С лёгкостью просторы бороздила,
Уносила прямо в никуда,
Или может волоком тащила.
Танцевал как мог и угождал,
Иногда оскалом огрызался,
Находил в дороге и терял,
А бывало сам себя пугался.
Серебро как снег на голове,
Инеем душа давно покрыта,
Рюмка полу-веком на столе,
До краёв остатками налита.
Не за праздник тост, а за друзей,
Поднимаю с памятью испитой,
Может во хмелю её залью,
На застолье горечью запитой.
Закружит во сне, не наяву,
Пьяное застолье в одиночку,
Мне б ещё хоть раз по стакану,
Как-же давит грудь шальная ночка.
А на утро в храме напишу,
На листках прошенье поимённо,
Для живущих вволю благодать,
Для ушедших милости покорной.
Жаль в записках тех уже не так,
Раньше на одной, и всё за здравье,
А теперь всё больше на другой,
Имена пишу для поминанья.
