МАРЕВО

Земляники кровавые брызги
Тлеют в зелени глазом волчицы,
И пожаром вокруг цвета виски
Обожженно осока дымится,

В гладь воды миражами упала
Марь, змеится устало, двоится,
Черным пеплом летят карнавалом
В высоте ошалевшие птицы,

Жаром пышет, нагрета в зените,
Раскаленная колесница -
Фаэтон мчится вскользь по орбите,
Чтоб закатом за лесом разбиться.

27 марта 2011

А.С. Сажнев

Движение-рождение

Меня вытряхнули из кокона, и теперь я лечу! Как неодушевленная оформленная масса пластилина в папье-маше, как птенец в яичной скорлупе, как египетская мумия в пирамиде фараона, я жила в ожидании момента, чуда прозрения и появления на свет. И вот мой первый полет на помятых и хрупких от молодости крыльях - прерывистый и неритмичный, дрожащий и сбивающийся от дуновения ветра, - но полет! И я лечу в ароматах полевых цветов под палящим солнцем над летним лугом. И вижу небо над головой: голубое-голубое, жаркое, с плывущим медленно пухом облаков. Васильки и ромашки , колосья пшеницы , чабрец - каждый живет своей отдельной жизнью в созвучии общей гармонии и лета. Диагональю делит поле бегущий в ужасе заяц. Птичьи гнёзда в траве под ногами - осторожно, не наступи! Изумрудная ящерица ради жизни не пожалеет отдельного хвоста - на память! Уж, величественно держа украшенную с двух сторон жёлтыми пятнами отмеченных голову, спокойно пересекает твой путь. Щебечут жаворонки, юркнула полёвка!
Я снова в мире после искусственного оплодотворения – индивидуального творчества. Такая самостоятельная метаморфоза – «сделай сам»! Вот я и сделала. Вот и лечу! Куда хочу? Ну, уж точно не под сачок и не в коллекцию. Не прельстит и отдельная секция и успешного биолога лекция.
Моя жизнь одним днём прокатится, ночью уж меня не останется.
Я рождена, чтоб успеть солнцу песню любовную спеть!
И умереть…
Повезёт, может быть, с тобой встретиться, в нежном танце с любимым отметиться!
А потом всё сначала начнётся - ночью новый день обернётся и из праха мой разум проснётся: снова гусеницей поползётся, снова в кокон потом завернётся и опять мотыльком оживётся.
Да и как не сложиться судьбе, если столько движенья во мне?! Через Смерть - к возрождению, и души и тела рождению!

Вот моя ладонь...
Анастасия Мищенко

1. Вот моя ладонь : линии судьбы , символы , холмы , клетки и кресты .
Вот моё лицо : взлёт густых бровей , метка среди них ,
зеркала страстей с веером ресниц .
Носик всех смелей : римский и прямой
резко вдруг возник , вздёрнулся и сник .
Поддержать его губка взодралась .
Нежны уголки пробуют держать обаянья власть и беды ненасть !
Нижняя губа отстаёт слегка .
Нежный мой овал завершит бугор с впадинкой внутри .
Никакой декор больше не найти !
Платина волос окаймит лицо ,
ленты лишь кольцо не разделит лоб , чтоб не угодил
христианин в гроб !
Дочь Природы я !
Жить бы мне в лесу ! В озере рукой мыть бы мне косу !
Белых лилий рой плыл бы вслед за мной .
Дерева плоды вешать бы на грудь ,
среди васильков взять бы да уснуть .
Песню с птицей спеть , с эхом говорить !
Мне бы полететь , с облаком парить !
Не смогла забыть прошлую судьбу :
к Богу своему снова убегу босыми ногами по траве густой
в чащу , лес , дубраву к общему костру ,
где мои собратья празднуют Весну !
И венок оденут на моё чело ;
в резвом хороводе душу унесло !
Пляски , игры , шутки , радость да удаль –
навсегда забуду я свою печаль !
Мудростью Природы Путь свой освещу .
За Любовь и Веру я зажгу свечу .
Попрошу у Солнца согревать сердца ;
глубины духовной нашего Отца ;
у Луны рожденья Истины Святой , а у ветра силы ,
чтоб принять покой .
Зеркало сознанья образ мой и твой .
И гласит Сказанье – лишь с душой иной стану я другой .
Так забудь мой Верный , что Язычница .
Все мы так едины под рукой Отца !

2.Струится лето вместо света...

Струится лето вместо света,
Бежит журчащая река.
Кружат пески водовороты,
Бодрит прозрачность воздуха.
Алмазы слез дрожат в пионе,
Сиренью дышит пышный куст.
В лазури все, и все в неоне.
И двор умыт и снова пуст.
Хрустальный мост над облаками
расписан щедрою рукой,
и солнце пылкими руками обьяло зной.
И был покой.

Тебя лишь не было со мной …
Пион вздохнул : упали слезы, которые достались розе …
Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"

Туман

Смеркалось. Где-то вдалеке
уснуло солнце за лесами.
Затихли волны на реке.
Луна взошла под небесами.

Проснулись тени. На воде
легли причудливо узоры,
и блики в лунной борозде
притягивают наши взоры.

Склонились ивы над водой,
берёзка плачет одиноко,
а рядом ясень молодой,
сюда зашедший издалёка.

