Феномен творчества, творческого процесса издавна волновал человечество. И по сей день тема творчества является притягательной темой для исследования, размышлений и раскрытия секретов творчества для многих исследователей в области психологии, физиологии, медицины. Существует множество точек зрения на творческий процесс и научных подходов в определении самого понятия творчества. Например, Фридрих Шиллер (1759-1805), немецкий поэт, драматург и философ в своей работе «О наивной и сентиментальной поэзии» предпринял попытку классифицировать разновидности творчества.
Зигмунд Фрейд (1856-1939), австрийский врач-психиатр и психолог, основатель психоанализа, исследуя психологию творческого процесса редуктивным методом, выдвинул своё мнение, что художественное произведение возникает примерно в тех же психологических условиях, что и невроз.
Его ученик Карл Густав Юнг (1875 – 1961) выразил свои взгляды на спорный вопрос о соотношении аналитической психологии и искусства в целом, считая, что сам процесс создания произведения может стать объектом психологического исследования, а вот специфическая сущность творчества – нет. Юнг выдвинул тезис о том, что «если произведение искусства объясняется так же, как невроз, значит, либо оно является неврозом, либо невроз является произведением искусства», выражая тем самым позицию здравого смысла, восстающего против помещения произведения искусства на одну доску с неврозом. Он считал, что редуктивный метод Фрейда носит чисто медицинский характер, который «снимает с искусства сверкающее одеяние и предлагает взгляду бесцветную наготу Ноmо Sарiеns, которым является и художник и поэт. Золотой блеск художественного произведения – первоначальный объект обсуждения – умален постольку, поскольку мы прилагаем к нему тот же самый разрушительный метод, которым исследуют истерические фантазии».
Феноменологией творческих состояний сознания и определением условий творчества занимались и занимаются русские учёные и психологи. Истоки и пути человеческого творчества сокрыты от взора исследователей, являются тайной. Исследования психологии творчества и попытка объяснить суть творчества, его природу актуальны и сегодня. Дмитрий Викторович Ушаков – заведующий Лабораторией психологии и психофизиологии творчества при Институте психологии Российской Академии наук, профессор, доктор психологических наук, пишет: «Возможны ли законы, позволяющие описывать творчество? Если мы понимаем творчество как процесс, результат которого не выводим из исходного состояния, то кажется, что на этот вопрос следует дать скорее отрицательный ответ».
Фокус психологических исследований современных теоретиков и практиков психологии направлен на исследование эвристического, потокового состояния сознания, как положительных, так и отрицательных его качеств, его влияния на продуктивность деятельности человека. Особенно это касается деструктивной стороны творчества. «Теоретическое значение таких исследований заключается в том, что при изучении внутренних механизмов, содержания и феноменологии потокового состояния сознания, выявляется воздействие этого состояния на психику, личность. Практическое значение этих исследований состоит в возможности использования феномена потокового состояния сознания в каждодневной деятельности человека для повышения ее эффективности» - пишет современный психолог-исследователь потокового состояния сознания, основатель интегративной психологии Владимир Козлов.
Архиепископ Фессалоникийский (Солунский) Григорий Палама (1296-1359) признавал человеческое творчество творением из ничего, космическим актом, продолжением Божественного творения мира. Именно в способности к творчеству видел святой Григорий Богоподобие человека и утверждал, что каждый человек является Божиим избранником. Между собой люди различаются лишь разнообразием даров и способностью принимать их.
Идея Юнга о существовании двух разновидностей творчества находит яркое подтверждение при исследовании поэтического творчества Терентiя Травнiка. Основная часть произведений поэта – это произведения, созданные в соответствии с его авторским замыслом, где он сам является главой творческого процесса и «сам выступает как творческий процесс, творит в соответствии со своей свободной волей» и способностями. В соответствии с замыслом, Т.Травнiкъ, как творец своего произведения, «подвергает свой материал определенной обработке, преследуя вполне отчетливую цель; кое-что добавляет, что-то убирает, акцентируя одни моменты и затушевывая другие, добавляя пару мазков там, немного здесь, внимательно следя за общим эффектом и отдавая должное требованиям формы и стиля. Он очень внимательный и строгий судья, выбирающий слова с абсолютной свободой. Его материал полностью подчинен художественной цели; он хочет выразить именно это, и ничто другое».
Но есть отдельные произведения автора, когда поэт подверженный творческому импульсу, который движет им изнутри, оказывая влияние на сознание автора и подчиняя его своей воле и работе. В этот момент поэт не является свободным творцом, а своеобразным «проводником» творческого процесса. В этом случае К.Г.Юнг говорит о творческом процессе, как о «живом существе, имплантированном в человеческую психику», вызывая у человека сильную потребность творить, «даже в ущерб здоровью и простому человеческому счастью». Высказывание Юнга о том, что «не рожденное произведение в психике художника – это природная сила, которая находит выход как благодаря тираническому могуществу, так и удивительной изворотливости самой природы, совершенно равнодушной к судьбе человека, который для нее представляет лишь средство. Потребность творить живет и растет в нём, подобно дереву, тянущемуся из земли и питающемуся ее соками», увы, соответствует реальной жизни Т.Травнiка.
Именно в такие моменты творческого акта рождаются, на мой взгляд, такие «символические произведения», смысл которых зашифрован в символических образах, которые воспринимаются интуитивно, но смысл такого произведения остается недоступен незрелой душе. «Эти символы сложно определить, потому что читатель не способен выйти за пределы сознания поэта, ограниченный духом времени. Не существует Архимедовой точки за пределами этого мира, опираясь на которую, он мог бы сдвинуть свое связанное временем сознание и разгадать символы, таящиеся в поэтическом произведении. Потому что символ указывает на смысл, находящийся в настоящее время вне досягаемости нашего сознания». Отсюда же рождаются и зашифрованные поэтические послания к будущим поколениям, и пророческие поэтические строки. Творческие импульсы, подчиняющие поэта, возникают в любой момент его жизни, независимо от воли его сознания, и тогда он записывает идущую ему из бессознательного человечества информацию. Примером такого поэтического «символического произведения» является «Книга тишины» - философский авторский взгляд на жизнь человеческую: цель жизни любого человека, пройдя по кругу своего креста – по пути Радости, пути Печали, пути Из Себя и пути В Свой Мир, оказаться в центре пятого пути – пути Своего Места – своей осознанности и ясности:

На колеснице четырех коней
Он сотворил движенье… для движенья.
Он дивный маг и чародей
Моих при жизни устремлений…

Особого слова заслуживает книга Терентiя «Золото фиолетовых чернил». Эта удивительная, долгожданная книга – квинтэссенция философской мысли поэта, имеющая глубокие корни, по которым из коллективного бессознательного человечества первообразы, получившие выражение интуитивной идеи, осознанно проявились в этом уникальном художественном материале. Эта книга из разряда «символического произведения», которое имея «насыщенный смыслом язык, сам кричит о том, что содержит больше, чем говорит». Вся книга буквально соткана из символов, они захватывают и вдохновляют, будоража наши мысли и чувства. Читается и воспринимается она удивительно легко, только в конце почему-то остро ощущаешь, что чего-то главное неуловимо ускользнуло за пределы твоего понимания. Перечитываешь вновь, анализируя каждое слово, фразу и… – опять ощущение невидимой завесы, за которой скрыто понимание смысла, заложенного в красоте этих поэтических строк и находящееся в настоящее время вне досягаемости сознания.
Выдающийся психолог XX века Карл Густав Юнг говорит о том, что «мы должны быть готовы встретить нечто сверхличное, расширяющее наше восприятие до тех границ, которых достигло сознание автора в процессе творчества. Нам следует быть готовыми к необычной форме и содержанию; мыслям, воспринимаемым интуитивно; языку, исполненному значения; и образам, являющимися подлинными символами, поскольку именно они лучше всего выражают неведомое – мосты, переброшенные к невидимому далекому берегу».
В поэтическом наследии Т.Травнiка есть много таких произведений, которые поднимают в душе читателя ощущение тайны, сокрытой до поры до времени. Душа чутко улавливает эти состояния внутреннего ощущения невыразимого. Такие произведения относятся ко второй «разновидности творчества», «которые свободно вытекают в более или менее законченной форме из-под авторского пера». По определению Юнга, занимавшегося исследованием психологии творчества, такие произведения «возникли, как будто были уже завершенными для появления в мире, как Афина Паллада, вышедшая из головы Зевса. Эти произведения, очевидно, овладели автором; его рукой водят, а перо пишет нечто, на что он смотрит с нескрываемым удивлением.
Произведение несет вместе с собой свою особую форму; все, что автор хочет добавить, отвергается, а то, что он сам пытается отбросить, возникает вновь. В то время как сознательное мышление стоит в стороне, пораженное этим феноменом, автора захлестывает поток мыслей и образов, которые он никогда не имел намерения создавать и которые по его доброй воле никогда бы не смогли обрести существование. Но в пику самому себе автор вынужден признать, что это говорит его собственное Я, его собственная внутренняя природа открывает себя и произносит вещи, которые никогда не были у него на языке. Он только может подчиниться этому явно чуждому внутреннему импульсу и следовать туда, куда он ведет, ощущая, что его произведение больше его самого и обладает силой, ему не принадлежащей и неподвластной. Тут автор уже не идентичен процессу творения; он осознает, что подчинен работе и является не ее руководителем, а как бы вторым лицом; или как будто другая личность попала вместе с ним в магический круг чуждой воли».
Мысль, высказанная Юнгом, соответствует и моему ощущению, что произведения, вошедшие в «Золото фиолетовых чернил», «Cirqulleum», «Graffoslove» и ряд других подобных, написаны Т.Травнiкомъ в состоянии невидимого творческого потока, когда его произведения оказались «больше его самого и обладают силой, ему не принадлежащей и неподвластной». Эти недоступные для сегодняшнего уровня развития нашего сознания произведения – своеобразная закодированная информация для будущего обновлённого сознания читателя.
В момент, когда «развитие нашего сознания достигнет более высокого уровня, на котором поэт может сказать нам нечто новое» и которое «всегда присутствовало в его произведении, но было сокрыто в символе», только тогда «обновление духа времени позволит нам понять этот смысл», открыв понимание символа, заложенного в созданном поэтом образе.
Интересно в этом плане стихотворение «Г-же Белой Б.». Уже в названии, в лучших «травнiковскихъ традициях» - интрига. Кто это такая Госпожа Белая Б.? Вне сомнений – это женщина, но, погрузившись в чтение стихотворения, понимаешь – нет. Да и само стихотворение – настоящее пророчество, открытое поэту «гонцом прекрасным, молодым» «лепестками уст блаженных»:

Запомни, музыка твоя
Переживёт тебя и вскоре
От беспричинного огня
Зажжёт в сердцах желанье воли.

Твои картины станут тоном
Искусствоведов-знатоков –
И живописные законы
Проступят гранями веков.

Переживут тебя стихи
И в антологиях осядут,
Взойдут – чтоб с парты и доски
Коснутся будущего взглядом.

Ты, сердце в творчество вложив,
Творенью дал иную жизнь,
И в бесконечности миров
Словам твоим открыт засов.

Это стихотворение написано в 2009 году. На дворе 2012 год. С удивлением отмечаешь, что многое уже сбылось. Так в некоторых школах на уроках внеклассного чтения начали изучать поэтическое творчество Т.Травнiка, его музыкальные произведения давно нашли своих зарубежных слушателей, песни звучат в геологических экспедициях, в туристических кругах, некоторые из них, переведенные на английский язык поются в Европе. Известная песня Терентiя «Да и нет», написанная им в свои двадцать пять лет, сегодня записана музыкантами на студии в США. За последнее время Терентiемъ созданы более пятидесяти «фильмографик», где воедино объединились все таланты, которыми наделён поэт – фотография, музыка, живопись и слово – эти работы сегодня смотрят во всем мире. Его поэтические строки вошли в Антологии не только российской, но и международной философской мудрости. Художественная галерея Delon’ь, которой не один год успешно руководит искусствовед Марина Тимофеевна Васильева, благодаря видеоработам, посвященным творчеству членов галереи – скульптору Моисею Семеновичу Хасминскому, художникам Дамиану Михайловичу Утенкову, Александру Моисеевичу Хасминскому, Ирине Борисовне Суриной, вышла на новый международный уровень известности. Сегодня в галерее выставляют свои работы и ученики Терентiя, талантливые молодые художники и фотографы Василий Евпатов, Артем Уваров, Светлана Соколова, Денис Сычев – теперь уже сам руководящий художественной фотостудией «P&P», выросшей из известной «FotoAlex», созданной Оксаной Серебряковой в 1987 году и многие, многие другие. А ведь эта галерея тоже творение Т.Травнiка, история которой начинается с 1983 года, с Московского электротехнического института связи, в котором учился поэт.
А теперь поделюсь секретом названия стихотворения «Г-же Белой Б.», который мне открыл поэт: Госпожа Белая Б. – это Госпожа Белая Бумага. Частично Т.Травнiкъ раскрыл этот секрет в завершающих двух строках этого стихотворения:

В руке сжимал я лист бумажный
С зовущей к жизни белизной.

Многие годы, по словам Людмилы Георгиевны, мамы поэта, она становилась невольной свидетельницей жесткого подчинения Т.Травнiкомъ ритма своей жизни творческому процессу. Творческий путь требует полной самоотдачи и погружения, в результате чего его образ жизни отличается от образа жизни большинства обычных людей, уподобляясь пути монашескому. Подобно тому, как труд монаха направлен – в идеале – на очищение своего Богоподобия от мирской шелухи, так и труд Травнiка-творца «может быть рассмотрен как высвобождение Гармонии из оков хаоса». Поэт, сознательно лишая себя маленьких человеческих радостей и положивший на алтарь творчества всего себя, свою жизнь, своё здоровье, проводя бессонные ночи, лишая свой организм возможности снять накал творческого напряжения даже во время полноценного сна, практически работает «наизнос», лишь изредка позволяя себе редкие встречи с друзьями и близкими людьми. Наши встречи и неспешные глубокие беседы с Травнiкомъ, касающиеся разных сторон нашего бытия, всегда оставляют глубокий след в моей душе, а Т.Травнiку дарят те редкие минуты отдохновения от творческого процесса, когда он позволяет себе немного ослабить этот накал невероятного внутреннего творческого напряжения и побыть обычным человеком. Да, творчество, как говорится, не только «манна небесная». Это бесконечный труд, труд и ещё раз труд, жёсточайшая внутренняя самодисциплина и чёткая организация своей творческой деятельности, благодаря чему и появляются на свет новые творческие произведения в различных областях – и в музыке, и в поэзии, и в живописи. Любое дело, за которое берётся Т.Травнiкъ, доводится им до совершенства. В одном из писем, Т.Травнiкъ пишет: «... ты же достаточно хорошо меня знаешь, знаешь мое отношение к работе, к делу. Не терплю поверхностного, не внимательного во всем, особенно в своей деятельности. В творческих кругах я известен, как очень требовательный человек. Но как же иначе, когда ты подошел к тому самому «пруду порыбачить»? Но, чтобы добиться правильных результатов, надо быть чуть ли не тягачом, иначе никак, повторю, никак невозможно в творчестве. Многие съехали на обочину, а то и в кювет только лишь по этой причине. Творческая жизнь хуже спорта списывает слабых – проверено». И выливая эту многолетнюю творческую напряженность и усталость на бумагу, рождаются вот такие поэтические строки:

В меня усталость влюблена.
Она за мною бродит
С утра до самого утра
При всём честном народе.
И нет мне сил её нести,
И убежать нет мочи…

«Мой лозунг – всего себя во имя творчества и ничему другому! Меньше всего меня интересует я сам, а только мое творчество и только оно! Я кто? – песчинка, а именно творчеству суждено идти во времени в вечность. А это так увлекательно! Больше всего мне интересно в трансе, когда творю. Все остальное постольку поскольку», – признаётся поэт. Да, «вдохновенье – тяжкий труд», которое даёт не только усталость и «измученность с размахом! – за каждый стих и каждый такт», но главное – усталость «хранит от славы суетной» поэта. Поэтому и звучат слова признательности и благодарности в адрес усталости:

Но я люблю усталость эту:
Она хранит меня везде
От славы суетной поэта
И горькой доли на листе.

