..У снегов – иная память, нежели у тех, кто топчет,
Словно пулями прострочит первоснежье башмаком.
Если снег однажды встанет – развернется, как захочет,
И не вовремя, и ночью, позапрошлым ноябрем,

И окружит, ляжет. Звезды не видны в окно лицея,
И, в полете крыши брея, не мелькнет парад планет.
В этот час, конечно, поздний, сторож спит у батареи,
Как она горяч, и греет сон о сон, не зная бед.

Но, раздвинув толщу шторы, молодой глядел охранник –
Камуфляж, дубинка, ватник, без особых, - ну, так вот,
Он глядел на снег, и скоро память снега, точно валик
Раскатав, согнув в рогалик, прошептала: «все пройдет».

Где-то хрустнуло, разбилось – наплевать, никто не слышал,
Не видал, как вместо крыши расцветала темнота..
Потому, что так случилось, потому, что тихо вышел
Смысл, как воздух тех, кто дышит, донеся стакан до рта.

Обломись! Ушел титаник – как мотив ушел во фразу,
Размываясь на алмазы океанскою волной.
Очарованный охранник из обреза бьет заразу,
Как-то весело и сразу попадая в головной..