Привет.
....Говорят, что все сказки в мире написаны одинаково.
Специальные учёные-сказочники просидели над книгами сказок столько, что бороды их спустились до пола, а макушки сначала поседели, а потом полысели. Они изучали сказки – и узнали только то, что ты давно уже знаешь.
Они узнали, что герой в сказках всегда хороший, что ему обычно помогает волшебный спутник или чудесная вещь, что длинная дорога заканчивается возвращением домой... И кто этого, спрашивается, не знает?
Спросили бы сразу у тебя – избежали бы лысины!

...Говорят, что все сказки мира написаны людьми (ну, кроме некоторых, самых смешных, их тебе расскажут в церкви, синагоге или мечети).
Но ведь мы знаем, что это не так! Когда-то давно было настолько давно, что люди не умели отличать сказки от обычной жизни – только потому, что между ними и в самом деле не было никакой разницы. Людей было ещё так мало, что на дороге легче было встретить кентавра или говорящего льва, чем соседа; а вечером на огонёк в дом вполне мог заглянуть один из богов в обличье путника. Оттуда наш обычай привечать гостя – неизвестно ведь, кто, так похожий на твою бабушку, нынче пьёт у тебя чай...
Но не буду становиться похожим на лысых и бородатых учёных, борода у меня своя есть, а лысину не хочу.
Лучше расскажу сказку, из тех, что писали себя сами; так давно, что это почти правда...

*********************************************************************************

...Йорг, бог западного склона, был мрачен. Он варил кашу.
Каша не получалась.
Йорг был из неглавных богов. Совсем неглавных – он правил только одним заснеженным и обледенелым склоном. Всего склонов было восемь, и вместе они составляли великую снежную гору Шарух, чей пик, словно навершие шлема, венчал Землю. Правда, шлемов ещё не изобрели, и обычно Йорг сравнивал вершину со своей остроконечной войлочной шапкой.
Дрова были сырые и кривые, а главное – их было мало. От этого ячневая каша в котле не кипела, как полагается приличной каше, а только иногда говорила «блюп!», надувая и лопая кашный пузырь. На своём склоне бог был полновластный хозяин и властелин: не шевельнув и пальцем, он мог устроить снежную лавину или камнепад, заставить трястись скалы или запретить ветру пересекать свой склон – но заставить кашу вариться быстрей было не в его силах. Крупа и вода в котле, огонь сучьев – всё это принадлежало другим богам, Йорг просто одолжил у них эти нужные вещи попользоваться.
Бог голодными глазами оглядел унылый склон перед собой. Он уже пробовал устроить метель, чтобы раздуть огонь посильнее, но не рассчитал, и ветер унёс весь костёр; так что пришлось идти за новыми дровами и заново просить искру у Ширка, бога огня…
Но что это такое движется там, скачет с валуна на валун?
Йорг пригляделся и рассмеялся. По вылизанным ветрами камням к нему приближался Карибонки, Шутка Богов.

Карибонки выглядел как помесь лисы и зайца, и был создан в те заповедные времена, когда Арабан, великий бог живого, не слишком хорошо знал ещё, что именно хочет сотворить - потому выходила у него иной раз полная ерунда. Так появились жираф и осьминог, хамелеон, человек, рыба-молот и много чего ещё смешного. Потом уже Арабан приноровился, и удачным зверюшкам позволял размножиться и разбежаться по юной Земле, а неудачных оставлял в одном экземпляре и селил в небесном саду на развлечение гуляющих Богов. Иногда кто-нибудь сбегает оттуда порезвиться – а как, думаете, появились рассказы о всяких единорогах и двухголовых змеях?
Карибонки же не дошёл даже до небесного сада. Увидев его забавную лисью мордашку и длинные рыжие заячьи уши (одно висит, одно торчком), Арабан расхохотался так, что Карибонки выпал из его рук и немедленно убежал – так его и не нашли. Потом, если хотите, расскажу о том, как его поймали и хотели отправить в сад, но простили за то, что он услужил богу музыки...
С тех пор Карибонки скакал по всей земле, появлялся там и тут, и всюду совал свой лисий нос.

