Приехавшую ко мне на работу портниху Тамару я поселила на женской половине дома на втором этаже, оставив ей видеокассеты наших концертов, чтобы вникала в жизнь артистов. 
Утром она нашла меня в спортзале, и была шокирована: госпожа, женщина-сказка на видео, занималась на тренажерах с повязкой на голове, чтобы не мешали волосы, и мокрая от нагрузок.
- Вот как даются тебе гибкость и фигура! 
- Будешь сидеть на одном месте – это место и заплывет! Сейчас приведу себя в боевую готовность, и пойдем завтракать. В нашем доме иерархия уважения и порядочности. На родине моего мужа женщины до сих пор носят одежды, закрывающие фигуру, не то, что здесь. Но на мужскую половину дома заходить запрещено! Чтобы мне не краснеть перед родственниками мужа, иначе подумают, что я дружу с недостойными людьми. Если что нужно, обращайся к домашней работнице, ко мне или к бабушке Софии. Через полчаса встретимся на завтраке. Опаздывать нельзя!
Иду к себе в комнату. Муж усмехается.
– Инструктаж проводила? Ну и как? Напугала? 
– Привыкнет! За ней не замечала сомнительных поступков, надеюсь, не опозорюсь.
– Ладно, попрошу ребят ее не смущать, ты хорошая хозяйка, могу тобой гордиться! Я тебе наряд выбрал, съездим по делам.  
Завтрак, обед и ужин – это традиция дома собираться вместе, если мы не в отъезде. Тамара здесь же с бабушкой Софией и детьми. 
Стол накрыт. Все рассаживаются. Приглашаю Тамару присесть рядом с детьми:
– Это место будет твоим. Прошу! Приятного аппетита всем!
– Дочка, как нашей гостье спалось? Понравилось ей в нашем доме? – господин Усман спрашивал меня на правах старшего.
– Думаю, ей нравится у нас в доме. Сейчас спрошу еще раз.
Перевожу Тамаре ответ, у нас ей понравилось. Она согласилась, и просит прощения, если что-нибудь сделает не так, как здесь принято, постарается всему научиться. Услышав перевод, все удовлетворенно кивали, с уважением поглядывая на Тамару, по-обещали научить ее своему языку. Перевожу ответ ей, от себя добавляю, пусть кивнет в знак благодарности за внимание к ней. 

После завтрака была поездка на встречу с поклонником, который не оставляет меня в покое, и всюду ездит следом. Этого господина запугать моему мужу не удалось. Он запугивал меня, оставшись в машине наедине, пока ребята делали заказ в ресторане. У меня язык не поворачивался рассказать им, что надумал муж, а он сам признался совершенно неожиданно:
- Я сказал, что убью нас обоих, но никому ее не отдам. Гюль только моя! - и склоняет свою голову мне на плечо.
– Жуткая картина, – раздается голос Ахмеда, – ты можешь представить, что Гюль умерла, и дети останутся без мамы? С ума сошел?  
Ребята зашумели, пытаются Амира образумить. 
А я подвигаю к нему сервировочный нож:
– На, убей! 
Муж с испугом уставился на меня. Я же уставшим голосом произношу:
– Не надо меня запугивать, любовь либо есть, либо ее нет! Угрозами любовь не сохранить… 

Наши новорожденные детки очень малы, и мне пришлось остаться дома, а муж улетел с группой на гастроли. 
Когда мы с Тамарой отправились в гипермаркет, личный водитель Амира поехал следом за нами. 
- Видишь, Балабан следит за мной по приказу хозяина! Восточные мужчины это гремучая смесь! 
– Все у тебя есть, а свободы нет, как в клетке живешь! И следят, и по городу за тобой гоняются!    
– Хоть с тобой отвлекусь от моего удела затворницы… 

А на утро муж уже был дома.
- Балабан сообщил, что ты сбежала от него, он долго искал гипермаркет, куда вы поехали, долго ждал возле автомобиля.
 – Без твоего водителя мне нельзя ездить? Я в клетке? Не позорь меня подобными приказами! 
– А как же я? Могу не выпускать тебя из дома.
– Таких отношений между нами не будет! 
– Я говорил, пока меня нет дома, ты не должна покидать пределов двора!  
– Не хочу слышать о твоей ревности! Никто не может ограничить мою свободу! 
– Ты не слышишь меня? У нас без мужа, без его разрешения, никуда нельзя пойти!
– Ах, извини! Здесь цивилизованный мир, а ты предлагаешь устаревшие обычаи! Не знала, что меня ждет клетка. Зови нотариуса! Тебя брачный контракт устроит, или развод? 
Бегу из комнаты вниз, в кухню, хватаю стеклянную бутылку из-под сока. Амир появился на пороге, я машинально ударила бутылкой о стену, в руке осталось горлышко с острыми краями. 
– Любви в клетке не будет! Не закроешь в четырех стенах! Это так ты меня любишь? Никогда подневольной не стану! Не подходи!
Он остановился, видя, как прислонила горлышко бутылки к запястью, бросился ко мне, чтобы схватить за руку, и в этот момент я наткнулась на острие стекла – оно прошло по венам.
– Только смерть сделает меня покорной! Больше ты меня не получишь! Убирайся прочь! – зашумело в ушах, мир закачался перед глазами.  
Амир смотрит остановившимися глазами на стекающую из пореза кровь… 

Муж склоняется ко мне, гладит волосы.
- Девочка моя! Что ты наделала! Зачем тебе свобода от меня? Люблю тебя, и схожу с ума от ревности! Научись меня терпеть! Нас соединили дети. Или ты разлюбила меня?  

