Ворона каркает, - почуяла, кто слаб,
кто дышит через сомкнутые зубы, -
и если упадёт, то снежный сад
останки быстро скроет среди луга...
А мне ещё немерено бежать, -
покуда хватит силы, или духа,
и собирать, по принципу ежа,
все беды по дороге, и прорухи.
Луг полон солнцем, словно пиала
наполнена горячей медовухой, -
и щурятся отвыкшие глаза,
и ищут тень, как дверь в привычный сумрак.
Но на лугу - ни тени, ни людей, -
едва ползут по зимнику машины,
встают у верб, - чтоб ветки в этот день
украсили мещанские картины.
А мне всё меньше хочется любви,
все больше - одиночества покоя, -
и время хоть на миг остановить,
чтоб вынырнуть из суетного роя.
Но улей дней затягивает вновь,
и вздох очередного выходного
все реже, и отраднее, - как кровь
густеет, а обязывает - слово.
Ворона каркает, - почуяла, что пост;
на голос сердца, плачущего болью,
спустилась вниз, - и, растопырив хвост,
со мною делит тайны и пароли.
