Счастливая улитка жила в приморском парке. По утрам она нежилась на мягкой травке, пила росу с листочков, слушала свежие новости, направив в разные стороны рожки-антенны. Птичьи о том, у кого вывелись птенцы, где сегодня больше хлебных крошек, ежиные о разведанных входах в мышиные норки, беличьи о созревших каштанах. Все они куда-то торопились: бежали, летели, прыгали, а улитка была счастлива, потому что никуда не спешила. «Как хорошо, - размышляла она, - никуда мне не надо. Детки рядом, еда и вода тоже. Днем солнышко согревает, ночью ветерок охлаждает. А самое большое счастье, что, куда бы я ни пошла – я всегда дома».
Не успела она додумать счастливую мысль, как рядом раздался звонкий голосок: «Ой, смотри! Улитка!». И тут же огромная рука (по сравнению с улиткой любая рука казалась огромной) схватила её и подняла высоко вверх. Улитка спряталась в домик. А что ей оставалось? Ведь ни ног, ни крыльев у неё не было, так что убежать она не могла. Другой голос потребовал: «Положи на место. Она здесь живёт».
- Она такая хорошенькая! Хочу еще раз на рожки посмотреть.
И девочка тайком от мамы сунула улитку в карман платья. На морском берегу она сбросила одежду, позабыв про улитку, и побежала купаться. Когда домик перестал трястись и качаться, улитка осторожно высунула рожки, прислушалась и испуганно вернулась обратно. Снаружи был страшный шум: сотни человеческих голосов, плеск моря, грохот музыки. Неожиданно кто-то встряхнул платье, и пленница вывалилась из кармана на песок. Там она и пролежала до вечера, не рискуя выглянуть наружу и волнуясь об оставшихся без присмотра детках – улиточках. Глазастые чайки быстро заприметили добычу и, кончено, съели бы, но не рисковали подходить близко к людям.
Когда вечером улитка, наконец, рискнула выглянуть наружу, то ничего вокруг не увидела, кроме песка. Куда ни глянь, во все стороны песок. Не забывайте, что улитка была маленькой, а пляж огромным, как настоящая пустыня. Впервые в жизни она почувствовала себя несчастной. Никогда ей не добраться до парка и своих деток. Нет у неё ни крыльев, ни ног, а ползает она очень медленно. Оказалось, плохо не уметь торопиться. Улитка заплакала. Слезки капли – капали на песок и прокапали небольшую ямку. Вдруг из ямки показалась маленькая головка, а следом узкое перламутровое тельце. Улитка скрылась в домике. А ящерица, зыркая вокруг глазами – бусинками, поинтересовалась: «Откуда капли? Дождь?».
— Это не дождь, это я плачу, - робко выглядывая из домика, прошептала улитка.
- О чем, почему, что случилось? - зачастила ящерка.
Улитка рассказала ей о своём печальном приключении.
- Было бы о чем убиваться, парк-то совсем рядом, — сказала ящерица.
— Это для тебя рядом, у тебя ноги, а мне за всю жизнь такое расстояние не одолеть. Дома дети…
Улитка снова заплакала.
- Не реви. Ну, не реви. Вот что, давай я тебя подброшу.
- Что ты! – испугалась улитка. – Не надо подбрасывать, меня сегодня уже столько трясли и бросали.
- Я не в том смысле, я в смысле, отвезу, - успокоила ночная соседка.
- На чем? – удивилась улитка.
- Не на чём, а на ком, на себе. Давай, забирайся ко мне на спину и крепко держись. Я тебя мигом домчу. Где, ты говоришь, твой дом? Под большой туей? Ну, поехали!
И шустрая ящерка отвезла улитку к корням огромного дерева, где она встретилась со своими детками. Из несчастной улитки путешественница мигом превратилась в счастливую. А утром, спрятавшись под листом гортензии, она слушала новости о себе самой – как улитка ночью на ящерице каталась.
