Жизнь доцента Файнгольда приняла окраску странную, беспокойную и волнующую. Одним словом, работать в такой обстановке было просто невозможно. На другой день после того, как он развязался с Симоном Забыймоскалем, ему пришлось выключить свой рабочий телефон, а старую симкарту сжечь. Вечером, проезжая в троллейбусе мимо стадиона, доцент увидел себя на огромной мачте с прожекторами. Бигборд показывал «Видеохронику Донбасса». Он, Файнгольд, дробясь и зеленея, и мигая, лез в «копейку» такси, а за ним, цепляясь за рукав, лез мегафонный нештатный сотрудник «Узника». Доцент на мачте, на белом экране, закрывался кулаками от вспышек мобильников. Потом выскочила огненная надпись: «Доцент Файнгольд, едучи в такси, дает объяснение нашему знаменитому репортеру, ветерану Майдана 14- го года Степанюку». И точно: мимо полуденного храма проскочила зыбкая тачка, и в ней барахтался доцент, и физиономия у него была, как у затравленного волка.
- Это какие-то черти, а не люди, - сквозь зубы пробормотал палеонтолог и проехал.
Того же числа в канцелярии медучилища Файнгольду сообщили, что ему звонили из Минздрава.
- Что такое? – искренно недоумевал ученый чудак. – Этим зачем я понадобился?
В десять с четвертью того же вечера Игнатыч принес визитку, на которой было написано (без имени и фамилии) : «Шеф-менеджер торговых отделов иностранных представительств при Советете Предпринимателей Украины».
- Черт бы его взял, - прорычал Файнгольд, бросил на стол пачку «Бонда» и зажигалку, и сказал Эдику: - Позовите его сюда, в кабинет, этого самого шефа-менедж… Чем могу служить? – спросил Файнгольд таким тоном, что шефа несколько передернуло. Файнгольд пересадил очки с кустистого носа на лоб, затем обратно и разглядел лакированного визитера. Тот весь блистал моднейшим костюмом и галстуком. Тончайшие очки в золоте на переносице, «Rоlеx» на запястьи, кожаный кейс и шляпа в руке дополняли впечатление. «Какая гнусная рожа», - почему-то подумал Файнгольд.
Начал гость издалека, именно – попросил разрешения закурить сигару. Вследствие чего Файнгольд с большой неохотой пригласил его сесть. Далее гость произнес длинные извинения по поводу того, что он пришел поздно: «Но господина доцента невозможно днем никак пойма… хи-хи… пардон… застать» (гость, смеясь, всхлипывал, как гиена).
- Да, я занят! – так коротко ответил Файнгольд, что судорога вторично прошла по гостю.
Тем не менее он позволил себе беспокоить знаменитого ученого… время – деньги, как говорится… сигара не мешает доценту?
- У – у - угм, - ответилФайнгольд. Он позволил…
- Доцент ведь открыл волны жизни?
- Помилуйте, какой такой жизни?! Это выдумки газетчиков! Я буду обсуждать свои находки только с коллегами, спецами, палеонтологами, может быть.. - с палеозоологами! – оживился Файнгольд. – Но при чем тут вы?!
- Ах, нет, хи-хи-хэ… - он прекрасно понимает ту скромность, которая составляет истинное украшение всех настоящих ученых... о чем же говорить… Сегодня есть интернет… В мировых городах, как-то Варшаве и Бостоне, уже известно насчет волн. Имя доцента Файнгольда повторяет весь мир… Весь мир следит за работой палеонтолога из КрасногоЛуча, затаив дыхание… Но всем прекрасно известно, как тяжко положение ученых в Украине. Антр ну суа ди… Здесь никого нет посторонних?.. Увы, здесь не умеют ценить ученые кадры, так вот он хотел бы переговорить с доцентом… Одно иностранное государство предлагает доценту Файнгольду совершенно бескорыстно помощь в его лабораторных работах. Зачем здесь метать бисер, как говорится в священном писании. Государству известно, как тяжко доценту пришлось в девяностых во время этой хи-хи… перестройки. Ну, конечно, строгая тайна… Семен Оттович ознакомит государство с результатами работы, а оно за это финансирует доцента. Ведь он построил камеру, вот интересно было бы ознакомиться с чертежами этой камеры…
И вдруг гость положил на инкубатор шляпу, и открыл кожаный кейс с зеленеющими пачками бумажек…
Какой нибудь пустяк, стопятьдесят тысяч долларов, например, задатку, Семен Оттович может получить сию же минуту… и расписки не надо… доцент даже обидит шефа-менеджера, если заговорит о расписке.
