Глава 2

Моя квартира встретила меня мёртвой тишиной и спёртым воздухом. Правда, Марина приходила раз в неделю поливать цветы, но, видимо, она давно не проветривала комнату. Я прошла на кухню, открыла форточку, а в комнате вообще распахнула дверь на лоджию. В моё жилище весело ворвался свежий воздух, принеся с собой запах скорого дождя.
Я ласково поговорила со своими растениями, погладила листочки, и они как будто ожили оттого, что вернулась их хозяйка. Я всей душой ощутила их радость и ликование!
Я вытерла пыль, вымыла и пропылесосила полы. Подключила холодильник и положила туда купленные по дороге продукты. Заварила свежий чай и перестелила бельё на диване. Постирала одежду, которую носила в больнице.
За домашними хлопотами я не заметила, как наступил вечер. Пошёл дождь… За окном потемнело, зажглись фонари. Отопления в квартире ещё не было, поэтому после проветривания я закрыла все окна и закуталась в тёплый вязаный платок – подарок коллег по работе на день рождения. Ну, вот, первый вечер дома… Почему-то никто не звонит, не спрашивает, как мои дела. На всякий случай я проверила свой телефон, но он был вполне исправен.
Ну, что ж, раз никто не хочет знать, как я себя чувствую, - посмотрим телевизор, отвлечёмся. Но уже минут через десять я выключила его – смотреть было совершенно нечего: тупые, бессмысленные сериалы и откровенно пошлые передачи. Ну, разве что новости… Но сообщения об авиакатастрофе и очередном повышении цен на коммунальные услуги отнюдь не прибавили мне оптимизма.
Я съела бутерброд с сыром и выпила чашку горячего чая. Взглянула на часы: полдесятого вечера. Назавтра была суббота. Может быть, позвонить Марине, позвать её куда-нибудь? Но тут же я вспомнила, что у неё весьма ревнивый муж, и никуда он её не отпустит так поздно, да, к тому же, ещё и со мной – одинокой женщиной. Да и не останется он сидеть с их пятилетним сыном, пока Маринка будет развлекаться. Так что этот вариант я отвергла. А не позвонить ли доктору Степанову? Нет, нет, ещё подумает, что я навязываюсь ему! Лучше лягу я в постель, зажгу свечи и буду думать о том, что случилось тогда, два месяца назад. Надо же разобраться в себе, в своей жизни.
Я приняла ванну, включила негромко музыку – песнопения грегорианских монахов – и забралась под тёплое одеяло. Из всего того, что произошло со мной за последние месяцы, я извлекла только два события, которые оказали на мою душу очень сильное влияние: это попытка самоубийства и знакомство с Кириллом Степановым. Первое, разумеется, было из ряда вон выходящим событием, но теперь я относилась к этому совершенно спокойно, не терзаясь догадками. Да, Марина намекала на что-то личное, но не буду же я терзать её расспросами, ссылаясь на временную амнезию. А вот второе… Второе оставило в моей душе неизгладимый след. Общаясь на протяжении почти двух месяцев со своим доктором, я постоянно ловила себя на мысли, что мы, возможно, встречались раньше и даже довольно хорошо знали друг друга. Хотя, как такое может быть? Никаких экстрасенсорных навыков я в себе не замечала – не замечала до больницы. А теперь?
Я даже рассмеялась. Ну, вот как всё это можно себе представить: одинокая молодая библиотекарша спрыгнула с пятого этажа, ударилась головой и стала ясновидящей! Великолепный материал для жёлтой прессы! Я выключила музыку. Ладно, утро вечера мудренее, а сейчас нужно отдыхать. Ведь всё равно постепенно картина моего прошлого прояснится, надо только терпеливо ждать.
Я закрыла глаза, повернулась на правый бок, обняв подушку (так я всегда любила засыпать). Интересно, а что приснится мне сегодня, в первую ночь после больницы?

…Я стремительно неслась над землёй, быстро взмахивая почти невесомыми крыльями. Внизу было темно, ночь окутала города и леса; а я наслаждалась своим полётом, чувствуя бесподобную лёгкость. Я даже не ощущала своё тело – так было легко и комфортно! Мелькали серебристые огоньки звёзд; навстречу мне двигались волны ветра, а я с лёгкостью преодолевала их, подбрасывала их руками дальше и кружилась в лунном свете. Я напевала какую-то мелодию без слов, и она догоняла ветер, загораясь среди воздушных волн мириадами золотистых огоньков. «Это и есть музыка ветра», - думала я, взлетая всё выше и выше. И тут из-за большой тёмной тучи показались летящие силуэты, их обволакивало золотое и голубоватое сияние. Они стремительно приближались ко мне, и через несколько мгновений я увидела настоящих Ангелов! Это были три прекрасные девушки, и я буквально замерла от восторга, вглядываясь в них!
