Сумрачный мир.

Часть первая.
Прогулка за пришельцем.

Глава первая.
Хлорофилловые грибы притаились за старым магазином. Большая колония, штук двадцать крупных, размером с кулак и россыпь, несколько сотен, мелких, не больше ногтя. Взрослые уже перезрели и стали зелеными, их вари не вари, будут жесткими, такие не сгрызешь. Но молодые, еще фиолетовые, отбрасывающие блики на грязную стену, были деликатесом. Рита сглотнула слюну и позвала мужа:
- Миша, иди сюда! Смотри, что я нашла!
- Сейчас иду. – голос мужа был напряженным, Рита испуганно глянула за угол, опасаясь за него.
Сердце обмерло, Миша стоял, широко расставив ноги, и боролся с кем-то. Приглядевшись, Рита хихикнула. К бетонному столбу прилепился квазимодо, а ее мужчина воткнул ему в пасть обрезок кабеля и отчаянно пытался достать жевательное кольцо. Разумеется, квазимодо был не в восторге от такой затеи. Он шипел, жаловался и плевался.
Миша отчаянно матерился, вот-вот, квазимодо выплюнет кабель, и тогда жевательное кольцо не достанешь. Штаны мужа разошлись по шву, открыв миру и Рите вид на его ягодицы. Возможно, кому-то бы это показалось забавным, но ее восхищало его упорство. И ум, про себя добавила Рита, другие просто впихивают в открытую, похожую на угольно-черный унитаз, пасть, что под руку попадется, а Миша подготовился и привязал к концу кабеля кусок арматуры.
Глупый квазимодо заглотил его, и ржавая железка зацепилась за жевательные кольца. Еще мгновение и Миша огласил окрестности торжествующим воплем, на конце кабеля болталось, покрытое черной скользкой слизью, жевательное кольцо.
Квазимодо, напоследок, обиженно плюнул в сторону человека и закрыл пасть. Теперь месяц рта не раскроет, будет новое кольцо отращивать.
Миша радостно улыбался и шагал к жене. Рита едва успела отскочить, чтобы он ее не обнял, квазимодо заплевал его с ног до головы.
- Для тебя же стараюсь! – муж сделал вид что обиделся, впрочем, Рита не слишком доверяла его тону, знала, что он дурачится – Может Машке подарить?
- Я бы тебя поцеловала, - хохоча, оправдывалась Рита – но на тебе не осталось ни одного чистого местечка - Миша, вроде как ненароком шагнул к ней, но Рита была готова к обманному маневру и ловко увернулась – нет, сначала мыться!
Ворча, мужчина пошел к пруду, полупрозрачные лягушки разбегались в стороны, когда он вошел в воду. Свежая слюна квазимодо отмывалась легко, не то, что засохшая, которую использовала Мать Штриха, чтобы наносить взрослые рисунки на лбы девочек, что становятся девушками. Рита машинально потерла лоб, где уже семь сезонов цвела Роза.
Потом она опомнилась и пошла, собирать грибы. Собрала даже больше, чем рассчитывала, почти полное ведерко. Этим, конечно, Семью не накормишь, но десерт обеспечен. Кроме того, Врач говорит, что хлорофилловый гриб полезен для женской красоты, Софи уже подрастает, а много женской красоты не бывает. Рита улыбнулась, она любила Софи и желала ей найти хорошего парня.
Вообще последнее время она часто улыбалась, первые сезоны со времен Сдвига, она плакала и всего боялась. Не сразу до нее, как впрочем, и до всех остальных, дошло, что остаться тут, огромное везение.
Рита подхватила ведерко и пошла к пруду. Мишка стоял по пояс в воде и, и неумело, но тщательно, как и положено мужику, стирал штаны. Потом поднял их, осматривая разошедшийся шов. В принципе, многие себя вообще одеждой не утруждали, но Миша стеснялся своей фигуры, по какой-то, непонятной для Риты причине, он решил, что идеал мужчины, в глазах женщины - накачанный культурист.
- Не переживай, - успокоила его жена – я заштопаю.
- Хорошо, - улыбнулся Миша – не хочу своим задом весь Поселок распугать.
- Да уж, - подколола его Рита – после профиля Гаврилыча, твой филей, самое страшное зрелище.
Миша сделал свирепое лицо, но не выдержал и рассмеялся. Еще раз прополоскал штаны и направился к берегу. Длинная, едва заметная тень скользнула в воде. Миша замер, потом осторожно, чтобы не пошевелить ногами, выбросил штаны на берег.
- Что? – шепотом спросила Рита.
Мужчина прижал палец к губам, мол, помолчи. Рита вглядывалась в воду, но ничего не видела. Несмотря на полноту, Миша, если хотел, двигался очень быстро. Вот он стоит, разведя в стороны руки, а в следующее мгновение его скрывает туча брызг.
- Поймал!
Что-то извивается в его руках. Рита пригляделась и обалдела, руки, и живот мужа обвивал длинный, метра полтора, толстый червь. Он пытался выкрутиться, но Миша крепко держал добычу.
- Мясной червь! – воскликнула Рита.
- Рита, давай быстрее! – закричал Миша, женщина спохватилась и достала из котомки пузырек с перетертой серой плесенью. Стоило только посыпать им на червя, как тот обмяк, парализованный. Вот теперь день, действительно удачный – мясного червя хватит и на сегодня и еще на завтра останется. Так что можно возвращаться.
Миша положил червя в мешок, и они пошли в Поселок. Сумерки стали отливать сиреневым, значит скоро время сна. Хотя до Поселка идти недалеко, они остановились передохнуть, возле развалин церкви, все-таки мясной червь весил порядочно и Миша запыхался. На всякий случай Рита еще раз сыпанула на червя плесенью, для человека она безвредна, а всех червей, особенно кольчатых, обездвиживает. Она не раз видела, как уже пойманная добыча, за несколько мгновений зарывается в землю, где ее уже не достанешь.
Муж тем временем, тряпкой протер жевательное кольцо квазимодо. Посмотрел на него, чуть прищурив глаз, уже представляя, где он пустит узор резьбы. Голубоватая кость, красиво поблескивала в неверном сумеречном свете, нет лучшего украшения для женщины, чем такой браслет. Далеко не каждый может достать жевательное кольцо, квазимодо, редко встречающаяся тварь, да и вырвать у него кольцо, задача не из легких. Редко чьи жены могли похвастать такими браслетами. На Рите же их было пять, два на лодыжках, один на левой руке и два на правой. А когда он закончит, то и левую ручку его возлюбленной будут украшать два браслета.
Из темных проемов развалин, на них смотрели большие желтые глаза и доносились топот и жутковатое уханье. Но они не переживали, знали, что это нелетающие совы, совершенно безобидные создания, но до крайности любопытные. Кроме того от их мешка вкусно пахло червем. Эти полуразумные птицы, понимали, что им не достанется ничего, но все равно смотрели, чуть зазеваешься, и они украдут мешок.
Миша хотел было, запустить в них камнем. Но Рита не позволила. Она достала из пришитого прямо к поясу кармана пакет с горстью сушеных оранжевых слизней. Уханье стало громче, потом, резко стихло. Из-за груды кирпичей выглянул крупный самец, видимо самый храбрый.
Щелкнул клювом, мол, бойтесь меня, а то я сам боюсь и бочком пошел к ним. Для совы он был действительно гигантом и кисточки его ушей доставали Рите почти до пояса. Женщина залюбовалась расцветкой его перьев: синие, красные и розовые полосы шириной в два пальца охватывали все его тело от черного клюва, до мощных когтей на лапах.
Филин, с опаской, посмотрел на Мишу, но тот потерял к происходящему всякий интерес. У птицы появилось искушение схватить мешок, но он знал, что люди, особенно самцы, бывают очень опасны. Самки попадаются разные, вот эта, например, всегда подкармливает их чем-нибудь вкусненьким.
Он сделал еще один осторожный шаг и бережно взял с протянутой руки пакет с слизнями. Люди щедро посыпают их сахаром, что для птиц, куда большее лакомство, чем сами слизни. Взяв пакет в клюв, он замялся.
- Ну, чего тебе еще, попрошайка? – сурово спросил Миша, он любил принимать суровый вид, думал, что это превращает его в крутого мужика, хотя все и в Поселке и в окрестностях, знали, что добрее и безотказнее человека не найти.
Филин положил пакет на землю, клювом выдернул из крыла длинное маховое перо и бережно положил его в протянутую ладонь Риты. Женщина поблагодарила и тут же вставила перо за ухо в волосы.
Муж насупился, он понимал, глупо ревновать жену вообще, тем более глупо ревновать ее к птице, но ничего не мог с собой поделать. Его животная, инстинктивная часть, по привычке, считала женщину добычей, какие бы доводы не приводил разум. Он закинул мешок на спину и пошагал к Поселку.
Рита наспех попрощалась с филином и побежала, догонять мужа. С истинно женским чутьем, она не стала ничего говорить, только погладила его по руке. Миша остановился, жена поднялась на цыпочки и поцеловала его. Мешок с червем глухо шмякнулся о землю, а мужчина обнял жену.
Какое-то время, мир вообще перестал для них существовать, остались лишь они двое. Ярко-желтая, молодая трава, прекрасно заменила ложе, а вечные враги любви на природе, мелкие камушки и острые веточки, разбежались от любовников. Время и то, тихо, на цыпочках, кралось мимо, не мешая их радости.
Тяжело дыша, они лежали в траве, наблюдая как сиреневые «вечерние» сумерки, сменяются зелеными «ночными». Все глупые мысли, смыла эмоциональная волна любви. Наконец они поднялись и пошли домой, весело болтая ни о чем.
А на примятой траве лежало, трехцветное перо филина, толи забытое, толи оставленное специально.