Мерцают звёзды в небесах
едва заметным белым светом.
Замолкли птичьи голоса,
лишь соловей тоскует где-то.

А над водой встаёт туман,
сначала робкий и не смелый.
Но это только лишь обман,
он дальше будет белый, белый.

Накрыл всю воду, берега,
своим пушистым покрывалом.
Накрыл низины, лес, луга
и всё вдруг стало очень малым.

Умолк волшебник соловей,
прервав мотив прекрасной песни.
Уснул певец среди ветвей.
Всё замерло и сук не треснет.

И тишина вокруг стоит,
замолкло всё в уснувшем мире,
ночной туман её хранит
в своей седой, огромной шири.

Луна заманчиво манит
своим сияньем наши взоры,
и только облаков магнит,
чарующе рисует горы.

И меркнут звезды в вышине,
туман плывет все выше, выше.
Звенящий воздух в тишине
теперь отчетливо я слышу.

И стало все вокруг седым,
уснули от предметов тени
и лунный диск исчез как дым,
в тумана величавой пене.

Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"

солнце кору почерневшую
лижет вечерним лучом
словно девицу сомлевшую
крадучись жжет горячо
штрих пробежался по веточкам
легкой строкой по коре
искоркой жаркою ленточкой
светится нить на заре
соки застывшие ожили
ждут-не дождутся весны
до исступления, до дрожи ли
вновь пробуждаются сны
тихие солнечно-светлые
с щебетом птиц и весной
с нежно-зелеными ветками
ветры шалят под сосной
15.02.2011
Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"
=========================

День радостно взывает к жизни
Яленка

Прозрачен воздух…
Свежести глоток вдыхаю,
словно жаждой истомился…
А резкий ветер
делает виток
над крышами,
но не угомонился,
а на макушках
старых тополей
качаться начал, -
расшалился, буйный!
И к вечеру
он вновь подует злей,
ну, а сейчас
перебирает струны
тяжелых веток с почками,
где жизнь
таится до тепла:
вот-вот и брызнет!
И день весенний
радостно кружит
над городом,
взывая к новой жизни!

13.03.2011

===================

Свет порой рождает приступ Счастья...
Яленка

Сам свет порой рождает приступ счастья, покоя... нежно ластится к лицу...
И все его потоки, капли, части струятся... Словно чувствую пыльцу
и аромат весны неумолимый! И кажется, что запах на носу отметился
веснушками цветными подснежников и прелостью в лесу...
Ещё февраль бушует вьюгой снежной, но вновь оттаял угол у крыльца...
Земли клочок проглядывает нежно, и нет движенью этому конца!
Снег рыхлый и уставший. Постаревший... Осел и серовато потускнел.
А ветер, все приличия презревший, опять разбушевался, налетел!
Тепло несётся! Скоро! Очень скоро движенье облаков начнётся вспять!
Вперёд к весне! Вон там, у косогора, подтает вновь землицы чёрной пядь
под яркими лучами новой жизни. И вскроет льды безудержная страсть!
Прольются слёзы поминальной тризны капелью... И весна захватит власть!
Мечтаю о берёзовых серёжках, а почек тополиных аромат? И клёны станут
мне стучать в окошко... Но устоит, пожалуй, "сопромат"!
А, может, сам февраль устал метаться и уступить пути готов весне?
Нагрянет март: зиме придётся сдаться!
Весна уже призывно машет мне!

11.02.2011

yalenka0@rambler.ru
Елена Крейнина, г. Курган
Если возьмете стихи, то можно
издать под псевдонимом Яленка

Когда последний лист на землю ляжет,
И холод очи сонные размежет,
Когда поток промозглый краски смажет.
Тогда лишь первый снег и будет нежен.
Он будет нежен словно искупленье,
Свершённое в лучах рассвета,
Как будто вечное мгновенье,
Запечатлевшее комету.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
"Зелёная" пора

Поры весенней ждали мы прихода...
Дождались!Распустился лист.
Теперь так много кислорода,
Ведь солнца луч и ласков, и душист.
С весною в серый цвет ворвалась зелень,
Чарующе прекрасна и млода.
Растаяли снега.Илёд, как кремень,
Сковавший всё, развеяла весна.

Хорошо быть самым большим. Возвышаться над всеми по праву рождения. Первый среди первых, равный среди равных. Соль земли, некогда подброшенный ввысь матушкой чуть сильнее других. Не факт, что из любви. Просто – так вышло. И вокруг меня братья мои, также устремленные вверх древним порывом. Или игрой? Кто знает.

Утро грядет. А вокруг тишина, воздух набирается глубиной, словно готовясь вобрать в себя грядущий свет. Вот и он - тонкий хрупкий стебель разрастающегося сияния. Величайший росток всех времен, расцветающий и увядающий каждый день. Робко выглядывает из-за самого далекого кряжа, словно боится, что его поймают.

Вот бы, он так и оставался там, за изломанной линией седых голов, и мир бы так и оставался в полутьме. Призрачный, не оформившийся во что-то ощутимое, свет вдали, и прозрачность ночи над головой, словно волшебный шатер. Далекое и близкое, свет и тьма. Изумительно. И – недостижимо, как и любая мечта. А жаль.

