Московская область, город В. 2007 год
- Да сделайте уже что-нибудь! - возмутился Андрей, стукнув кулаком по столу. Потом он, чуть понизив голос, спросил у врача: - Или я дал вам мало денег? Без проблем, возьмите еще!
Он находился в медицинском кабинете СИЗО и общался с медработником, теряя терпение. Этот эскулап провел с раной Олега какие-то махинации несколько дней назад. Ненадолго его другу стало легче, однако сейчас снова поднялась температура, и рана разболелась сильнее. Олег не мог есть и спать от боли, и сейчас имел вид совершенно бледный и нездоровый, очень чем пугал Андрея. Хотя он, проживший уже немалую жизнь, понимал, что причина не только в ране, но и в полном игнорировании его беды Леной. Конечно, равнодушную девчонку невозможно было притащить в СИЗО силой... Однако он, по крайней мере, мог дать денег врачу, чтобы тот был к Олегу более внимательным.
Андрей очень надеялся, что Олега освободят. Он нашел неплохого адвоката - молодого, с небольшим количеством выигранных дел, но очень перспективного. Его порекомендовали знакомые именно как специалиста по уголовному праву. Это был молодой парень, пару лет назад закончивший институт, и сейчас он ждал в коридоре, чтобы переговорить с Олегом. Но тот был так слаб, что не мог внятно разговаривать... до медицинского кабинета Андрей буквально тащил его на себе, возмущаясь, что всем - и надзирателям, и начальству - было все равно, что человеку плохо. Возмущался системой только сосед Касатова по камере, но его никто не слушал. Ничего, скоро все это закончится. Адвокат, успевший пообщаться со всеми строителями, клялся, что нашел важного свидетеля преступления. Теперь было необходимо заставить его явиться на суд...
- Деньги-то я возьму, - усмехнулся врач. - Однако я не могу использовать лекарства, запрещенные в изоляторе. - Он набрал в шприц жидкость из маленькой ампулы. - Это - сильный антибиотик. Он снимет воспаление и позволит вашему другу продержаться до конца суда. Увы, инженер... больше ничего сделать я не могу.
- Так делайте хотя бы это! - воскликнул Андрей, бросая обеспокоенный взгляд на друга. Олег был бледный, словно полотно. Пот катился градом по его лицу, при этом он дрожал, как в лихорадке. - Или вам все равно, что у вас человек так мучается?!
- Будь по твоему, инженер, - врач без особой деликатности всадил Олегу укол. Тот даже не поморщился.
- Ну как, тебе полегче? - уже в коридоре спросил его Андрей. Олег уже не казался таким бледным, и на ногах держался тверже. У Андрея отлегло от сердца: по крайней мере, его друг и адвокат смогут разработать какую-то линию защиты...
- Рад познакомиться, - тут же подскочил к ним молоденький адвокат, протягивая руку Олегу. - Меня зовут Виталий Костин. Поговорим?
При виде адвоката Олег заметно повеселел, и по его лицу расплылась недоуменная улыбка. Парню было двадцать четыре года, но выглядел он лет на восемнадцать: высокий, худой, нескладный, с пышной копной темных кудрявых волос и большими карими глазами, весело блестевшими из-за крупных стекол очков. Деловой темный костюм, одетый для придания солидности, только подчеркивал молодость и худобу адвоката.
- Ну, давайте, - усмехнулся Олег. Андрей тут же ткнул его локтем в бок:
- Прекрати. Он - классный адвокат.
- Да ладно, я уже привык, - в свою очередь, усмехнулся Костин.
Олег явно не верил, что этот юноша сможет помочь ему...
- И что я должен говорить? - спросил он позже, сидя с адвокатом в комнате для свиданий.
- Ваш друг ввел меня в курс дела, пока вы болели, - ответил он, перелистывая папку с бумагами. - Говорите все, как есть. Напирайте на то, что удар по голове был слишком силен, чтобы вы могли видеть, что происходило дальше. Олег, ведь есть один важный свидетель, который своими показаниями сможет подтвердить вашу невиновность...
- Да? И кто же это? - встрепенулся Олег.