- Вон!!! – вдруг гаркнул Файнгольд так страшно, что Игнатыч в каморке расплескал сливаемый с препаратов спирт.
Гость исчез так, что дрожащий от ярости Файнгольд через минуту и сам уже сомневался, был ли он, или это галлюцинация.
- Его шляпа?! – выл через минуту Файнгольд в кабинете.
- Они забыли, - отвечал дрожащим голосом сторож.
- Выкинуть ее вон!
- Куда же я ее выкину. Они придут за ней.
- Сдайте ее хоть в канцелярию, что-ли… Под расписку. Чтоб не было духу этой шляпы! В комитет! Пусть примут шпионскую шляпу!..
Игнатыч, крестясь, забрал великолепную фетровую шляпу и унес ее на черный ход. Там постоял за дверью, а потом шляпу спрятал в кладовку.
- Сдал? – бушевал Файнгольд.
- Сдал.
- Расписку мне.
- Да, Семен Оттович. Да печати у них в сейфе, а председатель…
- Сию. Секунду. Чтоб. Была. Расписка. Пусть найдут!..
Игнатыч покрутил головой, ушел и вернулся через четверть час с запиской:
«Получено в фонд от доц. Файнгольд 1 (одна) шляп фетр. Ин. № - 137/2 зам. Полесова».
- А это что?
- Жетон.
Файнгольд жетон истоптал, а расписку спрятал под пресс. Затем какая-то мысль омрачила его крутой лоб. Он схватил трубку:
- Алло, Лубянка? – тьфу, - ЭсБэУ? Кому тут из вас надо сказать… Тут ко мне какие-то подозрительные типы в ролексах ходят, да… шляпу забыл, да… Доцент пенсионер из медучилища Файнгольд…
Трубка вдруг резко оборвала разговор. Файнгольд сел, ворча сквозь зубы какие-то бранные слова.
- Чай будете пить, Семен Оттович? – робко осведомился Эдик, заглянув в кабинет.
- Не буду я пить никакого чаю… мур-мур-мур, и черт их всех возьми… как взбесились, все равно.
Ровно через десять минут доцент принимал у себя в кабинете новых гостей. Один из них маленький, приятный, и очень вежливый, был в военном мундире с погонами подполковника. На маленьком носу помещались крохотные круглые очечки, голова блестела залысинами. Вообще он напоминал ангела в лакированных сапогах. Второй, высокий, страшно мрачный, был в штатском скромном костюме, но штатское на нем сидело так, словно оно его стесняло. Третий гость повел себя особенно. Он не вошел в кабинет доцента, а остался в полутемном коридоре вивария. При этом освещенный и пронизанный струями табачного дыма кабинет был ему насквозь виден. На лице этого третьего, который был тоже в штатском, застыло такое выражение, как будто ему вообще все на свете было видно насквозь.
Двое в кабинете совершенно замучили Файнгольда, рассматривая визитную карточку, расспрашивая о стапятидесяти тысячах и заставляя описывать наружность гостя.
- Да черт его знает, - бубнил Файнгольд. – ну противная физиономия. Дегенерат.
- А зуб у него с бриллиантом? – спросил маленький вежливо.
- А черт его знает, я в рот не смотрел… - глазки бегают…
- Мак-Нил? – вопросительно и тихо отнесся ангел ко второму штатскому в коридоре. Но тот хмуро и отрицательно покачал головой.
- Мак-Нил не даст без расписки, - забурчал он, - это не Мак-Нилова работа. Тут кто-то покрупнее.
