Я сотру твои письма – они мне даются с трудом. -
Я устала жить, вечно терзаясь от непостоянства.
Ты вторгаешься вихрем полночным в мой заспанный дом
Незатейливо-бодрым и детско-мальчишеским: «Здравствуй!»,

Не заботясь о том, что я чувствую здесь, вдалеке. -
Я болею стихами и хворь эту письма усилят.
Невозможно иметь невозможное: руку в руке,
Если между влюбленными – долгие-долгие мили!

Я читаю послания. Плачу. Субботняя ночь
Обогнула полмира и движется в край мой обратно.
Я стираю признания просто - усилия – ноль,
Но как больно от этого – знает лишь лист мой тетрадный.

Я пишу безутешно, жестокую долю браня,
Оставаясь всё там же - на этом беспутном распутье.
Мы с тобою похожи на древних (и жалких) менял,
Что из храма с позором изгнали, не выведав сути.

Откажись от меня! Я привыкну к молчанью.
Я смирюсь с непосильным "ещё не готов!".
Твои редкие письма сродни подаянью:
не отдать - не потратить. Сберечь на потом?

Откажись от меня! Разруби этот узел:
Мы - немыслимо близко и так - далеко!
Не буди откровеньем уснувшую Музу,
чтоб не стали стихи тяжелее оков.

Уходя – уходи! Закрываются двери
постепенно, неслышно - одна за одной.
И пустеют чертоги запасом доверия,
и черствеет душа от тоски неземной.

Не спускается благом заветное слово,
Не сжигает надеждой твой голос дотла.
И стоят в коридорах лишь тени былого,
охраняя бездушный покой анфилад.

Всегда играет чудаков
Ляксей Иваныч Булдаков
С таких актёров — взятки гладки:
спошлил, стошнил — и всё в порядке!

Когда-то было всё толково
у режиссёра Михалкова,
но стал матёрым "ваша милость":
чертей гоняет, дружит — впрок...

Полубандит. Полу-Кравцов.
Полупоэт. Полумессия... —
Уже похож на пол-России
полудушой, полулицом...

Любая роль интеллигента,
из носа льющего елей, —
его!..

На теле и в душе я не имел отметин
И невесом был груз минувших лет.
Совсем недавно был еще заметен
На фоне звезд крылатый силуэт.

Утонченная девушка - скрипка. Начертаны линии
Размещения нот. Легкий абрис изысканно нежен… Я
В депрессивном психозе вдыхаю отчаянный сплин её
Как седой парфюмер, но на грани потери сознания.

Там, где ласковые капли
нежно по листве стучат,
на скамье, в осеннем парке,
двое трепетно молчат.