Длинные волосы, струящиеся по воздуху, сияли ослепительным золотым светом, полупрозрачные голубоватые крылья светились по контуру серебристыми точками. А их глаза – Боже! – огромные, излучающие невероятную любовь! И голоса, звенящие маленькими колокольчиками в моей голове:
- Арэйя, Арэйя, ты снова с нами! Арэйя, летим с нами к Небесному Свету! Он ждёт тебя! Мы так любим тебя, Арэйя! Возвращайся к нам, мы ждём тебя!
Но вдруг голоса Ангелов стали удаляться, и я почувствовала, что быстро падаю вниз.
- Я не хочу! – закричала я и хотела остановить падение взмахом своих крыльев. Не получилось! Они не слушались меня! А земля приближалась очень быстро. Я же сейчас разобьюсь! И тут чьи-то сильные руки подхватили меня. Какой-то Ангел держал меня в своих объятиях, не давая мне упасть вниз! Я хотела посмотреть на своего спасителя, но что-то разделило нас, и я только услышала, вернее, уловила своей Душой его далёкий отчаянный крик:
- Арэйя, не уходи! Мы не можем…

Но тут всё оборвалось. Я вздрогнула и открыла глаза. Конечно же, я была у себя дома, и никаких Ангелов рядом не наблюдалось. Было ещё темно, и я попыталась заснуть снова, однако это не удавалось. Перед глазами стоял этот сон, этот удивительный сказочный сон! И особенно беспокоили меня две фразы далёкого Ангела, так нежно державшего меня в своих объятиях: «Не уходи… Мы не можем…» Что бы это значило? И снова это имя – Арэйя. Выходит, так зовут меня в сновидениях? А к какому Небесному Свету звали меня те прекрасные девушки-Ангелы? Да что же всё это означает? Я разволновалась не на шутку. Какой уж тут сон! Наверное, мне надо обратиться к тому психиатру, что беседовал со мной в больнице.
- Ну, и что тебе это даст? – вдруг раздался внутри меня тихий голос. – Разве тебе не нравятся твои сны? Разве ты хочешь, чтобы врачи сочли тебя немного странной (это ещё мягко сказано!) и снова начали пичкать тебя лекарствами?
- Да, верно, - вздохнув, сказала я сама себе. – Верно. Лучше я сделаю вот что: выйдя на работу, просмотрю всю информацию в печати и в Интернете о таинственных видениях и снах, возникших у людей после травм и падений. Должно же этому всему быть рациональное объяснение.
Успокоив себя таким образом, я прошлёпала босиком на кухню и выпила чашку молока. «Арэйя…» Да, красивое имя. И тут я неожиданно подумала: а не связаны ли эти таинственные сны с тем, что было до моей попытки самоубийства? Возможно, всё началось ещё тогда, а я, как назло, ничего не помню! Но какие же красивые были эти девушки-Ангелы! Воистину неземная красота! И лица их светились неземной радостью. Интересно, а я во сне выглядела точно так же? Наверное, да, хотя себя я не видела, но ощущала за спиной крылья, как у тех девушек.
Я прошла в коридор, встала перед зеркалом и внимательно посмотрела на своё отражение. Никакого сходства с Ангелами, ну, разве что мои волосы… Ими я гордилась с детства: густые, длинные тёмно-русые с каштановым отливом. Какое счастье, что их не остригли в больнице! Голова моя не пострадала серьёзно, иначе я не любовалась бы сейчас своей причёской. Ну, волосы – это вне конкуренции, а вот всё остальное… Нахмурившись, я отметила в своём отражении нос картошкой, бледные тонкие губы и глубоко посаженные светло-карие глаза. Хм, ничего особенного… Ах, да, ещё моя фигура! Тут тоже мать-природа не подкачала: небольшой рост, тонкая талия, крепкие ноги и высокая грудь. Я улыбнулась. Главное, что я здорова, а недостатки внешности можно подправить косметикой. Но было бы намного лучше, если бы я выглядела, как те девушки-Ангелы из моего сна. Что греха таить, я постоянно комплексовала по поводу своей внешности и, разумеется, горячо завидовала женщинам, более симпатичным, чем я. И сколько бы ни твердили окружающие, что, мол, внутренняя красота гораздо важнее внешней, - я всё равно хотела быть немножечко симпатичнее, чем есть на самом деле.
Утром я проснулась в прекрасном расположении духа, и даже пасмурное небо и мелкий моросящий дождь никак не повлияли на моё отличное настроение. Видимо, сказывалось действие моего чудесного сна. Правда, в эту ночь он ко мне больше не возвращался, но всё моё существо было наполнено трепетным ожиданием скорого чуда и большой радости – словно кто-то, невидимый, но очень хорошо знакомый, незримо присутствовал где-то рядом, и я жила в предвкушении нашей встречи.
Лёгким поцелуем я коснулась лепестков моей любимой розы, стоявшей на кухонном подоконнике, и в эту минуту в мою дверь позвонили. Ага, кому-то я понадобилась, это хорошо. В коридоре я на мгновение задержалась у зеркала, окинув себя быстрым взглядом. Всё в порядке, и мне очень идёт ярко-розовый спортивный костюм! Открыв дверь, я увидела на пороге женщину средних лет с широкой улыбкой на лице, но почему-то у меня сразу возникло ощущение, что улыбка эта была слегка фальшивой.