Сейчас он сунул его в котёл с кашей, фыркнул, и только тогда сказал:
- Привет, Йорг! Что это у тебя в котле такое?
- Каша, - грустно сказал Йорг, - ячневая…
Они вместе посмотрели на кашу, а она сказала «блюп!».
- Ну, нет, - махнул ушами (одно висит, одно торчком) Карибонки, - это никакая ещё не каша! Она ещё недоваренная, маленькая, это пока ребёнок каши. Учишь его говорить? – (каша вновь сказала своё «блюп!»).
Йоргу было не до шуток. Он угрюмо посмотрел на Карибонки. Карибонки проверил, разделяет ли его и сердитого бога костёр, и сказал:
- Смотри, только не учи ходить – убежит ещё!
Как ни странно, Йорг не запустил в шутника камнем, а вздохнул:
- Хорошо бы, если начнёт убегать – значит, сварилась... Ты всё хаханьки, Шутка Богов, а я со вчера не ел.
Карибонки сочувственно потупил лисий хвост, но сразу почуял, что дело может обернуться хорошей проказой – он даже передними лапками простучал по камню, как делают зайцы от удовольствия.
- Так каши не сваришь! – авторитетно заявил он, дунув в гаснущий костёр и облизав с усов пепел, - ты что, Йорг – поссорился с Ширком, и он наказал тебя какой-то огневой болезнью? Твой костёр при смерти; достань-ка ещё огня и дров!
Йорг невесело рассмеялся.
- Понимаешь, Карибонки – раньше мы с братьями-богами склонов этой горы посылали за огнём, крупой и дровами южный ветер. Но как-то я, будучи в плохом настроении, запретил южному ветру пролетать по моему склону. Как назло, все мои братья именно в этот день сделали то же самое – бедный Вьюви, бог южного ветра, целый день просидел, вертясь волчком, на самой верхушке горы, ведь мы не давали ему даже спуститься по нашим землям!..
Шутка Богов тихонько захихикал.
- Он так обиделся, - продолжал Йорг, - что мы неделю потом сидели и ели старые припасы. Самое грустное, что братья-то догадались извиниться перед Вьюви, и снова вкусно обедают – а я был гордым, и теперь буду жевать сырую старую крупу.
Карибонки сел по-заячьи и по-заячьи почесал ухо (то, что висит).
- Так не годится, - сказал он, - Я-то надеялся у тебя перекусить... Кажется, пришла пора научить тебя ходить по гостям!..
Бог западного склона вздрогнул.
- Это... это надо вставать, выходить со своей земли?.. – осторожно спросил он.
Йорг, как всякий бог определённой местности, был домоседом и старался не покидать своих владений. Сейчас он задумался. Стоит ли его потревоженного покоя его же бедный живот?
В высокогорном воздухе раздалось громкое урчание.
На этот раз вздрогнул Карибонки. Он расправил уши (даже то, что висит) и встряхнулся.
- Да, - мурлыкнул он, - и твой живот, кажется, согласен.
Йорг тяжко вздохнул.
- Но ты же поможешь мне, Карибонки? Я сроду не занимался этим делом...
- Конечно, помогу! – с восторгом закричал Карибонки, - Но и ты должен помочь мне в моей беде.
- Расскажи-ка сперва, в чём твоя беда, - велел бог.
И Карибонки начал рассказывать.

- Недавно я был допущен к Ларру, Верховному Богу Солнца... - важно начал полулис-полузаяц (он скрыл за важностью тот факт, что к Ларру его притащили за ухо - то, что торчком – потому, что он раздавал имена ураганам в море), - У него был большой приём... знаешь, боги там всякие...
Йорг сдвинул брови; Карибонки скорей продолжил.
- Я давно ждал этого случая, и попросил Ларра сделать и меня каким-нибудь богом. Он почему-то удивился.
«Богом чего же именно хочешь ты стать, о наша Шутка?» - спросил Верховный: «Есть у нас тот, кто нас развлекает, бог веселья и вина, толстый Уффрик – а ты, разве, станешь богом глупых шуток?»
- О да, Верховный, сделай меня Богом Глупых Шуток! – вскричал я, - Я и так в какой-то мере им являюсь, если послушать вечерние сплетни на Завалинке Богов, что ещё зовётся млечным путём...
Знаешь, Йорг, как ответил мне Ларр? Он сказал: «Ладно, Шутка Богов, если ты хоть раз заставишь меня засмеяться в этом году – я сделаю тебя Богом Глупых Шуток. А пока – прочь с глаз моих! И не смей больше шутить с ураганами, паршивец...

На этом месте Йорг едва не всхлипнул – он был суровым, но жалостливым богом, и всегда сочувствовал обиженным.
- Но как же мне заставить его рассмеяться, Йорг? – захныкал Карибонки, и уши его повисли, даже торчащее, - Ларр, он единственный, кто никогда не смеялся моим проказам. Даже когда я перепутал упряжки на празднике Лунной Улыбки; тогда морской бог Лиллиме едва не утонул на небесных журавлях, а бог небесной синевы Орос спотыкался в небе, несомый дельфинами... Помнишь? Тогда даже суровый бог мира мёртвых Гдарм немножко хихикнул, а красавица-капризуля Нэль, богиня весны и влюблённости, просто скисла от смеха...
- Я от голода теряю терпение, - напомнил Йорг, и поправил почти погасшие дрова, - Чего ты хочешь, Карибонки?
- Даже и не знаю пока. Ты пригодишься мне неожиданно, так что дай мне всего лишь обещание помочь!
- Хорошо! – зарычал потерявший терпение Йорг, - обещаю тебе исполнить одну твою просьбу, если это не повлечёт за собой гнев Высших Богов – так годится?
- Конечно! – Карибонки едва не запрыгал от радости; шутка начинала расцветать, как полевой мак. Впрочем, внутри него, как внутри каждого из нас, маленький внутренний Карибонки прыгал и пел от радости, никого не боясь.
- Можно приниматься за дело, о Глупейшая из Шуток?
Голодный бог западного склона начал уже прикидывать, как мясо Карибонки сможет приправить его кашу, если добавить чуть дров и воды... не переставая ему сочувствовать – мы тоже умеем сочувствовать тем, кого собираемся съесть...
Но Карибонки зорко следил за Йоргом.
- Кто у нас самый гостеприимный? Кто владеет самыми вкусными вкусностями на свете? – спросил он, - Конечно, добряк Уффрик! Давай наведаемся в его тёплую морскую страну!
Йорг задумался. Для него это было не слишком лёгким занятием, так что он скоро утомился и сказал:
- Я согласен, Карибонки. Идём к Уффрику. И запомни – за моё обещание ты накормишь меня до отвала!
- Не будь я начинающий Бог! - вскричал Карибонки, и они пустились в дорогу.

Йорг повёл плечами, ухмыльнулся – и разом вырос втрое. Потом ещё вдвое – всего, стало быть, вшестеро. Карибонки еле успел ухватиться зубами и лапками за боговы сапоги из оленьей шкуры – Йорг сделал первый шаг. Шаг унёс его за горизонт, за владения зимы, погрузил в тёплое, тающее травяное поле.
Бог западного склона шагнул ещё дважды – и оказался на морском берегу, у входа в покои своего дальнего родственника, бога вина и веселья Уффрика.

- ...Фу-ты, ну-ты, зимой запахло! – Уффрик даже приподнялся на подушках и сощурил на гостя – точнее, гостей – заплывшие улыбкой глазки.
Йорг стряхнул с сапога намертво вцепившегося Карибонки.
- Привет, родственник, - коротко сказал он (а где ему было учиться вежливости?).
- Приветствую! – сказал Уффрик, ворочаясь в подушках широкого ложа, - Рад видеть. Вина, конечно?
- Нет, спасибо... Я, честно говоря, к тебе с просьбой, - начал честный бог, но вредина Карибонки, конечно, вмешался.
- Мы к тебе на обед! – пропищал он, - Прослышали мы о твоём гостеприимстве, родственник Уффрик...
Уффрик даже виноградиной подавился. Но быстро откашлялся.
- Йорг, племяш! – воскликнул он, - Неужто и тебя это коснулось? Боги совсем забыли былую щедрость! Ссорятся только, нет, чтоб накормить голодного родственника! Захожу намедни к Лиллиме (мы соседи), а он отговаривается, что у рыб нерест... Вот лицемер! Хочешь вина? А больше ничего нет. И не готовил сегодня...
Йорг кашлянул и нехорошо посмотрел на Карибонки. И Уффрик, поняв, что к чему, нехорошо посмотрел на Карибонки.
Карибонки вспомнил, как однажды нечаянно вовлёк Уффрика в изобретение уксуса, поджал хвост и развёл ушами:
- Великий Уффрик; но ты, надеюсь, богат советами? Бог западного склона горы Шарух голоден – куда нам направиться?
- Добрая Нэль сегодня занята ссорой с мужем, Грозовым богом Дадрдом... Не думаю, что умно платить жизнью за её стряпню, - начал размышлять хозяин, - Великий Ларр гостит в подземельях мрачного Гдарма... Слушай, Йорг – а ты не пробовал попроситься на обед к человеку?..
- Человеку? - Йорг вновь опасно задумался. – Человеку... Самое странное творение Арабана – что-то меж камнем и звездой, - протянул он, - Думаешь, его пища нам годится?
- Ещё как! – ухмыльнулся Карибонки, кое-что зная о пище людей, - Не сомневайся.
- Ну, хорошо. А где его искать? Человек так редок, реже, чем дракон...
- Положись на меня, - авторитетно заявил Карибонки, - я покажу тебе короткую дорогу к его жилищу! Прощай, о великий Уффрик!
- Прощайте и вы, друзья! – сказал вослед бог веселья, довольный уже тем, что гости уходят так скоро, - Удачи вам!.. Нахлебнички... – но это уже слышали только виноградные лозы...

Пока медленный Йорг заносил ногу для первого шага, Карибонки уже всё продумал – и не только продумал, но уже и начал делать.
Во-первых, он отцепился от сапога.
Во-вторых, дорогу он Йоргу показал короткую, но сам поскакал по вдесятеро более короткой.
А в-третьих, его маленький внутренний Карибонки уже повизгивал от нетерпения.

