Эта история произошла в далёком 1982 году.
Маленькому Максиму было 3,5 года. Он был очень шустрым, крепким мальчуганом с длинными кудряшками, курносым носом, и большими, сине-серыми глазами с поволокой. Бровь он имел дугой, память -- отменную, ум -- практичный, несмотря на свои довольно юные годы. Говорить наш мальчик начал очень рано, и к году мог выражать свои мысли короткими предложениями:"Тётя врач -- плохая", "Собака злая" и т.д. Он никогда ничего не забывал, поэтому все свои опрометчивые обещания, данные ему на скорую руку, нам приходилось волей-неволей выполнять.
Одно только портило общую радужную картину. Заигравшись со своим детским гаражом или конструктором, из которого Максим собирал всевозможные немыслимые вертолёты, корабли и танки /не без папы, конечно/, он напрочь забывал обо всём на свете -- и о еде, и о нужде. А когда становилось совсем уж невтерпёж, наш маленький конструктор бегом бежал в туалет, но частенько не добегал... Памперсов в то время не было и в помине, потому все шортики, трусики и штанишки постоянно сохли у нас на балконе.
И вот, идём мы с ним однажды летним днём вдоль длинного каменного забора городской военной части. А нужно отметить, что наш Максим просто обожал солдат, а пред офицерами -- просто благоговел и, с замиранием своего маленького сердечка, не сводил глаз с звёздочек на их погонах. У него даже была детская военная форма -- брючки и рубашка, а ещё -- пилотка с настоящей солдатской звёздой! Про пистолет я просто скромно промолчу... И наш будущий командир почти всегда стоял в транспорте, упрямо мотая головой на все предложения занять своё коронное детское место, повторяя при этом всего два слова:"Я -- СОЛДАТ!" Женщины с умилением смотрели на этого маленького солдата, мужчины же неопределённо хмыкали в усы: мол, подрастёшь -- поумнеешь...
Итак, идём мы вдоль забора, и вдруг Максим видит, что на окнах солдатской казармы, прямо на подоконниках, сохнет солдатское нижнее белье, какие-то белые панталоны. И висят они почти на каждом окне. Он удивлённо останавливается и почему-то шепотом спрашивает у меня, явно смущаясь:
-- Мама, а солдаты описались и сушат штаны?
-- Нет-нет, что-ты! Просто они их постирали, а теперь сушат.
-- И я говорю! Описались, постирали, а теперь сушат!
В ответ я весело рассмеялась, подыскивая в уме аргументы против "железной" логики ребёнка.
ГОЛОВУ РЕБЁНКУ РУБИТЬ НЕЛЬЗЯ!
А эта история произошла уже с 5-летним Максимом.
Дело было в деревне. Мы всей семьёй гостили у родственников в деревне. Для нас, после городской суеты и кутерьмы, здесь была тишь и благодать неторопливого деревенского быта, а для нашего ребятёнка -- огромная, неизведанная страна с превеликим множеством зверей, которых можно было трогать, гладить и кормить. И хоть у нас дома не переводились кошки с котятами, говорящие попугайчики, черепахи, мышки и хомячки, здесь наш сынуля увидел много нового и очень интересного. Тут жили 2 собаки /Тобик и Бобик/, 3 кота, много кур с цыплятами, яркий боевой петух, к тому же очень горластый, ути и гуси с шипящим гусаком, потом корова Мазурка с телёнком, коза с козлёнком, свинья с кучей визжащих поросят, а ещё по селу ездили кони с телегами.
Это был настоящий зоопарк! Максим никогда не видел столько живности сразу в одном месте, да ещё так близко. Он, раскрыв рот, ходил, как приклеенный, за хозяевами, и всё смотрел, смотрел, и никак не мог насмотреться, а ещё трогал, гладил и кормил с рук. Иногда, правда, приходилось удирать от боевого петуха, но больше всего на свете он боялся большого, шипящего гусака. Да что там Максим! Мы сами побаивались этого заносчивого, красно-лапчатого гуся.
Куда только ни забирался в этой деревне наш пострелёнок: и на чердак к несушкам, и в сырой, тёмный погреб за сметаной, и в пахнущий прелым сеном коровник. И ото всюду доносился его звонкий голосок:
-- Мама, папа, посмотрите...!
И мы шли на этот зов, удивляясь вместе с ним каждому "открытию", и сами становились наивно-восторженными детьми.
В тот приснопамятный день, наш мальчуган пропадал в огороде, поливая вместе со всеми огурцы и помидоры. Стоял полуденный зной, приближалось время дневной дойки. Наконец-то раздалось коровье мычание, и Максим опрометью бросился во двор, чтобы открыть Мазурке ворота. А чтобы сократить путь, он полез через дырку в заборе, но вдруг неловко застрял своей лобастой головой в этой несчастной дыре.
-- Папа, папа! -- закричал он.
Мы поспешили на его отчаянный вопль. Прибежав и увидев нашего мальчугана, зажатого досками забора, мы прыснули в кулак и принялись осторожно крутить его голову в разные стороны, стараясь освободить её из заборного плена. Но все попытки были тщетны! Максим мужественно терпел боль и ежеминутно повторял:
-- Ну, скоро вы?
-- Да ничего не получается! -- отвечал раздосадованный отец
-- Что же делать? -- чуть не плача, спросил сын.
-- Как что? Мать, неси топор -- рубить будем! -- прояснил ситуацию наш папуля.
Не успел он произнести последние "страшные" слова, как перепуганный не на шутку Максим, в мгновенье ока вырвал свою несчастную голову из щели забора. Не обращая внимания на разодранное в кровь ухо, и расцарапанный лоб, он отбежал в сторону и посмотрел на отца круглыми от ужаса глазами:
-- Вы что, с ума сошли, голову ребёнку рубить?
Мы так хохотали, что не могли ему ничего объяснить, а только обнимали, целовали, и опять безудержно смеялись.
Ведь так "здраво" рассуждать могут только малые дети!
Источник: http://parnasse.ru/konkurs/konkurs68/nom2kon68/malenkii-soldat.html
