«МАРИЯ»

Интересной и загадоч¬ной оказывается по¬рой жизнь. Даже в страшные дни, окутанные смертью, случаются мину¬ты просветления, которые дают надежду на что-то луч¬шее в этом безумном мире. - Эй, матка, давай яйка, молоко, немец недалеко! Так, с издевками, солдаты рейха выгоняли на двор лю¬дей и скотину, шмонали дома и усадьбы. Зимой при 40° мороза заставляли людей рыть окопы, грудных детей сносили в самый большой окоп, оставляя с ними для кормежки одну из крупных женщин, у которой был свой грудничок. Хотелось верить, что это кошмарный сон, что вот-вот все закончится, станет, как прежде. Но со временем ста¬ло казаться, что этому не будет конца. Понимала это и 27-летняя Мария, жена бывшего пред¬седателя исполкома, а те¬перь, в войну - офицера, ка¬питана, мать троих детей. Терпеливо несла она свою горькую ношу. Бесконечные стирка, уборка превратили молодую женщину в рабыню. Случилось так, что в дом Марии поселили унтер-офи¬цера Гауфмана, молодого, но повидавшего многое за свою, не очень долгую, но несво¬бодную жизнь. Их встреча была как яркая вспышка сре¬ди хаоса и страха. - Гутен таг, фрау Мария, - неожиданно для нее и, по-видимому, для самого себя произнес он, встретив ее в первый раз. Испугавшись такого вни¬мания со стороны немецкого офицера, Мария робко и не- внятно проронила в ответ "здравствуйте", и как можно быстрее попыталась скрыть¬ся. Ведь неизвестно, что имен¬но притягивало к ней Гауфма¬на. И позже, потом, когда они иногда встречались, Марию била страшная дрожь - то ли от страха, то ли от смятения. Но молодые годы все же бра¬ли свое. Кровь играла и рас¬цветала ее красота. Однажды завязался у них такой разговор. - Добрый день, фрау Мария, -приветствовал ее Гауфман. - Добрый день, герр комендант, - ответила Мария и, как обычно, засуетилась. Заметив ее волнение, капи¬тан начал уводить разговор в более спокойное русло, стара¬ясь снять накаляющееся на¬пряжение: - Киндер, дети ваши, сколько им? - Мои? Они еще маленькие, -с опаской ответила она. - У меня тоже есть дети, двое, дома сейчас. Наверное, скуча¬ют. Мария испугалась, что сле¬дующий вопрос будет о муже. Она вся напряглась, будто в ожидании приговора. К сча¬стью, такого вопроса не прозвучало: видимо, он и сам догадался об этом и решил не усугублять вол¬нение молодой женщины. Когда случилось собы¬тие, подвергшее опаснос¬ти жизнь Марии, ничем нельзя было ей помочь. Иногда слуги своих хозяев бывают свирепее, чем они сами. - Ах, ты сука, руссиш швайне, на, получи! — уда¬рив Марию, кричал адъю¬тант Гауфмана. Как выяснилось, Мария, по¬стирав его подворотничок, не пришила его, а вроде как потеряла. Ее уже повели за это на расстрел, и Гауфман ниче¬го не мог сделать, поскольку любое противодействие рас¬ценивалось как симпатия с его стороны к врагу. - Стойте, стойте! - закри¬чала Анна, сестра Марии. Она нашла этот злосчас¬тный воротничок, который затерял сам солдат, что и спасло жизнь сестре. Кто знает, как бы сложи¬лись отношения Марии и Га¬уфмана дальше, если бы встретились они в мирное время? Близился час осво¬бождения от немецкого ига. Наступало время Победы. Когда немцы уходили, Гауф¬ман принес на прощанье де¬тям шоколад, который Мария не решилась дать детям, опа¬саясь отравы, а его подарок в виде открывалки-набора был потерян при переезде на новое место жительства.