Я уже представляю все небо в слепящем свете, -
Там, где серые тучи пролили свой дождь на землю.
Там где влажный и свежий гуляет над лугом ветер, -
Будет жаркое солнце, которому травы внемлют.
Это солнце вчера поднималось над горизонтом,
Глядя в тысячи рук, улыбаясь и наслаждаясь,
И ему в унисон, выступая единым фронтом,
Люди пели в Якутии и Китае.
Люди пели в Японии и Корее, -
А в Америке в это время все люди спали.
Я смеялся под блеклым небом и ветром в поле,
Говорил онемевшим птицам и чайкам синим,
Что их мир во сто крат лучше всякой высшей доли,
Что себе возомнил смешной человек пингвиний.
А потом умирает, не зная с каких болезней,
Плесневея, коптясь и в своих же отходах квасясь,
Строит газопроводы и трубы с какой-то нефтью.
А в Америке в это время все люди спали.
Не стремится понять, отчего на земле теплеет,
И зачем возникает в душе его черный пламень,
Если с губ его только слетает безвольный лепет
В виде грязных окурков и вымученных ругательств.
Он возводит мосты, города, небоскребы строит,
Сквозь тайгу пролагает каменные дороги,
Сам себя зажимая в тюрьму из гипсокартона,
Даже не соблюдая правил пропорций строгих.
Из стекла и железа, из мрамора и бетона
Строит клетки, в которые сам же потом залазит,
И оттуда своей головой и руками водит,
Ничего во Вселенной природы уже не знача.
Но зато он умеет вершить, осуждать и мерить,
Строить сверхавианосцы и танки из стали,
И ломать и бомбить, и крушить свои серые клетки,
Чтоб в Америке в это время все люди спали.
Может, правда, нам стоит забыть о взаимных распрях,
И правительствам даром кормить голубых вампиров,
Строить храмы и города в строгом стиле ампира,
Чтоб не только в Америке люди спокойно спали.
