- Пойду, покурю… Пока ты дочку кормишь, - кивнул Гера жене и, прихватив «Беломор», вышел в сад…
…Там вовсю цвели яблони и вишни, а вдоль тропинки, ведущей к беседке, радовали посаженные женой первоцветы. Сколько лет он мечтал о доме и саде! И вот оно – его собственное, сработанное своими руками, теперь перед ним! И можно спокойно отдохнуть, закурив папироску, а ещё можно достать припрятанную в смородиновый куст бутылочку и глотнуть винца. От него разливается по телу приятная истома, иногда текут слёзы и кажется, что боль в груди становится чуточку меньше…
Вера кормит годовалую дочурку, сын - первоклашка делает уроки, а он сидит на лавочке за столиком в ажурной беседке, которую смастерил по памяти: видел точно такую в Австрии во время войны. Там в каждом дворе были и сады, и цветники, и беседки…
Заныло в груди, и Гера сделал ещё несколько глотков из бутылочки. Боль не проходила. Он положил руки на стол, а голову на руки и, казалось, задремал…
Перед глазами поплыли картинки из прошлого. Не сон, а сама жизнь проявлялась, будто на экране местного клуба «Заря», и себя он видел на том экране в главной роли…
***
Война закончилась...
На одной из станций к поезду, в котором Гера ехал с фронта, прицепили несколько вагонов с освобождёнными из фашистского плена гражданскими лицами.
Как-то, прогуливаясь вдоль состава на длительной остановке, он заметил очень симпатичную девушку, вышедшую подышать воздухом из тех вагонов, и радостно откликнулся на её внимательный взгляд.
- Как зовут даму с печальными серыми глазами?
- Зовут Галей. Только я не дама! Я, бывшая пленница, угнанная фашистами с родной земли, чтобы работать на них.
- Это ничего! Таких много… Может, мы солдаты в том тоже виновны… Кстати, давайте познакомимся! Меня зовут Гера. Смотрю, вы одна прогуливаетесь?
- Со мной ехал родной брат. Но два дня назад я похоронила его в чужой земле, - грустно ответила девушка.
- Много народа погибло в этой войне! Кто на фронте, а кто как ваш брат. Держитесь и не плачьте! Теперь заживём!
- Я не плачу. Чтобы плакать, нужны силы, а у меня их не осталось, - она помолчала, а после спросила, - что у вас с рукой? В госпиталь едете?
- Да. Направили в Киев. Там долечат.
- Давно воюете?
- Два года. Дошёл до самой Вены. Любите вальсы Штрауса? Так я был в доме, где он жил.
- Вальсы слышала до войны. По радио его музыку часто передавали. Ну и как живут австрийцы?
- Хорошо живут! Так добротно и ладно построены их дома! И в каждом дворе есть сад с беседкой, а в садах растут разные цветы. Вот вылечусь, женюсь и обязательно построю себе такой дом с садом и цветником! - размечтался Гера.
- Конечно, построите, - смутилась Галя…
Они долго ехали, а изредка, встречаясь на остановках, разговаривали, вспоминая довоенное прошлое, а ещё мечтали о будущем, постепенно оттаивая от войны.
Галя тогда ему очень понравилась: взрослая не по годам, к тому же красавица!
Незаметно для себя он стал представлять её в роли будущей хозяйки выстроенного им дома. Смущали глаза: не смешливые и сытые как у австриячек, а очень внимательные и грустные, потому слегка не соответствовали сформировавшейся мечте. Но сегодня и сейчас были желанны... Отойти от девушки Гера уже не мог... И сразу после госпиталя поехал к ней.
Да! С Галей тогда нехорошо получилось. Галю он предал... Или не предал? Полюбил-то он Веру! Увидел, полюбил и сразу женился...
В тот день зашёл в парикмахерскую, а там она! В белом халатике, с миленькими кудряшками, с ямочками на щёчках. Даже ошалел слегка. Вот она - его мечта!
Присел в кресло перед зеркалом, а сам только на неё и смотрел.
Вера со смехом предупредила:
- Не боитесь стричься у ученицы? Вы у меня первый клиент!
- Рядом с такой красавицей ничего не страшно! Если что, "под Котовского" переделать сумеете? – с улыбкой подыграл он.
- Кто же не сумеет? – смутилась от приятного комплимента хорошенькая парикмахерша.
На этом и порешили. Мило болтая, она чуть было не прикусила себе язычок от старания, а Гера не мог отвести от неё глаза. Кого-то эта девчонка ему напоминала! Не то домовитых и весёлых австриячек, не то девушку, ехавшую вместе с ним на родину...
Миленькая парикмахерша, явно заигрывая, спросила:
- Для кого таким красивым хотите показаться?
- Сватаюсь сегодня вечером к одной хорошей знакомой.
- Как жаль! А я уже понадеялась, - многозначительно кокетничая, улыбнулась Вера.
И понадеялась не зря: пришёл свататься к Гале, а взял за руку и увёл с собой в новую жизнь Веру...
...Вдвоём они уехали в городок под Куйбышевым.
Он устроился экскаваторщиком на стройку. Технику уважал и любил, да и руки росли, откуда нужно. Им выделили участок земли, на котором cоорудили времянку, чтобы перекантоваться несколько ближайших лет. А для постройки дома потихоньку закупали кирпичи, доски и другой необходимый строительный материал. Заодно разбивали сад, сажали огород - места хватало.
Родился сын, через пару лет второй.
Отношения между молодыми оставались как в первую встречу. Гера не ошибся и не пожалел, что связал свою судьбу с Верой. «Гера - Вера! Как складно! - смеялись они, а порой так ласково друг друга и называли в одно слово. - Геравера, иди ко мне! Геравера, ты где?». Кроме того, ему очень нравилась жизнерадостность и молодость его Веруньки, что удваивало желание делать для семьи ещё больше.
Дом в мечтах хозяину представлялся из двух комнат с высокими потолками, кухней, большой верандой и балкончиком под крышей.
В голове давно запечатлелась не только каждая деталь, но и последовательность всего строительства. А потому во дворе предварительно был вырыт котлован, и возвышалась горка песка. Гера с удовольствием представлял, как займётся фундаментом, а там и кладкой стен...
Дом-то он построил. А вот его первенец…
… В то утро такое деловое настроение было, так всё складывалось удачно!
Ещё бы! Начальник позволил ему взять на пару часов экскаватор, чтобы немного углубить яму под фундамент.
Он въехал во двор и решил, не мешкая, приступить к задуманному.
Трёхлетний сын с соседским мальчиком постарше играл со своими деревянными машинками рядом с котлованом, как раз около той кучи песка.
Из-за неё Гера и не заметил малышей и первым же ковшом, полным рыхлой земли, накрыл своего первенца! Затем вторым и третьим! Пока не решил, что яма достаточно глубока...
Отогнал экскаватор на улицу и пошёл обедать во времянку.
Расцеловал жену и второго малыша, уселся за стол.
Вера стала звать старшего, обошла весь двор, но его нигде не было.
Вспомнила, что тот играл с маленьким соседом...
Побежала за ним! Он был у себя дома, но ничего толком из-за женского крика ответить не мог.
И только увидев подошедшего Геру, сказал:
- Он там, - взял за руку отца своего друга и отвёл к только что насыпанной куче земли.
Тут папка всё и понял! Кучу разрыли, ребёнка достали, но он уже не дышал.
Вера онемела...
Собственный отец сгубил своего сынишку...
И смерть–то какая мучительная!
***
…Гера опять потянулся к бутылке, но вышло неловко: она упала, покатилась, а вино бордовой дорожкой разлилось по столу.
- Ох, сынок, сынок! Прости ты своего папку бестолкового! Чуть в сторону надо было ту землю сыпать, - еле шевелил губами Гера, не впервой оправдываясь перед погибшим ребёнком... А может, ему чудилось, что он что-то говорит, а это просто воспоминания продолжали накатывать волнами и не давали душе отдохнуть.
Тогда, после смерти своего первенца, запил по-чёрному.
Если бы не Вера, пропал бы! Только ради неё и сынишки младшенького жить остался.
Да ещё ради дома. Опомнился, взялся за работу.
Вот он его дом! Не хуже, чем у австрияков получился.
Большой, крепкий!
И сад вокруг дома, яблони благоухают!
А цветов Верунька посадила самых разных!
Всё у неё получается, за что не возьмётся!
Сын с дочкой подрастают.
Только сердце ныть стало всё чаще и чаще...
Вот и теперь ноет так, что руку не поднять...
Ноет и скребёт, того и гляди, выскочит…
И дышать ему тяжело...
И холодно...
- Вееееаааа! Веа! Веунь…
2. ВЕРА
…После похорон мужа Вера долго не заходила в беседку. Боялась, что увидит там своего Геру.
Но сегодня зашла и уселась на то самое место...
С утра палило солнце.
Деревья давно отцвели и уже усыпаны небольшими яблочками. Их в этом году будет много.
Только зачем?! Геры нет, а уж как он яблоки любил!
Она положила руки на стол и стала с удивлением их разглядывать.
Надо же! Ещё молодая женщина, а руки натруженные, как у старой бабки.
Хотя... Чему удивляться? Работает-то с четырнадцати лет…
***
…Вскоре, как отец ушёл на фронт, её родной Фастов заняли немцы.
Новые хозяева жизни гнали скопом всю здоровую молодёжь работать на "Фатерлянд".
Старшего брата Юру и сестру Галю, которые успели до войны сдать экзамены за десятый класс, отправили в Польшу на военный завод.
А её – семиклассницу отвезли в Германию. Там определили к фермеру: он выращивал свиней и варил тушёнку для фронта, а потому очень нуждался в работницах. Так распорядилась война!
И только через долгие четыре года ребята случайно встретились в пересылочном пункте по дороге на родину.
Хромой и очень уставший Юра, увидев младшую сестрёнку, от радости расплакался:
- Верунька! Родная! Какая ты стала хорошенькая! Уже и не чаял, что снова увижу тебя.
- Что у тебя с ногой, Юрочка? – тоже заплакала, глядя на измученного брата, Вера.
- Да вот... Распухла, а лечить нечем. Уронил на неё заготовку от снаряда, - кривясь от боли, ответил Юра.
- Худющий–то какой, братик мой единственный! - продолжала плакать Вера.
- Были бы кости здоровые, а мясо нарастёт! Кормили нас совсем худо, особенно в последнее время. Эх, Верунька, а уж как хочется в нашу баню! Отмыться да попариться!
- Юрочка, Юрочка! Мы не знаем, что с нашими городами и сёлами, а ты про баню! – Вера гладила старшего брата по голове как маленького мальчика. - Но ничего, если мама жива, то поможет. Отправит к тётке в село, там тебя быстро на ноги поставят, - утешала она брата, понимая, что Юра - не жилец.
Галя, с тоской наблюдая за этой горестной сценой, старалась перевести разговор на повзрослевшую и похорошевшую, несмотря на невзгоды, младшую сестру:
- Ты-то как выдержала неметчину?
- Я там не одна была... Пять наших девочек жили на ферме в старом свинарнике, а в только что построенном, жирели свиньи. Набили подушки соломой в старые хозяйские наволочки, своё "жильё" вымыли, выскребли, чтобы не так противно было. С утра варили свинячью еду и полными вёдрами таскали её хрюшкам, потом чистили и мыли подопечных и опять носили тяжёлые вёдра... Теперь уже с водой...
- Хозяева-то не шибко зверствовали? - поинтересовался Юра.
- Поначалу относились к нам как к рабыням, - желая выговориться, продолжала свой рассказ Вера, - но после, увидев, что мы вкалываем, не отлынивая, сменили гнев на милость. Даже старую тумбочку и старый шкаф нам отдали, чтобы мы свои вещи там держали. Кормили тем же, что и свиней, - Вера ухмыльнулась.
- Вот, гады! - выругался Юра. - Неужели куска хлеба пожалели?! У самих-то еды немерено!
- Страшно было другое, Юрочка! За всем хозяйством на ферме вместо цербера приглядывал наш русский мужик, сдавшийся немцам в плен. Жуткий злыдень! Отваливал затрещины без всякого повода. Хорошо, что своё мужское богатство застудил, бедняга! Иначе, брюхатил бы работниц по очереди… На соседней ферме, где охранники были здоровыми, бедным девчонкам приходилось искать травку, чтобы скинуть нежелательного ребёночка, потому что беременных сразу отправляли в концлагерь, а оттуда живыми не возвращались. Нам тоже за малейшую провинность этим концлагерем постоянно грозили.
- Всем досталось, - обнял сестру Юра.
- Но выжили и, Слава Богу! – улыбнулась Вера.
Галя слушала сестру, не переставая удивляться её доброму нраву, который сохранился, несмотря на непростой кусок прожитой жизни в чужой стране с жёсткими порядками.
- Да, Верочка, тяжело было. Но мы с тобой здоровы! А вот наш Юрочка…
- Галя, тебе-то самой, каково пришлось пережить фашистский плен? – глядя в грустные глаза сестры, спросила Вера.
- Знаешь, почему-то ко мне немцы неплохо относились. Может, заметили, что я девушка серьёзная, что меня слушаются свои русские ребята. Сделали старшей в бригаде разметчиц. Отказаться было нельзя – смерть! Но я никогда не превышала свои полномочия. Даже наоборот! По возможности пыталась добиться для ослабевших подчинённых увеличения пайка и день отдыха больным. Поэтому меня никто не выдал по приходу наших войск, и я сошла за самую обычную работницу на том заводе. И ты, Вера, никогда и никому не говори о том, что я тебе сейчас рассказала!
Только неожиданная встреча родственников была недолгой. Вера, вволю наплакавшись, отправилась со своим отрядом пешком на восток, а хромого Юру и Галю отправили туда же в товарном вагоне.
Переезд оказался непростым. Юра в дороге умер.
На очередной остановке тело вытащили из вагона и тут же похоронили...
По возвращению на Родину всех работавших на фашистскую Германию проверяли на предмет лояльности к своей стране и рекомендовали помалкивать о прошлом.
Затем сёстры отправились домой.
А дома...
Отец с фронта не вернулся.
Мать всю войну прожила в своём городе. Уж как выжила... Одному Богу известно!
Сильно горевала, узнав о смерти своего любимого Юрочки.
Галя показалась матери немного чужой и очень серьёзной. Было как-то неловко смотреть в её большие серые глаза, с затаившейся там тоской.
А Вера порадовала: весёлая и здоровенькая! Теперь бы женихов хороших её дочкам!
Галю сразу взяли на завод бригадиром, а Веру определили ученицей к парикмахеру.
Учили ремеслу недолго: всех тогда стригли под «одну гребенку».
Вот здесь-то, на своём рабочем месте, она и встретила Геру. Так старалась тогда и даже не смущалась почти. Постригла, как положено, побрызгала одеколоном. Он расплатился, нежно коснулся её руки, попрощался и ушёл.
Весь остаток того дня Вера пробыла под очень приятным впечатлением. Домой шла нехотя.
А там мать с Галей предавались суете, готовились к встрече желанного гостя.
Оказывается, старшая сестра ждала жениха, который обещал прийти, чтобы познакомиться с семьёй невесты и попросить благословения у её матери.
На стол собрали всё, что можно было найти в это трудное послевоенное время. Была бутылочка молдавского вина, картошка со шкварками и селёдочка с лучком. Так что в грязь лицом не ударили! Принарядились, пусть в единственное, но выстиранное и выглаженное. Вера сделала дамам причёски, накрасили по моде ярко губки.
Галя старалась скрыть волнение, а мать даже не пыталась. Неужели её такие красивые и ладные дочки найдут своё женское счастье? И по праву первой должна быть именно она - её старшая дочь Галинка.
В дверь постучали.
Вошёл Гера…
Все заметили его удивлённо-восхищённый взгляд, но устремлённый не на невесту, а на Веру! От приятной неожиданности она зажала рот рукой, а глаза лучились от нескрываемого удовольствия и счастья!
Кроме них двоих, никто ничего понять не мог.
Гость поздоровался и замолчал.
Казалось, он что-то обдумывает.
Затем решительно, и не спрашивая, взял Веру под локоток, подвёл к матери и попросил руки младшей дочери.
Мать от неожиданности охнула и присела на единственную в доме кровать. Сначала у неё мелькнула мысль, что и младшенькая нашла себе кавалера, и так всё славно сошлось! Но, увидев потемневшие Галины глаза, оценила эту жуткую ситуацию и обомлела: ну, Верка! Ну, розмаринчик!
Галя медленно и очень спокойно взяла со стола бутылку вина, молча налила в рюмку, молча выпила и пошла к двери.
Но перед самым выходом оглянулась и тихо молвила:
- Живите…
И ушла из своей семьи навсегда.
Мать сидела на кровати да качала головой: так жалко Галю…
Только Веркино бы счастье не разрушить!
Гера взял инициативу в свои руки, налил всем вина и по-хозяйски уверенно, обращаясь к матери, сказал:
- Я полюбил Веру с первого взгляда и буду ей верным мужем! А Галя - хорошая и добрая девушка. Думаю, что одна не останется. Она очень сильная! Мне жаль, что так вышло. Но Вера теперь моя!
Вечер закончился тем, что он увёл свою новую невесту к себе в общежитие.
Там началась их совместная жизнь.
Мать осталась одна.
Про Галю вскоре стало известно из местных газет. Её перевели или она сама уехала в одно из украинских сёл. Там в колхозе работала бригадиром, потом агрономом, потом председателем и даже избиралась в местные советы депутатов. Но личная жизнь не сложилась: семьёй и детьми не обзавелась.
А Вера всегда чувствовала свою вину перед Галей.
Получилось, что именно младшая сестра добавила старшей горящих углей на уже обожженную войной судьбу.
Теперь Гера был не один, а потому желал, чтобы его семья жила в собственном доме: о нём давно мечтал и грезил!
- Уедем отсюда! Руки крепкие сейчас везде нужны! Однополчанин зовёт на Волгу, будем там строиться, моя русская "гретхен", - предложил он молодой супруге.
Вера согласилась, и они приехали в этот город…
***
…Теперь у неё есть дом, и есть сад.
В доме живёт она с детьми. Им хорошо и спокойно вместе.
Только рядом нет Геры. И никто ей его не заменит. Никогда! В этом она глубоко уверена.
А натруженные руки - не самое страшное! Главное, жизнь и здоровье её детей.
Скрипнула калитка и Вера увидела, вернувшегося с улицы сынишку.
- Мам, я пришёл, - он улыбнулся и помахал ей рукой. - Мам, там Людочка проснулась и плачет.
- Я слышу, сынок! - Вера встала, ласково огладила стол в беседке и пошла к дому. - Сейчас бабушка из магазина придёт, принесёт хлебушек, и будем обедать.
- А ты сегодня работаешь?
- Да! Во вторую смену. Как покушаешь, обязательно почитай что-нибудь! Избегался напрочь! Буквы не забыл ещё?
- Не забыл! Мам, ты опять плакала? У тебя глаза красные.
- Нет, сынок, не плакала. Мошка в глаз залетела, я и натёрла…
........................................................................................
Теги:
