Обезьяньи яйца. Глава 8

Обезьяньи яйца. Глава 8

***

- Василий Францевич, зайдите ко мне, - нам необходимо
поговорить! Виктория Викторовна была бледна. Они сели в кабинете, профессор
налила коньяк, нарезали лимон, закурили.
- Ситуация катастрофическая, вы же сами видите в какое непотребство превратилась
бразильская старушка.
- Уму непостижимо!
- Из-за нее стоит вся работа, отказано одиннадцати пациенткам. Да Бог с ними еще,
нам грозит международный скандал и, возможно, уголовное преследование, я уже
молчу о деньгах и лаборатории. Но как!? Где я ошиблась?
- Нет, профессор, волновался Василий Францевич, - в техническом плане
трансплантация была проведена блестяще, у нас есть видео, - любой гинеколог
будет в восхищении…
- Вот, Вася, - это расплата. Я всегда опасалась, что когда-нибудь у нас повторится
история Шарикова. Предупреждал нас незабвенный Михаил Афанасьевич,
« чтобы идти параллельно и ощупью с природой…», но с другой стороны - столько
клинических испытаний и удачных трансплантаций, - Киев в трансе… Не понимаю!
Единственная радость - Чича. Пардон, - теперь Чиччолина! Вот тоже потрясающая
вещь! Какой научный вышел казус, - кастрированная милая обезьянка превращена
в молодую женщину, да еще и танцовщицу какую. Что Вы думаете по этому
поводу, коллега?
- Дорогая Виктория Викторовна, - с дрожью в голосе начал доктор, - вы мне как
мать родная, вы приютили меня после интернатуры в своей клинике, я вам многим
обязан, а вместо благодарности я обманывал вас! Чичу оперировал повторно мой
институтский товарищ Котя Жмунд и трансплантировал ей оставшиеся от Пиппы
яйца! Простите, это моя жадность, простите! Вася, красный, с очень решительными
глазами, поднял коньячный бокал. - Поверьте, Виктория Викторовна, вы для меня
гораздо больше, чем профессор, учитель... Мое безмерное уважение к вам...
Позвольте вам руку поцеловать…
- Да, голубчик, мой... - растерянно проговорила Виктория Викторовна, - и
поднялась навстречу. Вася прикоснулся губами к тонкой кисти.
- Ей-богу, Виктория Вик...
- Так растрогали, так растрогали... Спасибо вам, - говорила Виктория Викторовна, -
я иногда на вас ору на операциях. Уж простите дамскую вспыльчивость.
В сущности ведь я так одинока... "От Севильи до Гренады..."
- Профессор, не стыдно ли вам?.. - искренно воскликнул пламенный Василий
Францевич, - если вы не хотите меня обижать, не говорите мне больше таким образом...
- Ну, спасибо вам... "К берегам священным Нила..." Спасибо... И я вас полюбила как
способного врача. Только какого черта все втайне, - ведь я, возможно, и не была бы
против обучения, - да и помогла бы этому Коте.
- Виктория Викторовна, я вам говорю! - страстно воскликнул Вася, сорвался с
места, плотнее прикрыл дверь, ведущую в коридор и, вернувшись, продолжал шепотом, -
ведь это - единственный выход. Я не смею вам, конечно, давать советы, но, Виктория
Викторовна, посмотрите на себя, вы совершенно замучились, ведь так нельзя же больше
работать!
- Абсолютно невозможно, - вздохнув, подтвердила Виктория Викторовна.
- Ну, вот, это же немыслимо, - шептал Вася, - И ведь я же не мальчик и сам
соображаю, насколько это может получиться ужасная шутка. Но по моему глубокому
убеждению, другого выхода нет! Нам надо выдать Чиччолину за омоложенную
Пиппу О’Бразеяно! А по этой старой обезьяне давно клетка в зоопарке
скучает!
Виктория Викторовна встала, замахала на него руками и воскликнула:
- И не соблазняйте, даже и не говорите, - профессор заходила по комнате, закачав