- Здравствуйте, здравствуйте, милая Сонечка! – тоненьким голоском произнесла женщина. – А я вчера вечером шла, смотрю – у вас свет горит. Выписали, значит… А я вот решила зайти – по-соседски, так сказать, тортик купила…
- Да что же мы стоим на пороге, проходите, пожалуйста, Ирина Юрьевна, - я вспомнила наконец её имя. Мы прошли на кухню.
- Сонечка, а вы какая-то не такая стали, - соседка размешивала ложечкой сахар, внимательно глядя на меня.
- То есть?.. – удивилась я.
- Вы какая-то…я даже не знаю, как выразиться точнее… Вы будто посветлели изнутри, словно это и не вы вовсе.
«Ничего себе!» - мысленно усмехнулась я, а вслух сказала:
- Просто я очень рада, что наконец-то я дома. Мне так надоела больница, Ирина Юрьевна, если бы вы только знали! Какая там тоска и скука! Если бы я задержалась там ещё немного, то, скорее всего, сошла бы с ума. А вы когда-нибудь лежали в больнице так долго?
- Что вы, Сонечка, что вы! Я всегда тщательно слежу за своим здоровьем.
И, чтобы переменить тему, она вкрадчиво спросила:
- Сонечка, а вас навещали в больнице? Я имею в виду ваших друзей. Я не могла к вам прийти…уезжала к сестре… Наверное, к вам часто приходили?
Я уловила в её вопросе едва прикрытое любопытство.
- Да, Ирина Юрьевна, ко мне часто приходила Марина, мы вместе работаем.
- Ах, да, да… А больше никто не наведывался к вам?
Соседка прямо-таки сгорала от любопытства, и я догадалась, почему. Ей не терпелось узнать, навещал ли меня косвенный виновник моей трагедии. Я слегка улыбнулась:
- Нет, больше ко мне никто не приходил. А разве должны были?
Ирина Юрьевна заметно смутилась и, деланно потупившись, сказала:
- Что вы, Соня, я просто так спросила… Но мне думалось, что ваш бывший… Ах, извините! Я не имею права вмешиваться в вашу личную жизнь.
- Можете смело вмешиваться! Всё равно я ничего не помню и поэтому надеюсь на вашу блестящую память.
Она не заметила иронии в моих словах.
- Ах, Соня, право же, мне неудобно… Ну, хорошо… А вы совсем-совсем ничего не помните?
- В том-то и дело, что нет, - искренне ответила я, доливая воду в чайник. – Знаете, я очнулась в больнице с болью во всём теле… И вдруг я узнаю, что спрыгнула с пятого этажа, - сама! Ко мне даже следователь приходил.
- Да вы что?! Ах, вот так история! Сонечка, дорогая моя, если честно, то мне никогда не нравился ваш…э-э…ваш приятель. Он не внушал мне доверия, хотя и был старше вас. Он…как бы это сказать…был таким солидным и уверенным в себе. Даже слишком уверенным.
Соседка надкусила очередной кусок торта. Я принесла из комнаты большой фотоальбом.
- А ну-ка, посмотрите, Ирина Юрьевна. Может быть, вы узнаете этого человека, если, конечно его фото здесь хранится. Тут есть какие-то мужчины, но я их не помню…
Она пролистала альбом и разочарованно протянула его мне:
- Нет, здесь только ваши покойные родители, ваши школьные и университетские фото, ваши друзья, ваша библиотека. Этого человека здесь нет.
- Подождите… Мои родители умерли? – Я напрягла память, но… Ничего… Пустота… Провал…
- Да, Сонечка, они погибли в автокатастрофе, когда вы оканчивали свой университет культуры. Да разве вы и это не помните? – удивлённо спросила соседка.
- Я же говорю, что нет… Вот поэтому Марина ничего мне не говорила о родных, а на все мои вопросы уклончиво отвечала, что я всё узнаю сама, что я всё вспомню… Она уверяла меня, что родители мои находятся очень далеко от нашего города и что лучше их не волновать известием о моём пребывании в больнице. Теперь я понимаю, почему… Она не хотела огорчать меня… Ладно, что уж теперь… - Я чуть прикусила нижнюю губу: - Расскажите мне всё. У меня временная амнезия…
Соседка вздохнула и возвела глаза к потолку:
- Ах, Сонечка… Надеюсь, что в скором времени вы вспомните всё. А ваши мама и папа погибли, возвращаясь домой, в небольшой посёлок, где вы жили раньше. А потом вы там всё распродали и купили вот эту квартиру. Разве вы не помните?
- Нет, - задумчиво произнесла я. – Значит, у меня больше нет близких?
- Ой, Сонечка, наверное, у вас должны быть ещё какие-то родственники! Ничего, ничего, пройдёт время, и вы всё вспомните.