Банкирша и Неудачник, рука об руку направились к середине зала.

-Ну, держись, - с загадочной улыбкой произнес Георгий, обнимая жену за плечи. – Судя по выражению лица нашего гения, сейчас он изобразит «Цыганочку с выходом». Уж, я-то его знаю.

Николай под звуки музыки буквально преобразился. Госпожа Полонская оставалась серьезной и сосредоточенной. На лице дамы читалось ожидание. Он что-то шепнул ей на ухо, и пара встала в красивую позу, готовая к началу действа.

«Не ревнуй меня, не ревнуй
Просто май, в душе моей май.
Потанцуй со мной, потанцуй
Обнимай меня, обнимай», - зазвучали слова песни из динамика.

Вершинин подхватил женщину и сделал первые шаги, которые её просто потрясли. Это был уже не «жестянщик». Он даже, как будто стал выше ростом. Движения уверенные, отработанные. Видимо, они отложились в сознании много лет назад, когда ещё парнишкой занимался танцами. Мужчина водил, и партнерша с радостью шла за ним. А пол уходил у Нины из под ног. Колино дыхание, его сильные руки, родной аромат будоражили сознание. В одно мгновение творец вновь укротил строптивую гордячку. Подчинил себе её волю. Нинель Полонская снова таяла в его объятиях. И не хотела, не желала терять эту непостижимую власть над собой.

Женщина вслушивалась в слова песни и вдруг поняла, что именно такие хотела бы сказать своему любимому:

«Мне порою самой смешно
Не девчонка, не двадцать лет
За окном ледяным темно,
А в душе негасимый свет»

Музыка завораживала, и душа банкирши уносилась в Рай. Она чувствовала себя невесомой пушинкой на его сильных ладонях.

«Не ревнуй меня! Не ревнуй!» - умоляла певица.

А вот эти слова Нина произнесла бы не так. Она хотела именно ревности. Мечтала, чтобы Николай ревновал её неистово и безрассудно. Никому не отдавал и не отпускал от себя.

«Поцелуй! Поцелуй! Поцелуй меня», - с упоением повторяла она вслед за поющей. И просто жаждала этого долгожданного поцелуя, как в тот первый день их внезапно вспыхнувшей страсти. Готова была прямо сейчас, на глазах у всех прильнуть к дорогим губам.

-Нет, ты глянь, что вытворяют, - обратилась Ирина к супругу, с восхищением глядя на танцующих.
-А ты говорила, совершенно не подходят друг к другу, - иронично заметил Жора. – Да, два сапога пара! Вот в таком примерно ритме у них вся жизнь пройдет. Тихого семейного благоденствия у этих сумасбродов не предвидится. До конца жизни будут выяснять – кто Ведущий и кто ГЛАВНЫЙ в семье? – лукаво продолжил он.
-Ой, - засмеялась женщина, прижимаясь к плечу мужа, - родит, Нинулька ему дитя. ТОТ и станет хозяином и властелином в их доме.
-Вернее всего, что так и будет, - согласно кивнул мужчина.

Танец продолжался и напряжение росло. Для этих двоих в тот момент не существовало никого. Они находились одни в целом мире. В движениях, позах читался потрясающий всплеск эмоций, обжигающая страсть и взаимное объяснение в любви. Посетители кафе оторвались от своих тарелок и с восторгом наблюдали за танцующей парой. Наверное, если бы их танец оценивал такой профессионал, как Николай Цескаридзе, он нашел бы массу ошибок и неточностей в этом танго. Раскритиковал бы. Но, они не репетировали заранее. Не готовились к просмотру. Это был экспромт. А синхронность поражала. Дама угадывала каждое новое движение, которое последует. Они, то оказывались до неприличия близко. Буквально сливались в одно целое. То, резким движением Никола, как бы отбрасывал даму от себя, в то же время, удерживая её на расстоянии вытянутой руки.

«А в душе поют соловьи
И колдует дурман-трава
Говори со мной, говори
Мне, как воздух, нужны слова», - выводила задушевным голосом певица.

И танцоры растворялись в ритме музыки. Словно, летали над полом, выделывая немыслимые по сложности «па». Творец с благоговением прислушивался к ласкающим его слух, словам:

«Пусть мужчины глядят мне в след
Повстречали они не ту
До других мне дела нет
Не для них я зимой цвету».

Музыка ещё продолжала звучать, а немногочисленные, восторженные зрители уже подарили им бурные аплодисменты. Влюбленные замерли. Нина некоторое время так и оставалась, присев на коленку Николая. Их щеки соприкасались. Глаза светились неподдельным счастьем.

