В жизни порой случаются такие невероятные события, что, прочитав, когда то немалое количество книг и просмотрев достаточно фильмов, обладая определенной долей фантазии, все равно даже представить себе не можешь некоторые сюжеты и хитросплетения судьбы. Очутившись в водовороте этих жизненных перипетий, понимаешь, что многое из случившегося предопределено, встречи и знакомства с людьми вовсе не случайны, а место и необходимость этих встреч соответствует какому-то предлагаемому тебе сценарию….
Утро выдалось пасмурным. Небо затянулось, практически без просвета, и слегка чуть-чуть, тихонечко моросил дождь. Была зима, февраль, точнее его последние дни. Вот уже почти месяц, с конца января я жила здесь. Позади, была серьезная операция у моего сына, а впереди продолжительное и сложное лечение в чужой стране. Дождь в феврале – это, конечно же, не Россия. В конце января я, вдруг, волей судьбы, оказалась в Германии…
Поселилась я с ребенком к тому времени в так называемом доме для родителей, в 5 минутах ходьбы от клиники. Близость к лечебному учреждению явилось одним из важных для меня условий проживания в этом месте. Особо близких и родных людей в этой стране у меня не было, и выбирать, где жить, собственно не приходилось. Необходимость обращаться в клинику случалась очень часто. Но в тот день, был выходной, воскресенье, и нам не надо было, куда-то идти. Ко всему общему унылому настроению дня добавлялось еще тяжесть и грусть от одиночества.
Сама гостиница, дом для родителей, «Эльтернхаус», представляет собой четырех этажное двух подъездное здание, состоящее фактически из двух домов, объединенных между собой подвалом и первым этажом. На первом этаже гостиницы располагаются две большие кухни, между ними гостиная, конференц-зал и офисы административных сотрудников. Среди недели в гостинице обязательно кто – то был: проживающие в доме постояльцы, сотрудники и персонал. Но в выходные все служащие и администрация отдыхали, а занятыми на то время из 20 номеров были всего два. Помимо меня с сыном, в доме проживала моего возраста женщина из Венгрии с уже взрослой девочкой. Въехали мы практически одновременно. Но и они в тот период находились в стационаре. Все остальные номера были свободны.
Да, случилось так, что во всем этом большом здании, никого кроме нас не осталось. И мы оказались представлены необходимости нахождения в этом пустом доме без каких-то иных альтернатив.Выйти и покинуть гостиницу, хотя бы ради прогулки, не было возможным. Погода была сырая, ребенок мой температурил , был очень слаб. Побродив по первому этажу, по пустым помещениям кухонь в какой - то глухой и звенящей тишине, настолько долго насколько это было возможным, мы поднялись на второй этаж, где располагалась игровая комната. Игровая представляла собой просторное помещение. Напротив входа стоял, прикрепленный к стене, детский деревянный двухъярусный домик, с окнами и лестницей. Можно было вскарабкаться по круглым деревянным перекладинам в этот домик, зайти в его глубину и выглядывать из него в окошки или спрятаться внизу, под деревянной лестницей, под самим домиком. Посреди комнаты стоял круглый стол, окруженный маленькими детским стульчиками. По периметру комнаты было также много всего: большой деревянный корабль с местом для капитана, настольный футбол,небольшой сухой бассейн наполненный шариками, шкафчики и стеллажи с играми и игрушками. Мой сын немного оживился от такого обилия всего игрушечного. Но было видно, что даже все это, всегда захватывающее внимание детей, не в состоянии было помочь ему пересилить недомогание и слабость. Немного поиграв в сухом бассейне с шариками, походив вокруг корабля, он в итоге предпочел находиться сидя, полулежа у меня на руках. Перебирал подставляемые мною ему игрушки, как мне казалось, уже в дальнейшем без особого интереса. Чувствовалось его болезненное состояние, и отсутствие свойственного детям желания играть. За окном моросил дождь, день еще только сменял утро, а мне казалось, что нет конца и края этому монотонному ощущению нахождения абсолютно одной в чужой стране, в пустом огромном доме, в безлюдной комнате, с устало больным ребенком на руках.