- Один строитель, таджик. Он не слишком хорошо говорит по-русски, но, тем не менее, он совершенно случайно вышел из подсобки, когда все произошло. Проблема в том, что он очень напуган... Я почти уверен, что он придет на суд, но всякое может быть...
- Если ты меня спасешь, - взволнованно заговорил Олег, - я заплачу тебе столько, сколько скажешь. Залезу в долги, но заплачу.
- Не нужно, - поморщился парень. - Ваш начальник уже оплатил мои услуги...
* * * * *
- Да, Ленка, - вздохнула Галя, присаживаясь на лавочку рядом с подругой. - Я, конечно, догадывалась, что ты немного отвыкла от нормального человеческого отношения за то время, что сидела в тюрьме... Но я не ожидала, что все так запущено!
Они сидели в саду рядом с Галиным домом. Их дети уже давно спали: Настя — с Галиными родителями, Сережу уложил отец Лены. Подруги решили расслабиться и посидеть за бутылкой вина, наслаждаясь последними теплыми осенними деньками. Лена как будто специально не говорила на волнующую Галю тему — об Олеге и предстоящем суде. Однако постепенно речь зашла и о нем. Галина не могла понять подругу. Встречаться с парнем, испытывать к нему какие-то чувства, познакомить его со своим ребенком... И ни разу не навестить его, попавшего в беду, зная, что он ранен? Отказываться поехать на суд? Все это не укладывалось в Галиной голове. Она заметила, что подруга поморщилась, будто ей сделали больно, однако остановиться не смогла.
- Он один. Там, в изоляторе, - продолжила Галя. - Я так поняла, что он ранен. Его мать и братья уехали отдыхать до того, как все это случилось. Лен, я абсолютно уверена, что он не виноват. Там явно произошла какая-то ошибка... Вот тебе уже пришлось побывать в такой ситуации: тебя уверенно обвиняют в преступлении, которого ты не совершала, и отправляют за решетку. Помнишь, какое отчаяние и боль ты испытала? И ведь на твою сторону встали только твой папа и я. У тебя была хоть какая-то поддержка. А Олег? Ему помогает только его начальник. Насколько я знаю, он запретил кому-либо позвонить его матери и братьям, пока те отдыхают на море. Не хочет, чтобы они переживали. А ты... он ведь любит тебя. И ты не навестишь его, не приедешь на суд и не скажешь, что веришь в его невиновность? Ленка, я тебя не узнаю.
Лена отвернулась, чтобы скрыть от подруги свои эмоции, и налила себе еще вина. Галя заметила, что ее движения стали скованными, будто деревянными, а лицо и вовсе перестало что-либо выражать. Такую серьезную защитную реакцию она видела у Лены несколько раз: когда она узнала, что ее ищут из-за заявления мачехи; на суде, когда ее признали виновной в смерти мужа; и, последний раз — когда она узнала, что ее могут лишить родительских прав.
- Галь, ты же знаешь — наша правовая система сбоев не дает, - она говорила глухим, невыразительным, будто бы чужим голосом. - Если обвинили — значит, виновен. Что он делал в такое позднее время на стройке? И как оказался рядом с трупом нашего покойного директора? Почему так неожиданно погнал в город, прервав наш прекрасный отдых? Все это очень странно. И я не исключаю, что Олег — убийца, несмотря на мое к нему отношение...
- Какое такое отношение? - усмехнулась Галя, решив добить подругу окончательно. - Ты сама говорила, что ничего серьезного тебе не нужно, только секс. В этом случае ты ведешь себя правильно: оступился, попал в беду — и ну его! Сам виноват. Тебе же проблемы не нужны. Все равно, что он — хороший человек, думающий не только о себе, но и о тебе, и о твоем сыне, и о многих других. Плевать, что он не сможет содержать мать и братьев, отбывая срок в тюрьме. Самое главное — ну и ладно, даже если он, скорее всего, просто не мог совершить это преступление?!
Лена посмотрела на нее таким взглядом, что Гале стало стыдно. Пять лет назад Лена попала в такую же ситуацию. Ее судили за преступление, в котором она не была виновата... И осудили. Только отец и подруга попытались хоть что-то для нее сделать, пусть это и оказалось напрасным. Боль, гнев, страх — все это отразилось в глазах Лены.
