Казалось, уснул весь праведный мир, лишь ветер слова издали доносил.
Стоял на коленях юный вампир, у ведьмы руки просил.
Но взгляд был надменен зеленых глаз, улыбка ее мила и хитра.
И, как и прежде, на этот раз, Вампир умолял всю ночь до утра.
Он был самым смелым служителем тьмы, но лишь заметив ее,
Все речи его становились немы, и мысль исчезала в небытие.
Рыжий локон свой, теребя, Она отвечала: "Вампир,
Да как ты посмел! Не для меня молчание склепов и холод могил!"
Хотел умереть он от этих слов, если бы не был мертв до того,
Проклял тогда он свою любовь, и, говорят, улетел далеко.
Дни пролетели, годы прошли. Кончался уж ведьмин век.
На шабаше повстречались они, а ведьма была все еще человек.
Она на коленях молила теперь, (Исчезли следы былой красоты):
- Мой милый Вампир, прошу, мне поверь, хочу стать такой же, как ты.
Но отомстил ей жестоко вампир, костлявую руку, толкнув от себя:
- Я гордую ведьму когда-то любил, Старуха, но не тебя!
1.

1406 год. Туманный Альбион.
Юный Вампир шёл по грунтовой глухой дороге. Он шёл один. Казалось, что он, и одиноко светившая на небе селена, были одни… одни во всём мире… во всех мирах…
Лицо Вампира было чистым, светлым, и, насколько это можно было, посудив, сказать, было грустным. В его голубых глазах, которые чаще были зелёными, отражалось некое одиночество, застывшие слёзы, которые даже не могли выпасть из стеклянных глаз, грусть и печаль, которые не отражались на бледном лице, лишённом эмоций, но понимающему взгляду, возможно, удастся заметить эти черты боли и одиночества…
Он шёл давно, даже сам незнал, сколько… Видимо день, и сию ночь. Он шёл из того места, которое некогда было его домом. Его он покинул по ужасным причинам.
То утро было таким же, как и все – обыкновенным, не предвещающим никакого зла и боли, опасности и слёз. Мальчик сидел, как впрочем, и всегда, в библиотеке, читая книги о викингах, о далёкой, и такой манящей стране – Скандинавии. Его, с самого того момента, как он научился читать, манила эта холодная, снежная, непреступная страна, которая буквально звала юного мальчика – жителя Туманного Альбиона, в свои холодные, белые объятия.
Когда он дочитал книгу до конца, то откинулся на спинку кресла, и, закрыв глаза, растягивал момент удовольствия от прочитанной книги, которая снова зацепила его мечту, тогда в библиотеку вошла Гарда – его мать. Её отец – Иринарх – старый викинг, всю свою жизнь проводивший в боях, в море и горах, назвал свою дочь, о которой он узнал, когда той исполнилось десять лет, от названия элемента меча – своей святыни, в надежде, что она продолжит его дело, но та в ранней молодости, когда ей было 18 лет – столько, сколько было на данный момент Лангтемиру, вышла замуж за уже взрослого мужчину тридцати двух лет от роду, который позже пошёл по стопам тестя – стал викингом, несмотря на то, что жил в Англии. Но позже холодный режим погоды Скандинавии, его лишил ног, и вот теперь отец был в инвалидном кресле, и естественно теперь жил дома. Но его мечта сбылась – он был викингом, хоть и недолгий срок – всего пять лет.
Гарда вошла тихо, но юноша все, же заметил её, и обратил свою юный взор к Матери, красота которой ещё не увяла, а была только на самом пике прелести. Она долго смотрела на сына своими тёмными глазами, в которых по неизвестной причине, уже стояли слёзы. Нужно сказать, что в последнее время Гарда стала часто плакать, была грустна, а порой вообще уходила в себя. Сын видел это, но знал, что никак не может ей помочь.
Через некоторое время она заговорила, и, как оказалось, свои последние слова в жизни. Видимо, это была её последняя воля – обратить свои последние речи к самому дорогому в жизни, которую она потеряет через минуту, - к сыну:
- Сынок, сокровище моё… Я должна тебе кое-что сообщить, только, Лангтемир, выслушай меня внимательно, не перебивай меня, прошу. - Мать очень редко называла сына по имени, и если такое случалось, то это означало, что её слова очень важны и несут большую серьёзность.
- Хорошо, мама.
- Давно, незадолго до твоего рождения, я узнала, что твой дед, то есть мой отец – славный викинг, оставил в Коренсе – это на Западе Швеции, огромный замок – фамильный замок династии Гвецеров. Он – принадлежит тебе, только, как ты понимаешь, нужно добраться до тётушки Зелтоне – она должна отдать тебе некоторые вещи, пойми, это очень важно… - Мать вздохнула. По ней было видно, что такое дыхание давалось ей с трудом, но причину этого, юноша незнал. Пока незнал.
- Что значат твои слова?
- А то, что.… Прости, но твой отец погубил меня.… Уходи…
- Ты о чём?
Но мать не ответила. Юноша задал свой вопрос снова:
- Мама, ты о чём?
- Уходи.… Прости меня… - последнее, что сказала она, и гулко упала на пол. Лангтемир вскочил с кресла, и взял рукой руку матери, но пульса не было. Тогда он решил повернуть тело матери, но его рука зацепилась за что-то твёрдое, находившееся на спине матери. Ощупав её спину, он ошарашено отпрянул. Из спины матери торчал кинжал отца, который проткнул её насквозь. «Отец погубил меня»… - Лангтемир проворачивал эти слова матери несколько раз, а потом, поняв смысл этих слов, резко вскочил на ноги. Он уже не был ребёнком, но всё равно испугался. Лангтемир разозлился на отца, и побежал к двери, а потом, одумавшись, вернулся к телу матери, и, наклонившись к её лицу, поцеловал её щёки, а потом взял её руку, и тоже поцеловав, произнёс так тихо, что даже не было слышно:
- Прости…
Нет, он не заплакал, слёз просто не было, они… они были не к чему, слезами было ничем не изменить…
Он поднял голову от тела матери, но тут его что-то остановило, и он посмотрел вниз. Прядь её золотых роскошных волос запуталась в пуговицах его рубашки. Юноша осторожно оторвал несколько локонов, и, поцеловав их, осторожно, и даже как-то бережно, положил их в карман. Только потом он встал, и, необорачиваясь, пошёл прочь из библиотеки.
Выйдя в гостиную, он остановился в смятении. Ему показалось, что где-то в поместье был запах дыма. Он вошёл в кухню, но там ничего не горело. Тогда он быстро поднялся по винтовой лестнице, и уже резче почувствовал запах дыма, он уже даже видел, что гостиная на втором этаже была заполонена дымом, а из кабинета отца беспощадно вырывались языки красного пожирающего пламени. Немного подумав, он рванул дверь в кабинет отца. То, что он увидел там, было последним, что он помнил о своём доме. Кабинет был в огне: горел стол, все многочисленные книги отца, а на полу лежали останки, которые уже обгорели. Это были останки отца, лежащего на полу, а в метре от него стояло инвалидное кресло. Юноша хотел подбежать к отцу, несмотря на то, что прекрасно понимал, что тому уже не помочь, но рядом – между ними, обвалился потолок, и между сыном и отцом теперь была преграда – единственный и последний раз в жизни.
Затем Лангтемир, почти не осознавая происходящего вокруг, сбежал по лестнице, а затем выбежал из поместья, и побежал по брусчатой дорожке, но, не преодолев и десяти метров, упал лицом в траву, и уже теперь слёзы посыпались градом из его зелёных глаз…
Из юной головы не выходили слова матери: …тебе нужно добраться до тётушки Зелтоне – она даст тебе некоторые вещи, - пойми, это очень важно». Важно… Важно… Юноша не мог понять, что такого важного могла дать ему тётка. Но, не смотря не на что, он поднялся с холодной земли, и повернулся к дому, который уже обвалился, а вокруг собрались люди, тушившие дом. Он некоторое время смотрел на всё происходящее, а за тем пошёл.
Тётушка Зелтоне жила через три улицы от поместья Гвецеров. Очень скоро Лангтемир стоял на пороге роскошного старинного поместья Зелтоне Кволно. Постучав два раза специальным молоточком, расположенном на резной морде льва, украшающим ручку двери, он стал ждать. Почти сразу дверь отворилась, и на пороге показалась дама средних лет, с тонким аристократическим видом.
- Здравствуй, Лангтемир, проходи.
- Здравствуйте, тётушка. – Лангтемир попытался более радужно поприветствовать тётю, но мало ли у кого это получилось бы после того, как на его глазах погибли родители.
Он сел на диван в гостиной, а хозяйка поместья, сложив руки на пышной груди, опёрлась на кресло. Рядом крутилась чёрная кошка, которая мурлыкала и тёрлась о ноги хозяйки.
- Я ждала тебя, Лангтемир.
- Меня послала… Меня мама послала к Вам.
- Я знаю, дитя моё, знаю.
- Что Вы имеете в виду?
Тётя упорно продолжала смотреть на него. Он был поражён силой её взгляда.
- Мне очень жаль их… но, знаешь, Чёрная Хельга никогда не бывает совершенной, - страдания всегда будут…
- О чём Вы? – Лангтемир не понимал загадочных фраз тёти.
- О ком… Я, о твоих родителях. Мне жаль их.… Но каждому написано на тонкой линии жизни своё время, оно отмерено почти каждому.
- Вы уже знаете? – юноша удивился.
- Уже? – так же поражённо спросила тётя. – Хм.… Да, пусть я уже знаю. У тебя много вопросов, и я смогу на них ответить.… На все…
Лангтемир устал. Он не хотел уже ничего.… Очень давно у него не бывало такого ощущения.
- Мама сказала… она сказала, что Вы дадите мне что-то очень важное.
- Да, это так, мальчик мой, но до этого я должна тебе рассказать одни длинную историю.
- Я слушаю Вас, тётя.
- Довольно давно, твой прадед – Князь Фериконт Гвецер, построил огромный фамильный замок – в Швеции, в городе Коренсе. Замок был открыт для всех Аристократов, ведь в замке постоянно проводились вечера только для таких, как они – для высших слоёв. И, вот, однажды на один бал явился… - она возвела на мгновение глаза к верху, а потом продолжила: - явился сам Алехандро, и оставил дар, очень ценный дар, - напиток испытания…
- Тётушка… Алехандро, это же… это же Древнейший Вампир!?
- Да, мой мальчик, да, это именно он был. Ещё он оставил книгу, старинное кольцо – мужской перстень, и меч. Он сказал, что бы эти регалии были отданы наследнику Фамильного замка Гвецеров. А наследником замка являешься ты – Князь Лангтемир Гвецер.
- Но я… я не знаю ничего…не могу…
- Я это понимаю, и не осуждаю тебя. Для получения знаний ты должен выпить «напиток спасения».
- Почему это так называется?
- Ох, мальчик мой, понимаешь.… Понимаешь, когда рождается вампир… да! Именно рождается, его нужно Спасти, то есть вернуть к своей сущности.
- Вы… вы хотите сказать… Тётушка Зелтоне, ох…
- Да, мой милый мальчик, да, ты – рождённый вампир…
- О, нет,… Я даже представить себе не мог, что я…
- Но это к… к счастью, или, к сожалению, правда…
- Но почему, же в таком случае не подвержен тем вещам, которых они боятся?
- Ты ещё не Спасённый…
- Тогда, значит, я человек.… Ох, а я уже начал беспокоиться…
- Нет! – повысила Зелтоне голос. – Ты – не человек! Запомни это! Вот, выпей это, мальчик мой, и ты сам всё поймёшь!
- Я не собираюсь ничего пить! – начал противиться юноша, но и тётя не отступала.
- Пойми, это очень важно!
- Я сказал, что я не буду это пить, и тем более становиться Nosferatum!
- Это была последняя просьба, последнее желание твоей матери…- Тяжело вздохнув, и поставив кулон-сосуд с эликсиром на стол, произнесла Зелтоне. Было видно, что она не очень рада такому решению юноши, но не хотела идти против его слов.
- Будь, как хочешь, Лангтемир…
В гостиной повисла мёртвая тишина. Даже кошка на время перестала мурлыкать, и уставилась тупым взором ярких зелёных глаз в пол. Вскоре Лангтемир вздохнул, и поспешно произнёс:
- Я выпью это, но только из-за памяти и любви к матери!!!