История со шляпой вызвала взрыв живейшего интереса со стороны гостей. Ангел молвил в телефон комитета только несколько слов: «Служба Безопасности Украины сию минуту вызывает зам председателя месткома Полесову в виварий доцента Файнгольда со шляпой», - и Полесова тотчас, бледная, появилась в кабинете, держа шляпу в руках.
- Васенька! – негромко окликнул ангел того, который стоял в коридоре. Тот вяло проследовал в кабинет.
- Ну? – спросил он лаконично и сонно.
- Шляпа.
Дымчатые глаза скользнули по шляпе, и при этом Файнгольду почудилось, что из-под стекол вбок, на одно мгновение, сверкнули вовсе не сонные, а наоборот, изумительно колючие глаза. Но они моментально угасли.
- Ну. Васенька?
Тот, кого называли Васенькой, ответил вялым голосом:
- Ну, что тут ну. Пеленжковского шляпа.
Немедленно фонд лишился Файнгольдова подарка. Шляпа исчезла в целлофановом пакете. Крайне обрадовавшийся ангел в мундире встал и начал жать руку доценту и даже произнес маленький спич, содержание которого сводилось к следующему: это делает честь доценту… мы знаем об его работах… доцент может быть спокоен… больше его никто не потревожит, ни в училище, ни дома… меры будут приняты, камера его в совершеннейшей безопасности…
- А нельзя ли, чтобы вы папарацци расстреляли? – спросил Файнгольд, глядя поверх очков.
Этот вопрос чрезвычайно развеселил гостей. Не только хмурый высокий в штатском, но и сонный Васенька улыбнулся в коридоре. Ангел сияя и искрясь объяснил, что пока это невозможно.
- А что это за каналья у меня была?
Тут все перестали улыбаться, и ангел ответил уклончиво, что это так, какой-нибудь мелкий аферист, не стоит обращать ученого внимания… тем не менее он убедительно просит гражданина доцента держать в полной тайне происшествие сегодняшнего вечера. И гости, испугав Игнатыча, ушли.
Файнгольд вернулся в кабинет, к диаграммам, но заниматься ему все-таки не пришлось. Айфон выбросил огненную заставку, и женский голос предложил доценту, если он желает жениться на вдове интересной и пылкой, квартиру в семь комнат в центре… Доцент завыл в трубку:
- Я вам советую полечиться у профессора Бархатова... – и получил второй звонок.
Тут Файнгольд немного обмяк, потому что лицо, достаточно известное звонило с Банковой, долго и сочувственно распрашивало Файнгольда о его работе и изъявило желание навестить лабораторию. Положив трубку, палеонтолог вытер лоб и пошел к окну. И тут из всех колоколов на столбах у медучилища ударил доцента в голову воплями «Вальс валькирий», – радиоприемник у директора заиграл вагнеровский концерт. Файнгольд под вой и грохот , несущийся с улицы, заявил Эдику и сторожу, что он сломает директору этот приемник, что он уедет из Украины к чертовой матери, потому что, очевидно, задались целью его выжить вон. Он разбил компьютерную мышку и лег спать в кабинете на диване и забылся под нежные переборы клавишей пианиста, прилетевшие из Большого театра.
Сюрпризы продолжались и на следующий день. Приехав на троллейбусе в училище, Файнгольд застал на крыльце неизвестного ему гражданина в немодном сером костюме, и с телефонной гарнитурой за ухом. Тот внимательно оглядел Файнгольда, но не отнесся к нему ни с какими вопросами, и поэтому Файнгольд его стерпел. Но в фойе училища кроме растерянного Игнатыча навстречу Файнгольду поднялся второй костюм с гарнитурой и оттопыренным боком, и вежливо его приветствовал:
- Здравствуйте, гражданин доцент.
- Что вам надо? – страшно спросил Файнгольд, сдирая при помощи Игнатыча с себя туфли. Но костюм быстро утихомирил Файнгольда, нежнейшим голосом нашептав, что ученый напрасно беспокоится. Он, костюм, именно затем здесь и находится, чтобы избавить Семена Оттовича от всяких назойливых посетителей… что доцент может быть спокоен не только за двери кабинета, но даже и за окна. Потом неизвестный отвернул на мгновение борт пиджака и показал доценту какой-то значок.
