| Kristina-Ustinova | Дата: Среда, 17 Авг 2022, 13:24 | Сообщение # 1 |
 Зашел почитать
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 55
Награды: 0
Репутация: 0
Статус:  | Примечание от автора: Действие практически всех моих произведений позднего характера происходят в Арбайтенграунде (в переводе с немецкого "рабочая земля"). Жанр произведение: альтернативная история, проза. Если Вам понравился отрывок, я могу выпустить продолжение =) Всем добра!
Ресторан «Павлин»
Арбайтенграунд (Восточный округ), 1956 год.
Примечание: Торговый квартал — единственное место во всей стране, большую часть которого занимают люди славянской принадлежности; по-иному Торговый квартал именуют Славянским (название «Торговый» подразумевает собою межнациональную торговлю: славяне приезжают в эту маленькую страну для торговли и открытия собственной предпринимательской деятельности).
Глава 1
Новый сосед
После своего скромного завтрака — бульона с хлебом и кофе, — Вера Новичкова закрыла входную дверь и спустилась по ветхой лестнице к почтовому ящику. Открыв полуразвалившуюся дверцу, она достала кипу писем. Газеты, подписки на журналы и...
Счета.
Счёт за электричество и газ. Долг уже возрос в двадцать марок. Вчера она подсчитывала заначку — всего лишь пять. Она наморщила лоб, и мозг её лихорадочно соображал:
«Допустим, я сейчас отнесу пять марок, останется пятнадцать... Но... через месяц опять будет двадцать! Господи!.. Скоро холода наступят, и как...»
Она представила уже себя через два месяца. За окном метель, первый снег. Она просыпается от холода и достаёт из-под кровати остатки керосина; газа нет, и она приходит в булочную просить в долг у фрау Д. какую-нибудь булочку. Идёт на работу, а по возращению снова просит в долг. Пытается платить и фрау Д. и за коммунальные услуги, но параллельно накапливаются ещё долги, за воду и оплату квартиры...
А потом, под Рождество, к ней приходит управляющий и вежливо, но настойчиво просит уйти.
На глазах её появились слёзы, и она издала громкий всхлип, но тут же прикрыла рот рукой.
— Извините... Что с вами?
Вера смахнула слёзы и обернулась. Перед ней стоял высокий парень со светлыми волосами. Он улыбался, но в улыбке этой не чувствовалось ни лицемерия, ни наигранности.
— Я... Да так, свои проблемы, — сказала Вера и прищурилась. — А вы кто? Что-то я раньше вас не видела здесь...
— Ох, извините. — Он протянул руку. — Я Виктор Михайлович Весельцев, ваш новый сосед. Переехал вчера, живу над вами.
— А-а-а... Вы русский?
— Да, из Ярославля. И вы, судя по акценту, тоже.
— Да, из Ростова. Вера Анатольевна Новичкова, но зовите меня просто Верой.
Они пожали руки. На лице у Виктора вступили ямочки.
— Вера... Красивое имя, честно. Мою матушку так звали. Знаешь, эти имена — Вера, Надежда, Любовь — всегда предвещают нечто хорошее... — Но тут он вздрогнул и посмотрел на часы; румянец исчез с его лица. — Ой, извини... Вера, я опаздываю... До встречи!
Он в два прыжка преодолел лестничную площадку и выбежал на улицу. Вера вздохнула.
«Эти имена всегда предвещают нечто хорошее... Но только не для меня».
Она отправилась на остановку. До фабрики текстильной промышленности двадцать минут на трамвае.
Ресторан «Павлин» считался одним из самых дорогих ресторанов страны, где цены были выше, чем зарплата среднестатистического рабочего. Ох, кто там не побывал... Здание само было одноэтажным, но с очень высоким потолком. Внешне он не особо выделялся роскошью, и отличительной особенностью являлась бархатная вывеска с павлином. Проходя сквозь дубовую парадную дверь, оказываешься перед поворотом в зал; в стороне сидит гардеробщица и принимает верхнюю одежду в обмен на номерок. Потом проходишь в самый главный зал — большое помещение с красными портьерами и картинами в стиле барокко, а также расположенными вдоль стен бархатными креслами тёмных тонов. Большую часть пространства занимали столики с канделябрами и меню, где золотыми буквами вы могли прочитать название самых изысканных деликатесов. Освещение яркое, но при этом не резкое, что производило успокаивающее воздействие. А перед входом на кухню стоял граммофон, где обычно крутилась пластинка с джазом, и саксофон убаюкивал слух.