Вскоре он был уже возле хижины Человека. Солнечная ладья ещё лишь отплывала от причала полудня, когда Карибонки твёрдыми заячьими когтями царапнул в дверь.
- Если ты со злом – оборотись! – крикнула изнутри Женщина, - При мне зеркало и гребень!
- Оборачивался, - проворчал Карибонки, проскользнув за порог и садясь у входа, - Никого сзади нет. Здравствуй, Женщина!
Женщина была настоящей человеческой Женщиной – она подошла и упёрла уставшие от работы руки в крутые бока.
- Это что ещё такое нарисовалось? – усмехнулась она. Трудно было не усмехнуться, увидев Карибонки; он был словно сам смех в рыжем обличье зверёныша.
- Пока я скрёбся, ты была умной, а теперь глупая, - проворчал он, - Я к тебе не с весельем. Знаешь ли ты Ларра, бога света и Солнца?
- Конечно, знаю, - сказала Женщина, - Я постоянно дарю ему масло и ромашки. Он уже должен весь быть промасленным и пахнуть ромашками...
- Но ты не знаешь, что случилось с ним не далее, как сегодня в полдень! Великий Ларр навещал свои владения в пустынях, и слишком долго задержался под солнцем!
Женщина подняла на уши Карибонки (одно висит, одно торчком) вопросительный взор.
- Как ты не понимаешь! – воскликнул Карибонки, - Ты знаешь, что от любой вещи под собой Солнце пытается оторвать его плохую чёрную Тень?
Женщина кивнула. Что-то подобное приходило ей в голову не далее, как позавчера, меж пелёнками и травяным чаем.
- Так знай же, - продолжил завывать Карибонки, - Что Солнце нынче в полдень было так сильно, что оторвало от Великого Ларра тень, и теперь эта тень, обретя облик одного из богов, движется прямиком к твоей хижине! И она голодна, эта Тень!
- Не надо так кричать, шёлковая спинка, - благодушно сказала Женщина, - Бог в дом – это всегда радость. Тем более, голодный бог – у меня на такой случай всегда есть пара лишних лепёшек... Хватит и моему Мужчине, когда он придёт с охоты, и Девочке (она спряталась от тебя, или играет где-то снаружи), и бродячей голодной Тени. Ты, кстати, ушастый – не хочешь ли горячей лепёшки?
- Нет! Спасибо! – пискнул Карибонки, и даже вжался в угол подальше от соблазна – он знал, что на сытый живот и шутки получаются сытые, толстые и неинтересные, - Ты не понимаешь, Женщина, горе идёт к твоему дому! Горе тебе, если ты предложишь пришедшему путнику еды!
- Горе? Ты хочешь, чтобы я нарушила закон гостеприимства и не накормила путника? Чтобы Тень Бога рассердилась? Слушай, Карибонки, рыжий нос – видишь, в углу стоит метла? Вы пока незнакомы, но это дело поправимое... – задумчиво сказала Женщина.
- Не стоит! – Карибонки придвинулся ближе к выходу; он уже имел удовольствие познакомиться с госпожой Метлой в других жилищах.
- ...Вижу, знакомы! – Женщина выпрямилась в полный рост, что в её тесной хижине было непросто, - Ну так у меня ещё есть пестик, точило, кочерга и дрова... Ты не желаешь пообщаться?
- Не люблю большие компании! – пискнул Карибонки, отступая ещё на мизинчик, - Но ты подумай, Хозяйка!.. Что едят люди и боги? – спросил он, и тут же ответил, - Еду. Что едят тени людей и тени богов?
Женщина, соображая, посмотрела на него и подняла бровь.
- Правильно, они едят Тени еды! Твои лепёшки Тень посчитает оскорблением, и не говори потом, что я тебя не предупреждал!
- ...О горе мне, несчастной! – заплакала Женщина совершенно неожиданно (во всех таких сказках женщины обязательно восклицают «о горе мне!» Будто и слов других нет) – Что же мне делать? Придёт путник, ещё и бог, а мне и накормить-то его нечем!.
- Слезами горю не поможешь, - рассудил Карибонки, - Надо быстрей готовить гостю его любимую тень еды...
- Да я отроду не знаю, что это такое! – взмолилась Женщина.
- Подумай, на то ты и человек. Неужели я, несчастная Шутка Богов, должен думать за Человека!
- Помоги хоть немного, Карибонки – когда я начинаю думать про тень еды, я словно иду по дому в темноте!..
Карибонки сел на лисий хвост и немедленно заважничал.
- Это от того, что ты думаешь не в ту сторону, - протявкал он, - Думать, как и идти, можно по разным дорогам. Смотри, я научу тебя... Что такое эти твои лепёшки?
- Ты разве не видел лепёшек? – удивилась Женщина, - Вот, посмотри!
И она взяла со стола круглую дощечку с целой стопкой прекрасных, пухлых лепёшек из дикой гречихи.
- Волосы у тебя светлые и длинные, - вздохнул Карибонки, невольно облизываясь, - а ум тёмен и короток… Какие они, эти лепёшки, расскажи словами!
- Ну... э-э... они мягкие, - растерялась Женщина; она не ожидала, что очевидные вещи так сложно выразить языком, - Тёплые... И тают на языке, когда их откусишь.
- Вот! – подпрыгнул Карибонки, - А Тени любят всё наоборот – поняла?
- Кажется, начинаю понимать... Лепёшки для тени должны быть... твёрдые?
- Не просто твёрдые, а как можно твёрже!
- Ага! – эта игра пришлась Женщине по вкусу, - Значит, очень твёрдые, холодные... И чтобы не раскусить даже Мировому Змею Браху – правильно?
- Ну наконец-то... Вот и принимайся за дело! – вздохнул Карибонки, - Сам всё начнёшь понимать, пока тебе растолкуешь... АЙ!
Он подпрыгнул на месте под самый потолок и, как кошка, развернулся в полёте – всё потому, что из-за приоткрытой двери только что высунулась маленькая, не слишком чистая ручка, и что есть сил дёрнула его за хвост.
- Я тебя съем! – тявкнул он страшным голосом (ему казалось, что страшным), - Я главный по глотанию маленьких детей в этой части мира!
- Сначала догони! – задорно ответили из-за двери, - Я главная по бегу в этой части долины!.. Ты уже бежишь?
Но Женщина на корню пресекла это веселье – когда она вышла за дверь, в одной руке у неё оказалась шкирка Шутки Богов, а в другой ухо существа, всем похожего на саму Женщину, только размерами и растрёпанностью ближе к Карибонки.
Женщина отвела их на цветочную поляну за хижиной.
- Побудьте-ка здесь, - сказала она им, - и не шалите. Мне надо спешить с угощением.

Если вы совсем не знаете Карибонки, то вы поверите в то, что он остался играть с Девочкой.
А он не остался – он показал ей, как заставить муравьёв ходить и ходить по кругу, а сам был таков.

Йорга Карибонки застал ещё на половине второго шага – таким уж коротким путём он его отправил.
- Ага, вот ты где! – запищал он так визгливо, что бог западного склона остановился, едва не споткнувшись, - Я чуть было не потерял тебя. Остановись-ка ненадолго.
- Далеко же живёт этот твой Человек, - подивился Йорг, переводя дух, - Приходится шагать огромными шагами… А человечья еда точно подходит для богов?
- И не сомневайся, - отрезал Карибонки, - Но вот что: приближается время твоего обещания! Помнишь ли ты о нём?
- Конечно, ушастое недоразумение, я о нём помню. Чего ты хочешь?
Уши Карибонки (одно висит, одно торчком) аж засветились от радости.
- Я хочу, чтобы, когда мы будем в гостях у Человека, ты не рассердился на него, что бы он не сделал, и как бы это ни было тебе неприятно.
- Всего-то? – удивился добрый Йорг. Он и так редко сердился, такой уж был у него нрав, - Это легко. Да и разве сможет эта козявка, Человек, чем-то не угодить мне, Богу? Думаю, он изо всех сил постарается меня уважить и накормить всем самым вкусным.
- Так пообещай же мне это! – тявкнул Карибонки, - Поклянись по всем правилам!
- Обычно клятвы следует брать с тебя!.. Ну, если так уж надо... – протянул Йорг, - Но чем же мне поклясться? Разве этими цветами?
Второй шаг остановил их на поляне, полной высоких цветущих трав. Карибонки в два прыжка набрал целый пук красивого небесно-синего цикория и мигом сплёл из него ожерелье.
Йорг взял ожерелье и надел на могучую шею.
- Что ж, ладно. Пока на мне эти цветы, я клянусь: в гостях у Человека не сердиться на него и не причинять ему вреда, что бы он не сделал и как бы мне это не нравилось!.. Ты доволен, Уши-На-Пустом-Месте? Не понимаю, правда, чем это поможет тебе в деле увеселения Верховного Ларра, ну да ладно – не пора ли нам в путь? Мой голод, кажется, скоро станет самостоятельным существом и убежит вперёд нас!
И они отправились в путь.