дымные волны, - и слушать не буду. Понимаете, что, если нас накроют. Нам ведь с
вами на "…принимая во внимание заслуги …»" выехать не придется, невзирая
на отсутствие судимости.
Ведь у нас нет подходящей партийной ориентации, мой дорогой?
- Какой там черт! Я даже на «оранжевых» митингах в поддержку Юли выступал, -
горестно ответил Вася, допивая коньяк.
- Ну вот, не угодно ли. Ведь это же дурное досье.
Пакостнее и представить себе ничего нельзя. Впрочем, виноват, у меня еще хуже. Я
вообще монархистка, и это известно. Мерси. "От Севильи до Гренады... В тихом
сумраке ночей..." Вот, черт ее возьми.
- Виктория Викторовна, вы - величина мирового значения, и из-за какой-то,
извините за выражение, макакиной дочери... Да разве они могут вас тронуть, -
помилуйте!
- Тем более, не пойду на это, - задумчиво возразила Виктория Викторовна,
останавливаясь и озираясь на стеклянный шкаф с томиками Гоголя.
- Да почему?
- Потому что вы-то ведь не величина мирового значения.
- Где уж...
- Ну вот. А бросать коллегу в случае катастрофы, самой же выскочить
на мировом значении, простите... Я - киевская студентка, а не Пиппа!
Виктория Викторовна горделиво подняла плечи и сделалась похожа на
французскую древнюю королеву.
- Виктория Викторовна, эх... - горестно воскликнул доктор, - значит, что же?
Теперь вы будете ждать, пока удастся из этой волосатой нимфоманки сделать
достойную женщину?
Хозяйка клиники жестом руки остановила его, налила себе коньяку, хлебнула,
пососала лимон и заговорила:
- Василий Францевич, как, по-вашему, я понимаю что-либо в анатомии и
физиологии, ну скажем, женского полового аппарата? Как ваше мнение?
- Виктория Викторовна, что вы спрашиваете! - с большим чувством ответил
Вася и развел руками.
- Ну, хорошо. Без ложной скромности. Я тоже полагаю, что в этом я не самая
последняя в Киеве.
- А я полагаю, что вы – первая не только в Киеве, а и в Цюрихе и в Оксфорде! –
яростно перебил доктор.
- Ну, ладно, пусть будет так. Ну, так вот, будущий профессор анестезиологии:
это никому не удастся. Кончено. Можете и не спрашивать. Так и сошлитесь на меня,
скажите, Воздвиженская сказала. Finitа, Чичикова! - вдруг торжественно воскликнула
Виктория Викторовна. - Вот что, Вася, вы первый ученик моей школы и, кроме того, мой
друг, как я убедилась сегодня. Так вот вам как другу, сообщу по секрету, - конечно, я
знаю, вы не станете срамить меня, - надутая курица Воздвиженская нарвалась на
этой операции как третьекурсница.
Правда, трансплантация получилась, вы сами знаете - какая, - тут Виктория
Викторовна горестно указала обеими руками на жалюзи, очевидно, намекая на
Бразилию, - но только имейте в виду, Василий Францевич, что единственным
результатом этой трансплантации будет то, что все мы теперь будем иметь эту Пиппу
вот где, - здесь, Воздвиженская похлопала себя по крутой и склонной к параличу
шее, будьте спокойны! Ведь я пятнадцать лет сидела за микроскопом, сколько
тысяч срезов всяких яичников, и обезьяньих и человечьих . Вы знаете, какую я работу
проделала - уму непостижимо. И вот теперь, спрашивается - зачем? Чтобы в один
прекрасный день озабоченную старушку превратить в такую мразь, что волос стынет!
- Исключительное что-то.
- Совершенно с вами согласна, доктор.
- Виктория Викторовна, а если бы яичники пантеры?
- Да! – крикнула Виктория Викторовна. - Да! Если только злосчастная бабка не
помрет у меня под ножом, а вы видели - какого сорта эта операция. Одним словом, я

