деревьев, спящих у меня в саду.
И лишь рябины огненные кисти -
одни за всех, алеют на посту.
Жизнь затаилась, скупо сжав дыханье
в морозами пронизанной коре.
Протоптана к калитке, со стараньем,
тропинка на заснеженном дворе.
Забор поник, сутуло отдыхая,
набравшись влаги, из туманных дней.
Сугробы встали у стены сарая
свидетелями собственных теней.
Одним машинам не дают покоя
бросая, точно в прорубь, каждый раз
на лёд шоссе, резиною тугою
в привычный риск пустых холодных трасс.
И до весны - ни близкой, ни далёкой,
до первых птиц вернувшихся, кругом -
царит молчанье, властью чьей глубокой
здесь, в серебро, закован каждый дом.
