Под песни оскорбляющих ветров,
Танцует обнажённая по лужам,
На фоне посеревших облаков.
Давно уже согнутая в коленях,
Одетая обрывками снегов,
Зима, сама с собою напоследок,
Старухой подвывает без зубов.
Она как будто томная с похмелья,
Вдогонку под вороний с веток смех,
Трясёт своей февральской непогодой,
Из туч больных, давно уставший снег.
А он уже совсем-совсем ленивый,
Набухший словно чувствуя беду,
Стыдливо, с ветром падает в обнимку,
И тут-же, глупо таит на лету.
Все трое в исхудалую погоду,
Собрались меж сезонных берегов,
В объятиях ветра мокрый снег и дождик,
Под покрывалом серых облаков.
Холодные, промокшие, но всё же,
В обнимку с непогодой чуть живой,
Усталой и ленивою походкой,
Озябшие плетутся за весной.
И там уже, совсем не за горами,
Задует ветер тёплым ветерком,
А снег набухший весело запляшет,
Под радугу играющим дождём.