Я включила освещение на полную мощь, задернула висевшие прозрачные занавески, чтобы скрыть вид дождя за окном и вытеснить вмести с этим ощущение глухой тоски и уселась с ребенком на детском стуле за круглым столом, пытаясь отвлекать его и себя от разных невеселых мыслей. Мишка уснул у меня на руках, а я слушала в наушниках аудиокнигу на моем телефоне. Еще живя в России, я. скачала с интернета различные аудиокниги и во время прогулок там с малышом в коляске прослушивала их. Тогда я даже и представить себе не могла, как пригодятся мне они , эти рассказы и повести наших писателей, озвученные нашими актерами. Порой это была единственная возможность услышать русскую речь. Вот и в этот раз, слушая один за другим короткие рассказы Дины Рубиной, исполняемые еще к тому же под сопровождение какой-то грустной мелодии, я предавалась собственным мыслям и воспоминаниям….
После удачно проведенной операции мы стояли перед выбором: оставаться лечиться в Германии или вернуться назад в Россию. Изначально, насобирав необходимую сумму денег, я с мужем и ребенком приехали только на операцию. Но потом нам было предложено продолжить лечение и дальше здесь. Конечно, о преимуществах местного лечения мне все было понятно, но лечение предстояло быть длительным и оставаться бы мне пришлось одной с ребенком, уже без мужа. Ему необходимо было возвращаться домой, на работу, к старшему сыну. Представить себе все это в один миг и решиться было очень трудным. Так страшна была эта неизвестность во всем, что я буквально ночами не могла спать, думая и представляя это все наперед. Согласившись остаться, нам была назначена дополнительная операция по вшиванию так называемого «порта». Порт вшивался в одну из артерий, представлял собой небольшою выполненную из титана пластину с мембраной, для того, чтобы через него лекарство непосредственно поступало в артерию. Операция была назначена на определенный день, а накануне мне необходимо было переговорить и подписать требуемые документы с анестезиологом и хирургом. В клинике мне сказали, что в хирургии есть медицинский персонал из Украины и России, поэтом в данном случае мне повезло, и я могу обойтись без приглашения переводчика. К тому времени мы с сыном находились в клинике уже третью неделю после операцию. Много чего пришлось пережить всего за эти дни. Время суток как таковое перестало существовать для меня по раздельности, а было слито воедино. Я спала какими-то моментами, короткими промежутками, когда была возможность, конечно, и когда усталость буквально валила меня с ног. Организму был необходим отдых, но все переживания приводили к напряжению, лишающему сна. Накануне встречи с хирургом, в один из таких провалов моего организма, мне приснился очень странный сон….Пустынное побережье, волны, прибой. Я иду вдоль берега, мои ноги по щиколотку в воде. Какое-то приятное ощущение от сочетания всего: солнечного света, теплой воды, окутывающей ноги, и звуков моря, шума прибывающей волны. Какое-то тепло и мягкий утренний свет. И во всем этом спокойствии и умиротворении, как что-то яркое и четкое возникает, как пробуждение, фигура человека, купающегося в море, потом идущего ко мне навстречу, приветливо и как то особенно радостно машущего мне рукой. При приближении все четче и яснее предо мною всплывает очертание моего давнишнего друга, одноклассника, мужа моей подруги. Женька возникает из той уже кажущейся мне какой-то моей давней жизни. Его внешний вид и как бы идущие попутно за ним вслед воспоминания оттуда: из детства, школы, общих семейных событий ,озаряют все мои ощущения каким-то добром и позитивом….
Я не видела их семью, где то 2 месяца, с того момента как страшная новость о Мишкиной болезни свалилась на нас. Тогда мы, оказавшись в местной городской больнице, решили бежать оттуда, сломя голову. Конечно, о лечении за границей во всем этом свалившемся безумии не было и мысли. Пробыв в городской больнице одну ночь, мы собрались ехать в областную больницу. Но перед этим домой к нам приехал, приглашенный батюшка из церкви, чтобы совершить обряд крещения сына. Для этого обряда требовались крестные. Вот тогда моя подруга с ее мужем Женей и были у нас. Тогда я встречалась с ними, а после на протяжении всего этого времени и не виделась более. Для меня казалось, что с того момента нахождения и общения с ними в России прошла целая вечность. Столько было пережито и перенесено, что воспоминания о той прошлой жизни казалось мне таким, ярким и каким- то сказочно светлым. То была та жизнь без этих тяжелых наших проблем…..