- Гм… однако, у вас здорово поставлено дело, - промычал Файнгольд и прибавил наивно: - А что вы здесь будете есть?
Но костюм усмехнулся и объяснил, что его будут сменять.
Три дня после этого прошли великолепно. Навещали доцента два раза с Банковой, да один раз были студенты, которых Файнгольд экзаменовал. Студенты завалились все до единого, и по их лицам было видно, что теперь уже Файнгольд возбуждает в них просто суеверный ужас.
- Поступайте в санитары! Вы не можете заниматься медициной, - неслось из кабинета.
- Строг? – спрашивал костюм у Игнатыча.
- У, не приведи бог, - отвечал сторож, - ежели какой-нибудь и выдержит, выходит, голубчик, из кабинета и шатается. Семь потов снего сойдет. И сейчас в пивбар.
За всеми этими делишками доцент не заметил трех суток, но на четвертые его снова вернули к действительной жизни, и причиной этого был тонкий голосок с улицы.
- Семен Оттович! – прокричал голос в открытое окно вивария. Голосу повезло: Файнгольд слишком переутомился за последние дни. В этот момент он как раз отдыхал после носового «техосмотра», вяло и расслабленно смотрел глазами в красных кольцах и курил в кресле. Он больше не мог. И поэтому даже с некоторым любопытством он выглянул в окно и увидал на тротуаре Симона Зыбыймоскаля. Доцент сразу узнал титулованного желтосотрудника газет по кедам и планшету. Забыймоскаль нежно и почтительно поклонился к окну.
- Ах, это вы? – спросил доцент. У него не хватало сил рассердиться и даже любопытно показалось, что такое будет дальше? Прикрытый окном он чувствовал себя в безопасности от Симона. Бессменный костюм на улице немедленно повернул ухо с гарнитурой к Забыймоскалю. Умильнейшая улыбка расцвела у того на лице.
- Пару минуточек, дорогой доцент, - заговорил Забыймоскаль, напрягая голос с тротуара, - я только один вопросик, и чисто зоологический. Позвольте предложить?
- Предложите, - лаконично и иронически ответил Файнгольд и подумал: «Все-таки в этом мерзавце есть что-то американское».
- Что вы скажете за кур, дорогой Семен Оттович? – крикнул Забыймоскаль, сложив руки рупором.
Файнгольд изумился. Сел на подоконник, потом слез, нажал кнопку и закричал, тыча пальцем в окно:
- Игнатыч, впусти этого с тротуара.
Когда Забыймоскаль появился в кабинете, Файнгольд настолько простер свою ласковость, что рявкнул ему:
- Садитесь!
И Забыймоскаль, восхищенно улыбаясь, сел на винтовой табурет.
- Объясните мне, пожалуйста, - заговорил Файнгольд, - это вы пишете там, в этих ваших желтогазетах?
- Я, типа… - живо ответил Симон.
- И вот мне непонятно, как вы можете писать, если вы не умеете даже говорить по-русски. Что это за «пара минуточек» и «за кур»? Вы, вероятно, хотели спросить «насчет кур»?
Забыймоскаль жидко и подобострастно рассмеялся:
- Сигизмунд Лазаревич исправляет.
- Кто это такой Сигизмунд Лазаревич?
- Заведующий литературной частью.
- Ну, ладно. Я, впрочем, не филолог. В сторону вашего Сигизмунда. Что именно вам желательно знать насчет кур?
- Вообще все, что вы скажете, уважаемый...
Тут Забыймоскаль включил свой планшет. Победные искры взметнулись в глазах Файнгольда.
- Вы напрасно обратились ко мне, я не специалист по пернатым. Вам лучше было бы обратиться к Емельяну Ивановичу Португалову, в университете. Я лично знаю весьма мало…
Забыймоскаль восхищенно улыбнулся, давая понять, что он понял шутку дорогого доцента. «Шутка – мало!» - отстучал он в планшете.
Доцент заглянул в планшет через плечо Забыймоскаля и увидел заголовок статьи: «Куриный мор уже в Киеве».
- Как? – спросил Файнгольд, сдвигая на лоб очки…
Теги:
