(начало грандиозной поэмы о весёлом нраве и суровом быте французского Средневековья времён правления королёв луёв. Исполняется совершенно пьяным голосом с похотливо-гнусной ухмылкой кардиналов ришельёв. Сопровождается триом бандуристов, куплетистов и распесдяев с пЁрьями на шляпах у атосов, портосов, арамисов и прочих мудаков)

Посвящаю одному моему застенчивому другу, астроному-любителю, распесдяю-перехватчику

Дартаньян Селифанович Куев
( Шляпа – в пЁрьях, а денежек – шиш!)
На кобыле своею скакает
В развесёлый и славный Париж.

Там, в Париже, жизнь счастьем богата,
И сладка, как церковный елей.
Там, в Париже, и деньги, и слава,
И имеется много блидей.

Но не все! Есть достойные девы,
Что девичее девство блюдут,
Что живут благородно с мужьями,
И мужья их нещадно гребут.

Например, Бунусье Константина
Иль Констанция, если милей).
Симпатична, стройна и румяна,
И в волосьях полно бигудей.

Дартаньян ей понравился сразу
( А чего ж, если «конь» до колен!),
И прелестные губы шептали:
« Ну, приди же, любимый, взамен!
Где ты бродишь, с блидями гуляя?
Иль тебе я совсем не мила?
Ну, какая ж ты, Дарька, скотина!
Я же девств для тебя сберегла!
Мне не спится, не пьётся, не жрётся,
Лишь тебе хочу счастье отдать!
Ты снимай свои пЁрья быстрее
И залазий к мине во кровать!»