Где-то рядом, я слышу, кряхтит родственничек, осыпая подножие свое и наше валами снежного крошева. А около меня парит старый орел, так и не признавший нас владыками мира. Мы для него – просто мир, а хозяин здесь – он, и только он. Игриво скользит в воздушных течениях, и в любой момент готов ударить подобно молнии, заметив мельчайшую мышь на моих склонах.

А как бы он удивился, узнав, что я не только вижу его, но и читаю каждую мысль, а взор мой устремлен куда дальше, чем у него. Но, что мы для мурашей, живущих на наших телах – всего лишь тела, правильно. Они не вечны, взор их устремлен не вдаль, сквозь время, нет – их удел иной. Вот и орел, глядит и не видит, что грядет нечто. Что где-то ревет гроза, а где-то осыпается лавина. Что где-то бьется в паутине малыш мотылек. А рядом, прямо здесь и сейчас, забияка ветер решил подшутить, изменив обычный свой бег и устремившись не вверх, но вниз. Изумленный крик, обрывающийся на высокой ноте, рассказывает мне все, что нельзя увидеть. Да, я не вижу, но знаю - где-то у подошв моих лежит теперь гордый властитель гор, распластав крылья в кровавой пене. Сколько их еще будет на моем веку…

И Солнце заливает мир топким маревом. Воздух дрожит, словно озябнув от испуга, но его греют ласковые объятия дарителя света. На склонах появляются изящные круторогие жители гор и приветствуют настоящего хозяина мира.

А внизу вдруг раздается яростный гордый клекот, и возносится вверх, вместе с яснооким своим обладателем. Что ж, бывает и горы ошибаются.

Ш Е Л Е С Т Л И С Т В Ы

Слушаем осень с тобою вдвоём...
Падают жёлуди шумным дождём.
Ветра порыв - и судьбы поворот:
Первый и он же последний полёт.
В миг расставанья доносится стон -
Клонятся ветки.
Прощальный поклон.
Пышные проводы спелых плодов.
Шелест листвы...
Перекличка дроздов...
Годы пройдут.
А пока - подождём...
Падают жёлуди шумным дождём...

Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"

Закоулки пахнут снегом,
В небе – талая вода,
Дом облупленный и бледный
Смотрит грустно вникуда.

Беспокойно и туманно,
Как слезинка на свече,
Спит печальный белый ангел
На большом его плече.

Убегает, вьётся тенью
Путь под арками домов –
Тихих улочек сплетенье
Тает в сизости дымков.

Пахнет сыростью и грязью,
Птичка чистит голосок,
Окон солнечные стразы
Щурят веки на восток.

Капли, дождь, лохматый ворон,
Мокрый, пинькающий сад –
В полусонный, дымный город
Босиком вошла весна.

polish_widow@mail.ru Наталья Дроз, Петербург

Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"

1. Путятина Екатерина Валерьевна
2. 3 февраля 1993 год.
3. Город Иваново, улица 14 проезд, дом 10, корпус 4, квартира 116, индекс 153006.
4. katrina531957@mail.ru

В лесах за городом, пылали кровли крон.

И на пожарищах, на мох, сожжённый досиня,

По-

-я-

-год-

-ке с рябин сочилась кровь.

А в городе бравировало лето,

Кропило улицы росою по утрам,

Отпевшим певчим вслед,

лип листопадных лепет

Летел, подвластный северным ветрам.

Ты выжидала, подкупала нас дарами,

Ждала свой срок, готовя тайно бездну бед,

И срок пришёл,- ты сокрушительным тараном,

Пробив безоблачность, ударилась в набег.

Скатилась конницею туч тяжеловесных,

Пуская стрелы перелётных птичьих стай,

Промозглый ветер – твой слуга, твой чёрный вестник,

По непокорным спинам плёткою хлестал.

Вгонял людей в постылый сумрак стылых комнат.

Потом, без устали по городу шныряя,

Листовки листьев загребал,

в горсти их комкал

И в лица нездающимся швырял.

Я взят врасплох,

мне не уйдти уже из города.

В окно надёжною решёткой впился дождь,

За дверью бродит строгий стражник – непогода,

Куда уйдёшь.

Я сдамся, осень, мне не тяжек твой полон.

На воле лета было суетно, не думалось.

Сейчас пишу,

клонюсь к столу,

мою сутулость

Прими, как рабство принимающий, поклон.

Весь день,

весь вечер

через город отступали

Войска разбитого и сдавшегося лета.

Красавцы клёны золотые эполеты

С мундиров, выцветших, на землю осыпали.

Еще сражались не сдающиеся ели,-

Ветра уж рыскали по городу разъездами,

Ах, осень, ты нам послана возмездием

За беззаботный сон у лета в колыбели.

Луной засёдланный, твой чёрный аргамак,

Клубился, дыбился, над городом зависнув,

От горожан исход сраженья не зависел,-

Мы ждали, спрятавшись в надёжные дома.

Ты в город въехала.

Победою хмелея,

И мародерствуя в саду, людьми заброшенном,

Срывала звёзд ночных тускнеющие броши

С потрёпанных камзолов тополей.

А утром, город затопил густой туман.

