1.125 (88.05.18)
Последние лучи уходящего солнца
Май 1988 г. Яромеж.
Центральный госпиталь ЦГВ*.
(*Центральный курорт Центральной группы войск)
И в тишине ночной
Растаял щебет птиц.
Для нежности святой
До трепета зарниц...
Мечты уходят в сны,
В шуршание ветвей,
В мерцание луны,
Под шопот тополей.
Автор В. Земша. 1985 г.
Хашимов дремал на госпитальной койке, наслаждаясь нечаянным «отпуском» и внезапным бездельем. Сюда он попал весьма кстати, в разгар проводимой в полку борьбы «за чистый и честный образ партий¬ца», где он также явно попал «под раздачу»… Отделение госпиталь¬ной гастроэнтерологии встретило его с распростёртыми объятиями, как вполне достойного пациента – носителя хорошего такого обостривше¬гося гастрита с «отличной послужной биографией». Ну что тут подела¬ешь, «комбижир» и прочие расчудесные армейские «деликатесы» знали своё дело туго! Мало кто мог уйти от их цепких коготков! Не ушёл, к сожалению, в этот раз и Хашимов… К счастью, так сказать, с другой-то стороны…
День после полудня. Сонный час подходил к концу. Тишина в ко¬ридорах. Офицеры, товарищи по палате, один плёл рыбок и прочие чудеса из капельниц, кто-то читал газету, остальные оживлённо распи¬сывали преферанс.
– Альяр! Играешь? – увидев проснувшегося товарища, предложили они.
– Я не умею! – Хашимов пожал плечами.
– Садись, научим!
От госпитального безделья эти «счастливчики», если можно было так сказать, оттачивали своё картёжное мастерство до безупречного со¬вершенства.
– Приём лекарств! – в палату заглянула сестричка в белом халатике чуть выше коленок.
– Из ваших рук всё, что угодно! – сострил один.
Девушка усмехнулась и вышла, продемонстрировав свои весьма из¬ящные контуры, волнительно проступающие под белоснежным халатом.
– У-ух ты, какая штучка!
– Это наша А-анечка!
– Я бы с ней так… покувыркался! У-у-х!.. – раздались томные воз¬дыхания пациентов, едва дверь захлопнулась.
– Мечтать нэ врэдно! – усмехнулся Хашимов и бросил карты на стол. – Ладно, идём за таблетками, акробаты-кувыркальщики!
Эта смазливая девчонка, маленькая, черноволосая, смуглая, строй¬ная хохлушка также разыграла воображение старлея. Её точёная строй¬ная фигурка приковывала его взгляд словно магнит. Едва она появля¬лась в его поле зрения, оторвать его, он был уже не в силах. А если она не появлялась, то он сам появлялся у нее на пути. Короче, Хашимов не смог удержаться от попытки вкусить сей вожделенный плод! Собствен¬но, он и не пытался удерживаться вовсе!..
Вот очередной день подошёл к концу. И отбой погрузил госпиталь¬ные коридоры в интимный свет дежурного освещения.
– Прывет! – он нарисовался в комнате дежурной медсестры.
– Что, не спится? – девушка усмехнулась.
– Да, Анечка, нэ спытся что-то! – Альяр поправил коричневые отво¬роты своей госпитальной пижамы, подшитой белоснежным подворот¬ничком.
Вид его, конечно, был не слишком романтичным. Но что поделать, так здесь выглядели все местные «кавалеры» из числа пациентов. А он стоял такой весь из себя подтянутый, опрятный и готовый к любовным приключениям!..
– Могу таблетку успокоительную дать, а хотите, лучше ещё – уколь¬чик сделаю?! А-а?
– Нэ надо меня успокаивать! У мэня сэрдце болит!
– А что с вашим сердцем?
– Оно безнадёжно разбито, Анечка!
– Так уж и безнадёжно?
– Совершенно!
– Ничего, уверена, уже очень скоро вы нас покинете!
– И вы правы, Анечка, если вы не вылечите моё разбитое сэрдцэ, я обречён на неминуемую смэрть!