- Здесь, - сказал Карибонки, спрыгивая с отворота йоргова сапога.
Бог огляделся. Они были на заросшей кустарником и кизилом подошве Великой Горы Шарух.
- Человек живёт на самой границе моих владений? – изумился Йорг, - Вот так новость! Чего ещё я не знаю о своей земле?
- Ты ещё не знаешь всей глубины человеческого гостеприимства, - скромно заметил отчего-то довольный Карибонки, - Не верти головой, лучше уменьшись – иначе невзначай раздавишь и обед, и хозяев!
Йорг, спохватившись, начал уменьшаться, словно проваливался внутрь себя – вдвое, потом ещё втрое.
Тут только он заметил прямо перед собой хижину, дверь, а в проёме двери – Женщину.
- ...Вот как! Человек-Женщина... – пробурчал он себе под нос.
Он никогда не видывал женщин, но мягкой, чуть настороженной улыбкой, стройным и сильным станом, она напомнила ему знакомых Богинь. На всякий случай, он решил, что к подобному лучше и относиться подобным образом.
Женщине, никогда не видавшей Богов, он напомнил её Мужчину – так же были широки его плечи, сурова и проста одежда, так же курчавилась борода. «Не так уж и страшно» - подумала она: «Кажется, эта Тень – Мужчина».
(Так и ведётся в мире с тех заповедных пор, что мужчины в каждой женщине видят, или хотя бы ищут Богиню, - а женщина даже с Богом иной раз держится как с простым мужчиной...)
Впрочем, на пороге они стояли недолго.
- Гость может войти, о статуя Женщины? – ехидно поинтересовался Карибонки, - Слышишь, о статуя гостя, мы можем войти!
- Да, конечно, прошу в дом! – заторопилась хозяйка, - садитесь к столу - вы, наверное, голодны.
Йорг благодарно кивнул и, наклонившись, вошёл в тепло и запахи человеческого жилища.
Женщина усадила его за низкий, покрытый шкурой стол – за такими сидят на коленях, или скрестив ноги.
- Что нынче на обед? – медоточиво поинтересовался Карибонки.
- Самая лучшая еда, вкуснейшие лепёшки, - захлопотала Женщина, - То есть, конечно, я хотела сказать – тень лепёшек!
- Тень лепёшек? – Йорг не понял, но решил, что это название экзотического человеческого кушанья, - Здорово, давай скорее – я так голоден, что оставлю от этой тени одну тень!
Карибонки скривился, услышав эту нехитрую шутку – он почитал шутки только своим делом. Тем временем, Женщина еле донесла и бухнула на стол целую груду чего-то, отдалённо напоминающего толстые чёрные пирожки.
Йорг взял пару, взвесил в руках и постучал друг о друга. Звук его озадачил – жаль, он не видел, как за его спиной Карибонки, еле дыша от беззвучного смеха, пятится к выходу...
- Не знал, что Люди питаются так плотно и тяжело... Кажется, чуть зачерствели? Хрустящее вкуснее! - сказал бог, прикидывая, как ловчей, аппетитней и побольше откусить от той «тени», что справа. Голод в нём весело оскалился и нацепил бы салфетку, будь они известны в то отсталое время.
- Приятного аппетита! – сказала Женщина, и ласково улыбнулась, как все женщины при виде едящих их стряпню мужчин, - Надеюсь, вам по...

Карибонки успел кубарем вылететь за дверь.
Грохнуло так, что, казалось, небо с разбегу треснулось лбом о землю. Хижина затряслась осиновым листом, заскрипела, – и оттуда по очереди, выбив дверь, вылетели: Женщина, дикий рёв Йорга и, наконец, сам Йорг, держащийся за щёку и машущий половиной «тени лепёшки».
(Женщина честно не пожалела трудов. В ближнем ущелье она отобрала только те гранитные плитки, что не раскололись при сильном ударе друг о друга. Но не пожалел усилий и бог западного склона! Божественное усилие оказалось о двух концах – ни гранит, ни зуб не выдержали.)
Карибонки сам не ожидал такого эффекта от безобидной, казалось, шутки – рёв Йорга прижимал кустарник к земле. Надо помнить, что бог находился в своих владениях, которые немедленно, как зеркало, отражали все его мысли и чувства, - где-то вдали прогремел обвал, в тёплом воздухе предгорья неожиданно повеяло стылостью вершин...
Карибонки прижался к ногам Женщины с одной стороны, а с другой она прижимала Девочку. Все трое тревожно переглянулись.
Йоргу, наконец, надоело просто орать от боли. Он поднял мечущий искры взор на трясущуюся троицу.
- Ничего себе угощение! – неразборчиво прорычал он, - Кто это научил тебя так встречать гостей-Богов?!
На этот простой вопрос был простой и правдивый ответ, но Женщина от страха не догадалась об этом.
- Что ж, - продолжил Йорг зловеще спокойно, - Сейчас и я угощу тебя на славу. Неповадно тебе будет шутить с Богами!..
Он жутко ухмыльнулся, рывком вырос втрое и решительно шагнул к Женщине – та завизжала, пряча в объятия Девочку. Только Карибонки, хоть и с прижатыми ушами, чему-то улыбался.
На втором шаге что-то сдавило и обожгло богу шею. Он недоумённо ощупал себя, горестно вскрикнул – и уменьшился обратно.
- Моя клятва!.. Ах ты, ушастое Проклятие Богов! – сказал Йорг, оставив в покое цикориевое ожерелье, - Вот какова твоя помощь! Утешает лишь то, что не я первый попадаюсь на твои проказы – говорят, сам Ларр попадался. Впрочем, рассмешить его тебе этим не удастся – и меня ты не очень-то рассмешил... Этого я тебе не забуду... Ладно, голод притупился болью – чем бы сейчас притупить боль?..
Он присел на выбитую дверь и, больше не глядя на Женщину и Карибонки, тихонько застонал, держась за щёку.
Женщина, неожиданно для себя, как-то разом перестала бояться. Она подошла и ласково положила руку на сгорбленные плечи Йорга.
- Прости меня, добрый Бог! – попросила она тихо, - Я не хотела причинить тебе боль. Это ошибка, и мне очень жаль. Чем я могу помочь тебе?
Йорг удивлённо поглядел на Женщину, удивляясь её смелости. Вблизи глаза у него были серо-синие, как ледники, а у неё – болотно-зелёные, вязкие. Девочка и Карибонки тоже переглянулись на краю поляны – Девочка широко распахнутыми ореховыми, а Карибонки косящими изумрудными, с горизонтальным зрачком, глазами.
- Что ж, помоги, - согласился Йорг, потирая флюс, - Только чем же? Как вы, Люди, поступаете с больными зубами? У богов это, боюсь, первый случай с начала времён.
- Когда зубы болели у моего Мужчины, я гладила и целовала его – он говорил, что боль проходит. Но ему не понравится, если я буду делать то же с тобой.
- Начинаю его понимать! – усмехнулся Йорг, и тут же скривился снова, - Ох!.. А что же делаешь в таком случае ты сама?
Женщина задумалась, а потом смутилась.
- Ну, не знаю... Подойдёт ли это тебе, добрый Бог...
- Мне уже подойдёт всё, что угодно! – взмолился Йорг, - Кроме советов этой ушастой рыжей жабы, конечно!..
Ушастая рыжая жаба, меж тем, насторожила лисий нос и заячьи усы. Шутка его близилась к сезону урожая.
- Ну... – сказала Женщина, заметно краснея, - Как-то, когда Девочка была ещё в моём животе, у меня болели зубы. Чтобы отвлечься и забыть об этом я… я танцевала!..
Бог поднял густые брови и глубоко задумался.
- В жизни всякому есть место! – решил он, наконец, и встал, расправив плечи, - Я не боялся схватиться с Ледяным Змеем – не побоюсь и танцев. Ну, показывай, как это делается!

