Я не в силах вспомнить, как и когда и даже где я повстречал леди Розалину, моего друга. Глубокую и странную привязанность питал я к ней. С первой встречи моя душа воспылала неведомым ей пламенем. Пятнадцать лет мы плыли с ней по Средиземноморью, пока в наши сердца не вошла Любовь. Из морских волн вызвали мы любвеобильного бога Эроса, и он зажег в нас пламя любви. Род ее восходит из глубокой древности. Розалина! Розочка! Воскрешаю вновь перед своим внутренним взором образ той, которой больше нет. И дорогое моему сердцу воспоминание память моя хранит незыблемо. Это ее облик. Она была среднего роста и полной, но в последние свои дни сильно исхудалой. Розалина приплывала и уплывала словно тень. Я замечал ее присутствие в своих покоях лишь услышав милую музыку ее ангельского прелестного голоса, лишь увидев на ее лице милую улыбку.
Розочка красой была подобна Серафимам. Ни одна дева не сравнится с красотой ее лица, милыми ямочками на румяных щеках, придававшие ее лицу обаяние. Я разглядывал очертания бледного лба, смотрел на толстый нос, его орлиный изгиб. Взирал на ее сладостный рот и ровные белые зубы, изучал ее подбородок. . . Глаза моей возлюбленной были большие, красивые. Эбеновые ресницы осеняли эти голубые, как небесная лазурь, сапфирные очи. Блистающе-черные брови ее , немного заостренные к концу, придавали ее лику поистине эмоциональное выражение.
Начитанность Розалины не знала пределов. Ученость ее была пистине гигантская, она была осведомлена в древних языках и безупречно знала все гуманитарные и точные науки. Я многому учился у нее. Также я заметил, что она читала мистические произведения и вскоре я подчинился ее руководству.
Она говорила мне о своей сестре. Она состояла с ней в родстве, и они были близнецами, ибо я узнал, что ее сестра родилась семнадцатого декабря 1999 года. Весьма замечательное совпадение, ибо в тот день появилась на свет и Розалинушка... Они постоянно соперничали друг с другом в классе, на улице, в играх. Ее сестра обладала созвучным именем с моей возлюбленной и благодаря властности и пылкости своей натуры, подчинила себе всех одноклассников. Розалина же не подчинялась воле своей сестры, а ее покровительственный тон, который та взяла в отношении ко всем, выслушивался Розочкой с крайним отвращением, которое с каждым годом росло. Почти всякий день меж ними вспыхивали ссоры, и чувство Розалины в коей степени приближалось к настоящей ненависти.
Близнецы имеют свойство чувствовать друг друга на расстоянии. Постепенно, как только гнев утихал в их душах, и принцессы, находясь далеко друг от друга, начинали тосковать, а когда Розалина возвращалась, все повторялось вновь. Досада Розалины увеличивалась всякий раз, когда многие русалки замечали внешнее сходство с ее сестрой. Они на редкость были схожи и чертами лица, и манерой поведения. Розалина же не хотела возможно точнее подражать ее сестре и в словах, и в поступках. Не любила она и то, что отправляя их в Лицей, их одевали в одну и ту же одежду. Какие муки причиняло Розалине это проклятое сходство! Она всегда питала неприязнь к своему редкому имени. Оно было ядом для ее слуха, когда в день ее прибытия в Лицей пришла и ее сестра, Розалина разозлилась на то, что их имена были созвучны, и с той, кому оно принадлежит, из-за отвратительного того совпадения будут путать с ней.
Таинственная власть ее сестры над Розалиной только начала себя обнаруживать. От ее загадочного деспотизма бежала она, как от чумы, но и на край света бежала напрасно! И всю жизнь она безвольно подчинялась этому властному господству и с благоговейным страхом относилась к своей сестре. Но бывали моменты, когда они мирились и были неразлучны. Розалина входила в компанию ее сестры-близнеца, и многие из друзей ее сестры относились к ней с уважением.
Прошли школьные годы, но тесная, незримая связь между Розалиной и ее сестрой не исчезла. Даже когда ее сестра стала Императрицей Мирового океана, власть ее над Розочкой не ослабла. Она по-прежнему жила в ее тени, и сестры были копиями друг друга. До поры до времени. Вскоре я обнаружил, что у Розочки, как ее все звали в семье, были редкостные дарования. Что ей известно многое из того, что не дано видеть и чувствовать простым смертным. К тому же она имела поистине редкий, неповторимый, великолепный, кристально чистый, божественный голос, так называемый Голос Ангела. Как ее старшая сестра Аннетта, так и Розалинушка дарила слушателям минуты той редкой радости, которая выпадает на долю смертных.
Наша любовь была прекрасной, что ни Божии ангелы, ни демоны Тьмы нас с ней разлучить не могли. Но в один ужасный день Ангелы, взирая на нас с небес, в глубокую морскую воду, оторвали ее от меня. Бледные пальцы обрели прозрачно-восковой оттенок могилы, непостижимые глаза сверкали. Дух ее вел страстную борьбу с угрюмым Азраилом . Смерть перстами коснулась ее груди, и Розалина горевала только о том, что я покину тот чудесный тихий край, а свою любовь отдам дочери Земли из чужого, будничного мира. И я, бледнея, бросился к ее ногам и дал обет ей и небесным богам, что никогда не соединюсь я с дочерью Земли и не изменю ее благословенной памяти.