Слабость навалилась, сковывая руки, ноги. Донесся голос врача:
- Оставьте ее в покое! Мы столько часов шили вены, а вы добьетесь, что она разнервничается и сорвет швы. Ваша жена будет спать, в капельницу добавили снотворное…

Долечиваться отпустили домой, так как у меня много детей, и самым младшим всего четыре месяца. Муж улетел продолжать гастроли. 
Хирурга и психолога ежедневно привозил домой наш личный водитель. Амир звонил в это же время, и я делала связь громкой.   
- Смотри, Балабан, никому не позволяй мою девочку брать на руки! Я сам ее буду носить, это моя девочка!
– Слушаюсь, хозяин! Никому не позволю к ней подойти! Вот только хирург за руку держит госпожу.
– Молодец, Балабан! Я тебе доверяю самое дорогое, что у меня есть!
– А к вашей жене нельзя прикасаться никому? – задал вопрос психолог.
– К моей девочке не имеет права прикасаться ни один мужчина, кроме меня! Даже в роддоме ею занимаются только женщины, потому что у нас такие обычаи.
Психолог с удивлением посмотрел на меня, потом на телефон, откуда слышен голос Амира.
– И что, врачи-мужчины никаких скидок не имеют на профессию? 
– Никаких скидок нет ни у кого! Это моя жена, моя женщина, у нее есть один мужчина – это ее муж, других мужчин ни под каким видом быть не может!
– Теперь я понимаю вашу жену! Так жить тяжело!
– Почему тяжело? Ее никто не обижает! А зачем ей другие мужчины? Ее впервые пришлось оставить из-за детей. Скоро бабушка прилетит к внукам, и моя девочка снова будет со мной… 

Время бежит, вот еще один месяц минул. 
Вернулась из гипермаркета, сзади меня несет пакеты Балабан. Войдя в дом, остановилась – запах! Запах Амира, его парфюма!
– Амир! Амир! Амир! – закричала я, и рванула на второй этаж, распахнула дверь нашей комнаты: 
– Амир! Наконец-то! Амир!
И закружился мир от счастья! Я плакала и смеялась! Я задыхалась от любви! Я так соскучилась!
А мой любимый спрашивал, где была, почему меня не было дома, когда он приехал. И показал мне рецепт, лежащий на столике:
– Что это? 
– Врач назначила таблетки противозачаточные. 
– Ты больше не хочешь от меня детей? – он нахмурился, глядя мне в глаза.
– Я устала, Амир, шесть лет с короткими перерывами хожу беременная, рожаю и рожаю. 
– Хочу еще детей! Пусть их будет столько, сколько пошлет Аллах! 
– Он их пошлет много! 
– Ты перестала меня любить? Ты обещала, что у нас будет много детей! 
– Я не отказываюсь от детей, и подарю их столько, сколько захочешь! 
И его взгляд становится мягким:
– Я люблю тебя, моя девочка! Пойми, моя жизнь – это ты и наши дети, женился на тебе, потому что видел только тебя мамой моих детей! Не обижайся за настойчивость, мне сорок лет, пока я здоров, и у меня есть силы, пока ты молода, мы можем дать жизнь нашим детям, сможем их вырастить. У меня много сестер и братьев, и мама никогда не жаловалась, что ей тяжело. Нас девять, и я благодарен, что нас столько. Разве я тебя не люблю? Или обижаю? Нужны няни, найми еще. Отдыхай, но дети для меня – святое, сколько Аллах пошлет, столько и будет! 
– Хорошо, Амир, я люблю тебя!  
– Ты сейчас говоришь такие слова, за которые буду любить тебя еще сильнее! Вся моя жизнь для тебя, я твой до самого последнего моего дыхания, только люби меня, люби так, как я тебя!
И снова мир закружился в любви.
Могла ли я противиться его словам? Он восточный человек, знала это, и что в его семье их девять детей, это говорит о следовании своим традициям, и придется их соблюдать. Когда-то я сказала, что ко мне спустилась звезда, и сделала меня счастливой. Это так!
– Не надо было резать вены! Ты только моя, больше ничьей не будешь! Ты и дети - самое дорогое, что у меня есть! У нас женщина из дома не может выйти без сопровождения мужа или родственника. Не противься, пойми, мне ты дана Всевышним, чтобы я заботился о тебе, берег, уважал и любил. 
– Люби меня крепче! Пусть каждый миг моей жизни будет заполнен тобой… 

Прилетела свекровь госпожа Абаль, и мы оставили под ее присмотром младших детей, а сами продолжили гастроли, забрав с собой старших детей и мою маму.  
Господин Усман приветствовал меня на правах отца, отметив мой отличный внешний вид. Рассматривал мое запястье, приговаривая:
– Ты сильная девочка, с характером, поэтому у тебя в жизни все получается, никому не позволишь унижать себя, даже ценой собственной жизни. Но не делай больше этого! Амир любит тебя, пытается спрятать от других, мы, мужчины, собственники! Красота не каждой женщине дается так обильно, сколь одарил тебя Всевышний, и отдал Амиру, он судьба твоя, тебе мириться с его ревностью, ему быть твоим защитником. Надеюсь, ты услышала меня!
– Да, отец, я услышала и поняла все, что вы мне сказали…  

Информацию предоставил: emilia