И всё-таки, несмотря на то, что творчество обладает чудовищной силой порабощать человека, заставляя самоотверженно служить ему, оно обладает уникальным свойством очаровывать нас своей способностью дарить незабываемые моменты наслаждения созданными творениями, самим процессом творчества и вызывать в нас благодатные силы, наполняющие нашу жизнь смыслом, желанием жить и созидать. Энергия творчества дарит своему избраннику радостный и упоительный полёт творческой фантазии, дарит силы и возможности быть подобным Богу – творить удивительные миры своих фантазий и открывать невидимые новые миры. Открытая поэтом волшебная страна Эльвиора, вдохновила Т.Травнiка на создание не только поэтической поэмы об этой удивительной стране и ее жителях «гугушатах», но и завораживающей симфонии «Гугушатия» (Simphostory «Ghugushatiah» (2006). Покоряющая своим таинственным мелодичным звучанием, ведущая слушателя в эту сказочную, неведомую страну, знакомя с добрыми, сильными жителями, обладающими секретом превращения золота в обычный речной песок, который приносил всем жителям этой страны счастье, «ибо неведомы им были жадность и зависть».
Касаясь понятий «творчество» и «искусство», важно уметь различать смысл и суть, заключенные в них. В книге «Лучина» Т.Травнiкъ определяет искусство и творчество как «две необходимости человеческого опыта, между ними лежит тайна, вечное свечение невыраженных возможностей, ведущее к Божественной любви». Там же автором приведены в афористической форме противопоставления этих двух понятий: искусства – творчеству, их сущностные отличия друг от друга, и в то же время, вопреки этим различиям, автор констатирует, как аксиому, что «первое (искусство) перевоплощается во второе (творчество) – это закон творческого развития. В процессе творческой жизни эта тема всегда привлекала внимание интеллектуальной мысли Травнiка, оттачивая его понимание различий этих двух, на первый взгляд, похожих понятий.
В своём интервью Иулии Фадеевой, Терентiй доносит до сознания неискушенного читателя эти еле уловимые, тонкие различия двух понятий, которые совершенно очевидные для творческого человека: «Для меня искусство и творчество – это две стороны одной медали, просто искусство – это состояние неосознанной личности. Искусство и творчество – это два состояния видения одного момента, просто одно «до», а другое «после». Люди искусства – очень неординарные люди, и у них есть базовая задача – перевести свое неосознанное, находящееся в области искусства в творчество, через работу ума опустить это в свое сердце. Если этого не происходит, то рано или поздно происходит либо умаление в искусстве вашего таланта, либо происходит разрушение личности человека, у человека нарушается психика. Искусство – это работа для самореализации, самопознания, а творчество – это, прежде всего, ответственность. Когда человеку пришли знание, опыт и ответственность, тогда он уже использует это для творения, принося радость себе и другим. Поэтому творчество порой бывает незаметным, малым, но крайне перспективным и приносящим большие плоды в будущем. Искусство же ярко и эпатажно. Искусство, я бы сказал, разряжает пространственную ситуацию и призывает более «оплотненных» людей к размышлениям о жизни. Творчество более фундаментально и правильно. Искусство бывает непринципиальным, бывает порочным, часто вообще не имеет нравственной оценки, творчество имеет и должно иметь. Для того чтобы «замутить» среду ума не надо особого, а для того чтобы вырастить, нужно выращивать уже из мути, другого не дано. Дух вырывается или рождается из смущений, ошибок, т. е. опыт вырастает на ошибках, а творчество из искусства. Интеллектуальность базируется на искусстве и подразумевает любые, с точки зрения многих людей, варварские методы, но оправданные, искусство должно быть обязательно свободным. Творчество несвободно, но это его не портит, просто оно регламентируется внутренним равновесием и внутренним нравственным императивом, нравственным импульсом. Засвидетельствовать себя в творчестве – это большой качественный прорыв. Например, стать величайшим врачом, или физиком, или математиком – это творчество, а искусство подразумевает, споры, ссоры и даже войны. Войны – это плод искусства, искушений, искусов. Никогда из-за творчества войны бы не возникли, потому что творчество, это совершенно иной качественный принципиальный взлет. Действительно, гений и злодейство – две вещи несовместимые. Гениальность – это состояние творческих миров, там не может быть злодейства, а искусство талантливо, искусство одарённо, искусство имеет какие-то вибрации, свойственные изгибам и кривотолкам душевных состояний человека. Может искусство тем и хорошо, что оно вмещает в себя все, оно как глина. Глина, она и есть глина, а что из глины сделать: сосуд, скульптуру, фигуру или просто замазать щели в доме между камнями, чтобы не дуло – это уже творческий акт. Когда глина приобретает осмысленность, то она становится произведением, когда искусство обретает осмысленность, оно становится уже не искусством, а мировоззрением, позицией, я бы сказал серьезной позицией. Святой Андрей Рублев – это человек творчества, потому что он писал иконы, но пришел к этому из мира искусства. Творчество – это позитивная линия, в творчестве очень сложно пребывать, потому что каждый новый твой шаг требует ответственности и осознанности, это очень трудно в себе развивать, поэтому многие люди, дойдя до творчества, крайне снижают свои потенциальные возможности. Творчество требует больших энергетических затрат, поэтому каждый шаг делается основательно, продуманно, без спешки. Человек в творчестве начинает собою созидать миры. Я думаю, что высшая форма творчества – это «ничегонеделание», пребывание в состоянии благодарности, благословения, благодарения».
Завершая главу о творчестве, хочу рассказать историю возникновения творческого псевдонима «Терентiй Травнiкъ». И начиналось все с детства, как и положено в этой жизни. Травница Александра Ильинична Орлова, мать Владимира Семеновича Орлова, ближайшего друга отца поэта брала с собой в лес за травами маленького Игоряшу, который в начале 70-х годов прошлого столетия каждое лето гостил со своей бабушкой Марией Васильевной у них на даче в Софрино.
Баба Шура, как ее все называли, обучала восьмилетнего мальчика сбору трав, а тот, по словам мамы, «с немалой охотой этим занимался, все схватывал налету и целыми днями проводил с бабой Шурой в лесу, составляя вечерами гербарии». Уже в институте за особое почитание трав и обширные знания в этой области друзья стали называть его Травником. Имя Терентий поэт возьмет позже, после своего Крещения, состоявшегося в храме Святителя Николая Мирликийского в Бирюлево, в Москве, 4 июля 1990 года, в день почитания Русской Православной церковью Святого Терентия. Таинство было совершено протоиереем Алексием (Байковым). С тех пор судьба поэта навсегда связана с этим замечательным московским храмом, но это совсем другая история.
Пройдет год и 4 июля 1991 года «Терентий» изменит орфографию в написании своего псевдонима на дореволюционную. Таким образом, привычное сегодня для всех имя «Терентiй Травнiкъ», окончательно сложится в 1991-м году и впервые появится в таком виде на живописных полотнах Травнiка.
Псевдоним «Терентiй Травнiкъ» зарегистрирован в реестрах Международного Центра сертификации результатов интеллектуальной деятельности (МЦС РИДО) при Всемирном технологическом университете ЮНЕСКО под № RU01R1RU20060032 серии SR5 вместе с книгой «Лучина» за подписью Генерального директора Асфандиарова Б.М.
Вот такая история появления в творческом мире уникального имени – «Терентiй Травнiкъ».

НАКАНУНЕ ДНЯ АНГЕЛА

Сегодня ночью в утешенье
Моим печалям и слезам
Явился Ангел бестелесный,
Дав воплощение мечтам…

И источая нежный ладан,
Он улыбнулся и сказал:
«Тебе принес я вдохновенье,
Чтоб этим ты стихи писал…»

3 июля 2007

Ирина Михайловна Соловьёва
Ноябрь. 2012 год