Я радостно пожаловался ему, как плохо вел себя рыженький Саша, как он прятал машинку, которую я так и не видел, как Саша плакал. Но о том, что я лил слезы вместе с Ритой, об этом я не стал рассказывать. Папа сам спросил меня.
-А почему ты плакал вместе с Ритой?
-Мне ее так стало жалко, папочка! Я просто решил поплакать с ней за компанию. Что ли нельзя было так делать?
Папа все-таки взял с меня настоящее мужское слово больше так не делать. Я не должен расстраивать маму. А я и не знал, что она так переживала.
Еще несколько дней мы с мамой приходили в садик на прогулку. Рита плакала каждый раз, но я стойко держал слово, данное папе. Больше я не плакал в поддержку девочки.
Потом нас пригласили в группу. Готовясь к посещению группы, я продумал все серьезно. Вдруг у них в садике будет мало игрушек? Или вообще их там нет? Я приду поиграть, а мне, кроме горшка и не покажут ничего.
В свой рюкзачок я сложил три машинки, мячик-попрыгунчик, паровозик без одного колеса, ничего, он все равно хороший, мягкого медвежонка и книжку. Все самое необходимое. Дружка я еще не решился взять. А вдруг у него случится стресс, как у Риты.
Плачущего Дружка я еще никогда не видел, но представить это могу с легкостью. Поэтому лучше я поберегу своего любимого друга. Как только я привыкну к садику, все ему расскажу. И если Дружок захочет пойти вместе со мной, вот тогда я его точно возьму.
Жаль, но утром мама потихоньку вытащила все мое богатство из рюкзачка. Она оставила только медвежонка. Что ж, мой маленький Тедди, нам с тобой вдвоем предстоит провести весь день на работе в саду. Зато мама взяла полный пакет с одеждой для меня. Там было так много трусиков и маек, шортиков и футболок. Меня все-таки отдают навсегда?
Зачем так много? Или мои трусики будут носить другие дети? Может, мама хочет подарить их рыжему Сашке, Павлику или толстой Полинке? Хотя девчонки не носят настоящих мужских трусов. Я расстроился, но говорить ничего не стал. Посмотрю потом, в группе. Отобрать свое я всегда смогу.
Продолжение следует…
Иллюстрация Richard Ramsey
Теги:
