Влажным, промозглым, совсем не до шороха
Листьям, свалявшимся в пёструю кашицу
Малопонятными пятнами Роршаха.
Что мне в них видится, что мне в них кажется?

Рябью покрыли цветастые оспины
Щёки притихшего сонного города,
Бьются с налёта – анафемой о спину
Мне, полувек отсчитавшему отроду.

Мне, не привыкшему к холоду проседи,
Не отыскавшему неуловимое.
Мне, отвергавшему радости поздние -
Недошептавшему слово: «Любимая!»

Пусто на необитаемом острове
Сердца, которому жить не приказано.
Сонных деревьев костлявые остовы
Словно клише на душе неприкаянной.

Гулко сбивают кузнечные молоты
С чёрной поковки цветную окалину…
Глупо ли помнить горячую молодость,
Стоя на дальней житейской окраине?

Ветер потёрся, лизнул по-собачьему
И в синеву устремился бездонную…
Как и ему от рожденья назначено
Мне ощущение лютой бездомности.

Грузно топчу онемевшую улицу,
В теле дождя став нелепой занозою.
Где ты, тепла долгожданная унция
За непролазными жизни заносами?

Скалится краля, скабрёзна, прыщавая,
Но от улыбок унылей и горше мне –
В радужных колерах горечь прощания
Чёрными кляксами, пятнами Роршаха.