Ривка Рабинович
Ряды белых плит на кладбищах наших военных,
Как их много – будто покрыли всю землю!
Простора кладбищ этих глаз не объемлет.
Над ними повис
боли стон затаённый.
Вот над одной из плит мать склонилась,
Голова повязана чёрным платочком.
Протирает плиту,
чтобы пыль не покрыла
Имя того, кто был
её младшим сыночком.
Шепчет ему: "Сынок, я пришла повидаться".
Верит – в мире ином он слова её слышит.
Может быть,
в ответ его шёпот раздастся
Из земных глубин или сферы вышней.
Деловита. Не плачет. В стеклянных банках росточки
Привезла – рассадит их
вокруг плитки могильной.
Разрастутся кусты, и увидит сыночек,
Что на свете этом
его не забыли.
"Последышек мой! – губы шепчут беззвучно. –
Как тебя берегла, с волос сдувала пылинки!
Восемнадцать годков
ты был при нас неотлучно,
А потом ушёл
в тяжёлых солдатских ботинках.
Только год проходил в них.
Тебе навсегда девятнадцать.
Но не мог исчезнуть бесследно
тот, кого так любили.
Я ботинки те берегу
в твоей комнате возле кровати:
Страшный суд грядёт – и встанешь ты из могилы".
Что ж, пора уходить.
Поднялась, распрямилась
И пошла вдоль рядов
белых плит с именами
Чьих-то мужей, отцов, сыновей и братьев.
Имена лишь остались.
Их нет уже с нами.
Они пали за то, чтобы жизнь здесь
могла продолжаться.
Бат-Ям, Израиль, август 2014