-Интересно, где Иришка выкопала эту песню? – чуть задыхаясь, шепотом спросила дама у партнера. – Поэт, просто услышал крик моей души.

Вершинин смотрел на неё завороженным взглядом и, казалось, боялся, что сейчас Нина исчезнет, растворится. Он не мог отпустить руки и двинуться с места. «Вот. Ты здесь со мной. Любимая, теплая, живая, - читалось в его глазах. – Неужели не моя? Какой же я олух, - продолжал мысленно корить себя Николай. – Чего так долго ждал? На что надеялся? Но эти слова! Слова песни, которые Нина тихонько повторяла ему на ухо. К кому они обращены? Не уж то, ко мне?»

«Мысли все о тебе одном
Как же мне повезло с тобой
Мы не пустим печали в дом
Мой любимый, желанный мой»

Наконец, они, как бы очнулись. Творец снова подал даме руку и чинно проводил до столика. Отодвинул стул, помог ей присесть. А песня продолжала звучать.

«Не ревнуй! Не ревнуй!», - умоляла певица в припеве.

Но, мужчина не в силах был этого сделать. В эти минуты художник отчаянно ревновал свою Ниночку ко всем на свете. Его творческая душа рвалась на части. И он мучительно размышлял, что делать дальше? Оставаться здесь не было желания. Они должны поговорить. Откровенно и без свидетелей. Оттягивать больше нельзя. Пора ставить - или последнюю точку в их отношениях, или бесконечное многоточие. Вершинин предпочитал последнее.

-Нин, а поехали ко мне, - неожиданно предложил он, глядя на неё влюбленными глазами, полными мольбы.
-К тебе? – недоуменно взглянула на него женщина. – У тебя же дома родители.
-И что? – передернул он плечами. – У меня своя комната. Мы можем там спокойно поговорить. Какие проблемы?
-Согласна. Но, - она на секунду задумалась, - может, ко мне? Там уж точно никто не помешает.
-Нет, - помотал он головой. – Хочу говорить с тобой на своей территории.

Они стали собираться. А песня все не кончалась. Под эти звуки Николай накинул пиджак, засунул ненужный галстук в карман и отправился за шубой дамы в гардеробную. Иришка придвинулась вплотную к сестре и возбужденно зашептала:

-Нинок, по-моему, он догадался о твоей беременности, но не понял, от кого ты ждешь ребенка. Вы куда собрались-то?
-Пригласил к себе домой, - ответила та. – А, почему ты решила, что он не понял?
-Да, Колька на ревность исходит, - хмыкнула Ира. – Я же вижу. Промурыжь его. Не признавайся сразу. Зато, точно узнаешь, насколько сильно он тебя любит.
-Попробую, - улыбнулась Нина. – Ты, прям, заправская шантажистка.
-И ладно, - согласилась сестра. – Надо же его наказать, что так долго не появлялся у тебя. Пусть подергается. Заслужил.

Но, Нина слушала её рассеянно. Она все ещё находилась в каком-то другом измерении. В этом волшебном, сказочном танце. Видела перед собой горящие глаза любимого. Чувствовала его сильные объятия. Ей ничего не надо было уже проверять и доказывать. Даже заключительный аккорд в песне не смог вывести её из этого состояния.

В такси ехали молча. Вершинин просунул руку Нине под шубу и упоенно, со страстью не отрывался от её губ. Молодой водитель с удивлением поглядывал в зеркальце на пассажиров и ухмылялся. «Надо же, вроде, солидные люди. А ведут себя, как дети» - недоуменно размышлял парень.

В прихожей, мужчина быстро расстегнул на даме шубу, и она соскользнула с Нининых плеч на пол. Они, казалось, даже не заметили этого. В квартире стояла тишина. Родители, видимо, уже спали. Никола подхватил свою богиню на руки и унес в комнату. Сейчас было не до серьезных разговоров. Влюбленные лишь перешептывались и посмеивались.

Но, отец с матерью ещё не спали. Евдокия Андреевна лежала, отвернувшись к стенке, а Алексей Антонович читал книгу в свете горящей настольной лампы. Услышав шум в прихожей, женщина встрепенулась. Она поднялась и осторожно вышла из спальни. Вернулась через минуту, и на её лице было написано неподдельное изумление.