Ты лету в след ушла, гнала его полями,

И затонувшими чернели кораблями,

В туманной измороси, спящие дома…

Я при твоём дворе, твой добровольный пленник,

Я раб, влюблённый в госпожу свою капризную.

Твоя любовь, - то горяча она, то призрачна –

Я перепробовал и ласк твоих, и плети.

Ты часто холодом меня вгоняла в дрожь,

То, потеплев, звала гулять к реке ли, к лесу ли,

То сутки с ливнями косыми куролесила,

Пуская по ветру, оброк с пленённых рощ.

Я не коплю в своей душе досады яд.

Не жду ни почестей, ни славы, ни награды,

Я в пленных рощах ни лукошка не награбил,

Залюбовавшийся тобой до забытья.

Тебя не в праве даже мысленно ругать,

Я всё предвижу, госпожа моя не вечная,-

Ты бросишь, вылюбив меня,- ведь мы не венчаны,

И я останусь со стихами на руках.

Света Носкова, г. Ульяновск

Шорохи и звуки чередою
Чуть дыша,проскальзывали мимо.
И,казалось,в воздухе незримо
Ангелы летали над землёю.

И плыла река задумчиво и плавно.
В ней деревья отражали свои тени.
Лодки медленно качались у причала,
Словно силуэты привидений.

Как обычно в это время года
Мело небо звёздною порошей.
Было одиноко,было грустно.
Было грустно,грусть была хорошей.
Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"
С уважением,Марьям Аверина

Загуляла мать-природа.
Буйной зелени разгул.
В перегуды времен года
Весну юный ветр вдохнул.

Загудели сосны, ели,
Сбросив снега саван прочь,
И березы зашумели,
Ветру норовя помочь.

Прилетали с юга птицы,
Прилетал средь них и я,
Чтоб в земле родной гнездиться...
Да убили егеря!

Февраль косматый первым приглашен,
За ним метель-плясунья, злая вьюга,
Пушистый снегопад, пурга-подруга
И, полный снежной сказки, зимний сон.

И оттепель была приглашена,
Мороз и стужу тоже не забыли-
Из сил последних к торжеству спешили,
Пока до них не добралась весна.

Оркестр готов...И грузный дирижер
Во фраке белом, замер в ожиданьи.
Зима кивнула...По ее желанью
Вступил седой разноголосый хор,

И тут все закружилось, понеслось...
Зима хохочет, ей того и надо,
Метель танцует в вихре снегопада,
И счастлив каждый приглашенный гость...

Окончен бал...Пушистый снегопад
Последствия разгула укрывает,
Во сне волшебном лес наш замирает,
Но ненадолго...Скоро, скоро март...
Елена Панова, Златоуст

Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"

Добавлено (08.04.2011, 13:25)
---------------------------------------------
Весь март мело, метелило...
В апреле - заапрелило,
Все мигом раскиселило,
И солнцем съелся снег...

На всех дорогах кашица...
Да тут любой измажется,
Коль грязь пройти отважится
Прохожий человек.

Машины и автобусы-
Расписанные глобусы,
В подтеках грязных глобусы
Летят туда-сюда.

От солнца люди щурятся,
Цветут улыбкой улицы...
Весна в душе волнуется,
Как нА море вода...
Елена Панова, Златоуст

Душа и ветер. Сказка

Печальная Душа одиноко сидела на краю крыши старого дома. Была поздняя осень. Почти все листья опали с деревьев, оставив темные ветви беспомощными перед сырой погодой и ветром. Весь пропитанный дождем город блестел мокрыми крышами, чернел мрачными подтеками серых стен. Душе не было холодно, но она чувствовала давящую пустоту и тоску. Несколько дней шел однообразный дождь.

Душа сидела на одном месте и смотрела на маленький город, где когда-то жила, ходила по его улицам, и не подозревала, что придет время, когда наступит пустота и безысходность. Она не знала, куда ей деваться, куда идти. Никто не пришел за ней, и не подсказал, как быть. Она сидела и просто ждала. Чего, уже сама не понимала. Ветер, похоже, сильно измотавшийся за эти дни, уже не так рьяно, скорее, от скуки теребил телефонные провода, бесцельно гонял оранжево-коричневую листву по тротуарам и подбрасывал в небо легкие пакеты.

Душа проследила за медленно парящим полиэтиленовым мешком. Он легко и плавно пролетел мимо и, зацепившись за ветку дерева несколько раз трепыхнувшись, поник. Словно печалясь, что так быстро завершился его первый в жизни полет.

- Даже обыкновенный пакет, хоть на миг, но смог взлететь к небесам, - вздохнула Душа. Она не могла летать, но ее тянуло ввысь. Хотелось вырваться из нагнетающего одиночества города. Пролететь сквозь дождливые облака и оказаться в прозрачной синеве. Поближе к солнцу и свету. Но тягость и грусть одолевали ее чувства и приковывали к земле. На крышу она проникла через чердак, чтобы быть поближе к небесам, к тому, что так сладостно манило.

- Ветер! - Позвала Душа, обдумывая неожиданно пришедшую идею.

Ветер, запутавшись в ворохе осенней листвы, на мгновение замолк.

- Что тебе Душа? – Недовольно зашуршал он осенней листвой и, разворошив ее, полетел в сторону крыши, где согнувшись дугой, сидела одинокая Душа.

