покрыты льдом.
А как наверх залезть? И чёрту неизвестно.
Зацепки нет, Фома облазил всё кругом.

Сидит Фома, что делать и не знает,
Да яблоки, похрустывая, ест.
Не думал, не гадал, что кто-то помешает.
Откуда ни возьмись, вдруг появился бес.

«Эй ты, мужик. Чего ты тут расселся?
А ну-ка, говори. Как ты наверх залез?
Видать каких-то ягод ты наелся.
Туда и я не смог залезть, а я ведь бес!»

Фома не растерялся, бесу он ответил.
«Ты главного не знаешь, глупый бес.
Уж поделюсь с тобою я секретом.
Я сильно захотел, и я туда залез».

«Спасибо, мужичёк, со мною ты любезен.
Попробую и я».- И бес наверх полез.
Кряхтит, пыхтит, ругается, но лезет.
Аж дым идёт, но лезет глупый бес.

Кричит Фома, поддерживает беса.
«Ну, молодец. Ты настоящий альпинист!
Уж будь уверен, доберёшься ты до верха.
Ведь главное вперёд, и не смотри ты вниз!»

Пол дня лез бес по скалам синим.
Каким-то чудом он наверх залез.
Кричит Фома: «Ведь ты забыл корзину.
Ты яблоки кидай, корзина у нас здесь!»

Корзину яблок набросал Фоме бес глупый.
Кричит: «Как лезть теперь мне вниз?
Видать, Фома, ты что-то перепутал,
Я сильно слезть хочу и не могу, завис.

Ты всё сказал? Ты ничего не спутал?
Как слезть-то мне? Скажи скорей, Фома!»
Кричит Фома: «Тебя сам бес попутал.
Пожуй ты яблок, наберёшься чай ума!»

И до сих пор сидит рогатый на утёсе,
Зато красавцем будет он всегда.
Не надо лезть, куда тебя не просят.
Где бес пролез, не суйся ты туда.

Сначала надо думать, а потом уж лезть.
Назад уж бес не слезет никогда.
Того видать не ведал глупый бес.
Наверх лезть легче, а спускаться-то –беда.

Ну а Фома к купчихе возвратился.
Отдал корзину, сам же спать пошёл.
А утром он проснулся, удивился.
Настасья рядом, хоть и сон давно прошёл.

Фома от удивленья рта открыть не может.
А Настя говорит: «С трудом тебя нашла.
Мой милый, ведь люблю тебя я тоже,
И потому сама сюда пришла.

Я слышала, ты много денег заработал.
Мой дорогой, какой ты молодец.
Так что ж тянуть, ведь замуж мне охота.
Давай пойдём сейчас же под венец».

У парня разум помутился от такого счастья,
Забыл видать про яблочки в лесу.
«Я так люблю тебя, моя родная Настя,
Я на руках тебя до церкви отнесу».

А в церкви, всё давно уже готово.
Фома стоит с невестой молодой,
И поп торжественное произносит слово.
«Отныне будете вы мужем и женой.

Согласна ль ты? Прекрасная Феклуша,
Женою стать простого молодца.
А ты, Фома, желаешь быть ты мужем,
Девицы Фёклы, принимаешь ранг купца?»

Ответил тут Фома на все вопросы эти.
«Я говорю всем перед образом святым,
Мне Настенька милее всех на свете.
Я буду с ней, пусть батраком простым.

Обманом Фёкла на себе женить решила.
То не её, то Настино лицо.
Пускай сама расскажет всё как было,
Пусть не соврёт она перед творцом».

Не стала Фёкла грех тот брать на душу.
Покаялась она перед творцом.
Собою быть всегда намного лучше,
Ведь счастья не видать тебе с чужим лицом.

И красота, она ведь вечной не бывает.
Скажу я вам про яблочки, про те.
Купчиха хитрая про то конечно знает,
Они волшебные, пока не сходишь по нужде.

Фому купчиха щедро наградила,
Вернулся богачом домой Фома.
Рассказывать не буду, что там было.
То пусть расскажет Настя вам сама.

Купчиха тоже одинокой не осталась.
Ведь сказка доброю и мудрой быть должна.
С хорошим парнем Фёкла браком сочеталась,
Ведь красота для счастья, не важна.