Женщина отошла на ровное место и раскинула руки.
- Попробуй для начала делать то же, что и я. Раскинь руки, или подними вверх, как удобнее – и кружись, и раскачивайся, и изгибайся! У меня в голове всегда при этом звучит музыка – а как быть тебе, ума не приложу!..
Едва она это сказала, как Девочка вихрем пронеслась мимо неё в хижину и обратно. Она принесла и разложила на лежащей двери котёл побольше, котёл поменьше и несколько досок-тарелок - сама присела рядом, и вооружилась двумя обломками «тени лепёшки», стараясь не сильно показывать их Йоргу.
Над поляной разнеслись звонкие щелчки и гулкое буханье. Недостаток музыкальной грамоты Девочке не мешал, только стучи посильнее и ори погромче!
Йорг поднял могучие руки и начал неуклюже топтаться на месте. Женщина лёгкой птицей закружилась возле него. Спустя миг Карибонки не выдержал, тявкнул и подскочил к Девочке. Его умелые лапки бросили в небо чёткую дробь, задали ритм – и дело пошло веселей.
- У тебя прекрасно получается! – выдохнула Женщина, еле уворачиваясь от прыжков и взмахов Йорга, - Не правда ли, зубы начали проходить?
- Эгей! – воскликнул, ускоряясь, раскрасневшийся бог, - Не знаю пока, но мне нравится это «танцевать» - так, или примерно так прыгают и танцуют горы, когда хотят вытянуться до неба! Эй-йо!
Ох, он был прав! Склон нависающей над ними горы, послушный настроению своего хозяина, уже начал глухо гудеть и содрогаться.
Йорг и женщина не замечали этого – они плясали так заразительно, и так переливчато звенели тарелки с котлами, что Девочка тоже, бросив гранитные обломки, присоединилась к пляске.
Девочка визжала от восторга, скача огоньком, Йорг орал «ого-го!», Карибонки прыгал и тявкал что-то в общем веселье, даже Женщина напевала тихонько, почти про себя.
И над всем этим торжественно и грозно висел, пронизывая небо, подземный рокот танцующей Горы Шарух.
На фоне такого звукового занавеса особенно странно и удивлённо прозвучал властный голос:
- Великие Боги, да что же это здесь происходит??!

Кому, интересно, такое понравится: сидите за пиршественным столом в гостях у доброго родственника, тихо беседуете – и тут потолок начинает гудеть и трястись, качаются стены, дикая какофония звуков и чьи-то визги перекрывают разговор!.. Неудивительно, что Верховный Бог Солнца Ларр и Хранитель Подземного мира Гдарм, чей покой был так варварски нарушен, не вытерпели и поднялись на поверхность лично – посмотреть, разобраться и наказать как следует!
Но то, что они увидели, поразило даже их.
Развесёлая пляска, в которой сплелись Женщина, ребёнок, зверь и Бог (а танцующий Бог почти так же красив, как танцующая Женщина) – это зрелище заставило их застыть на какое-то время, подобно статуям. Случайный путник мог бы подумать, что это ритуальные идолы Ларра и Гдарма, почему-то изображённые рука об руку.

