то придавит, то отпустит,
прокрадётся меж теней
в виде нового сюжета
в темы каждого поэта
стылой маскою ветвей
опустевших, облетевших,
средь дождливых дней просевших
в плен наставших холодов,
где велением стихии
напишу свои стихи я,
отчуждая горстки слов...
И потянутся картины,
точно нити паутины
оседая в тень двора.
Привкус будущего снега
по губам мазнёт с разбега.
Будет кончена игра
вниз планирующих листьев,
что достойны лучшей кисти,
чем сумею предложить.
К нам придёт пора другая,
чьи снега огнём играя
смогут вновь приворожить.
Кисти яркие калины
потускнеют ночью длинной,
потеряв свой красный цвет.
Мир, представ свинцово-серым,
обесценит чувство меры
неприятностям в ответ,
точно хлеб тепло раскрошит,
чтоб летящая пороша
в плен забрала всё вокруг,
проявила власть и норов
средь полей, домов, соборов,
заключив их в белый круг.
Будем ждать весну здесь снова,
что всему первооснова,
в смене красок и времён;
а за ней расцвета лета,
возрождения и света
наяву, со всех сторон.
Вслед расплёскиваясь, осень
свой узорный плат набросит,
жар оставив позади.
Год очертит круг привычный,
точно он тропою личной
никуда не уходил.
