ДНЮХА!
Посвящается Танюшке Поль
Ну вот и это, наконец, случилось! Я дожил до дня рождения своей немецкой жены. Дотерпел. До днюхи. Мрачная малоснежная баварская зима осталась позади. На дворе играет красками май. «Травка зеленеет, солнышко блестит!» Все женщины прекрасны и желанны. Даже немки. Моя Анке тоже не исключение. А для меня – правило.
- Кого бы ты хотела пригласить на день рождения, Schatz? – спросил я свое белокурое сокровище за две недели до торжества. Сокровище задумалось. Потом посмотрело на меня.
- У нас ведь интернациональная семья, - осторожно начала Анке, сдержанно улыбаясь, - поэтому было бы демократично пригласить моих и твоих гостей. В равных долях.
- И что они будут делать друг с другом? – кисло сказал я. – Будут упрямо молчать и делать вид, что им очень хорошо? Как в очереди у зубного врача.
Анке не согласилась со мной.
- Ну все не так безнадежно. Многие твои соотечественники знают наш язык. У многих немецкие жены. Найдутся общие темы.
- Знание языка половым путем не передается! – отрезал я. – Вон, Женька, давно приехал сюда с Урала, а кроме «шайзе, швайне!», «хенде хох!» и «Гитлер капут!» до сих пор ничего не знает!
Анке только вздохнула. Женька всегда неприятно удивлял ее своим чисто русским пофигизмом.
- Ему наверно хватает этого запаса слов. И потом, есть люди, просто не способные к европейским языкам. Особенно из восточных стран…
- Без русофобства, пожалуйста, - остановил я наклеивание ярлыков. – Еще скажи из восточных аулов. Для широкой русской души будет в сто раз обидней. Твоя-то родня тоже не лучше. Сколько русаков уже живет в Германии, а твои земляки до сих пор по-русски не говорят! Практически ни слова. Ну, спутник, водка, Гагарин…
- Ленин, Шталин…, - попыталась реабилитировать своих Анке. Вышло не очень.
- Еще Шталинград назови! – оборвал я ее жалкие потуги. Вздохнул. Вспомнил, как восьмилетний соседский пацан хотел узнать у меня значение русского слова «фигня».
- Лучше я займусь списком гостей! – оборвала спор Анке. И вовремя. На составление списка и рассылку приглашений у моей обстоятельной жены как раз и ушло две недели.
И вот днюха!
Мы с Анке накрыли два стола. Один для ее немецких родственников, другой для моих русских друзей. Немецкий стол накрыли по-русски, а другой наоборот. Пельмени, пирожки, оливье, малиновый кисель против тушеной капусты со свиными ножками, шпецлей с сосисками, яблочного сока апфельшорле. Водка на всех столах стояла одинаковая. Русская. Немецким было пиво.
Гости, слава Богу, были точны. Почти все. Герр папа Отто, фрау мама Эмма, дядя Франц с женой Клаудией, брат Эрих с Пришиллой (имя такое, но ко всему можно привыкнуть!), сестра Мия с Алексом. И наши: Ваня с Таней, Оля одна. Казахи: братья Марат и Миртай. Их обоих с женами - казахстанскими немками Наташей и тоже Наташей – усадили за русский стол. Не было только Женьки. Опаздывал, как всегда, дятел.
Сервус!-Сервус! Грюсс готт!-Грюсс готт! Привет!-Привет!
Взаимные приветствия, пожимание рук, поцелуи. Толкотня в прихожей. Дамы надевают туфли, джентльмены – тапочки. Это русские. Немцы сразу проходят к столу, не переобуваясь. Вручение подарков имениннице. Шахматы, набор бутылочек со спиртным, подставки под пивные кружки, большой чугунный олень… Вот олени!
Пришилла, тонюсенькая улыбчивая итальяночка, щебечет:
- Мы с Эрихом не надолго. У нас в пять самолет на Сицилию.
Здоровенный белобрысый Эрих – единственный сын папы Отто и мамы Эммы. Сразу видно – сделан с любовью. И где он здесь откопал эту Пришиллу? Такую носатую.
Занимаем места за столами. Русские - слева, немецкие - справа. Я с Анке – посередине. Сидим, как арбитры. Проверяем, всем ли налито. Всем. Предлагаю поднять бокалы за здоровье именинницы. Все берут в руки рюмки с водкой. Папа Отто с подозрением нюхает свою. Чтобы развеять его сомнения, я говорю:
- Это русская водка. Очень хорошая.
- О да! – с энтузиазмом соглашается со мной папа Отто, но ставит рюмку обратно. Вся немецкая сторона следует его примеру. Русская половина праздника, поддержанная казахскими союзниками, дружно опрокидывает. И закусывает.
- Нет-нет! – настаиваю я. – Водку надо пить, а не нюхать!
Делать нечего. Немцы нас догоняют. И запивают пивом. Без закуски.
- Не дави на них, - бормочет мне на ухо Анке. Она тоже выпила рюмашку и потеряла основную часть своей уравновешенности. Ваня уже налил нам снова.
- Между первой и второй промежутка вообще нет! – оглашает он народную мудрость. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
- Берите пельмени. Пока горячие, - играю я роль гостеприимного хозяина. Пока я играю роль, Ваня наливает по третьей.
- Скажите, пельмени – это пиронг? – спрашивает меня мама Эмма. Томно. В нос.
- Нет, мадам. Пироги жарят, а пельмени варят, - враз исчерпываю я свои кулинарные познания. К счастью, мама Эмма роняет рюмку под стол. Ей не до меня.
Третья рюмка – за любовь! Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
В дверь звонят. Наташки визжат и бегут открывать. Женька! Сразу видно, что русак – весь рот золотой. Спутал время. Сказочный балбес.
Опоздавшему наливаем штрафную. Тратим несколько минут на объяснение немцам сути происходящего. Достучались. Немцы тоже хотят быть оштрафованными. К ним и к Женьке присоединяются все. У нас дискриминации нет!
Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
- А почему никто не танцует? – удивляется Женька. Логично. Марат включает музыку. Громогласно. «Бурановские бабушки». Я приглашаю Анке. Женька Олю. Еще кое-кто из молодежи встает с места.
Танцуя, я наблюдаю, как носатая Пришилла беседует с салатницей полной оливье.
- Мы с Эрихом не надолго. У нас в пять самолет на Сицилию, - доверительно сообщает Пришилла салатнице, ждет, и, не дождавшись от посуды ответа, пронзительно хихикает.
Только сели, с немецкого боку ко мне придвигается Франц. Дядя Анке. С разговором. Несмотря на выпитое, он выглядит как обычно. Как перележавший в могиле зомби. Костюм тряпкой болтается на тощем теле. Морщинистый лик. Остатки длинных седых волос на траченной голове.
- Отгадайте, сколько мне лет? – глядит хитро. С усмешечкой. Загадал загадку. Как Кощей Бессмертный. Где-то подвох.
Ладно, была, не была!
- Вам шестьдесят лет!
- Нет!
Упс!
- Вам семьдесят лет?
- Нет!
Упс! Упс!
- Тогда вам…восемьдесят лет!
- Да нет же!
Упс! Упс! Упс!
Толстая Клаудия выдает тайну зомби:
- Ему всего пятьдесят четыре!
Вау!
- А вот за это нужно выпить! – Ваня не упускает момента. Сам-то он не пьет ни капли. Закодировали на три года по просьбе его жены Тани. Два года уже прошли. Скоро на свободу. А пока – на разливе. Травит других.
- Скажите, пельмени – это пиронг? – снова спрашивает меня мама Эмма. Она забыла, что уже спрашивала. Я открываю рот, чтобы вежливо ответить этой старой кошелке, но она шлепает себе на платье ложку оливье. Клякс! И ей опять не до меня!
«Бурановских бабушек» сменяет «Модерн Токинг». Музыка нежной юности. Папы Отто и мамы Эммы. Выпитая водка не может удержать их на стульях. Водка же не клей! Они начинают выделывать грациозные па. Конечно, это им одним кажется, что грациозные.
В казахском углу Миртай без пауз рассказывает анекдоты. Все только про казахов. Это начинает тяготить Олю. Она просит:
- Миртай, хватит уже про казахов! Расскажи анекдот про индейцев!
Миртай не останавливаясь:
- Анекдот про индейцев. Едут по прериям три индейца: Серик, Берик и Талгат…
Анке вызывает по телефону такси для Эриха с Пришиллой, которая спит возле салатницы. Пора в аэропорт. Да-да! Все помнят. Самолет до Сицилии.
По этому поводу Ваня наливает всем отвальную. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
Ваня наливает на посошок. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
Ваня наливает, чтобы член стоял и винт вертелся! Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
Такси у подъезда. Всей толпой провожаем Эриха и Пришиллу. Сначала по недоразумению на балкон. Оказывается, там мирно спят, потерянные нами, Мия с Алексом. Потом верной дорогой – на улицу. Пришилла сонно бормочет:
- Мы с Эрихом не надолго. У нас в пять самолет на Сицилию…
Простившись с родственниками, возвращаемся к столу. Не стол, а поле боя. Усеян останками блюд. Но кое-что живое еще есть.
Женька предлагает:
- Давайте еще по сто грамм и в школу не пойдем!
Дружно реализуем его установку. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом. Обалденно!
- Скажите, пельмени – это пиронг? – в который уже раз спрашивает меня мама Эмма. Похоже, что в ответе она не нуждается. Тем более, что тут же роняет остывший пельмень себе на колени. Ей постоянно не до меня!
В дверь снова звонят. Странно, наши вроде все дома. За и под столом. Только Эрих с Пришиллой уже бороздят голубые просторы.
Открываю дверь. Я ошибся. На пороге стоят Эрих и Пришилла. Ну что за имя, блин! С ними водитель такси. Улыбаются.
- Мы решили вернуться, - объясняет Эрих. – У вас такая атмосфера…
Их встречают дружным ревом. Зоопарк перед кормлением. Все снова хотят быть оштрафованными вместе с веселой троицей. Ваня наливает. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом…
В общем, закончилось все удачно. Драки не было, до торта дело дошло. Потом только мама Эмма жаловалась, что папа Отто два дня после нашего праздника тупо сидел у своего бассейна. Разговаривал с водорослями. Все другие остались довольны. Даже носатая Пришилла с Эрихом. Когда мы вечером провожали их домой, то я напомнил им про самолет на Сицилию. И Пришилла вдруг ответила мне по-русски:
- Да и черт с ним…
КОНЕЦ
25.01.2013-01.02.2013
Ашаффенбург
© Vadim Rossik