- Да вы остановитесь, или нет!!! – рявкнул, наконец, Ларр так, что Карибонки опрокинуло на хвост, а остальные замерли, пригнувшись, - Что это вы тут затеяли? Хотите опрокинуть Гору и Небо?
Йорг заставил правую ногу прекратить притопывать и согнал с лица улыбку. В высоком, статном, одетом в струящееся золото Боге он сразу узнал Верховного Ларра. Вторую фигуру, низенькую, но с широченными плечами, не надо было и представлять – никто, кроме Гдарма не носит на плечах накидку из живых змей... Йоргу стало чуть неловко – но стыдно, как не странно, не стало. Он плечом отодвинул и заслонил Женщину с Девочкой.
- Привет вам, о Верховный Ларр и Хранитель Гдарм, - сказал он учтиво, - Я виноват, что помешал вам – но у меня болели зубы, и я лечил их, как мог. Учтите, что я был на своей земле!..
- Мне показалось, что не только твоя, но вся Земля тряслась от ваших забав! – ворчливо буркнул Гдарм, но морщинистое лицо его уже начинало ухмыляться, - Да ты со стороны себя не видел, Йорг! Пристали разве честному богу такие прыжки и ужимки? – но тут он уже откровенно хихикнул.
Карибонки, высунув мордашку из кустов, следил не за его ликом – он ловил хоть малейшую дрожь в изгибе плотно сжатых губ Ларра. А Ларр был рассержен, удивлён, ошарашен – но никак не смеялся. И Карибонки это не нравилось. Неужто всё насмарку? Больной зуб Йорга, ссора с ним из-за этого, потерянное время, силы и хитрость – всё это зря?? Досада придала Карибонки недостающую смелость, и он рыжим яростным клубком вылетел на поляну пред очи Богов.
- Это я, я, это всё сделал я, маленький Карибонки, Шутка Богов! – закричал он, и запрыгал, и замахал ушами, - Я заварил всю эту кашу, заставил богов и людей делать то, что они никогда не делали, чтобы ты засмеялся, Ларр, чтобы ты сделал меня Богом Глупых Шуток, как обещал! А ты не смеёшься – так нечестно!.. Нечестно!..
И так забавна была смелость маленького Карибонки, бросающего укор самому Верховному Ларру, что – Ларр не удержался.
Он закинул голову и захохотал так, что у всех заложило уши. Казалось, вся природа притихла и ждёт, пока отсмеётся Солнечный бог. От начала времён никто не видал его улыбки, и она оказалась удивительно молодой.
- Ну, Карибонки, Шутка Богов, Заноза Богов и Головная Боль Богов – ну ты даёшь! Да тебя ещё нужно им делать – Богом Глупых Шуток?! Что ж, вот тебе всё моё действие: ты, Карибонки, Бог Глупых Шуток, можешь отныне зваться так по праву! Прощаю и прощайте!..
Новоявленный рыжий Бог – одно ухо висит, одно торчком – так и смотрел, высунув язык от удивления, как уходили, растворялись в зелени кизила Ларр и Гдарм, возвращались к прерванному пиру.
Первой голос подала Женщина.
- Какие добрые у нас Боги!.. – покачала она головой, и было понятно, что у неё за такую проделку смехом и божественностью не отделаешься.
- Да уж... – протявкал всё ещё ошарашенный Карибонки, - Неужто это я сейчас наскочил на самого Ларра?.. АЙ, негодная! – и он погнался за нахалкой, дёрнувшей за хвост самого Бога.
Йорг поймал вертящуюся кучу малу, отделил зверя от ребёнка (что было нелегко даже для Бога) и повернулся к Женщине.
- Зубы мои прошли, как ни странно, а голод вернулся. Впрочем, ближе к вершине меня ждёт целый горшок каши. Это, рыжее, если не возражаешь, я заберу – для одного дня твоему жилищу шуток достаточно! Идём, о Бог Холодной Ячки...
- Поешьте у меня, - взмолилась Женщина, - Я сгорю от стыда, что обидела гостя! Есть настоящие лепёшки и травяной чай.
- Ну, нет, - Йорг не зря гордился свое волей, - Скоро вернётся твой Мужчина – ему и без меня хватит новостей. А за угощение я не сержусь, вот тебе в этом порука...
Бог западного склона снял с шеи цветочное ожерелье и надел на Девочку – оно спустилось почти до земли; можно было через него переступать туда и обратно, чем Девочка немедленно занялась.

...На третьем шаге Йорг уменьшился вдвое, потом втрое – всего, значит, вшестеро. Отцепил от сапога Карибонки и склонился над закопченным котлом.
- Смотри-ка! – воскликнул он, - Эй, Божественные Уши, каша-то почти не остыла – а уж какая вкусная стала! Садись, давно пора перекусить...
И два уставших, проголодавшихся бога начали за обе щеки уплетать настоявшуюся без них как и положено, вкуснющую ячневую кашу.

Приятного им и вам аппетита!