Без надежды и права сорваться, уйти, уплыть,
Мой корабль на приколе, засевший давно и прочно.
Постаревший, уставший, ушел без оглядки кормчий,
Я другого ищу, чтобы плыть через дни и ночи,
Через злой океан Состоявшихся Одиночеств.
Нынче трое явились - не знаю, как с ними быть.

Первый смотрит пронзительно - и такелаж звенит,
И нарывом вздувается парус под этим взглядом.
Говорит мне: "Со мною гавань любая рядом,
И попутным ветром сделается торнадо".
Только имя у кормчего - "Знаю лишь я, как надо",
И пожалуй не он поведет мой корабль в зенит.

У второго небрежные жесты и гордый взгляд.
Если спросишь, то скажет: "Глуп, кто с ветрами дружит.
Только тот доплывет, кто никому не служит,
Взгляд направит вовнутрь и не ищет опор снаружи!"
Так знакомо зовется второй - "Мне никто не нужен".
Откажу и ему - он не знает путей назад.

Третий кажется лучшим, но медлит, чего-то ждет,
Проверяет все карты и направленье ветра,
"Ну а вдруг поменялись местами стороны света?
Или тот горизонт - он уже и не тот, а этот?"
Прозывается третий - "Надо спросить совета",
С ним корабль мой едва ли от гавани отойдет.

Может зря отмахнулась от них и от их пути,
Только мыслью одной я как пледом пушистым греюсь:
Вдруг ушедшему кормчему быть одному приелось,
И вернется назад, снимет с брига окаменелость...
Я звала его "Верю" а иногда - "Надеюсь"
И такие, как он, не могут совсем уйти.
24.04.16