– Виктория Воздвиженская, ничего труднее не делала в своей жизни. Можно привить
яйца тигрицы или еще какой-нибудь косули и соорудить из мадам чрезвычайно
гламурную девицу. Но на какого дьявола? - спрашивается. Объясните мне,
пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Анжелин Джоли, если любая
баба может их родить когда угодно. Ведь родила же в Киеве наша актриса эту свою
замечательную Миллу.
Доктор, человечество само заботится об этом, и в эволюционном порядке каждый год
упорно, выделяя из массы всякой серости, создает сотнями выдающихся красавиц,
украшающих земной шар. А если ты в душе озабоченная обезьяна, то хоть триста
пластических операций сделай, и лучшие яичники подсади, - обезьяной останешься!
- Мы с вами, Василий Францевич, должны покаяться за то, что в погоне
за золотым тельцом идем на поводу у ошалевших от возможности омолодиться
богатых старлеток! Лучше бы я тихонько эндокринологической гинекологией во
Франкфурте занималась, приглашали же!
В отдалении звонко треснуло стекло, затем вспорхнул заглушенный
женский визг и тотчас потух. Нечистая сила шарахнула по обоям в коридоре,
направляясь к операционной, там чем-то грохнуло и мгновенно затихло. Захлопали
двери, и в кухне отозвался низкий Валин крик.
Затем гомерически захохотала Пиппа.
- Боже мой, еще что-то! - закричала Виктория Викторовна, бросаясь к дверям
операционной.
- Закись, - сообразил Вася и выскочил за ним вслед. Они понеслись по коридору в
смотровую, ворвались в нее, отуда выскочила Зина и вплотную налетела на
Викторию Викторовну.
- Сколько раз я приказывала – операционную сейчас закрывать, - в бешенстве
закричала профессор. - Где она?! Василий Францевич, успокойте, ради
бога, пациенток в приемной!
- В операционной, в операционной проклятая сидит, - задыхаясь, закричала Валя.
Виктория Викторовна навалилась на дверь операционной, но та не поддавалась.
- Открыть сию секунду!
В ответ в запертой операционной по стенам что-то запрыгало, обрушились
столы, дикий голос Пиппы визгливо вспорхнул за дверью:
- Каррамба…гы-гыы.. - Монтевидео… - ую-ю-юууу… Иди сюда-а…
Зашумел наркозный аппарат и сладковато запахло закисью азота. Василий
Францевич налег на дверь и стал ее рвать.
- Да выключите аппарат! Что она сделала - не понимаю... - приходя в исступление,
вскричала Виктория Викторовна.
- Вот она! - выкрикнула Валя из-за угла смотровой.
Высокое стекло, выходящее под самым потолком операционной, треснуло и из него
вывалилась старушечья физиономия вся в липких рыжих волосах. Она была
перекошена, глаза безумно веселы, а вдоль обезьяньего носа тянулась, пламенея от
свежей крови, - царапина.
- Вы с ума сошли? - спросила Виктория Викторовна. - Почему вы не
выходите?
Пиппа, хихикая, оглянулась и ответила:
- Закайфовала я.
- Откройте замок. Что ж, вы никогда замка не видели?
- Да нафига? Тут у вас отпадно. Чири- чири! Ща, еще понюхаю газиков и за
ампулки возьмусь!
- Батюшки! Она до баллонов добралась! - вскричала Валя и всплеснула
руками.
- Там краник на баллоне такой есть! - выкрикивала Виктория Викторовна,
стараясь перекричать гул аппарата, - покрутите его вправо... Вправо крутите! Вправо!
Пиппа пропала и через минуту вновь появилась в окошке.
- А кокаинчик есть? - прочичикала старушка.
- Да выключите аппарат. Она взбесилась!
- Каррамба, твою ма - ать...ха-ха-ха -у-ги-ги-уу.. еще полчасика подышу, а потом…- и
она сорвалась вниз , тяжело зазвенели по кафелю газовые баллоны.
Все трое всплеснули руками и в таком положении застыли. Минут через пять Вася,
профессор и Валя сидели рядышком на круглых стульях в смотровой и зевали от
просачивающейся из дверной щели закиси азота, а охранник Федор в противогазе лез
в слуховое окно.
- Хи-хи-гы! Чири-чири – визжала Чичикова сквозь шум аппарата все тише.
Послышался голос Федора:
- Виктория Викторовна, все равно надо открывать, пусть разойдется, проветрим
потом.
- Открывайте! - сердито крикнула Виктория Викторовна.
Тройка поднялась со стульев, дверь из операционной нажали и тотчас волна
сладкого газа хлынула в коридорчик. Вышел Федор, снял противогаз и заулыбался.
- Еле закрутил баллон, кран сорвала, - пояснил он.
- Где эта? – спросила Виктория Викторовна и с проклятием подняла правую руку.
- Боится выходить, - глупо усмехаясь, объяснил Федор.
- Бить будете, дочурка? – донесся слабеющий но веселый голос Пиппы из
операционной.
- Тьфу, чумичка! – сплюнула в сердцах Виктория Викторовна. Дайте ей кислорода
подышать, а то вон губы уже синие.
Анестезиолог стоял в вестибюле и вел переговоры через чуть приоткрытую дверь:
- Не будет сегодня приема, профессор нездорова. Будьте добры отойти от двери, у нас