Проснувшись, очнувшись от всех этих сновидений, я сама себе удивилась, к чему вдруг мне приснилось все это. Для меня, как то в эти дни кроме клиники и всех этих ежесуточных анализов, показателей, разговоров с врачами, просто иное, что- то вообще не существовало. Я даже поделилась со своим мужем об этом странном и вовсе не к этой ситуации, как казалось мне, сновидении. Особо обсуждать нам это было некогда. Мы спешили на встречу к доктору, чтобы выслушать его предупреждения накануне операции и подписать соответствующие бумаги. Мы сидели с мужем в приемном холле хирургического корпуса и ждали, когда нас позовут в кабинет к врачу. Тут вошел молодой доктор лет 30, увидев нас, по-русски пригласил войти в кабинет. Еще только когда он зашел, мы с мужем, не сговариваясь, переглянулись друг с другом. Дело в том, что молодой человек был очень сильно похож на нашего этого друга семьи. Проследовав за ним в кабинет, и выслушав все необходимое о предстоящей операции, мы немного разговорились с ним уже более неформально. Молодой врач подбодрил нас своим мнением о всей нашей ситуации. Посоветовал, как поступать, если мы вдруг передумаем здесь оставаться лечиться. Внешне он был моложе нашего друга, был пониже ростом, но столько было в нем все же схожего. Даже прическа из длинных волос, телосложение и вообще много еще чего. В конце разговора, собираясь уже расходиться, муж попросил доктора дать номер его телефона. Ссылаясь на свою большую занятость, врач посоветовал нам свою знакомую для помощи в каких-то вопросах, но номер телефона свой все же дал. Каково же было наше с мужем удивление, что звали доктора Женей. Муж при расставании пожал ему руку и, не удержавшись, сказал: « А знаете, что вот такой просто двойник ваш живет у нас в России, и звать его также Женей». Доктор Женя немного смутился, но, похоже, всерьез не принял все эти наши слова. Попрощавшись, он ушел. А мы с мужем еще долго глядели ему вслед и думали, наверное, об одном……
Эти воспоминания приходили мне на ум, когда я сидела в игровой. Больше всего из слов, сказанных доктором Женей, в тот момент в моей голове прокручивались и не давали покоя его фразы о возможности лечения дома. Доктор сказал тогда, что, в крайнем случае, если не будет хватать денег на продолжение всего или будет уж очень трудно, то необходимые лекарства и шприцы (для порта нужны специальные шприцы) можно закупить здесь и увезти с собой. Приняв тогда решение остаться, я всю тяжесть этого решения, пожалуй, только в полной мере ощутила сейчас. Пробыв, после того как мой муж улетел в Россию, около 2 недель одна, я просто была одержима этой идеей возвращения. Меня очень сильно тянуло домой. Мне казалось, что дома будет все по-другому. Я осознавала, что проблема не испариться, а возможности вернуться сюда уже не будет. Но не хотелось ни о чем думать, хотелось просто все бросить и уехать …. Я уже выстроила всю цепочку разговора в уме и ждала возвращения мужа с работы, чтобы поговорить с ним по скайпу. Время тянулось слишком долго и я решила, что достаточным будет разговора с сестрой. Мне хотелось убедить ее в этом моем новом решении.
Не предвидя ничего иного, кроме как одобрения всех этих моих замыслов, я была разочарована словами сестры, которая в пух и прах разгромила эту выстроенною мною конструкцию обоснования для возвращения. Сестра заметила мне, что я просто потеряла чувство реальности. Возвращение домой оно назвала безумным поступком и желанием абстрагироваться от всего, как страус зарыть свою голову в песок. « Это чудо и что то нереальное случилось во всем благоприятном стечении обстоятельств при выезде вас сюда. Тебе, как будто, Всевышние силы помогают во всем. Глупо и бессмысленно от этого всего отказываться и не видеть очевидного» - сказала она мне. И, действительно, это соответствовало всему происходящему тогда со мной. Вовремя находились люди готовые помочь, необходимые деньги на лечение, все шло, тогда как по маслу. Практически за полмесяца мы тогда успели все организовать для выезда.
Я была очень расстроена этим разговором. Услышав то, что мне вовсе не хотелось в тот момент слышать, я даже не стала больше ни о чем другом разговаривать. Пообщавшись по скайпу, мы с сыном побрели на кухню. Время было обеденное, необходимо было кормить Мишу, да и самой не мешало подкрепиться. Конечно, о полноценном обеде разговора и быть не могло. Миша был очень слаб, оставить его в своей комнате одного, пусть даже в детской кроватке я не решалась. Так вот, как могла, на руках с ним доставала то, что было куплено в магазине из холодильника, включала плиту и разогревала пищу , то перекладывая сына из одной руки на другую, то уложив его позже на скамью кухонного уголка. Сидя за столом, я заталкивала в себя еду, аппетита не было никакого, необходимо было есть, чтобы иметь силы. Я листала лежащую на столе газету. Настроение мое из невеселого, после разговора с сестрой, вообще, перешло в уныло - пессимистичное. Я была просто растеряна и не знала как мне дальше существовать тут. На глаза мне попалось объявление в «Рейнской газете», которую я просматривала. Содержание его я уже не помню, но это было объявление русской православной церкви в Германии, имело адрес и телефон организации в Берлине. В принципе я могла и в интернете найти информацию про все, и это в том числе. Но мне как то даже не приходило в голову подобное, а тут я увидела телефон и, устав от всей этой пугающей перспективы нахождения в этом периметре, я решила позвонить. Мне ответил мужчина, выслушав мой сбивчивый и торопливый рассказ о том кто я и как здесь очутилась. Он ответил, что сейчас идет служба, а чуть позже, часа через 2 , см-кой он вышлет мне телефон священнослужителя из города, где я проживала. Ждать 2 часа я не стала, взяв сына, я пошла в «интернет-комнату» на 3 этаже. Свободного интернета в гостинице не было, а все компьютерное оснащение находилось в специально отведенной комнате. Набрав в поисковике требуемый запрос, я нашла нужный телефон. К слову сказать, на телефон ко мне тоже пришло сообщение, священнослужитель сдержал обещание и позже прислал мне обещанный номер . Так вот, набравшись решительности, я позвонила уже по этому, «местному» телефону. По второму разу, уже более лаконично и менее сбивчиво, я рассказала о своей проблеме взявшему трубку человеку. Выслушав меня, мужчина сказал: «Я вас понял, передаю трубку женщине, она вам поможет и все расскажет» После этого, телефон взяла женщина, и выждав паузу, видимо уйдя куда то в сторону, начала меня бегло отчитывать: « Ну ты, что же, звонишь батюшке, прямо во время службы. Зачем вообще ему, почему не мне? Тебе девчонки не дали, что ли мой номер телефона?» Опешив немного от неожиданности, встречно я удивилась: « Какие девчонки? Кто, мне должен сказать?» Женщина пояснила: « Ну как какие, из группы, из «Одноклассников, ну ты что?» Дальше наверно подразумевалось: « Как с неба свалилась» Я ответила, что никаких девчонок, никакой группы в одноклассниках не знаю, что очутилась здесь я совсем другим образом, и сейчас сама по себе, одна нахожусь с больным ребенком в «Эльтернхаусе». Голос немного снизился и стал спокойнее, женщина, видимо успокоившись и вникнув в ситуации, заметила: «Обычно у нас все приезжают сюда информированными, в «Одноклассниках» существует специальная группа и там пообщавшись, обсудив между собой проблемы, многие так оказываются здесь на лечении.» Немного помолчав, она представилась : «Я Оля, мой номер телефона есть в бюро (администрации) Эльтернхауза, а ты вообще откуда хоть и как тебя звать?» Я сказала: « Я Юля из Магнитогорска , а сына моего звать Миша». Каково же мое удивление было, когда Оля удивленно произнесла: « Слушай и я из Магнитогорска». Мы оказались с ней из одного города. В тот момент, этот факт для меня был просто шокирующим. Оказаться черти где: там, где ты никогда не предвидел оказаться, быть и чувствовать себя одной в этом чужом для тебя месте, на грани какого то отчаяния и усталости от одиночества, обратиться за помощью к человеку и услышать, что он твой земляк, более того из твоего же города, это было для меня как провидение какое то. Мы разговорились, кроме всего прочего мы оказались еще и ровесницами, одного года рождения. Оля расспросила, где в городе я живу. Мы жили в двух остановках друг от друга. Оля расспрашивала в какой школе я училась и еще много, чего несущественного вроде бы с первого взгляда, но так важного для человека, живущего на чужбине. Общие эти воспоминания названий улиц, школ как то сблизили нас. Оля уже более 10 лет жила здесь и ,конечно, же приезжала в родной город, Но последние 3 года, похоронив в России родителей, не была дома, и ей, чувствовалось, что до мельчайших подробностей было все приятно и интересно слушать о родном городе. Поболтав немного еще по телефону, мы договорились встретиться….
Мы встретились и встречались еще не один раз на протяжении почти целого года, что я жила там. В этот период моей жизни много людей, в том числе и Оля, помогали мне, и еще много было трудных периодов и моментов пока я жила там, еще не один раз мне хотелось бросить все и вернуться домой, но эта встреча была настолько важна для меня в тот момент. Эта встреча была символична и явилась, какой - то новой реперной точкой, опорным моментом. Я поняла тогда: это был просто сигнал для меня, что я не должна никуда уезжать, я действую в правильном и верном направлении….