- Тебе не понять... - проговорила она, залпом осушая стакан с вином.- Как мне страшно вновь видеть все это. СИЗО, зал суда, милиция... Олег мне очень дорог, но дороже — свой покой. Не могу я снова все это видеть, пусть даже в качестве посетителя судебного заседания. С ума сойду... Больно, Галь. Столько времени прошло, а до сих пор больно...
Галя с удивлением заметила, как по Ленкиным щекам покатились слезы. Ее подруга уже давно не плакала... А тут — на тебе.
- Я его люблю... - продолжила Лена, когда Галя уже стояла рядом, обнимала ее и гладила по голове. - И очень переживаю за него. Олег точно не мог такое совершить. Но что я могу поделать с собой и своими страхами?
- Главное — приезжай на суд, - вздохнула Галя, вытирая Лене слезы. - Послезавтра. Это уже будет огромной поддержкой для Олега. А там — дай Бог, все как-нибудь образуется...
* * * * *
Вообще-то Илье совсем не хотелось встречаться с человеком, который сидел сейчас в ресторане, потягивая красное вино. Он, конечно, не мог обвинить этого человека в крахе своей жизни – в первую очередь, виноват во всем был он сам… Но, тем не менее, неприятный осадок оставался. Однако иного выхода у него не было.
Ему было просто необходимо вернуть Галину, заслужить ее прощение. А это можно было сделать только одним, озвученным ею способом – помочь доказать невиновность Лены. Пришлось заниматься этим темным, уже поросшим былью делом. Конечно, во всем этом следовало разобраться пять лет назад – тогда, быть может, и удалось бы ей помочь. А теперь было намного сложнее. Правда, удача все-таки улыбнулась ему…
⦁ * * * * *
Несколько дней назад ему удалось найти следователя, который вел расследование убийства Максима Опольского. Этот маленький худенький человек средних лет давно уволился со службы и теперь работал в охране престижного ночного клуба в В. Узнать его фамилию было несложно – через цепь общих знакомых Илья вышел на архивный отдел милиции, где хранились записи – кто из следователей в какое время вел уголовные дела. Этого следователя звали Николай Комиссаров, и, к счастью, номер его домашнего телефона был в городском справочнике.
Сначала бывший следователь крайне настороженно отнесся к предложению Ильи встретиться, но, когда молодой человек сказал, что заплатит солидное вознаграждение, согласился. Правда, предложил Илье приехать к себе домой.
Во время их разговора Пронин узнал интересные подробности того дела. Еще до того, как материалы были переданы в суд, к Комиссарову в кабинет заявилась молодая красивая девушка, дорого одетая. Она начала расспрашивать о ходе дела и, узнав, что доказательств факта убийства Опольского собственной женой маловато, очень просила помочь. Ей нужно было, чтобы вина Лены была как можно скорее доказана и следствием, и судом.
Услышав такую просьбу, следователь, очарованный красотой девушки, сперва растерялся. Она предложила ему внушительную сумму денег… Однако Комиссаров отказался, выбрав другой способ оплаты – все-таки не каждый день к нему в кабинет заявлялись такие красотки. Они встретились несколько раз, в результате чего в деле появились факты о жизненно важных ранениях, найденных на теле убитого и нанесенных тем самым ножом с отпечатками пальцев его жены. Этих доказательств суду хватило.
- Ну, не смог я ей отказать, - говорил Илье следователь, потягивая в своем кресле светлое пиво. – И денег с нее взять не смог… Понимаешь, это – такая женщина! Шикарная! Ноги, волосы… а фигура! Все при ней! С тех пор я, правда, ее не видел, но помнить ее буду всю жизнь!
- А подробнее можете ее описать? – попросил Илья.
- Конечно! Высокая, длинные черные волосы, голубые глаза. Лет двадцать или чуть больше. Личико – совершенно кукольное!
Фраза про кукольное личико словно кольнула Илью. Именно так Галя и Лена когда-то называли третью свою подругу, Машу Чернову – куколка.
- Мария ее звали, - словно в подтверждение его мыслей, продолжил Комиссаров. – Да и то, если она правду тогда сказала… Эта Мария – самое лучшее, что было за годы моей службы в милиции!