- Подхвати меня. Я хочу летать. - Тихо отозвалась Душа.

- Разве ты сама не можешь взлететь? – Удивился Ветер.

- Нет, – печально сказала Душа.

Ветер всхорохорился, надулся и устремился к дереву. Облетев вокруг старого дуба, он резко развернулся и, набирая скорость, лихо ринулся к Душе. Не успела она, и ахнуть, как уже парила над серым от дождя и опавшей листвы городом. Она наслаждалась полетом, устремив свой взор к быстро проносящимся облакам. Долгожданная упоительная легкость и спокойствие приятной истомой распространились по ее маленькой сущности.
Она была счастлива. Ветер резво носился по городу. Облетел, пустую площадь. И промчавшись сквозь многочисленные темные арки, снова устремился ввысь. Ему было приятно, что он может доставить радость одинокому и грустному существу.

- Ветер, а ты можешь разогнать мрачные тучи? – Блаженно улыбаясь, поинтересовалась Душа.

- Могу, - гордо отозвался Ветер. Ему было радостно, что его способности кому-то нужны. Ветер надулся и что было силы, рванул ввысь. Он рьяно и стремительно гнал подальше на север серые, словно старый тюль, облака. Душа весело смеялась, восхищаясь светло-голубыми островками на небе. Их становилось все больше и больше и, наконец, они сложились в один чистый лазурный небосвод. Где словно нарисованная добрым чародеем-фантазером, засияла множеством красок огромная радуга.

Душа и Ветер довольные этим маленьким чудом, в котором непосредственно они принимали участие, сидели на крыше старого дома. Отражая в своих многочисленных окнах солнечный свет, город наполнялся оптимизмом и красками. Птицы весело щебетали. Кошки, расположившись на подоконниках, нежились в теплых лучах. Запахло хризантемами и влажной опавшей листвой. Душа довольно щурясь, с интересом смотрела на город, который еще несколько часов назад, казался чужим и угрюмым.

Дни шли. Душа и Ветер стали неразлучными друзьями. Они вместе наслаждались полетом. Ветер показывал другу новые прекрасные города, леса и моря. Душа неустанно восхищалась красотой и великолепием мира. Ей хотелось, чтобы каждый был счастлив. Появилась желание сделать что-то чудесное и настоящее. Вместе с Ветром они носились над городом, в который уже влетела снежным вихрем зима, разыскивая несчастного, кому бы могли помочь. Но люди, укутавшись в теплые меховые и драповые воротники, спешили по своим делам, и не было ни одного намека, что им нужна помощь.

Как однажды, в одном пустынном парке Душа и Ветер заметили двух людей. Печальный мужчина прощался с плачущей женщиной. Оба молчали, держа друг на друга обиду, и никто не решался сделать первый шаг навстречу примирению. Мужчина развернулся и пошел в сторону зеленых ворот. Женщина встрепенулась, но тут же гордость подавила желание, бросится за тем, кого она любила.

- Им бы только сделать шаг навстречу. Один лишь шаг… - в отчаянии сказала Душа.

Ветер понимающе встрепенулся, собрался с силами, взревел от натуги и закружился снежным вихрем над землей. Подлетел к удивленным внезапной переменой в погоде людям, он нежно обхватил их, и слегка приподняв, медленно понес над землей. Мужчина и женщина паря над пустынным парком, приближались друг к друг. Заметив в их глазах счастливый блеск, ветер решился еще больше оторвать людей от земли. Покружив в плавном вальсе над белыми, искрящимися на солнце сугробами, молчаливо дремлющими в снежном покрове деревьями и белыми буграми скамеек, он двух людей аккуратно поставил на землю. Взявшись за руки, улыбаясь и смеясь неожиданному чуду, мужчина и женщина смотрели друг другу в глаза.

Улетая обратно в город, довольные Душа и Ветер слышали нежные, словно снежный покров слова «прости». Солнечные лучи освещали путь неразлучных друзей. Город дышал спокойствием, дымя каминными трубами. Приятно пахло ванилью и выпечкой. Весь город стал для Души одним большим и уютным домом. Где она была одной из важных и неотъемлемых частичек. Внутри неё горел стойкий огонек любви и желания творить добро. Этот огонек приближал Душу ко всему, что было вокруг - к крыше дома, на которой она любила сидеть, к старому дубу, с его важно раскидистыми ветвями, а так же к каждому человеку, живущему в этом городе. Люди даже не подозревали, что кто-то сидит на краю крыши, смотрит на них, сочувствует, когда им плохо, и радуется вместе с ними их маленьким и большим победам.
Этот огонек стал расти, наполняя Душу любовью и нежностью, придавая ей силу и невероятную мощь. Яркий свет в один миг объял ее сущность, внутри обдало приятной теплой волной, все вдруг закружилось вокруг в торжественном танце и, оторвав от крыши, унёс ввысь. И чем выше взлетала Душа, тем больше она ощущала сладостное нескончаемое блаженство.

- Постой! – вдруг услышала она и очнувшись, остановилась. К ее удивлению она увидела, что может сама летать, без помощи ее друга Ветра.

- Что случилось с тобой? – подлетел к ней Ветер. – Ты устремилась ввысь так внезапно. Я еле догнал тебя.