-Леш, там Коленька вернулся. И, кажется, не один. На полу в прихожей шуба богатая валяется. Женская, - шепотом добавила она. – Значит, он даму привел.
-Ну, и что? – строго посмотрел на неё супруг, поверх очков. – Ложись, давай, - похлопал он по кровати рядом с собой. – Что он, пацан, что ли? Чего ты всполошилась? Великовозрастный сынок пришел ночью с женщиной. Эка невидаль.
-Так, как это? В родительский дом со случайной подружкой?
-Ох, Дусяня, - в сердцах захлопнул книжку муж и снял очки. – Это и его дом тоже. Успокойся и спи, - недовольно проворчал он. – У него по жизни, все подружки случайные. Пошел-то сегодня на встречу с друзьями в ресторан или кафе. Вот, там и подхватил, какую-нибудь…, - он смущенно осекся. - Поздно сынка нашего воспитывать. Поезд ушел.

А в комнате сына разворачивалось другое действо. Одежда в беспорядке была раскидана, где попало. Их дУши и тела настолько истосковались, что никакие слова оказались не нужны. Влюбленные самозабвенно наслаждались своим единением. Пространство оглашалось стонами страсти и восторга. Они не могли насытиться друг другом.

Через определенное время, лежа, уткнувшись носом в подушку, Николай глухим голосом произнес:

-Ниночка, ну, признайся мне, что ты совсем не любишь отца своего будущего ребенка? Я догадался, что ты в положении. Оттого и взгляд твой так изменился. Смотришь куда-то вглубь себя и прислушиваешься.
-Почему ты решил, что я его не люблю? - загадочно улыбнулась женщина.
-Да, хотя бы потому, что сейчас лежишь рядом со мной, - поднял он голову и взглянул ей в глаза. – Я хочу просить тебя стать моей женой.
-Хочешь взять в жены неизвестно от кого беременную даму? – лукаво спросила она.
-А что? – пожал он плечами. – Беременная, не больная. Так случается в жизни. Совершенно нормальное состояние для женщины. А этот хлыщ хоть знает, что ты ждешь ребенка? Ну, который его биологический отец, - как от боли, скривился Никола.
-Да, как тебе сказать, - неуверенно ответила Нина. – Вполне возможно, меня ожидает судьба матери-одиночки. Если я ему, конечно, не скажу об этом. Судя по всему, «этот хлыщ», - повторила она его слова и сделала на них ударение, - безнадежный глупец, - тихонько захихикала женщина.
-Вот, - возбужденно воскликнул Николай. – А зачем тебе глупый муж? Я, конечно, тоже не подарок, так хоть не дурак, надеюсь, - продолжил он, присаживаясь на кровати. - Ничего ему не говори. Оформим отношения. Уедем ко мне на Юг, и дитя благополучно родится в законном браке. Как ты на это смотришь? Согласна?
-Ой, Вершинин, - уже совсем не могла сдерживать смех Нина, притягивая его голову себе к груди. – Не дурак, говоришь? – хитро сверкнули её глаза. - А тебе не приходила мысль, что я могу оказаться беременной от тебя?

Ошеломленный «гений» вскочил с кровати, и судорожно стал ощупывать тумбочку, в поисках сигарет. Не найдя пачки, вновь присел возле неё.

-Как это? – отбросил он одеяло и уставился на живот Нины, даже потрогал его руками. – Не понял. Мы же четыре месяца назад расстались. А ничего не заметно.
-А, что ты хотел, - продолжала потешаться над ним Нинель, - чтобы при таком сроке у меня пузико на нос лезло? Дай время. Ещё обозначится.
-Ну, я не знаю, - растерянно пробормотал тот. – У меня нет опыта общения с беременными. Нин, ты это серьезно?
-Полагаешь, я вру? – насмешливо откликнулась Нина.

Вершинин некоторое время, что-то соображал. Затем, медленно прилег рядом. Он смотрел в потолок и глупо улыбался.

