Нет, я не видел Рим, не лицезрел и Папу,
И в Гане не бродил под тенью ярких крыш
Из детства помню я - Москву, метро, Анапу,
И знаю - никогда не попаду в Париж.
Но всё же место есть, отрадное поэту:
петляет и манит тропинка не спеша -
в безвестный город Эн по гоголевским метам,
где как и встарь горчит российская душа.
Там все дома давно вросли по пояс в землю
и веером застыл растрёпанный забор,
тяжелый русский дух вздыхает там за дверью,
пусть без замков та дверь, но служит до сих пор.
В домах я знаю есть иконы не для моды,
лампадой освещён простой, нехитрый быт,
Исподнее времён ещё хранят комоды,
а пчелка между рам о вечном всё жужжит...
Там бабушки поют про "Старую карету",
а дедушкинин мундштук махорочкою желт,
и страшный домовой стирает пыль с портретов,
не зная их имён зачем-то бережёт.
Живи мой город Эн - не в золоте, но в хлебе,
пусть обойдет тебя злых помыслов волчок,
поэтом прежде я гулял под синим небом,
в свой город возвращусь хранителем-сверчком.¬
А может, повезёт и с тройкой разудалой
я прозвеню светло весёлым бубенцом,
на город упадёт слезою запоздалой
звезда - мой вешний путь - растает леденцом...