Душа продолжала недоуменно осматривать себя и заметила неожиданные перемены, от которых пришла в восторг. Чудесным образом за ее спиной появились большие, с нежными белыми перышками крылья.
Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"

Добавлено (10.04.2011, 14:39)
---------------------------------------------
Екатерина Кравцова
Москва
kookaburra777@mail.ru

Семь знаков природы

Накануне Рождества, по пути домой, я заметила старушку, в нерешительности переминающуюся у дороги. Поток машин, несмотря на знак, предполагающий уступить дорогу пешеходам, уверенно мчался, не сбавляя скорость. Мне стало жаль старенькую сгорбленную бабушку. Я остановилась рядом и предложила ей свою помощь. Старушка с радостью ее приняла.

Оказавшись на противоположной стороне, она поблагодарила меня и, улыбнувшись, спросила:

- Чудеса любишь и ищешь, миленькая?

Я была поражена. Буквально несколько минут назад я размышляла о том, как мало в моей жизни чудес. Все просто и однообразно в последнее время, ничего занимательного и необычного не происходит.

- А не надо искать чудеса, - сказала старушка. - Они с тобой всегда рядом.

- Не замечаю, - честно призналась я.

- Увидеть чудо, миленькая, можно. Я тебя научу. Ступай в полдень в парк, где много разных деревьев и где обязательно есть ручей. Умойся из этого ручейка. Постой маленько. Присмотрись и прислушайся. Насчитаешь семь знаков природы, и явится тебе настоящее чудо.

Я задумалась над словами старушки. Такой парк есть рядом с моим домом, но в полдень там обычно людно. Может ли это помешать увидеть чудо или мне лучше поискать другое место? И как я пойму, какие именно знаки подаст мне природа? Я уже хотела спросить об этом бабушку, но ее рядом не оказалось. Обернувшись, я удивленно осмотрелась по сторонам, но старой сгорбленной старушки нигде не было видно. Для меня осталось загадкой, куда она так быстро могла подеваться. Место открытое и пустое.

На следующий день я решила пойти в парк. Очень хотелось проверить совет таинственной старушки.

Стоя в парке у мирно текущего ручья, я пыталась сосредоточиться и найти именно те семь знаков природы, которые необходимы для возникновения настоящего чуда. Я осторожно и внимательно посмотрела по сторонам. Но в безлюдном зимнем парке все было как и прежде - окутанные пушистым снегом деревья и кусты, покрытый льдом пруд, несмотря на морозец радостно прыгающие на ветках птицы.

Я наклонилась к маленькому ручью. Он даже зимой не прекращал свой стремительный бег. Руки обдало холодом, и, слегка коснувшись лицом ледяной воды, я почувствовала прикосновение самой природы. Холодное, но доброе и нежное. Щеки тут же вспыхнули, словно от жара. «Так это, должно быть, первый знак природы?» - подумала я и улыбнулась.

И действительно, заметно преобразился парк. Голоса птиц стали громче и задорнее, а из-за туч выглянуло солнышко. Всю неделю было пасмурно, а тут смотреть больно, так солнечные лучи сверкают на снегу. Один из них коснулся своей заботливой ладошкой и согрел мои холодные руки и лицо. «Вот вам и второй знак. Природа заботится, чувствует человека, как и мы ее».

Стою дальше, жду. На душе радостно. Смотрю на замерзший пруд и тут обращаю внимание, что не весь он покрылся льдом, у самого его края колышется водица. А вокруг, нахохлившись, сидят дикие утки. Не улетели в теплые края. Здесь остались, у себя дома. Значит, есть душа, любящая свои родные края и у пташек. Засчитываю как третий знак.

Обрадовалась я, как легко и просто справляюсь с заданием, и забилось в радостном волнении сердце в предвкушении необыкновенных чудес. Вдруг надо мной колыхнулась ветка ели и обсыпала меня, словно новогодним конфетти, искристым снегом. Отряхнувшись, гляжу, а на колючей зеленой ветке ворона сидит и на меня озорно смотрит. Будто весело ей стало от своей шальной проделки. Да и я не в обиде, словно природа через своего посланника окрестила меня, принимая в свои владения. «Так, значит, это что ни на есть четвертый знак».

Наблюдаю дальше. Рядом ручеек журчит, солнышко светит, сугробы синевой сверкают. Вся природа живет, и жизни своей повседневной радуется. И тут я подумала: «А, может быть, и нет вовсе у нее обыденности, а каждый миг для нее словно праздник? Всегда она жизнерадостна и нас веселит своим бодрым настроем и готова всегда наполнить нас, вдохновить. А что ей нужно взамен? Наше почтение и восхищение».

Думаю так, любуюсь видами и беззаботным весельем птиц вокруг, много их летает разных. Оглядываюсь и вижу на березовой ветке яркое алое пятно. Все вокруг белое, и вдруг это зарево, словно яблоко спелое на березе выросло. Что за наваждение? Подхожу поближе, смотрю, а это снегирь. Разукрасила его природа-матушка, чтобы зимой нам веселее было. «Есть и пятый знак!»

За спиной послышался легкий шорох. Оглянулась. Два любознательных карих глаза спаниеля смотрят по-доброму. Подошел ко мне, виляя рыжим хвостиком, приглашая его погладить. Присела к собаке, руки коснулись пушистой шерсти. Приятное и доброе тепло. За деревьями где-то вдалеке послышался свист. Спаниель встрепенулся, готовясь бежать на зов своего хозяина, но на мгновение замешкался и, прежде чем скрыться за заснеженными ветвями, лизнул мою щеку теплым шершавым языком. Бескорыстная любовь и радость мимолетной встречи. Я не знаю эту собаку, она не знает меня. Но что-то в наших душах объединено общим – безвозмездной любовью мироздания. «И это шестой знак!»

Несмотря на то, что оделась я тепло, все же морозец стал хватать за руки и за ноги. Решила пройтись по парку и встретить на пути последний седьмой знак. Сердце подсказывало, что он должен быть особенный, почти близкий к чуду. Мне было любопытно, какой подарок приготовила для меня природа на этот раз.

Бреду неспешно по протоптанной дорожке, и вдруг вижу сбоку, между окутанными снежной шапкой ивами, золотом блеснуло. Сердце забилось. Вот это непременно то, что мне нужно. Иду осторожно, подхожу ближе, отодвигаю ветви и вижу: стоит белый, словно вылепленный из снега конь. А золотой блеск, что между веток мелькал, - это покрывающая его крепкую спину желтая попона, чтобы не замерз он в морозный день. Конь повернул ко мне свою голову, из ноздрей пар, ушки шевельнулись на мой шаг, и смотрит умным интересующимся взглядом. «Лошадь в московском зимнем парке!»

Подхожу ближе. Конь мотает своей огромной головой, словно приветствует. Протягиваю руку, чтобы погладить, и вдруг голос в тишине, словно гром раздается:

- Лошадей любите? Да вы не бойтесь.

Смеющееся румяное лицо в белой вязаной шапке появилось из-за спины коня.

- Мы тут с самого утра. Ребятишек катаем. На овес себе зарабатываем. Да только вот сегодня почему-то никого нет, - объяснила девушка.

Я рассказала ей о своей встрече со старушкой, о семи знаках природы и о чуде, которое встречу после. Девушка внимательно слушала меня, а потом вдруг предложила:

- А хочешь, я тебя прокачу на Снежке. Это лошадь мою так зовут. Бесплатно. Все равно стоять уже замерзли. Садись!

Я от неожиданного предложения замешкалась. Снежок тихо заржал, как бы тоже приглашая прокатить меня.

- Ну, давай же! – подбодрила меня девушка.

Не заставляя больше себя уговаривать, я поставила ногу в стремя и вскочила на коня. Застоявшийся на морозце Снежок, обрадованный возможности пробежаться, легко пошел мелкой рысью по заснеженной дорожке. Солнце уже скрылось за кудрявую и пушистую, как вата, тучу, из которой хлопьями посыпал снег.

Наслаждаясь верховой ездой, я проследовала мимо ручья. На еловой ветке по-прежнему сидела ворона, она чистила клюв, но при виде всадника, встрепенулась и косо посмотрела на меня. Потом заметно приободрилась. Словно узнала, кого недавно она обсыпала «снежным конфетти».

Пронзительно каркнув, взмахнула серыми крыльями и вскоре скрылась за снежной стеной падающих с небес белых хлопьев.
Природа, окутанная в белую и теплую шубку, казалась задумчивой и спокойной. Душа питалась и насыщалась поистине сказочным мигом. Сделав круг и вернув девушке коня, я счастливая, с обновленной душой поспешила домой.

- Ну, что, миленькая, увидела чудо? – окликнул меня знакомый голос.

Моя знакомая старушка сидела на скамейке, под тяжелой от снега ветвью дуба. Я не удивилась ее внезапному появлению и ответила:

- Увидела! Я поняла, главное чудо, это то, что нас окружает. Наша земля, природа, птицы, животные.

Бабушка улыбнулась, кивнула головой и сказала:

- А еще, мы сами люди, своими добрыми делами и поступками делаем чудеса в нашей жизни. Только то сердце может увидеть чудо, которое открыто для других.

В этот момент в морозном воздухе раздался умиротворенный звон колоколов, шедший со стороны местной церкви. Он осторожно отозвался эхом в зеркальной глади замерзшей реки, задрожал в колючем инее переплетенных веток деревьев и, затихнув, остался в душе и сердце.

В краю соснового блаженства
Я надышаться не могу
И упиваюсь совершенством
Холмов на дальнем берегу.

Жара шкварчит прогорклым маслом
На тёмном противне небес.
Закатные угли угасли
И в озеро сползает лес.

И вечер, словно оглашенный
Из храма ускользает прочь…
А я – лелею предвкушенье
Прохлады, что приносит ночь.

В сентябре

В сентябре, как всегда,
налипают беспечные мысли.
Светлый город пустеет
и рано спадает листва.
Все желания разом скукожились,
сникли и скисли,
Лишь берёзы сияют
предвестниками торжества.

И в янтарных осенних лучах
я, теплом наслаждаясь,
Ароматы вдыхаю листвы,
отгоняю печаль.
Я дышу сентябрём,
забывая про боль и усталость…
И трепещет под окнами тополь,
как в церкви свеча.