Розалина за три дня до исхода своей души из тела попросила, чтобы ее отнесли на берег, на Сиренинский остров, где она могла бы в последний раз полюбоваться закатом. Русалочка смиренно и трепетно встретила свою кончину. Умирая спокойно и мирно, она властным мановением подозвала меня к себе и сказала мне:
--- Это день дней, чтобы жить и умереть. Когда мой дух отлетит, дети будут жить. Но я буду охранять тебя незримо. Когда я стану пеной морской, благоуханием небесных кадильниц наполнится воздух. Это будет знаком моей любви к тебе. По ночам я буду сторожить твой сон. Долгое время твои дни будут днями печали, но вскоре кипарисы супружеской любви сменятся цветами радости для тебя. Дети твои будут подобны ангелам и не будет им равных. Хорошо, когда тебя любят. Но любить самой, это такое большое счастье! Прощай, дорогой отец! Прощай, дорогая мама! Прощай, милая добрая бабушка! Прощайте, сестрицы! Прощай, любезная моя Ангелина! Прощай, Феликс! Будь счастлив!
С этими словами Розалина стала бледнее, прозрачнее. Ни стона, ни крика не вырвалось из ее груди. Она улыбнулась сестре, держащей ее за руку и с последним вздохом прошептала последние слова: "Мне не трудно уйти" Прекрасные когда-то, голубые глаза русалочки закрылись, и она стала тем легким воздушным созданием с бархатными, кружевными и кисейными крыльями. Солнечные лучи согрели мертвенно -холодную морскую пену, и душа русалочки, прозрачная, как воздух, устремилась к розовым облакам. Небеса разверзлись, и открылись златые врата Рая. Повсюду слышалась дивная музыка. Ангельский хор приветствовал прекрасную Розалину и ангелы надели ей на голову терновый венец.
Но, как она предрекла, две девочки, которых, умирая, она воспроизвела на свет, остались со мною. Я, сокрушенный печалью во прах,долго тосковал. На рассвете я покинул тот край и поселился отшельником в своем мрачном замке. Я укрыл от любопытных глаз мира своих дочерей и любил их такой могучей любовью, какой нельзя испытывать к обитателям Земли. По мере того, как проходили годы, я смотрел в их кроткие, святые, красноречивые лица и находил в них черты их матери. Они красой были подобны Афродите.Я в строгом уединении своего замка следил за этими возлюбленными существами.Весь краткий срок их существования внешний мир за пределами их затворничества был им неведом.
Но обет, данный мною Розалине, не был забыт. Я свято хранил его в своем сердце. Многие из Морских Дев страшились моего яростного угрюмого нрава. Я ненавидел их исполненной отвращения ненавистью, свойственной темным силам. Память моя возвращалась к моей Царственной возлюбленной и наслаждался воспоминаниями о ее страстной и божественной любви, о ее мудрости. Девочки мои жили на высокой башне, откуда они взирали на красоту Мирового Океана. Ко мне иногда приезжала и сестра моей возлюбленной,ставшая Императрицей Морской державы. Но я более не мог ее видеть, ибо она была точным подобием умершей. Я бы снес сходство ее улыбки с улыбкой Розалины, ее глаз, но от их тождественности я содрогался. И долго не мог поверить, что сидела на троне та самая русалка, сестра-близнец моей возлюбленной,ее соперница, внушающая страх и подчинившая себе всех в годы отрочества!
В своем мрачном замке я доживал свой век. Дочери мои до поры до времени жили безымянными, и я решил, что крестины их будут спасением моей души. И нарек я их Магдалиной и Аннеттой. И позволил я им спуститься с башни, как только обнаружил у них редкие дарования. Их голоса были воистину прекрасны! Они завораживали многих. Лучезарные и светоносные, они дарили слушателям минуты высшей радости. Они пели песни душевнее, чем многие исполнители и обладали магической властью над залом. Наверное, их неповторимые ангельские голоса были даны им свыше. Их первыми назвали звездами эстрады, когда они одержали победу на главном песенном конкурсе Белого моря. А потом они нашли свою любовь. Но судьба готовила моим дочерям жестокое испытание: ужасная невосполнимая утрата Магдалины, попавшей вместе с сестрой в страшную автокатастрофу в Аквамагистрали, тяжелым грузом легла на мое сердце. А Аннушка лежала вся разбитая, без памяти. Через неделю она пришла в себя. О, как мучительны для нас были эти годы! Целых десять месяцев она лежала, забинтованная до носа. Тяжелые операции следовали одна за другой. Мой будущий зять не отходил от нее ни на шаг. Мы снова учили ее плавать, восстановили память. За все эти дни я не говорил Аннушке о ее сестре - говорить было невозможно. И она никогда не знала о ней. Сила любви ее мужа сотворила невозможное - Анна начала жить заново. Возвращение на сцену было чудом и триумфом. Пройдя через нечеловеческие страдания моя дочь дарила свой небесный голос сперва нам, жителям подводного царства, а затем и людям, их земному "высшему миру".
Было суждено небесам, чтобы я прожил остаток своих дней в полном одиночестве. И более я не знал цветов и лоз, а цикута и кипарис склонялись надо мною каждый день. В сновидениях своих я не раз встречал мою возлюбленную и моих прекрасных дочерей, и слезы вновь появлялись на моих глазах. Их волшебные, божественные голоса все звучали в ушах моих. И жители Мирового Океана скользили мимо меня, как неясные тени. Рокот моря и шум ветров повторял вовек один лишь звук - Розалина. Но она мертва. И ее дочери тоже. И сам отнес я их в гробницу. И, когда я заснул, то услышал те слова, коих мне вовек не забыть:
--- Спи с миром! -- ибо над всем царит Дух Любви. - И я не раз пробуждался от глубокого, крепкого сна, ощутив на губах прикосновение призрачных уст.