Ещё чуть-чуть, и будет снова – завтра,
С восходом цвета спелой земляники,
Обои спальни в жёлтых крупных астрах,
На стёкла солнце будет сыпать блики.
Пусть станет это «завтра» романтичным,
С левкоями, иберисом и рутой,
С жужжаньем пчёл, роптаньем сонным птичьим.
И пусть неспешно катятся минуты.
Какое счастье быть с любимым рядом,
К груди прижаться в неге безмятежной.
Целованною быть, менять наряды,
Позволив в них невольную небрежность.
Под вечер – к морю улочкой Гурзуфа
Мечтательно-ленивою походкой,
Где всё в цвету и пахнут мёдом фрукты,
Где можно быть беспечною и робкой.
Забыть о грусти, слушать только сердце,
Бегущее от пагубной печали.
Молчать вдвоём, уйдя всецело в скерцо
Закатных волн у старого причала.
С восходом цвета спелой земляники,
Обои спальни в жёлтых крупных астрах,
На стёкла солнце будет сыпать блики.
Пусть станет это «завтра» романтичным,
С левкоями, иберисом и рутой,
С жужжаньем пчёл, роптаньем сонным птичьим.
И пусть неспешно катятся минуты.
Какое счастье быть с любимым рядом,
К груди прижаться в неге безмятежной.
Целованною быть, менять наряды,
Позволив в них невольную небрежность.
Под вечер – к морю улочкой Гурзуфа
Мечтательно-ленивою походкой,
Где всё в цвету и пахнут мёдом фрукты,
Где можно быть беспечною и робкой.
Забыть о грусти, слушать только сердце,
Бегущее от пагубной печали.
Молчать вдвоём, уйдя всецело в скерцо
Закатных волн у старого причала.
Иллюстрация - картина "Гурзуф" Натальи Марусовой
(Интернет-галерея живописи).