Илья поблагодарил следователя, отдал ему обещанные деньги и, пообещав, что никому не откроет полученную информацию, покинул его квартиру.
⦁ * * * * * *
За прошедшие годы Маша будто не изменилась – стоя около окна ресторана, Илья видел тот же изящный профиль, белую кожу и струящиеся по спине темные блестящие волосы. Что и говорить, смотреть на нее было настоящим удовольствием, хотя ему и не хотелось подходить ближе. Однако, разглядев ее вблизи, уже зайдя в ресторан, Илья понял, что Маша стала другой.
Ее лицо казалось более серьезным и одухотворенным, не было в ней того бездумного очарования и легкости, как много лет назад. Чернова, одетая в обтягивающее темно-серое платье, казалась более солидной и взрослой. Держаться она стала более прямо и уверенно, появилась снисходительная улыбка, с которой она поглядывала вокруг себя – раньше Маша так не улыбалась.
Да, она и сейчас была хороша, интереснее, чем много лет назад… Однако Илья не собирался любоваться ею. Сейчас ему важно было подстроить их встречу так, будто все это случайно, и расположить Машу к себе настолько, чтобы она не отказалась с ним выпить. Один раз они уже были близки. Теперь ему необходимо, чтобы все получилось снова…
- Маша? – она подняла голову, поставив на стол чашку. Ужинала Чернова весьма скромно – какой-то салат из разнообразной зелени, стейк из форели и зеленый чай, и все это стояло на столе нетронутым все то время, что он наблюдал за ней.
В ее глазах по очереди отразились изумление, испуг и смущение. Маша вспыхнула, как девчонка. Илья был удивлен – он, конечно, не льстил себе, что по прошествии семи лет она питает к нему какие-то чувства… Тогда вывод напрашивался другой: неужели любой мужчина мог заставить беспринципную аморальную Чернову покраснеть?
«Она аморальная, - усмехнулся про себя Илья. – Ну да. А сам-то хорош? Вроде не баран, чтобы тебя на веревочке уводили от жены. И Опольский, царствие ему Небесное, был точно таким же. Кто еще хуже – Машка или женатые мужики, гуляющие с нею от жен?»
- Привет, - Маша растерянно захлопала глазами. – Какая неожиданная встреча…
Встреча была для нее действительно неожиданной. Они жили в одном городе и часто приезжали в Ударный, но практически не пересекались между собой. У них был разный круг общения, разные интересы… и общие воспоминания, которые лучше было не трогать. Иногда Илья видел ее джип в Ударном, но она, по-видимому, приезжала только наблюдать за ремонтом дома, а потом и вовсе окончательно осталась в нем. Илья же, из-за постоянной занятости, практически не вылезал из В. К тому же, как он слышал от общих знакомых, Чернова много путешествовала и даже успела побывать замужем, правда, совсем недолго.
- Рад тебя видеть, - Илья выдавил из себя широкую радостную улыбку, которая, судя по огонькам, вспыхнувшим в Машиных глазах, получилось довольно натуральной. – Встреча действительно неожиданная… и очень приятная, - он понизил голос и добавил в него обволакивающей хрипотцы. – Ты стала еще прекраснее, - это прозвучало искренне, ведь он не лгал. – Вот, решил поужинать в этом новом ресторане, и вижу, что все столики заняты…
- Конечно, засмеялась она, откинув голову и демонстрируя нежную кремовую шею в объятиях мягкой ткани платья. – Первый рыбный ресторан в В. – а ты что хотел? Чтобы попасть сюда вечером, нужно заранее заказывать столик. Но сегодня тебе повезло – я с удовольствием приглашу тебя за свой.
Пока все шло так, как ему нужно. Маша рдела, словно роза, и смотрела на него затуманенным взглядом. Илья удивлялся ей. Девушка всю жизнь горела желанием создать семью – и при этом рассматривала в качестве спутников мужей своих подруг, делая все, чтобы увести их из семьи. Хотела иметь своим любовником богатого Рамазана Ахтарова – и изменяла прямо у него под носом. Мечтала о детях – и, вместо того, чтобы, имея уже ахтаровские деньги, родить своего – незаконными путями присваивала себе чужого ребенка. Раньше Чернова казалась Илье непонятной и загадочной, она все время будто ходила по лезвию бритвы, рискуя многим. Теперь он понимал, что имел дело с психически нездоровым человеком. Маша и сама не знала, что ей нужно, и куда ее в следующий раз приведет ее буйная головушка. Дурная наследственность пьющих родителей, сложное детство и бурная юность – и в результате перед ним сидит богатая, красивая, цветущая молодая шизофреничка. Почему-то Илья почувствовал, что Маша несчастна. Что за приобретенным внешним лоском скрывается все та же отчаянная девчонка, сама себя не понимающая, ищущая любви у каждого и не получившая ее ни у кого. На какой-то момент ему стало даже жаль девушку… Однако он вовремя смог переключиться на более актуальные мысли о Гале и вновь нацепил на себя маску галантного восторженного кавалера.
- Я бы с удовольствием выпил с тобой за встречу, - предложил он, скользя глазами по ее лицу и шее. – Почему ты сидишь здесь одна?
- Я частенько ужинаю здесь в одиночестве, - призналась Маша. – Сейчас у меня много работы, и нет времени на компанию. Но я буду рада выпить с тобой!
Илья подозвал официанта и сделал заказ. Тот принес коньяк и на закуску – тоненькие ломтики лимона и темный шоколад. Коньяк был той же марки, что они с Машей употребили в единственный день, когда были близки.
- Насколько я помню, ты любишь именно этот коньяк, - произнес он, когда официант разливал янтарный напиток по рюмкам. – Я ведь к нему тоже не равнодушен.
Через час они выпили всю бутылку. Илье, чтобы окончательно захмелеть, требовалось куда больше спиртного, так как он был обладателем крепкого сложения и не менее крепкой головы. Хрупкой Маше хватило и этого количества выпитого. Он видел, что девушка уже изрядно пьяна – поза ее стала более расслабленной, и она никак не могла остановить взгляд в одной точке. Более того – он почувствовал, как ее нога, обутая в туфельку на тонкой шпильке, заскользила по его ноге.
- Я захмелела, - захихикала Маша, обнимая его под столом второй ногой. Илья, подыгрывая ей, вытянул ноги и накрыл рукой ее ладонь. – Спать хочу. Домой не доеду… Вдруг со мной что-то случится по дороге?
- Конечно, одной опасно, - подтвердил Илья. – Тем более тебе, такой красивой и такой пьяной. Может, даже до машины не успеешь дойти – украдут… Ты же теперь живешь в Ударном?
- Ну да. У меня там дом, - Маша остановила движение своих ножек, возложив их на колени Ильи.
- Давай я тебя отвезу, - предложил он. – Поверь, мне это будет очень приятно!
Машин дом впечатлил его своими размерами и обстановкой. Непонятно было только одно: зачем одинокой, постоянно занятой и путешествующей девушке такие хоромы? Тут спокойно разместилось бы несколько семей.
- Красиво у тебя, - заметил Илья, оглядываясь.
- Тебе нравится? – язык у Маши заплетался. – Дом должен быть уютным и красивым…
Девушка попыталась сесть на диван, потеряла равновесие и чуть не свалилась на пол. Илья ловко подхватил ее и прижал к себе.
- Ну что же ты так? – прошептал он, целуя Машу в шею. Она провела ладонями по его спине, увернулась от поцелуев и захихикала:
- Я бы еще выпила! Нальешь? Там, в баре, у стенки, все есть – водка, коньяк… Мне, пожалуй, коньяку.
Ситуация стала очень выгодной для Ильи. Повернувшись спиной к Маше, он разлил по рюмкам коньяк и высыпал в Машину порцию порошок из маленького белого пакетика. Этот замечательный медикамент ему посоветовал знакомый фармацевт. В результате его употребления, тем более вперемешку со спиртным, Маша должна была потерять над собой контроль и рассказать ему все свои тайны.
- Твое здоровье, - произнес Илья. Они молча выпили. Он наблюдал за реакцией девушки, больше всего опасаясь, что она может умереть или впасть в бессознательное состояние. Однако ничего подобного не произошло. Через пять минут Маша, опрокинув еще две рюмки коньяка, начала так ласкать его, что стало понятно – клиент готов. Пора действовать.
- Маш, - начал он, незаметно нажимая на телефоне кнопку диктофона. – А ты ничего случайно не слышала про Лену Трофимову?
Девушка отстранилась и посмотрела на него неожиданно осмысленным взглядом – таким, что Илья испугался: а вдруг лекарство не подействовало?
- Про Ленку? – пробормотала она. – Ну, кое-что слышала. Она недавно освободилась по амнистии, работает в В. Мы не видимся, и я стараюсь избегать любых разговоров и воспоминаний о ней. А тебе она зачем?
- Да так… нужна ее помощь в одном деле.
- Так тебе легче выйти на нее через твою бывшую! – рассмеялась Маша. – Они с Галей как были подружками, так и остались. Вот только меня в компанию брать не хотят…
- Да, хорошее было время, - вздохнул Илья. – Мы были такие молодые, веселые. Никаких забот и проблем! Помнишь, как здорово было, когда мы навещали Ленку в Туле? Ну, когда она от милиции скрывалась. Приехали – я, Галька, ты и Арсен. Ты мне тогда уже нравилась, да у меня уже жена беременная была…
- Нравилась? – хмыкнула Маша, отправляя в ром очередную рюмку коньяка. – А что же ты не остался со мной, когда была возможность?
- Понимаешь, я испугался всего – развода, скандала… Уже Настя маленькая была, боялся, что Галя не разрешит нам видеться. Да, я был дураком. Но ведь еще не поздно?
У Ильи уже сводило скулы от собственного вранья и болтовни, однако Машу необходимо было расколоть. Подвести ее к нужной теме и узнать все, что касается смерти Макса Опольского и ее непосредственного участия в тех событиях.
- Не поздно, - она откинулась на диван и положила голову к нему на колени. – Да только не знаю, получится ли. Я стала другой, ты – тоже…
- Все мы изменились, - согласился он. – Особенно Ленка. В поселке говорят, она стала замкнутой, нелюдимой. Еще бы – убить собственного мужа, провести пять лет в тюрьме…
- Да не убивала она его! – неожиданно истерично крикнула Маша.
Илья замер и посмотрел ей в глаза. Взгляд ее был замутненным, но крик получился очень уверенным, как у человека, знающего, о чем он говорит.
- Не убивала? – переспросил он. – А кто же это сделал? Ты, что ли?
- И не я. Я не знаю, как это случилось, - у Маши по лицу потекли слезы. – В тот вечер он пришел ко мне после ссоры с Ленкой. У меня с Максом в то время был роман. Они поссорились, потому что она обо всем узнала, нашла мой номер у него в телефоне. Естественно, произошел скандал… Ты же знаешь, как у Ленки иногда сносит крышу. То она чуть мачеху не убила, а в тот раз кинулась на Макса и чем-то его поранила – то ли ножом, то ли бритвой. И вот он пришел сюда ко мне, пьяный, злой и весь в крови. Кричал и ругался так, что стены тряслись, клялся, что отправит Ленку в психбольницу, разведется, отсудит сына… Я испугалась, предложила ему успокоиться и перевязать раны, но он отказался и попытался меня… Ну, ты сам понимаешь. Я не захотела – от него воняло перегаром, кровью и еще Бог знает чем. Пришлось его выгнать. Он ушел… я думала, к Лене домой. А потом его нашли мертвым.
Маша заревела, закрыв лицо руками. Пока она плакала, Илья обдумывал все сказанное. Значит, от Ленки Макс в тот вечер ушел к любовнице. Он был пьян и ранен, но все еще жив. И от Машки он тоже ушел самостоятельно. Что же случилось потом?
- Я не буду спрашивать, почему ты не выступила на суде, не рассказала обо всем, - проговорил он. – Понимаю – этим ты могла подставить себя. Да и как доказать, что Лена не добила Макса там, где его нашли? Меня интересует другое – почему суд так быстро рассмотрел это дело и без тщательных расследований признал Ленку виновной?
- В этом тоже моя вина, - простонала Маша. Она казалась окончательно подавленной и разбитой. – Я дала денег следователю, чтобы он ускорил процесс. Они ничего толком и не расследовали – не провели полную экспертизу трупа, не искали свидетелей, которые могли бы подтвердить, что Ленка все время была дома с сыном. В то время в городское отделение прокуратуры пришел новый прокурор. Молодой и очень честолюбивый, он хотел, чтобы его карьера началась с раскрытого преступления и наказанного преступника. Он тоже не отказался от моих денег…
- Но зачем? – Илья наконец задал интересующий его вопрос. – Зачем ты в это ввязалась? Что плохого сделала тебе Лена?
- Во-первых, я боялась, что подозрение все-таки падет на меня, - ответила она, допивая остатки коньяка прямо из бутылки. – Знаешь, как это бывает – сегодня ты свидетель, а завтра виновный… Во-вторых, я боялась Ленку. Она могла совершить что угодно после того, как узнала, что я встречаюсь с ее мужем. В третьих, ничего хорошего Ленка мне тоже не сделала! Когда все от меня отвернулись после твоего развода с Галей, она меня не поддержала! Пригласила быть крестной своего сына, а сама смотрела на меня, как на грязь под ногами!
- Ты ненормальная, - отвернувшись, прошептал Илья. – Подставила подругу, отбивала у нее мужа, который оказался не таким уж нужным тебе, лишила маленького мальчика матери… Оправдания тебе нет!
- Понимаешь, у нее было все, - не слыша его, забормотала Маша. – Уже тогда, в двадцать два года, у нее было все! Любимый муж, ребенок, деньги, друзья, отец... А я? Да, я много получила от Рамазана в материальном плане. Но мне не удалось создать семью, такую, как у нее. Я пыталась увести от жен тебя и Макса, потому что видела, какие любящие и крепкие семьи вы создали. Мне казалось – если вы так относитесь к своим женам, которые не блещут внешней красотой, то будете еще лучше по отношению ко мне. Позже я поняла, что ошибалась, что внешность – не главное. Я это поняла, когда ты отказался общаться со мной после развода, и когда Макс, встречаясь со мной, постоянно вспоминал о Ленке и сыне. Да, проще говоря – я завидовала и ей, и Гале! У них изначально были нормальные семьи и любящие родители… У Ленки оставался хотя бы отец. Моим же было глубоко на меня плевать! У меня и детства нормального не было!
«Ух ты, как тебя понесло, - подумал Илья. Из-за услышанного от Маши бреда ему захотелось напиться, ведь, пока она пила коньяк полными рюмками, он цедил свою порцию по глоточкам, так как потом ему предстояло еще возвращаться в В. – Прямо шизофрения какая-то, причем с самой юности. Такая каша в голове – деньги, подруги, дети, родители, куча мужиков и желание создать семью с кем-то из них… Я бы сошел с ума».
- Успокойся, проговорил он, притягивая девушку к себе и прижимая ее голову к своему плечу. – Ну, было… Что же теперь? Все прошло. Забудь. Все у тебя замечательно: ты молодая, красивая, свободная, в таком доме живешь…
Говоря все это, Илья поглаживал Машу по голове, как маленькую. Неудивительно, что она перестала всхлипывать, дыхание ее стало более медленным и ровным… Через две минуты она уже спала.
- Вот и прекрасно, - проговорил Илья, аккуратно перекладывая Машу на диван. Он подложил ей под голову подушку и заботливо накрыл одеялом. – Спи, моя хорошая. Сон – отличная штука, особенно для такой больной головы, как у тебя. А я, пожалуй, поеду домой…
По дороге в В. Илья прослушал запись. Качество было отличным, весь их разговор было слышно так, будто бы они сидели где-то рядом. Ну вот, ему удалось сделать то, что точно бы порадовало бы Галю! Кстати, вот и повод для очередной внеплановой встречи с ней.
Часы показывали полвторого ночи… Звонить бывшей жене было уже поздно. Сейчас она и их дочь видят, уже, наверное, десятый сон. Невыразимая нежность охватила Илью, когда он вспомнил о Гале и Насте. Его любимые девочки… Ничего, у него еще остался шанс их вернуть. И если для этого требуется поднять дело пятилетней давности и доказать невиновность Лены, он это сделает. Он вообще готов на все, чтобы Галина сменила гнев на милость…