...Первую странность, которую заметил Виктор, — отсутствие на месте Марфы, шестидесятилетней гардеробщицы. Тогда он протиснулся за стойку и повесил своё пальто, а затем направился в зал.
Посетителей не было, но за пододвинутыми в полукруг стульями сидел почти весь персонал, а те, кому не хватило места, стояли: Чеслав Ковальский — владелец, Антон Хлебцов — шеф-повар, друг Виктора; Эмерик, Юлиуш, Ольга и другие члены персонала, повара и официанты, даже уборщики.
Виктор покраснел, словно школьник, опоздавший на урок.
— Я... что-то пропустил, доктор Ковальский?
Тот поправил очки.
— Беда у нас: Марфа умерла.
— Боже, когда?!
— Вчера. Инфаркт... Эх! Я даже не знаю, кого на место поставить — пока найдёшь нового гардеробщика...
— Но ведь... Но ведь должна же быть замена.
— Вот ты и пойдёшь — всё равно опоздал.
Ковальский попытался улыбнуться, но вместо этого вышла кривая усмешка.
Виктор вздохнул и отправился на свой новый временный пост.
Сначала всё было гладко, и эта новая внезапная должность ему нравилась: просто принимаешь вещи, а потом отдаёшь их, предварительно напоминая про номерок — легче, чем бегать туда-сюда, разнося меню и заказы.
Но вот наступил вечер — самое время для тяжкого труда персоналу «Павлина». Нахлынул поток представителей высшего класса в дорогих шубах, пальто и белых костюмах, а некоторые и с собаками. На вешалках уже не было места для новых вещей, но они валились на стойку горой, и вскоре Виктор не смог разглядеть гудящую и звонко смеющуюся толпу.
Когда, наконец, он, вспотевший, повесил последнее пальто, дубовая дверь отворилась. Вошла высокая блондинка в белой шубе, из-под которой можно было разглядеть бриллиантовое колье.
Виктор так и оцепенел: это же Марлен Брюкель — самая известная оперная певица и страстная любительница походить в рестораны и покритиковать.
Она лёгким движением сняла шубу и протянула её Виктору, у которого даже в груди стало тесно и жарко от непонятного волнения.
— Впервые я здесь, мой милый. (Когда она говорила, причмокивала губками.) Надеюсь, блюда отстоят честь одного из самых дорогих заведений в городе...
Он улыбнулся.
— Я думаю, что вам понравится.
Она улыбнулась и, покачивая бёдрами, прошла в зал. А всё, что было дальше, рассказал официант Юлиуш.
Итак, она прошла и внимательно огляделась, села за свободный столик около стены. Юлиуш принял у неё заказ и пошёл на кухню, где как раз проводил ежедневную проверку Ковальский. Юлиуш сказал:
— Парни, заказ на столик тридцать четыре: филе ягнёнка с картофельным муссом и пажитником, спаржа с крокетами и пюре из цветной капусты, кокосовый мусс с яблоком и сухое красное вино. — Положил на стол листок, немного помолчал и добавил: — Заказ от Марлен Брюкель.
На минуту движение, суета и даже шипение огня стихли: все взгляды устремились на официанта, а тот самодовольно улыбнулся, польщённый таким вниманием к нему. Ковальский поправил очки и нахмурился; он подошёл к официанту вплотную. Движение возобновилось.
— Так она там?..
— Да, доктор Ковальский.
Ковальский распахнул двери и прошёл в зал. Юлиуш видел из окошка, как тот подходит к столику Марлен, улыбается, что-то говорит ей, а она в ответ смеётся. Возвратившись на кухню, он сказал:
— Она ко всему придерётся — даже к Солнцу может придраться, что оно слишком ярко светит.
Антон лично взял на себя готовку её заказа, пояснял Юлиуш, пока Виктор слушал его с раскрытым ртом. Он перепроверял всё дважды, стараясь не слишком задерживаться. Потом он подозвал Юлиуша и попросил отнести заказы (вино он давно ей налил в бокал). Официант кивнул и покатил тележку в зал.
Марлен, улыбаясь, кивнула и приняла заказы. Он стоял рядом и наблюдал; ела она молча, медленно, прожёвывая каждый кусок, периодически запивая всё вином.
Так прошёл почти час... и она, подозвав его к себе, попросила позвать сюда владельца и шеф-повара. Юлиуш, заинтригованный, чуть ли не бегом ворвался на кухню, где до сих пор находился владелец и пересказал слова Марлен. Ковальский поднял брови, а Антон вытер тряпкой свои пухлые ручки и присоединился к нему.
Они втроём — Ковальский, Юлиуш и Антон, — прошли к столику Марлен, и она слегка нахмурила бровки.
— Господин шеф-повар, извините, конечно, но...
Антон нагнулся, заложив руки за спину.
— Да?
— Мясо ягнёнка сухое. — Голос её звучал ласково.
— Хорошо, я принесу вам...
— Нет, голубчик, не надо... Просто, хотелось бы вам сказать на будущее.
— Хорошо...
— Но есть ещё кое-что, уважаемый... — Марлен захлопала глазками и указала на недоеденный мусс. — Дольки яблочка слишком... крупно нарезаны. Видите?
Она достала из белой массы ломтик и протянула его Антону. Тот засопел: на этот раз по делу придирается.
— Прошу прощения. Ещё что у вас?
— Крокеты не дожарены.
Она отрезала ножиком мясо, и, воткнув его вилкой, протянула ему. Тут уже до этого бесстрастное лицо Антона изменилось: мясо было белым, даже немного сероватого оттенка.
— Я обычно не спору с клиентами, фройляйн Брюкель, но... Мясо прожарилось.
Уголки её губ опустились, и она посмотрела на мясо.
— Ну... нет. Местами оно всё равно розовое.
Ковальский отвернулся в сторону и закатил глаза. Он сказал:
— Тогда мы вам принесём...
— Нет-нет, что вы! Может... нет, я могу понять: элитный ресторан, заказов много — все мы люди. Я могу вас понять, герр...
— Хлебцов, — сказал Антон.
— Да, Хлебцов. Я вас искренне понимаю. — Она встала. Ковальский вздохнул.
— Что ж, прошу лично у вас прощения за такие допущения. Эти блюда за наш счёт.
— Хорошо. Ну, ладно, мне пора. Приятного вам вечера!
Так она встала и ушла. Юлиуш слышал бормотание Ковальского: «Что ж... Жди завтра неприятностей».
После длинного рассказа Юлиуша Виктор отправился домой, думая о том, как там Ковальский; да и про Антона подумал: когда он его приободрил, тот выглядел подавленным. Виктор вздохнул: «Один день — а столько проблем!»
Едва он дошёл до булочной, как оттуда появилась Вера с булочкой; под её красными глазами красовались синие пятна. Виктор встряхнулся и подтянулся.
— Какая встреча, Вера!
Она слегка вздрогнула и обернулась.
— Ох, здравствуй...
Её голос заметно дрожал. Виктор насторожился.
— С тобой всё хорошо?
При этих словах Вера, к его величайшему огорчению, закрыла лицо руками и зарыдала; всё тело её тряслось, плечи подрагивали. Виктор немного помялся, затем подошёл и нерешительно приобнял её одной рукой за плечи.
— Верочка, милая... ну что ты? Тише, не плачь.
Небрежно он погладил её по волосам и тут же отдёрнул руку. Как собаку глажу, думал он и крепко обнял её. Она покраснела и отдёрнулась в сторону, вытирая рукой слёзы.
— Извини, минутная слабость.
— Что случилось?
— Да так, всё хорошо.
— Может, я помогу тебе. Ты только скажи!
Веря немного помолчала, глядя под ноги. А ведь она с ним только утром познакомилась — и вот уже показывает ему свои слёзы. Дура! Она чуть не заплакала от стыда, но сжала кулак в кармане двухлетнего пальто. Чем же он ей поможет? Найдёт новую работу?
— Вера, — сказал Виктор и подошёл к ней. — Обычно я мало кому это говорю, но у меня есть связи по кварталу. Я постараюсь тебе помощь, правда!
Она вздохнула и повернула к нему заплаканное и обветренное лицо.
— Тогда... найди для меня работу.
Внезапно он поднял голову кверху и рассмеялся. Веру затрясло.
— А что смешного?!
Он тут же успокоился, но продолжал улыбаться.
— Ты вовремя сказала, подруга. У нас в ресторане место освободилось, у гардероба... В неделю по десять марок.
Челюсть её отвисла.
— Десять?.. В неделю... О боги, что это за ресторан?
— «Павлин».
У неё поплыло перед глазами, и она прикрыла их рукой. Десть марок в неделю…
(продолжение следует)
Сообщение отредактировал Kristina-Ustinova - Среда, 17 Авг 2022, 13:30 |
| |
| |