– Хаши-и-имов! Я имела в виду, что вы уже совершенно здоровы и вас скоро выпишут. Так что потерпите немножко… а ну, марш в кро¬вать! А то я рапорт на вас подам! Ходите тут после отбоя, нарушаете распорядок, да ещё пристаёте к дежурной медсестре! – строгим голо¬сом, сквозь предательски вырывающуюся обворожительную улыбку произнесла девушка, обнажив ровные белые зубы в милом обрамлении нежных губ, видя движение которых, Альяр лишь более заводил соб¬ственное, и так разыгравшееся, воображение. Так или иначе, Хашимов был не из робкого десятка, не из тех, кто быстро сдаётся на пути к вы-бранной цели!.. И очень скоро тайные ночные «рандеву» в сестринской комнате приобрели почти регулярный характер.
Запах лекарств вместо благовоний, интимный свет дежурного ос¬вещения в коридоре, коричневая жёсткая кушетка, стол, заваленный всякими склянками, папками, врачебными назначениями, стеклянный шкаф с блестящим металлическим медицинским инвентарём внутри, успешно аккомпанировали им, наполняя особенным госпитальным ан¬туражем эти их, полные безумностей, встречи в ночи Аниных дежурств. А страх быть застуканными врасплох дежурным врачом добавлял остроту «перчика» в это и без того чудесное романтическое «блюдо»! Анин «бастион» уже опустил свой «мост» пред победоносной армией Альяра, но вот вручать главные «ключи от города» всё ещё никто ему не спешил! Старлей аж тихо бесился от нетерпения, теша себя надеждами «следующего раза»…
***
В этот день после обеда он сидел в коридоре перед сестринской, безразлично рассматривая плакат с изображением желудка и прочей гастроэнтерологической аппликацией, изображающей все ужасы нез¬дорового питания, в ожидании Аниного появления.
«Сюда бы ещё добавить о вреде для желудка всего армейского «об¬щепита»!» – ухмыльнулся про себя старлей.
– Что вы тут сидите, молодой человек? – вдруг раздался неожиданно голос сбоку. Хашимов вздрогнул, но медленно и невозмутимо повернул голову в сторону этого странного шума: «Что это ещё за «кент в кожа¬ном пальто»?»
Там стоял немолодой мужчина в очках и белом халате.
– Сонный час, юноша! Вы с какого отделения? Шагом марш в палату!
Гордость старлея не позволила ему даже пошевелиться перед этим гражданским «чмом» в халате, смеющем ему, бывалому боевому офи¬церу, указывать, да ещё и в таком командном тоне!
– Вас нэ касаетса! Идите сэбе куда шли! Я тут жду!
– Что-о-о-о! Ну-ка встать, когда с вами старший по званию разгова¬ривает!..
Короче, это «гражданское чмо» оказалось полковником медицинской службы! Более того, это был целый начальник гастроэнтерологического отделения, только что вернувшийся из отпуска! Короче, разбирался он недолго, и тут же Хашимов был досрочно отправлен на выписку «для дальнейшего прохождения службы» в свою воинскую часть в славный город Ружомберок с весьма «блестящим» сопроводительным письмом в адрес командования части «о расчудесном его поведении» в период госпитализации.
***
В подавленном расположении духа сидел Хашимов на последнем своём полднике, этого центрального госпитального курорта ЦГВ! Мед¬ленно и печально он пережёвывал свой последний в этих стенах творо¬жок с сахаром…
– Что, Альяр! Выписывают? – поинтересовался судьбой сотоварища по палате белобрысый капитан.
– Выпи-и-исывают! – не скрывая своего сожаления, ответил тот.
– Тебя же не долечили, вроде?!
Хашимов лишь пожал плечами в ответ.
– А вроде и так!
– А ты пойди, извинись перед ним. Мож, простит! Он мужик, вооб¬ще-то нормальный, заводной только. Целого же полковника ты послал! Извинись, точно простит!
– Не дождётся! – гордо ответил Хашимов и добавил. – А я почём знал кто он? Нэчего тут погоны под халат прятать и ходыть командо¬вать! Не пойду унижаться!
