- Ты, посмотри, посмотри на них! Уже день во дворе во всю разгорелся, а они – и не думают на работу идтить! Ужо, ты Сан Саныч, накажи их, ей богу заслужили!
- Да не волнуйтесь вы так, Марь Иванна, разберусь я со своими работниками, - с этими словами прошел я в глубину дворика сельской усадьбы.
В деревянной беседке, обсаженной кустами сирени, за небольшим столиком, сидели двое электрослесарей вверенного мне участка.
Странно, но на столе, кроме чайника, пары бокалов и фарфоровой сахарницы с отбитым краем, ничего не было. А должно было.
Все дело в том, что вчера отпросились мои работники. Причина была, что ни есть уважительная – родительский день. Навестить ушедших от нас родственников, побывать на кладбище, привести в порядок могилы родных. И так заведено, что поминая родных, близких и просто односельчан, потихоньку, понемногу и напивались пришедшие на кладбище мужчины, довольно изрядно. Ни о каком качестве работы на следующий день не могло быть и речи. Поначалу, вздумал я, было урезонивать их, да куда там! Напрасно. Вот и позволял им опохмелиться на следующий день и давал возможность, приходить на работу после обеда. «Наш человек!» сразу решили рабочие. Конечно эти замаскированные прогулы, они с лихвой отрабатывали сверхурочно.
Вот и сегодня, по моим расчетам, должны были к 12 часам, вполне прийти в норму. Но не пришли. Ни на работу, ни в норму. Пришлось мне, отправится на розыски своих нерадивых работников.
- Проходи, присаживайся рядом с нами – пригласил старший Александр Иванович, - знаю, заслужили твои попреки, но вот ты сам ответь нам – ты в привидения, всякие там, веришь?
- Да вот двоих вижу перед собой, должны были бы быть на работе, в одном месте, а растворились, как в тумане …
- Подожди не заводись, читать нам нотации, - перебил мою речь Сергей, - дело куда как серьезнее, сперва послушай, а потом ругай нас!
Я – послушал. И было что. На кладбище, мои работники направились после обеда. Как положено, постояли у могил своих родных, помянули по обычаю, угостили подошедших «на огонек» друзей, а там переходя от одной группы участников этого действия, к другой «напоминались» так, что уснули между кладбищенских могил. Далее – со слов одного из них:
- Очнулся я, от легкой прохлады, да от того, что в лицо легким светом светила половинка Луны. Сразу и не понял, где я и что со мной. Повернул голову налево – прутья какой-то решетки. Повернул направо – то же самое. В тюрьму попал что ли? Так хоть и жесткое ложе подо мной, так вон оно – сквозь ветки с молодыми листочками, чистое небо. Сел, огляделся. Во, блин, пропал! Лежу на кладбище, среди оградок могил, в окружении памятников, да крестов. Жутковато как то стало … Надо, думаю, выбираться от сюда. Вдруг, сбоку послышался странный звук, не то стон не то хрип! Волосы на голове медленно зашевелились, хмель как рукой сняло! А тут еще и странная тень стала подниматься невдалеке, раскачиваясь и цепляясь за прутья ограды. Тут я помянул бога и начал было вспоминать как крестится надобно. Странная фигура выпрямилась и знакомым хриплым голосом произнесла пару матерных фраз, весь смысл которых состоял - где это я?
На сердце полегчало. «Иваныч, ты, что ли это?» «Ну я …» пробурчала тень мне в ответ.
Начали было мы с Ивановичем пробираться к дороге, да вспомнили, что оставили половину недопитой бутылки на столике, возле одной из могил. Страха не было, была жажда похмелья. Нашли, сели, приложились из горлышка, совсем полегчало – жить можно. Даже поговорили о чем-то. И тут над крайней могилой, там кого-то осенью похоронили, возник огонь. Ну не то что бы пламя, а вроде как свечение! Примерно в метре от земли, голубое такое пламя, прозрачное и колышется вроде флага на слабом ветерке. Только и смог я дернуть за рукав Ивановича, да и ткнуть рукой в сторону этого света. «Что это там такое?» - поперхнулся тот. Полыхнуло вверх, метра на три, затрепетало и осветило все в округ, синим до белизны светом.
Как бежали и выбрались мы на дорогу, не помним. Но только остатки хмельной дури разом вылетели из головы.
- Вот и скажи нам Сан Саныч, что это было? Может душа вырвалась из тела, а может привидение это? Время к полуночи близилось, самое что ни наиесть бесовское!
- Ребята, а не белая это горячка, к вам приблизилась? Знаю я вас, пили без меры, вот и пригрезилось, всякая всячина.
- Обижаешь, хоть и приняли мы изрядно, но только вот все это явственно, вот как тебя видели!
Я потянулся к чайнику, налил немного до черноты заваренного чая и осторожно понюхал жидкость в бокале.
- Да чай, это чай! – обиделся хозяин, - Мы с утра ничего кроме чая пить не можем, кусочек хлеба даже не сжевали, веришь, до сих пор страшно!
Позабылась и поистерлась эта история, только на следующий год, в конце буйно-зеленого мая, обратился ко мне односельчанин, живущий от меня через три дома. Да и не совет это был, а скорее вопрос, на который и я не сразу мог дать ответ.
После дневного выпаса, затерялись где-то в кустарнике несколько телят. Пригнали на стойло стадо и не досчитались нескольких. Вернулись к месту пастьбы и в кустарнике нашли беглецов. Погнали домой кратчайшим путем – возле кладбища. И почти проехали, как прянули в сторону кони, захрапели и насторожились. И было от чего – в наплывающих сумерках, на фоне темнеющих кустов тополей, да березок, встал и слегка закачался, бледно-синий столб чистого, прозрачного пламени. Начинался он не от земли, а как бы на половине роста человека и высотой был почти на уровне головы всадника. Сосед мой, Василий, был человеком трезвым, к тому же довольно грамотным и начитанным. Не поверить ему я не мог, да и прошлогодний случай живо напомнил рассказ моих слесарей.
Что ему ответить? Меня самого очень заинтересовало это таинственное «приведение» так пугающее людей. Дело было в те годы, когда интернета и в помине не было. Засел я за книжки, и вот что выяснил – во всем виноват газ фосфин. Приведу справку из энциклопедии: «Фосфористый водород (фосфин) PH3. Бесцветный, весьма ядовитый газ с неприятным запахом гнилой рыбы (или чеснока). При охлаждении сгущается в жидкость, которая кипит при -88оС и плавится при -133оС. Хорошо растворим в воде, но химически с ней не взаимодействует. В спирте и эфире растворяется плохо. Является очень сильным восстановителем. Газообразный фосфин восстанавливает азотную, серную, сернистую кислоты, соли золота и другие соединения. Образуется при разложении содержащих фосфорорганических веществ. Фосфин имеет способность самовоспламеняться, соприкасаясь с кислородом воздуха»
Оказывается при гниении трупа взрослого человека, может образоваться до 5 литров этого вещества в жидком виде. Зимой под слоем глины пропитанной осенними дождями, как в герметической посуде, этот газ скапливается в пустотах под землей, а теплыми весенними деньками, вырывается наружу, вот и светится, окисляясь на воздухе, синей лентой, фосфор, нагоняя панический страх на очевидцев этого явления. Непредсказуемое и внезапное появление таких огней с древних времен вызывало у людей страх, пугая заметивших их путников. Из-за того, что они светят на высоте приподнятой руки человека и часто имеют форму свечи, они получили название «свеча покойника».
Говорят же: «Любопытство не порок, а источник знаний». Загорелся я мыслью отловить это «приведение» Запечатлеть во всей красе в кадре фотоаппарата. Дом мой стоит неподалеку от кладбища, по прямой – полкилометра, может и поменьше. Начиная с апреля и по конец мая держу я всегда под рукой цифровой фотоаппарат. Вечером, когда хлопочу по хозяйству, мне хорошо видно кладбищенскую рощу.
И удача улыбнулась мне. Однажды, уже уходя, взглянул я в сторону погоста – вот оно! Среди крайних могил явственно светился огонек. Задыхаясь от быстрого бега, налаживал я фотоаппарат к съемке и молил, что бы огонек ни погас. Лавируя среди оградок, подобрался поближе. Возле мраморного памятника, трепетал и бился мотыльком, красноватый огонек догорающей свечки. Чьи-то руки заботливо укрыли его обрезанной пластмассовой бутылкой. Уходя от последней оградки, ощутил я на спине неприятный холодок, словно укоряли меня ушедшие от нас односельчане, за то, что нарушил я их покой и в неурочный час пришел на то место, где раньше или позже обретем и мы свой покой в конце жизненного пути.