-Вот это фокус, - округлив глаза, произнес Николай и резко повернулся к женщине. – Да нет. Я не думаю, что врешь. Ты слишком уважаешь сама себя, чтобы пойти на такой примитивный обман. Но, это так неожиданно, - пожал он плечами. – Даже не знаю, что сказать? А, почему ты мне об этом не сообщила? Нет, не так, - прижал он к себе Нину. – Почему ты так неожиданно от меня сбежала тогда?
-Ты обиделся?
-Хех, - хмыкнул тот, зарываясь в её шикарные локоны, - слово то, какое подобрала. Обиделся. Да, я чуть не чокнулся в тот день. А, когда ты ко мне в аэропорту не подошла, вообще, расценил это, как звонкую пощечину прилюдно. Только, знаешь, - продолжил он, с нежностью притягивая женщину к себе, - давай, не будем сейчас вспоминать старые обиды. Ни к чему это. Теперь все изменилось. Ребенок у нас будет. И все-таки, не понимаю, почему ты молчала? Думала, я от него откажусь? Генетическую экспертизу потребую?
-Коль, - с укором посмотрела на него женщина, - что-то я не вижу восторга на твоем лице от этой новости. То, ты согласен был взять меня с чужим ребенком. А, узнав правду, особо и не радуешься.
-О чем ты говоришь? – озадаченно глянул он на неё. – Я о женитьбе то никогда не мечтал. А о детях вообще не задумывался. Братишек, сестренок у меня не было. У лучшего друга Гогена, тоже детей нет. Мне с малышней и общаться не приходилось никогда. Откуда любовь к ним появится? Меня, как обухом по голове. Верю, что это мой ребенок. Не сомневаюсь даже. Но, прости, отцовских чувств пока не ощущаю, - с виноватым видом продолжил Николай. - Вот, он появится, на руки возьму, тогда и радоваться буду. Или ты хочешь, чтобы я по этому поводу деланно изобразил дикий восторг? - недоуменно развел он руками. - Ты, кстати, сама-то что ощутила, когда узнала о беременности? Только честно.
-Если совсем честно, то была напугана и очень раздосадована, - призналась Нина. – Не планировала я детей на ближайшее время. Только что вице-президентом утвердили. И надо уходить в декрет. Не вовремя все.
-А избавиться от ребенка не думала? – строго глядя женщине в глаза, поинтересовался Вершинин. - У деловых дам это запросто. Материально ты потянешь, а морально тяжело, наверное, растить дитя без отца.
-Нет, - категорично ответила та. – Даже мысли такой не приходило. А, вдруг, у меня там Леонардо да Винчи растет? – с улыбкой сказала Нинель, ласково поглаживая животик.
-Ну, да. Тогда, конечно, - рассмеялся Николай. – А, получится Леонардия, какая-нибудь, так ещё одного сообразим.

Нина понимала, что мужчина несколько растерян. Но, отнюдь, не напуган. И, в то же время, как будущей матери, ей стало обидно его видимое равнодушие. «А, чего ты ждала? – мысленно спросила она себя. – Чтобы заядлый холостяк упал в обморок от счастья, услышав такую весть? Сама-то вспомни, как психовала поначалу. Каким шоком оказался для тебя приговор врача». И хотя, госпожа Полонская аборт сразу исключила, как вариант. К мысли о ребенке, привыкала достаточно долго. Она к материнству оказалась не готова в тот момент. Но признаться в этом даже себе, не то что Николаю, не желала.

-Уймись, мечтатель, - отмахнулась женщина. – Одного бы ребенка воспитать, стать хорошими родителями.
-Нет, а чо? – невинно изобразил дурачка творец. – Я, конечно, отцовской любви ещё не испытываю. Это у тебя там внутри малыш растет и вы с ним уже одно целое. Тебе ещё надо его выносить, родить. О, Боже! – несколько картинно воздел он глаза к небу. – А нам, мужикам, что? Как говорится, одно неловкое движение и.., - пожал он плечами. - Но, сам процесс я уже давно освоил, - хитро прищурился Николай. – И мне очень даже нравится это дело. Не против и повторить.
-Коля, - возмущенно взмахнула руками женщина, - ты иногда такую пошлость ляпнешь. Слушать противно.

-Нинок, ну, извини, что осквернил твой интеллигентный слух, - он явно нервничал. - Заносит, иногда, – с виноватой улыбкой, склонил голову к плечу. - И, все равно. Вот, тебя я бы и тремя детьми взял.
-Неужели? – освободилась она от его объятий и присела. – С чего это вдруг?
-С чего, с чего, - недовольно пробурчал Николай. – Да, потому что, я эгоист по жизни.
-Странно, - удивленно вскинула она брови. – Ну-ка, с этого места поподробнее.
-Так, это долгое объяснение получится.
-А я никуда не спешу, - усмехнулась Нина.

Вершинин присел с ней рядом, уложил её голову себе на плечо и начал:

-Понимаешь, не смотря на то, что я очень люблю и уважаю своих родителей, именно они сделали из меня эгоиста. Появился я на свет лет через двадцать после их женитьбы. Когда мама с папой уже всякую надежду потеряли. Я имел все, что можно было дать ребенку в те годы. Любовь родителей, заботу, восхищение своим чадом. Полный дом игрушек. Всякие там секции, кружки. А сам был маленьким тираном. Веревки из них вил. И мне все сходило с рук.
-Причем здесь твой детский эгоизм и мы с тобой? – недоуменно уставилась на него Нинель.
-Да, притом, что эта черта характера до сих пор у меня превалирует над всеми другими. «Я так хочу и все», - это, можно сказать, стало моим жизненным кредо. Увы, приходится такое признать. Сейчас я ХОЧУ, чтобы ты была со мной. Принадлежала только мне. И плевал я на все преграды. Ну, были бы у тебя дети. И что? Они же твои. Значит, и моими бы стали.
-Слава Богу, у меня деток пока нет, - потерлась дама об его плечо.
-Ты слушай и не перебивай. Я тебе ещё много чего должен поведать, чтобы в дальнейшем не возникло неясностей между нами.
-Хорошо, молчу.
-Представляешь, каким ударом для родителей стало, когда их семнадцатилетний недоросль сбежал из дому. Меня разыскивали, возвращали сто пять раз. А сыночек снова убегал. И даже в глубине сознания ни на минуту у замшелого эгоиста не появилось жалости к отцу с матерью. Ну, как же! Они моего ТАЛАНТА не признают. Моего Божественного предназначения! – насмешливо и высокопарно произнес Коля. – Теперь-то я так о себе, конечно, не думаю. А, время ушло. Я же своим поведением их состарил раньше времени. Нина, можно, я закурю? – умоляющим голосом спросил он.
-Кури, - махнула она рукой. – Куда тебя денешь?

Николай встал, приоткрыл форточку и закурил. Некоторое время нервно затягивался и продолжил:

-После Армии мотался по стране и родители по году не знали, жив ли их сын вообще? Писем не писал. Интернета ещё не было. Звонил крайне редко.

-Да уж. Точно эгоист. Согласна, - укоризненно произнесла женщина. – А ближе к нашим отношениям, можно?
-Уговорила, - усмехнулся тот. – Что касается нас, - тяжело вздохнул мужчина. - После твоего побега, я вновь почувствовал себя Неудачником. Никому не нужным, и использованным богатой дамочкой для сексуальных утех. Как я тебя возненавидел в тот момент, - зло прищурился Вершинин. – Просто лютой ненавистью. Был уверен, что никогда такого не прощу, - он загасил сигарету и вернулся в кровать.
-Но, ведь простил, все-таки? – продолжая насмешливо улыбаться, поинтересовалась она.
-Да, когда понял, что люблю тебя и все тут.
-И что же такого должно было случиться, чтобы ты это понял?
-Вначале, принял твердое решение вытравить тебя из сердца. Попробовал все, что можно и чего даже не следовало делать. Попил малость водки, сразу после твоего побега. Фу, как я эту гадость терпеть ненавижу, - брезгливо передернул Николай плечами. – Думал, может, это отвращение на тебя перекинется. Я сам себя кодировал. Чтобы от одной мысли о госпоже Полонской меня выворачивало, как от водяры.
-Для человека, который бродячий образ жизни попробовал, это весьма странно. Обычно, такие люди быстро спиваются.
-Обычно, но не всегда, - помотал головой тот. – У меня как раз именно в тот не самый «сладкий» период моего существования отвращение к крепким напитком и появилось. Поверь, среди тех, кто на дно жизни опустился, так называемых, бомжей, масса таких непризнанных «гениев», каким считал себя я. Больше, чем ты можешь себе представить. В основном, конечно, тупые пропойцы и бездельники, но…, - многозначительно помолчал он. – Встречаются действительно уникальные личности. Мне «посчастливилось» с таковыми встретиться. Одного, Стаса, я на всю жизнь запомнил. Он оставил семью, детей, шикарный дом, приличную работу и ушел в бродяги.
-Из-за какой-то трагедии или неразделенной любви? – поинтересовалась Нина.
-Не знаю, - зло ответил тот. – На мой взгляд, от слабости духа. От бессилия. А вернее сказать, от неверия в самого себя. Станислав чуть ли не доктором наук был до этого. Грамотным, мыслящим, неординарным. Пушкина, Есенина, Бунина наизусть читал. За граненным, заплеванным стаканОм, - с ухмылкой добавил он. - Я, когда его увидел в первый раз, думал, ему уже за пятьдесят. Так ужасно он выглядел. Умер у меня на руках от белой горячки. Я его сам в больницу отвез. Потом врач сказал, что у тридцатилетнего мужика! – Вершинин поднял указательный палец, - печени уже совсем не осталось. Развалилась в клочья. Меня настолько это потрясло, что какой-то «стоп кран» в мозгу сработал. Сгнить заживо в подвале совсем не улыбалось. С той поры так, винца сухого с друзьями позволяю себе. И то, в строго ограниченном количестве. Надо мной даже посмеиваются. Дескать, пойла на роту закупаешь, а сам мухлюешь.
-А Ирина говорила, что ты целую неделю пьянствовал в гордом одиночестве.
-Ну, - поморщился Николай, - бывают исключения из правил. После твоего бегства я и с десятого этажа мог сигануть. С меня бы сталось тогда.
-И какими способами потом вытравливал «подлую обманщицу» из души? – ехидно спросила женщина. - Решил заменить меня другой дамой?
-А, как ты думала? – зло прищурился Николай. – И так пробовал. И неоднократно. Это я к тому, чтобы у тебя иллюзий на предмет меня не оставалось. Потому что, нельзя начинать новый виток жизни с вранья. Ничего у меня опять не получилось, и ушел я в очередной «запой». Тока, творческий. Самый лучший способ забыться, - он снова встал и подошел к окну с сигаретой. – А ты-то хоть вспоминала меня за эти месяцы?
-Коленька, давай, я тебе об своих переживаниях потом расскажу, - тихо ответила Нина. - А в какой момент ты решил предложение мне сделать? Только, когда увидел в кафе воочию? Или, после нашего феерического танца? – с явной ехидцей поинтересовалась она.
-Да, нееет, - задумчиво протянул тот, пуская колечки дыма в форточку. – В один прекрасный момент четко осознал, что стереть твой образ из своей башки никак не выходит. Это уже во время поездки за границу на выставку произошло. В Берлине я познакомился с одной художницей. Симпатичная такая девушка. Одаренная. Работы её высоко ценятся. По-русски неплохо говорит. У нас много общих интересов нашлось.
-Ясно. И завязалась интрижка, - грозно посмотрела на него женщина. – В подробности можешь не посвящать.
-Нинулька, да не смотри ты на меня так, - подскочил к ней Никола. – Я же исповедуюсь перед тобой, как перед иконой, а не хвастаюсь своими победами, - отчаянно зашептал он. – Ну, было, было. Я ей почему-то глянулся, - творец пытался притянуть женщину к себе, поцеловать, но та гордо отворачивалась.

-Не обижайся. Дослушай до конца, - Николай обхватил голову руками и продолжил. – Попросила она меня, как-то нарисовать её. Я согласился. И вот, представь себе. Передо мной сидит красивая, обнаженная натурщица. А я смотрю на неё и по памяти на листе изображаю тебя. Именно тогда понял, что в моем сознании сидит только Нинель Валерьяновна. Можно обмануть кого угодно, но не самого себя. Габриэла подошла к мольберту, глянула, и все поняла. Молча, оделась, собралась и ушла. Умная женщина оказалась. Больше я её не видел. И стал обдумывать, как идти к тебе на поклон и сдаваться. У меня не было иного выхода.

Нина лежала, отвернувшись от него, и чему-то улыбалась. Затем, медленно повернулась, внимательно вглядываясь в своего рыцаря. И вдруг, ей вспомнились слова своего бывшего супруга: «Она полюбила меня таким, какой я есть», - сказал он о своей Татьяне при их встрече. Наверное, Сергей совершенно прав. И ей своего «гения» надо принимать таким, каков есть. Видеть, нечто главное, и не обращать внимания на шероховатости. Он не медный таз. И его не начистишь до блеска.

-Никола, - тихо прошептала ему на ушко, - ты иногда говоришь на таком жаргоне, что я в ужас прихожу. Так выражаются дети подземелья. А не сын доцента математики из Московского университета. И уж никак не творческий человек.
-Хмм, - иронично усмехнулся тот, - а у меня дед вообще академиком был. Это он в советские времена квартиру в этом доме получил. Он даже лауреат Государственной премии. Только я его никогда не видел. Антон Михайлович умер до моего рождения. Говорят, интеллигентный мужчина был. Гены, видать, мне не передались. Но, меня уже не переделать, Нин.
-Да, не надо тебя переделывать, - обвила женщина его шею руками. – Я тебя и таким люблю. И никому не отдам. Только, - строго подняла она свой длинный указательный палец, - чтобы никаких мне в дальнейшем художниц. Даже думать забудь о других дамах. Понял меня?
-Да, понял я, понял, - рассмеялся Вершинин. – И вот этот твой жест с поднятым перстом и наставительный тон банкирши, я с первого момента нашей встречи запомнил. Так и запечатлелась у меня в мозгу картинка на всю оставшуюся жизнь.

Честно говоря, женщину несколько утомила исповедь Николая. Она предпочла вновь отдаться во власть страстного любовника и забыть его откровенные признания. Что они и сделали. Благо, уговаривать Вершинина не пришлось. Они вновь окунулись в пучину страсти, где все было понятно без слов.

Но, утром, когда Нинель Валерьяновна проснулась, а Вершинин ещё почивал, она глубоко задумалась.

Будучи женщиной умной, прекрасно понимала, что супружество с Николаем безоблачным не будет. Придется ломать в себе многие стереотипы мышления. Он не желал начинать новый виток жизни с вранья, а она и не собиралась до конца открывать ему свои «секреты». А их имелось не мало. Ну, например, самый свежий это то, по какой причине на самом деле Полонская не стала делать аборт. Дело в том, что у Нины оказался отрицательный резус-фактор. Прерывание беременности, грозило даме вторичным бесплодием. Вряд ли, Коля разбирался в таких тонкостях. И пусть пребывает в полной уверенности, она сохранила ребенка именно потому, что ожидаемый младенец от него, а не от кого-то другого. Казалось бы, незначительная деталь. Но это говорило о холодном, расчетливом уме банкирши. Безусловно, если б Николай отказался от признания ребенка, Нина не стала бы унижаться и настаивать на женитьбе. А у того даже сомнений не возникло. Значит, мужчина ей полностью доверяет. Сможет ли госпожа Полонская изменить свои жизненные принципы, одному Богу известно. Если хорошо подумать, Нина была ещё большим эгоистом, чем её любимый. Да, ЛЮБИМЫЙ. В этом она уже не сомневалась. И в глубине души хотела научиться стать слабой женщиной. Подчиняться воле супруга и быть совершенно открытой перед ним. Только, получится ли?
*

Никола открыл глаза и улыбнулся. День уже наступил, и в квартире слышались движения. Доносились голоса.

-С добрым утром, - улыбнулся мужчина.
-Коля, что-то я боюсь встречаться с твоими родителями, - сказала Нина, отвечая на его поцелуй.
-С чего вдруг Нинель Валерьяновна такой боязливой стала? – изумился тот. – Мама у меня вообще душевная женщина. Очень добрая. У отца характер, правда, заковыристый, колючий. Это есть. Ворчливый стал, на старости лет. Ему уже 85 стукнуло. Преподавательскую деятельность лет десять, как оставил. А наукой после защиты кандидатской и не занимался почти. Лекции читал в университете и все. Ты его не бойся. Батя, хоть и любит под кожу залезть, но не со злобы. Не обращай внимания. Нам же с ними вместе не жить.

Войдя на кухню, они застали старших Вершининых за завтраком. Те с нескрываемым любопытством уставились на красивую, пышноволосую даму, которую обнимал за плечи сын.

-Всем приятного аппетита, - бодро произнес Николай. – Мам, пап, знакомьтесь, это Нина, моя невеста.
-Так уж сразу и невеста, - обреченно вздохнула Евдокия Андреевна.
-Можно сказать, жена, - добавил сын, указывая даме место за столом. – Мамуль, ты же внука хотела. Вот, Нина через пять месяцев нам и родит.
-Кхе-кхе, - слегка откашлялся отец. – Глянь, мать, какого мы шустрого сынка воспитали. Вчера невесты ещё и в помине не было. А сегодня уже супруга, и сразу с внуком. Передовик производства наш Николай Алексеевич. Стахановец. Пятилетку за четыре года, как в старые, добрые времена. Гордись!
-Батя, ты мою невесту не пугай своим черным юмором, - укоризненно уставился на отца Никола. – Я с Нинулей давно знаком. Этим летом она приезжала к нам в поселок, и мы были партнерами по работе.
-Значит, вы тоже из этих, - робко поинтересовалась мать, - из творческих людей будете, да?
-Хуже, мам, намного хуже, - рассмеялся сын. – Нина у меня банкирша.
-Я действительно в банке работаю, - кивнула та. – А этим летом отдыхала на Юге у сестры. И мы с Колей сотрудничали по случаю.
-Что-то не поняла, - покачала головой будущая свекровь.
-Чего непонятного, Дусяня? – вмешался Алексей Антонович. – Этим летом молодые люди совместно трудились над созданием очередного шедевра нашего гениального сына – наследника рода Вершининых. Дело тонкое, потому, результат увидим только через пять месяцев, - ехидно завершил он свою тираду.
-Все думаю, в кого я такой вредный, что люди от меня иногда шарахаются, - зло парировал Николай. – Весь в тебя, видать.
-Да, ладно, чего завелся-то? Уж и пошутить нельзя? – явно понимая, что несколько «перегнул палку», добродушно ответил отец. – Милости просим, уважаемая Нина. Угощайтесь, чем Бог послал.

Нина сидела в большом напряжении. Аппетита не было совсем. Она незаметно переводила взгляд с родителей на сына. И пришла к выводу, что тот очень внешне похож на отца. Да, и по характеру мало, чем отличался. Видно было, что у матери накопилось много вопросов к будущей снохе. Но, задавать она их не решалась. Наконец, сердце старой женщины не выдержало.

-Нина, а вы проживаете-то где? В каком городе?
-Я коренная москвичка, - ответила та. – У меня здесь квартира и большой загородный дом.
-Вот и хорошо, - радостно произнесла старушка. – Николенька, так ты теперь в Москву вернешься насовсем? – обратилась она к сыну.
-Да, зачем? – возмущенно вскинул он на неё глаза. - Терпеть не могу эту суетную столицу. Духота, пробки километровые. И люди какие-то все дерганные. Друг друга подсиживают, козни строят. Нет, мы будем жить на Юге.
-А ты у меня спросил? – строго глянула на него Нина. – Я лично из Москвы уезжать не собираюсь. У меня здесь ответственная работа. Мама, опять же, не очень здоровая и не молодая.
-Я, конечно, не вице-президент банка - хмыкнул Николай. – А я, по-твоему, где работать должен? Мне же мастерская нужна. Вот, смотрите сюда, - достал он свой смартфон и начал демонстрировать фотографии.

-Нин, ты сейчас мой дом не узнаешь. Я же его у хозяйки выкупил и очень много, чего изменил и добавил. Как внутри, так и снаружи.

-Вот, беседочку новую сделал. Балкончик обновил. Нравится?
-Ну, что? – согласилась Нина. – Не плохо.

-А здесь, батя, глянь, - перебросил он снимок. – Видишь, какой я мангал соорудил. Приедешь, шашлыки будем жарить. Или, ещё чего.
-Оригинально, - с улыбкой прокомментировал отец. – Ты теперь детскую площадку для внука нашего готовь.
-Куда я денусь? Только ещё не знаем, внук или внучка у вас будет.

-А это, как вы все оцените? – продолжил Вершинин, демонстрируя красивые ворота у своего дома.
-Ух, ты, - с восхищением охнула Евдокия Андреевна. – Николка, это ж , сколько труда надо вложить. Неужели ты это один делал? Тяжело ведь такие железяки таскать, - покачала она головой. – Леша, глянь.
-Ну, да, - не смог не похвалить и отец, - красивая работа. У тебя хоть помощники-то есть, сын?
-Все у меня там имеется, - кивнул Николай. - Но, вот вы сами подумайте, мне ведь для работы не комната в благоустроенном доме нужна. И не просто мастерская. Кузня с наковальней. И где в Москве я её должен поставить?
-Зачем в Москве? – спокойным, но твердым тоном ответила невеста. – На территории моего загородного дома можно соорудить. Места там хватит.
-Нинуля, а тебе не кажется, что ребенку лучше расти на берегу моря и среди фруктовых деревьев? – не менее твердо и решительно возразил ей творец. – Думаю, мы к этому вопросу ещё вернемся.

Надо сказать, что Нинель Валерьяновна впервые задумалась о месте проживания с точки зрения здоровья будущего ребенка. Раньше она полагала, что Никола не будет возражать против переезда в столицу. Назревала серьезная проблема. Женщина почувствовала, что переубедить в этом вопросе жениха будет очень сложно. И решила сгладить обстановку.

-Конечно, во время декретного отпуска можно пожить и у тебя, - согласилась она. – А сейчас, извините, я не очень хорошо себя чувствую и, пожалуй, пойду, прилягу.
-Что случилось, Нинуль? - подскочил к ней Вершинин. – Пойдем, я тебя уложу, - обнял он девушку, и они вышли.

-А дамочка то занозистая, - насмешливо прищурился Алексей Антонович. – Колька перед ней робеет. Видать, сильно любит.
-Чего такую красавицу не любить-то? – поддакнула жена. – В банке работает. Вице-президент, во, как! Богатая, наверно. Вон, какая шубейка у неё.
-Дай Бог, дай Бог, чтобы остепенился Колька, - вздохнул отец. - Только думается мне, что эта красатуля нашему бодливому дитяти рожки-то подпилит. Сразу видно, строга. Ни кого попало, выбрал наш сын, - с гордостью расправил плечи старик. - Ну, весь в меня, - с улыбкой добавил он, нежно обнимая свою супругу.

А молодые, напрочь забыв о недомогании невесты, вместе упали в кровать и строили счастливые планы на будущее под одеялом. На волне такой любви, все проблемы рушились, как карточные домики.

СТИХИ ИРИНЫ САВЕЛЬЕВОЙ.
МУЗЫКА И ИСПОЛНЕНИЕ ОЛЬГА ГРОГАН.

Информацию предоставил: v1323246