– Ну, как знаешь! Ладно, давай тогда, дожёвывай свой творожок, на¬слаждайся! Лови последние лучи уходящего солнца! – капитан хлопнул старлея по плечу. – А мы пойдём, преферанс распишем, хочешь, при¬соединяйся после!.. – он вышел наружу, во внутренний госпитальный дворик, залитый мягкими золотистыми лучами солнца, уже идущего «на посадку», весь в цветах и зелени, всепроникновенно благоухаю¬щий майским беспечным теплом, под птичий легкомысленный щебет, словно не было здесь никому дела ни до каких вселенских проблем…
***
Эта ночь в госпитале обещала быть последней. И Альяр решил для себя безальтернативно, что «ключи от бастиона» в этот раз он просто обязан получить! Сейчас или никогда!..
– Что, на выписку тебя? – Аня с сожалением посмотрела на вошед¬шего Альяра.
– Точно! Прэдставляешь, какой урод этот полкан! – Хашимов под¬сел к девушке на жёсткую кушетку. – Так что сегодня у нас последний шанс, понымаешь?
– Ничего ты не понимаешь, Альяр! Ничего у нас здесь с тобой не будет, ты зря тешишь себя пустыми надеждами.
– Пачэму-у?
– У нас тут правило, понимаешь, мы не спим с пациентами! Ни-ког- да! За пределами этих стен всё возможно. Здесь – нет!
Она посмотрела на него весёлым взглядом, лишившим его послед¬них надежд…
– Приезжай ко мне после, хорошо?.. – эта её фраза уже звучала мно¬гообещающе… – Вот мой адрес…
***
И вот – позади госпитальные стены. Позади этот центральный ар¬мейский «курорт»! Солнце уже приближалось к заходу. Старлей реши¬тельно направился к женскому общежитию.
«Послэ» – это уже сэйчас!? Я думаю, что да! Ибо другого «послэ» может и нэ быть! Слишком далеко этот Яромеж! Так запросто суда нэ поедэшь», – думал Хашимов.
И правда, нужно два дня не меньше, чтобы иметь шанс добраться сюда и назад, но два свободных дня никто здесь никогда не имел!
***
Женское общежитие. Это было высокое одноподъездное здание. На первом этаже – грозное дежурство комендантши общежития, строго контролирующей всяческие перемещения здесь где-то с десяти вечера и до утра.
Но было ещё не так поздно, и Хашимов уверенно вошёл внутрь и постучал в нужную ему дверь…
– Прывет! Не ожидала? Ты меня пригласила и я вот – пажалста! Те¬пэрь всё! Стены госпиталя позади и я больше нэ «пациент» этой бога¬дельни! – он махнул в сторону госпиталя.
– Привет! Давай, заходи быстро! – она его буквально втащила в ком¬нату, сама выглянула на секунду в коридор. – Я рада тебя видеть, но сегодня я не могу! Никак не могу! У меня сегодня… дежурство, – она непроизвольно стрельнула зрачками глаз в верхний правый угол, – при¬езжай в другой раз!
– Ты же только что дежурила! У тебя должен быть выходной!
– Ну, знаешь, так бывает, мне придётся прикрыть подругу. Это очень важно, – она посмотрела на часы, – ну, всё, извини, мне уже пора!
– Ну, постой! – Альяр обнял девушку. Она позволила себя страстно поцеловать. Старлей было пустился дальше, дальше, всё ниже в труси¬ки, заводясь.
– Стоп, стоп, стоп, стоп! Всю ночь дурил и опять туда же! – Аня остановила тяжело дышащего молодого человека. – Всё, всё, всё, мне пора! Приезжай в другой раз, хорошо? А теперь и сам поспеши, а то на поезд опоздаешь, что будешь делать тогда? Ночевать-то тебе здесь негде! Да?
Он разочарованно кивнул.
– Я думал у тебя…
– В другой раз! Смотри, я буду ждать! Приедешь?
Он снова кивнул разочарованно, лишь как-то неуверенно выдавив: «Да-а…»
***
Солнце шло к закату. На противоположном же горизонте собирались тяжёлые тучи. Хашимов сидел на вокзале. До поезда оставалось чуть более пятнадцати минут. Прошлая, хоть и бесплодная ночь, была слиш¬ком короткой и его рубил нещадно сон. Он снова взглянул на настенные часы и прикрыл лишь на миг свои тяжёлые веки…
Кто-то несильно хлопнул его по плечу.
– Чё спишь тут? Поездов больше сегодня не будет! – это был моло¬дой человек в джинсовых «варёнках».
– Как нэ будет?! – Хашимов подскочил как укушенный.
– Так не будет, ушёл твой поезд недавно! Уже минут пять как!
– У-у-х! Проспал! – выдохнул Хашимов, – и что же мэнэ тепэрь де¬лать?
– Не знаю! Жди теперь завтра!
– Во, блин! А где здэсь можно переночевать?
– А чёрт его знает! Вот такие, блин, дела-а!
– Слушай, а где здесь самые злачные места, знаешь? Те, что дольше всего работают?
– Есть тут что-то не так далеко…
***
Заведеньице было так, ничего себе. Пахло вкусной, типично кабач¬ной смесью пива, вина и закуски. Приглушен свет, музыка, столики, столики, столики…
Он стоял у входа, присматривая себе «аэродром для посадки». Вдруг его взгляд упал на такой знакомый ему силуэт, это была его Аня! Та сама Аня, с которой он недавно расстался и которая обещала быть на дежур¬стве! Она сидела за столиком, задумчиво рассматривая фужер… Альяр было рванул к ней, удивившись, но и обрадовавшись такому неожидан¬ному повороту, перебирая в голове массу всевозможных обстоятельств такой неожиданной перемены,.. массу, кроме одной… Но тут перед ним прошёл от бара какой-то чех, уверенно к ней подсел и чмокнул в губы...
«Всё ясно! Так вот что это за дежурство!» – глаза Альяра налились кровью так, словно он имел правá претендовать на эту девушку. Он чувствовал себя едва ли не как обманутый муж. Эх! Так его обидно развести!..
«Держать меня на коротком поводке и в то же самое время встре¬чаться вот с этим чмом!.. На кого меня променяла?!»
Хашимов было двинулся хмуро в сторону этого долбаного чеха.
«И вообще, это наши девушки! Нечего вам, чешским чмырям, тут розовые сопли свои распускать!»
Чувствовалось – быть большой драке в этом кабаке сейчас!.. Эх, чехи, советские вояци не такие, как вы морально полудохлые. Сейчас вы узнаете, что такое настоящий советский офицер, настояшый азер¬байджанский джыгит в порыве ревности и ущемлённого самолюбия!
Он было сделал шаг вперёд, споткнувшись о стул ближайшего сто¬лика, взял его за спинку, что бы отодвинуть… Но советские девушки, сидящие за этим столиком с этого столика, радостно замахали Альяру руками, что-то ему жестикулируя, поощряя его, как им показалось, его намерение произвести «посадку» сюда.
– Что-о? – удивился он.
Они ему что–то говорили, но из-за музыки он не мог разобрать ниче¬го, наклонившись к ним и вытянув вперёд правое ухо.
– Садись к нам! – наконец дошло до него.
Он взглянул на оживлённо беседовавшую с чехом Аню, махнул рукой – успеется, и сел.
– Да-да-да! Здорово! – девушки за этим столиком ликовали.
Он обернулся вокруг, словив, очевидно, разочарованные жадные женские взгляды с других столов.
Вдруг его взгляд пересёкся с Аниным. Та встрепенулась, покраснела, но растерянность недолго брала верх над ней. Она тут же оправилась от первого замешательства. Самообладание её не покинуло. Осознавая всю степень ярости горячей крови Альяра, как яркого представителя «наших традиций», она поспешила тушить возможный пожар, неза-медлительно. Что-то шепнув своему спутнику на ухо, она поднялась и подсела к Альяру. Девушки за этим столиком посмотрели на неё подо¬зрительно, опешив от такой откровенной наглости, как это для них вы¬глядело, тем не менее, они хоть и натянуто но поздоровались как старые знакомые.
– Привет! – она забросила одну стройную ножку, обтянутую чёр¬ными сетчатыми колготками, на другую, достала тонкую ментоловую сигарету. – Поговорим?
– О чём? – Альяр зло зыркнул в сторону её ухажера, недоуменно поглядывающего с напряжением в их сторону, шевелящего широкими пшеничными усами.
– Извини, так вышло. Я должна оправдываться?.. – она посмотрела на него, вопросительно подняв брови. – Не сердись, ладно? Не будешь?..
– Ладно, нэ буду! – наконец согласился он.
Она в ответ лишь выпустила тонкую струйку дыма и как–то странно улыбнулась.
– Ну, я пойду!? Ладно? Точно, не будешь буянить?
– Нужно мне!
– Вот и прекрасно! Пока! – она затушила сигарету…
– А пойдём танцевать! – подхватились девушки из-за стола, повесе¬лев, как только Аня удалилась…
Вскоре зазвучал медляк. И Альяр пригласил милую такую брюне¬тку с длинными блестящими волосами. Сделал это так, чисто автома¬тически, продолжая нет-нет коситься на Аню, повисшую на белобры¬сом усатом чехе. Аня искоса также бросила на него один виноватый взгляд, но тут же отвернулась. Чех притянул её к себе и присосался. Альяр посмотрел вокруг. Были и другие пары, преимущественно из на¬ших женщин и местных чехов. Глаза последних буквально вылезали из орбит от несказанного счастья от упавшей с неба халявы. Некоторые бесстыдно обменивались слюнями со своими танцевальными «пассия¬ми»… Выглядело это более, чем омерзительно. И, более того, досадно для советского молодого человека. Чувство ревности взывало в нём по¬рывы благородной ярости, которая всё более и более крепчала от вида сосущихся и обжимающихся чехов и, кажется, работающих в здешних местах приезжих поляков с нашими советскими девчонками-вольнона¬ёмными работницами этого советского госпиталя. Эта ярость ревности требовала сатисфакции! И он снова был уже на грани взрыва, мысленно опережая действие, уже в мыслях круша эти многократно превосходя¬щие численностью усатые слюнявые тупые рожи местных «казанов»! И вот, «бочка терпения» советского офицера была переполнена и при-шла пора материализовать фантазии… Он уже было отодвинул свою девушку, но в эту минуту неожиданно почувствовал, как её влажные губы нежно, словно нечаянно коснулись его шеи… Мурашки пробежа¬ли по его телу, он отпрянул от неожиданности. Посмотрел ей в глаза, действительно, это была очень милая девушка!
– Что? Что-то не так? – в глазах её был испуг и стыд.
– Так! Всё так!.. Как тебя зовут?
– Рита…
Его ярость не то, что ушла совсем, она лишь ушла в глубь его души, и он погрузился в удовольствие от близости танца с ней, не замечая или стараясь не замечать более всей этой мерзости вокруг!.. Такой обители жаждущих мужского внимания «амазонок» ему, матёрому кавказскому волку, ещё не приходилось наблюдать! Казалось, здесь не мужчины, женщины были на настоящей охоте за мужской плотью! Те самые жен¬щины, которые днём, одев белые халаты, чинно и важно высокомерили мимо своих советских пациентов в сине-коричневых госпитальных пи¬жамах…
«Во что делается, когда мужиков-то нет! – подумал Хашимов. – Столько медперсонала и ни единой воинской части поблизости! Одни лишь прокажённые своей больничной миссией «пациенты»! Вот уж выкинули это отцы-командиры номер, мать их жэнщына, будь они не-ладны, блюстители «облико-морале»!..»
***
Молодые люди шли по ночному спящему городу. Позади кабак, пья¬ные чехи, вино и женщины.
– Разреши, я тебя провожу! – Альяр взял за талию Риту, которую слегка заносило от выпитого «бéла ви́на».
Альяр также не слишком был трезв. Хотя в его жилах вино ещё оставляло немного места бурлящей любовными порывами крови.
– Ты за меня держишься, что ли? – засмеялась Рита.
– Это я тебя держу, глупая!
– О-ох ты! Как ты сказал, какая я? – девушка изобразила удивлённое возмущение.
– Чёртовски привлекательная ты! И о-очень аппетитная!..
Девушка засмеялась.
– Ты что, людоед?
– Скорее сердцеед! Ну что, идём к тебе?
– Не-е, нельзя!
– Отчего ж так?
– У нас так! После 11 часов вечера дежурная у нас сидит и палит всех, кто приходит после этого времени.
– Ничего себе! И что тогда?
– Тогда всё! Списки каждое утро идут к начальнику госпиталя и всех, кто там есть, уже через день садят в поезд в Союз и баста, увольняют «за аморалку»! С нами, вольнонаёмными, всё очень быстро происхо¬дит! Бац – и в Союз! Прикинь как! Бац и всё! – она смеялась с привку¬сом горечи. – Так что гулять теперь придётся до самого утра!
– Ну, у вас тут и дурдом! Вы же все взрослые люди! Ну, неужели?..
– Да! Дурдом! Тут у нас женщины от двадцати до сорока. И холо¬стячки, и замужние…мужья торчат в Союзе, ждут их…ха-ха-ха! Пока те зарабатывают для семьи!
– Во как! А ты сама замужем?
– А можно мне не отвечать? А?
– Значит, замужем!
– А вот и нет! И вообще, это не твоё дело! Не важно, сказала, не спрашивай, значит, не спрашивай!
– Ладно, не хочешь, не говори, а дети есть?
– Есть, дочка!
– Сколько ей?
– Три… ну, почти три…
– А где она?
– В Союзе, с моей мамой. Я сюда на заработки приехала, на полгода или больше. А муж меня бросил или я его бросила, да какая разница! – она махнула рукой и стала кружиться под начинавшимся дождиком. – Муж объелся груш!..
«Разведёнка!» – удовлетворённо подумал Альяр. Мужчины ценят разведённых женщин с детьми, в таких вот случайностях… Ибо они знают, что хотят, и это обычно совпадает с мужскими желаниями, как мужчинам порой кажется,.. или типа того…
Вдали в небе сверкнуло, через несколько секунд раздались раскаты грома, в воздухе пахло асфальтом и свежескошенной травой…
– Бежим, скорее! – Альяр потянул девушку.
– Не-а! – она, весёлая и хмельная, беспечно кружилась под крупны¬ми майскими прохладными каплями дождя!
– Промокнем ведь! Заболеешь! – ёжился Хашимов.
– Не сахарные! – она побежала, перепрыгивая мелкие лужи…
Наконец, он её поймал… Они спрятались в беседку и сидели там, слушая шорох дождя, вошедшего во всю свою мощь.
– А ты женат?
– Нет.
– Врёшь!
– Не вру.
– Да? Все вы мужчины такие, прикидываетесь неженатыми…
– А вы, женщины, другие?
– Мы? Да! Мы другие! – она замотала головой, смеясь…
Он притянул её к себе. Она не противилась. Положила голову ему на плечо. Дождь заканчивался. Крупные капли срывались с крыши. Вода весело журчала, стекая по канавам. И горизонт уже осветлился прибли¬жающимся скорым восходом. Он повернулся, провёл нежно по её под¬бородку.
– Не щекотись! – она засмеялась снова и выбежала из беседки на ал¬лею из тополей, качающих капающими от прошедшего дождя ветвями, покрытыми недавно рожденными весенними изумрудными листочка¬ми. В воздухе пахло озоном и мокрой землёй.
Он последовал за ней, безудержно желая лишь скорее страстно впить¬ся в её влажные губы с привкусом дождя, соли и вина. Одежда, мокрая от весеннего «душа», прилипла к её телу, обнажив девичьи округлые формы, которые он неистово прижал к себе… Но она выскользнула, словно озорная рыбка.
– Догони! – она была безбашенно увлечена самим процессом «охо¬ты» за ней. Он же был нацелен на скорейший результат. Казалось, его крышу сейчас снесёт или он лопнет, как надутый шарик, разлетевшись на множество мелких кусочков, если немедля не возьмёт её в объятия, не прижмёт к себе, не даст волю своим, жадно рвущимся до ласки ру¬кам… Наконец он словил её. Она не вырывалась, лишь смеялась, вы¬гнувшись слегка назад.
– Тц-тц-тц, – заигрывая, пощёлкала она озорным язычком.
Её мокрые чёрные волосы были темпераментно разбросаны по пле¬чам. Горячая кровь, смешанная с алкоголем, бурно гуляла по телам обо¬их молодых людей, согревая их, подмокших под прохладным майским дождём.
– Я сойду с ума, если немедленно же тебя не поцелую! – от разго¬рячённого Хашимова валил пар.
Приз, кажущийся с самого начала таким доступным, постоянно вы¬скальзывал из лап его цепкой любовной хватки!
– Ой-ой-ой! Вот это дурдом! – она весело засмеялась, прижав неж¬ные маленькие холодные ладони ко лбу Альяра. Он подтянул её за талию к себе, она лишь тихо посмеивалась, сдава¬ясь на волю победителя…
Юноша неистово ласкал всё, что только попадалось под жар его жадных ладоней.
– Ой, мне страшно, кажется, ты хочешь меня порвать и съесть! – де¬вушка вдруг снова засмеялась, слегка отпрянув.
Он дотронулся до кончика её носика.
– Болтунья! Какая ты болтунья!
Он снова притянул её к себе, ласкал, опуская свои ладони ниже, ниже. Дыхание девушки медленно усиливалось, губы открывались, подобно раковине, а тело подавалось всё более и более навстречу его ласкам…
– Не надо! – вдруг её правая рука резко пошла вниз и блокировала возможность внезапной вероломной «иноземной интервенции». – Не на-до!
– Почему? Ты ведь тоже,.. – задыхался Альяр.
– Во-первых, я не такая, как ты обо мне подумал!
– Я о тебе ничего такого не подумал!
– Ну-ну-ну! Врунишка!
– Ладно, ты, а что тогда «во-вторых»?
– А во-вторых, мне нужен душ!
– Тебе было мало дождика?
– Хм! Ха-а-а! – она весело засмеялась, оценив шутку.
Её, хмельную, казалось, веселило буквально всё вокруг!
– А в-третьих, – продолжила она сквозь хихиканье, – а-а в-треть-их! Ты хоть руки-то мыл?
– Мыл сегодня!
– Сегодня?! – девушка снова весело рассмеялась. – Это меня о-о-о¬чень обнадёживает! Нет! Я не пущу тебя в свою сокровищницу!
– Я тэбя хачу! Так хачу, как никого никогда нэ хател! – Хашимов погнал прямым текстом, в лоб, рассчитывая завести девушку оконча¬тельно своим откровением и расставить точки над «i»,– нэ бойся, я тебя нэ укушу!
– А может, я как раз того и боюсь, что не укусишь? – она шаловливо закатила глаза.
– Тогда идём!
– Не! Не сегодня, извини! Ты мне нравишься, но ничего сегодня не будет! Если хочешь, то найдёшь меня после! А сейчас уже утро и мне уже можно попасть в своё общежитие! По-ка! Спасибо за ночную про¬гулку! Было весело!
– Что ж, пока!
«Да уж, было точно весело! Обхохочешься!» – Альяр остановился, переводя дыхание от сковавшего отчаянного перевозбуждения, ломя¬щего болью внутри. Посмотрел на взбегающую по ступенькам общаги фигурку девушки, отчаянно махнул рукой и направился к вокзалу…
***
…Он рвётся страстно с дикой прытью,
Как резвый юный жеребец.
Эх, сумасшедший жар сердец!
Манит он к тёмному укрытью,
Где рвётся таин пелена,
Где ласки нежной упоенье,
Где кровь дурманнее вина,
И страсть, и пот, и наслажденье!
Автор В.Земша. 80-е
Отрывок из романа «На переломе эпох»: http://www.proza.ru/2014/04/02/43
Теги:
