Солнышко уже две недели никак не могло согреть замерзших горожан, как ни старалось. Воздух становился все холоднее и холоднее, а куртки у людей все толще и теплее. Маленькое, рыжее существо от всего сердца завидовало людям: у них и шубка была потеплее, и теплое место у батареи всегда было под рукой, и вкусная горячая пища была доступна по желанию. У него же не было сил сейчас даже жалобно замяукать, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание.
Некуда было пойти маленькой Мурке, не к кому было запрыгнуть на колени после вкусного и сытного обеда, свернуться клубочком и тихо замурчать. Три недели назад хозяйка сильно заболела и слегла в постель. Ухаживать за ней приехала племянница, противная кошконенавистница. Противнее была только ее собака. Обычная помесь двух безродных собак, зато нос задирала, будто у нее воспитание в одной из лучших школ для собак имеется, будто она с такой идеальной родословной, которой может позавидовать даже английская леди… и вообще она самая-пресамая.
Мама кошка попробовала поставить ее на место, так ее за это выставили на улицу без права прохода на территорию дома. Кормежка теперь была только за забором, хоть и регулярная по-прежнему. Через несколько дней за хозяйкой приехали странные люди с деревянным ящиком. И еще много людей приходили, и все в черном. И все почему-то плакали, или просто были хмурыми и печальными. И еще от ящика очень странный запах был, когда они уносили его обратно. Вроде бы запах знакомый, так пахла хозяйка когда-то. Но запах был такой слабый и далекий…
Маленькая Мурка еще сильнее задрожала, когда вспомнила тот день. Шансов вернуться в дом уже не было. Не было и хозяйки, того единственного человека, который заботился о них, как о полноправных членах своей семьи. Теперь здесь жила другая семья, и котам в ней места не было. Даже запах, который удерживал их, уже испарился, и здесь их уже ничего не держало. Только вот идти было некуда…
Мама кошка стала все чаще пропадать. Неизвестно, где она бывала, но почти каждый вечер она куда-то уходила и приходила только под утро, сильно уставшая и с каким-нибудь лакомым кусочком в зубах. Иногда это был кусочек отборного мяса, иногда маленькая рыбка, а один раз принесла маленького, еще теплого птенчика. Сама мама-кошка не ела, видимо, успевала поесть за ночь. Она ждала, пока малышка спокойно поест, потом вылизывала Мурку с ног до головы и, свернувшись клубочком и уткнувшись носом в маленькое пушистое тельце, мирно спала до самого вечера. А вечером все повторялось сначала. И так каждый вечер.
А вчера мама-кошка не пришла. Просто не пришла, не принесла покушать, не вымыла и не улеглась рядом спать. Весь день Мурка прождала маму, то громко мяукая, бегала по ближайшим окрестностям, то тихо скулила в теплом укрытии. А мама-кошка все не приходила. Потом наступила ночь, и Мурка по привычке уснула одна.
На следующее утро все повторилось. Как ни ждала маленькая Мурка, мамы все не было. А есть хотелось очень сильно. Попробовать бы добыть еду самостоятельно, только она совсем не знала, как это сделать. Малышка очень смутно представляла себе, откуда вообще берется эта еда. Где она водится и в каком количестве, она тоже не знала. Но все же решилась выбраться из укрытия, чтобы хотя бы с чего-нибудь начать. На нос тут же упала снежинка. Мурка поежилась от холода.
Отряхнувшись, котенок смело пошел вперед. Вокруг бродили люди, закрытые по уши в свои шубки. Напыженные и хмурые, они смотрели под ноги, не решаясь подставить свои лица ледяному ветру. И все равно никто не замечал, что у них под ногами находится. Чудом пару раз, не попав под ноги, Мурка заметила, что у стены-то побезопаснее будет. Отряхнувшись от очередного случайного пинка, Мурка отпрыгнула в сторону. Только вот по сторонам посмотреть забыла. Увидеть она ничего не успела, только почувствовала сильный удар. Перед глазами все поплыло, потом потемнело совсем. Только бок болел очень сильно. Потом не стало ничего.
Мурка не знала, сколько прошло времени. Мурка вообще не знала, есть ли еще оно, это время, и как оно будет теперь идти. Она не была уверенна, что все еще жива, но если в кошачьем раю всегда так тепло и вкусно пахнет, то она готова остаться здесь навечно.
Мурка пошевелилась, и тут же бок дал о себе знать. Тихонько мяукнув от боли, она повернулась и открыла глаза. Обстановка была весьма уютной, было тепло, очень тепло. Настолько, что у котенка снова начали закрываться глаза. Мурка широко зевнула, прогоняя сонливость, и огляделась. Теплый и мягкий диван, тихий шепот телевизора… Мурка опасливо пригнулась – в комнату кто-то зашел, с кружкой чего-то горячего. Запах был незнаком, но этот запах ей понравился. Человек не был похож на тех хозяев, у которых она родилась, и не был похож на тех, кто ее жестоко выставил из дома. Похоже, это был человеческий самец, и, судя по запаху, еще молодой.
Человек заметил, что котенок уже не спит, подсел поближе, пару раз прошелся теплой ладонью по рыжей шерстке. Затем он мягко и нежно поднял Мурку в воздух и посмотрел ей прямо в глаза. Потом он что-то сказал. Мурка не поняла ни слова, но по интонации было ясно, что человеческий самец извиняется. Рыженькая примирительно мурлыкнула. Тогда человек уткнулся в нее лицом и потерся. Было щекотно, но очень приятно. Мурка замяукала смелее. Тогда человеческий самец засмеялся, поднялся вместе с ней и куда-то ее понес. Она не знала, куда он ее несет, но доверяла ему, угрозы не чувствовалось. Вполне могло бы быть, что и он, отогрев ее, решил отнести ее обратно на улицу, на холод, на мороз, в одиночество. Но она хотя бы согрелась…
Но оказалась она вовсе не на улице, а в комнате, в которой было много запахов и все они были вкусные. Человек положил ее на пол, открыл какой-то шкафчик и вытащил оттуда пакет. Подошел к столику, взял мисочку и вылил туда содержимое пакета. Когда мисочка с содержимым оказалась у муркиного носа, запахло еще сильнее. Котенок осторожно лизнул белую жидкость, пробуя на вкус.
Как она выпила все молоко, она не заметила. Когда она успела вылизать миску до самой последней капельки, она тоже помнила. Она помнила только то, что ее опять подняли в воздух и понесли обратно, на мягкий диван. Сытая и отогретая, она осмелела, отмылась от запаха молока, и с вполне себе хозяйским видом улеглась спать на колени нового хозяина. Впервые ей было спокойно и уютно. Мурка окончательно для себя решила, что в таком раю она действительно готова жить вечность.