газовый шланг лопнул...
- А когда же прием? – добивался женский голос за дверью, - мне бы только на
минуточку...
- Не могу, - Вася нервничал, - профессор лежит и шланг лопнул. Завтра прошу. Валя!
Милая! Включите же и здесь кондиционеры.
Звонки следовали один за другим.
- Когда же операция? - приставал голос и пытался просунуться в щель.
- Закисный шланг лопнул.
- Я бы в противогазе прошла...
Синеватые силуэты появились за дверью.
- Нельзя, прошу завтра.
- А я записана.
- Завтра. Катастрофа с закисью.
Из двери на черный ход высунулась вихрастая пацанячья голова, шмыгнула носом,
оглядела приемную, и произнесла с восхищением:
- Ну, нигады, нагад!...
Бледная Виктория Викторовна пересекла приемную и спросила пацана грозно:
- Тебе чего здесь надо?
- Говорящую обезьянку хочу позырить, - ответил лоботряс и втянул в себя свисающую соплю.
Вэ-Вэ еще больше побледнела, подошла к нему вплотную и отпустила щелбан.
- Скройся мигом и дорогу забудь, - она с треском захлопнула дверь. - Валя, ну я же
просила запирать…
Федор, кряхтя, поднимал баллоны и столы в операционной, а исцарапанная
Чичикова придумала новый способ. Она скатала громадную тряпку в трубку и с
противным визгом и хохотом размахивала ею над головой как пропеллером.
- Что ты, макака, по всей квартире гоняешь? - сердилась Валя, - кондиционеры
работают.
- Да что кондиционеры, - ловя рыжими лапами воздух, отвечала Пиппа, - оно на
парадное вылезет.
Валя столбенела.
- До чего классная штука! – отозвалась вдруг Чичикова.
Вася захлопнул дверь, не выдержал и засмеялся. Ноздри Виктории Викторовны
раздулись, очки вспыхнули.
- Вы о чем говорите? – спросила она у Пиппы с высоты, - позвольте узнать.
- Про закись я говорю. Такая прелесть, - ответила Пиппа, бегая глазами. Жалко, что
я до ампулок добраться не успела. Акапулько а-яя-яй!
- Знаете, Чичикова, - переводя дух, отозвалась Виктория Викторовна - я
положительно не видала более наглого существа, чем вы.
Вася хихикнул.
- Вы, - продолжала Виктория Викторовна, - просто нахалка. Как вы смеете
это говорить? Вы все это учинили и еще позволяете... Да нет! Это черт
знает что такое!
- Пиппа, скажите мне, пожалуйста, - заговорил Василий Францевич, - сколько
времени вы еще будете наркоманить? Стыдитесь! Ведь это же безобразие! Обезьяна…
- Какая я обезьяна? - хмуро отозвалась Чичикова, - ничего я не обезьяна. А тебя,
пацан, в больнице терпеть невозможно. Марафет зажал у себя в сейфе. Ширяешься
втихаря, небось. Я, однако, покайфовать хотела. Вас всех проучить надо - никто со
мной чики-пики не хочет. Карамба…
- Вас бы саму поучить! – ответила Виктория Викторовна, - вы поглядите
на свою морду в зеркале.
- Ё… Чуть глаза не лишилась, - мрачно отозвалась Пиппа, трогая глаз волосатой грязной рукой.
Когда сладкий запах выветрился и звонки прекратились Виктория Викторовна в
сафьяновых красных туфлях стояла в приемной.
- Вот вам, Федор.
- Благодарю.
- Переоденьтесь сейчас же. Да, вот что: выпейте у Вали спирта.
- Спасибо, - Федор помялся, потом сказал. - Тут еще, Виктория Викторовна. Я
извиняюсь, уж прямо и совестно. Только, - за стекло в седьмом боксе... Гражданка
Чичикова бананами швыряла...
- В кого? – спросила Виктория Викторовна, хмурясь, как облако.
- Привиделся кто-то ей. Она потом ему адвокатом из Бразилии грозилась.
- Черт!
- Меня пониже спины обнимать стала. Ну, повздорили.
- Ради бога, вы мне всегда сообщайте сразу о таких вещах! Сколько
нужно?
- Тысячу.
Виктория Викторовна извлекла десять бумажек с молодым Шевченко и вручила
Федору.
- Еще за такого мерзавца тысячу платить, - послышался в дверях визгливый голос, -
да он сам...
Виктория Викторовна обернулась, закусила губу, и молча схватила Пиппу за шкуру,
вытеснила ее в смотровую и заперла на ключ. Пиппа изнутри тотчас
заскребла когтями по стеклу двери.
- Не сметь! - явно больным голосом воскликнула Виктория Викторовна.
- Ну, уж это действительно, - многозначительно заметил Федор, -
такую наглую животину я в жизнь свою не видал.
Вася как из-под земли вырос.
- Виктория Викторовна, прошу вас, не волнуйтесь.
Энергичный эскулап отпер дверь в смотровую и оттуда донесся его голос:
- Вы что? В кабаке портовом, что ли?
- Это так... - добавил решительно Федор, - вот это так... Да по уху волосатому бы
еще...
- Ну, что вы, Федор, - печально буркнула Виктория Викторовна.
- Помилуйте, вас жалко, профессор.

Оставить комментарий

avatar

Литературный портал для писателей и читателей. Делимся информацией о новинках на книжном рынке, интервью с писателями, рецензии, критические статьи, а также предлагаем авторам площадку для размещения своего творчества!

Архивы

Интересно



Соцсети