Послевоенный лагерь, голод, холод,
Работа от звонка и до звонка.
Но я был молод! Я был Серп и Молот!
Я был зэка в стране, где все - зэка.

Сегодня я и стар, зато свободен,
Сижу на даче, вышел в интернет.
В столе остатки пенсии - пять сотен.
Я гениальный, стало быть, поэт.

Какого черта в полночь мне не спится?
Я волком вою в белый свет луны
И вижу лица - мертвенные лица
С Игарки, Магдагачи, Колымы.

Их нет давно - ни зэков, ни охраны,
О них лишь песни воет блатата.
А я живу. И ноют мои раны
На ранние ночные холода.

Страны той нет, и вроде нет резону
О ней грустить, - а я о ней реву!
Я не успел на фронт - успел на зону,
И в зоне своей памяти живу.