- Ты же не хочешь становиться Вампиром! – отрешённо, опустив голову, произнесла Зелтоне. Лангтемир немного помедлил, а за тем тихо, но смело произнёс:
- Я согласен взять не себя сущность Вампира!
Зелтоне уставилась на юношу пронизывающим взглядом, а затем передала сосуд-кулон.
- Что это?
- Это «Спасительный» напиток.
Лангтемир покрутил на свету кулон, рассматривая цвет напитка.
- Из чего он состоит? – презрительно поинтересовался он.
- Из крови Алехандро, «Снежной крапивы» - его лимфы, «Могильной гнили», множества эфиров, сока Рун, и слёз младенца…
Лангтемир открыл синий кулон-сосуд, а затем выпил всё его содержимое. Как только последняя капля эликсира коснулась его губ, юноша упал без сознания.
Через некоторое время он пришёл в себя. Он лежал на диване, а рядом сидела кошка, и тёрлась о его руки. Зелтоне стояла рядом. Глаза Лангтемира остановились на белом, как снег, потолке. Неизвестно почему, но он его привлёк, хотя, если подумать, что, же может быть такого привлекательного в белом обыкновенном потолке. Но вампир видит обыкновенные для человека вещи по-другому, с другого ракурса; он видит истинную красоту любого предмета, в, то время, когда для человека он невзрачен…
- Выдержал… Молодец.… Значит, ты действительно тот, кем являешься. Ты выдержал испытание травами, значит, и выдержишь испытание, которое называется жизнью… - Голос тёти тоже звучал как-то по-новому, хотя и не изменился… - Как ты чувствуешь себя?
- Незнаю
- Полежи немного, а я сейчас буду… - прошептала Зелтоне, и вышла из гостиной.
Лангтемир продолжал лежать на диване, и смотреть в потолок. Головокружение перестало, и он стал ясно смотреть на всё. Через минуту он приподнялся, и сел на диване. Он почувствовал, что усталости больше нет, он будто бы отдохнул, выспался, и не делал ничего около года.
Он стал смотреть на мир другими, какими-то новыми глазами. Он видел новую красоту, новые вещи, новый мир… совершенно новый мир… Лангтемир опустил ноги на пол, а руки раскинул на диване. Тут он наткнулся на что-то мягкое. Это была кошка. Он посмотрел на мурлыкающее животное, и его остановил взгляд кошки. Два ярко-зелёных огня, горящих пламенем, смотрели на Лангтемира какими-то родными, даже понимающим родственным взглядом. Он про себя отметил, что раньше это была просто кошка, а теперь он как будто бы прочёл её свойства, понял её суть и сущность.
- Ну, как ощущения, Лангтемир? – в гостиную вошла тётушка, неся в руках мешок с какими-то вещами.
- Да…. А кошка… что с ней?
- Что? Хм… она… она просто жива…
Лангтемир ещё некоторое время смотрел на вылизывающее свою гладкую чёрную шерсть животное, которое позже свернулось калачиком, и продолжило тихо мурлыкать свои песни.
- Знаете, у меня такое ощущение…
- Что мир изменился?
- Ну, да.… Все краски стали какими-то насыщенными, живыми, яркими…
- Так оно и должно быть.
- Что со мной произошло?
- Хм… ты знаешь, ничего…
- Но я чувствую, что…
- Что?
Ответа не последовало. Женщина спросила ещё раз, но ответа снова не было, и тогда она тихим смехом залила комнату.
- Я стал Вампиром?
- Стал? – Ты им и был, мой мальчик… - Лангтемир тяжело вздохнул.
- Подойди ко мне, я должна дать тебе реликвии, и наконец, выполню свою миссию, для которой я и живу.
Лангтемир подошёл к стоящей возле стола тёте, и опёрся руками о столешницу, выполненную из красного дерева, и украшенную венецианской резьбой. Женщина вытащила перстень.
- Это – перстень Алехандро, он даёт тебе силу, и Его защиту. Так же это своего рода пропуск во многие общества и места. Этот перстень сделает своё дело.
Лангтемир посмотрел на серебряный перстень, на котором готико-кельтской резьбой был выполнен орнамент, а византийской резьбой была выгравирована буква «А», а за тем он его одел, но не почувствовал никаких изменений.
- А вот это – книга. Древнейший фолиант, который ответит на множество твоих вопросов.
- О чём она?
- О чём? – тётушка немного помолчала, а потом сказала:
- О жизни.… О мире… обо всём, и всех, в ней ты найдёшь всё, что захочешь.
Лангтемир принял книгу, а затем открыл её, и удивлённо взглянул на Зелтоне.
- Ха-ха! – Тётушка усмехнулась.
- В чём дело? Она пуста!!!
- Закрой книгу!
Лангтемир сделал так, как велела ему тётя.
- Теперь произнеси то, что хочешь узнать.
Лангтемир задумался.
- Главное правило жизни?
- Теперь открой и прочти!
Юноша раскрыл книгу. На чистом листе, белом, как снег, каллиграфическим почерком было выцарапана фраза:
Memento mori!
- Так не было же ничего написано!
- Эта книга отвечает на вопросы, а не содержит ненужный беспорядок пустых слов. Поверь, она тебе пригодится.
- Спасибо.
- И ещё… - женщина достала длинный предмет, завёрнутый в кожу.
- Это тоже теперь принадлежит тебе.
Юноша развернул кожу, и восхитился. Он держал в руках настоящий Гладиус! Сто двадцать два сантиметра сплава стали, вольфрама и серебра, зажгли в глазах вампира такой огонь, который растопил бы даже лёд Скандинавии. И этому огню было не потухнуть никогда…
- Я смотрю, тебе это понравилось. Что ж, это принадлежит тебе.
- Я благодарю Вас.
- Не нужно этого… Солнце село, ты должен идти.
- Спасибо.… Но куда?
- Куда захочешь, теперь ты свободен.
- Я пойду в Коренс.
- Будь осторожен. И ещё, на – возьми.
- Плащ?
- Да, он спасёт тебя от солнца, холода и дождя. Это просто одежда.
- Спасибо. – Лангтемир заложил за спину меч, надел плащ, спрятал фолиант, и подошёл к окну. Он недолго смотрел на закат, смотрел, как гасло солнце, неистово катившееся вниз – ниже горизонта, как оно последними лучами – больными лучами, ухватывалось за клочки земли, но всё равно это, ни к чему не приводило хорошему, а только всё ниже и ниже утопало за горизонтом. Через некоторое время он повернулся, но Зелтоне нигде не было, и тогда он подошёл к входной двери, и взялся за ручку. Но его что-то остановило, и он посмотрел в пустую комнату, и неизвестно кому, тихо произнёс:
- Спасибо.
А за тем вышел из особняка тёти, и пошёл сам не знаю куда. Зелтоне стояла на втором этаже, и смотрела вслед уходящему юному вампиру, который в силу своей неопытности, был ещё очень глуп. Некоторое время она просто не сводила глаз со спины мальчика, а затем тихо произнесла:
- Audentis Fortuna juvat.
Лангтемир отошёл от поместья примерно на сто метров, а затем повернулся. Двухэтажный коттедж был тих, пуст, и как-то одиноко стоял в вечерних сумерках. Он сразу же отвернулся от этой мёртвой тишины, и побрёл дальше.
Он шёл медленно, смотря лишь на дорогу, как поднял глаза. Он взглянул на весь мир новыми, совершенно новыми глазами, глазами вампира. Он видел, что деревья действительно живы, медленно восходящий Мёртвый Глаз Одина , мертвенно белый, то, что он отливает холодом и одиночеством. В груди у Лага всё затрепетало, и он начал метаться во все стороны, как зверь в клетке, ему было мало свободы, ему не хватало воздуха и пространства.
Рядом с домом Зелтоне начинался лес. Поэтому он побежал туда. Юноша хватался за деревья, и падал на холодную землю. Его тело перерождалось, и это было довольно больно. Это тяжело становиться совершенно другим существом, существом со своим миром, со своим взглядом на жизнь, с новым чувством и ощущением целостности…