***

Волшебство тополиных серёжек,
С майским воздухом в сердце вошло.
Полнолунье, меня растревожа,
Льётся в душу вселенским теплом.

Опьянённый дыханьем свободы,
Как ребёнок я верю всерьёз,
Что приколота ночь к небосводу
Канцелярскими кнопками звёзд.

ЖУРАВЛИ

В поднебесье журавли взмывая
Острым клином режут облака,
Гонит их осенняя тоска,
И они надолго улетают.

Журавлиный клин все выше, выше,
Пряный луг гнездовья сух и сед.
И опять земля им машет вслед
Обнаженными руками вишен.

Будут вновь дожди своею пряжей
Умывать лицо седой земли…
Журавли с собою унесли
Год один из молодости нашей.

***

Запах ночи, запах сна –
Воздух тополиный.
Где-то спряталась луна
В кроне у рябины.

С неба сорвалась звезда
К кряжному подножью,
На асфальте тень креста
От столба дорожного.

Онемела тишина.
Только черной птицей
Тополиный запах сна
Над землей кружится.

***

Прохладен воздух поутру,
А у реки
Кряхтят деревья на ветру,
Как старики.
Бледнеет утренней звезды
Тревожный блеск.
Явилось солнце из воды,
Издавши всплеск.
И нежно золотится рябь
Речной волны…
Вот так рождается заря!
И тают сны!

СОЛОВЬИНОЕ

За шахтным двором, за трубой коксохима,
Вишнёвых ветвей закипел белый цвет
И трель соловья!!!
И уже больше нет
Ни лязга, ни гула, ни пыли, ни дыма –

Есть дивный закат и вечерняя свежесть,
В душе, словно в роще, поют соловьи.
Май стелет на плечи весны безмятежность
И сердце во власти вселенской любви…

ПОКРОВ

Пройдя бульвар Димитрова,
вливаюсь в желтокрылую
Осеннюю республику
берёз и тополей,
Где города окраина,
с безумно-дикой силою,
Влюбляет человечество
в янтарь своих аллей.
Ах, осень милосердная –
какое время славное!
Стоят золотогривые
кленовники, как львы.
А речка Скотоватая,
сквозь кудри разнотравные,
Несёт к прудам кораблики
подхваченной листвы.
Здесь запахи октябрьские
дымами не разбавлены,
Здесь осень не распятая
голгофами костров.
Горит и заливается
багрянцем присноправильным,
На царство солнцем венчанный
сияющий Покров.
Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"

ПРОЩАНИЕ СО ЗМЕИНОЙ ГОРОЮ

За Змеиной горой оборвалась земля
И в обрыве, внизу, блещет тело речное,
И скользит изумленно–восторженный взгляд,
Наблюдая, как тает светило свечою.

И не хочется помнить, что было вчера,
И не хочется думать, что завтра случится.
Лишь желанье – пусть следующие вечера,
Будут так же подобны таинственной птице,

Что, как Феникс сгорает в закатных огнях,
Наполняя июль безупречной красою…
Мир!
Запомни безумным
и дерзким меня,
Возносящимся
над Змеиной горою!

БАБЬЕ ЛЕТО

А над городом пела осень.
Та самая, настоящая, всеми любимая, рыжая, буйная, незабвенная, красочно-яркая, солнечно-желтая, «бабья» осень.
Осень, превратившая обычный будний день в праздничный хоровод маленьких радостей: вот, окруженный веселой детворой, пожелтевший старый каштан роняет с тихим стуком свои сочно-коричневые плоды; вот делают первые шаги по опавшей золотистой листве будущие серьезные дяди и тети, смешно и сосредоточенно хмуря пока еще детские лобики. Вот проковылял старый трамвай, взметнув ворох желтой липовой листвы, и ободранная дворняга, вспомнив свою щенячью юность, с радостным лаем бросилась за стайкой озорных воробьев. Вот рыжее солнышко, блеснув стеклами хмурой многоэтажки, взобралось на верхушку ближайшего тополя и протянуло теплые лучики озабоченным улицам и скверам.
Над городом пела осень.
И так ярко и светло было в этот день на сердце, так радостно и свободно дышалось, так неохотно работалось и так тянуло в засыпанные сухой желтизной парки, что мимоволи раздвигались в беззаботной улыбке губы и блестели озорными смешинками глаза прохожих. Всё улыбалось в этот солнечный день: и города, и небо, и солнечные блики на стеклах легковушек, и хмурые по обыкновению дворники, и прохожие, и дети, и скрипучие карусели во дворах, и пушистые зеленые елки, и худые полуголые осины и поющая над городом осень.
Всё, кроме девочки с сухими мертвыми глазами.
Девочки, в свои небольшие двадцать с хвостиком люто ненавидевшую теплую, радостную осень.

А осень любила всех.
И щедро сыпала красно-рыжими листьями, радовала пушистыми облаками-барашками, гладила волосы ласковым ветерком и слепила блинным масляным солнцем.
Солнцем, безжизненно тонувшем в пустых глазах девочки, не замечающей огромный радужный мир вокруг.
И хмуро вздыхали в такт ее мыслям ржавые петли качелей, подгоняемые беззаботным смехом двух пятилеток.
И таяли под жестким взглядом ее стальных глаз рыжие краски танцующей сальсу осени, тише и глуше шуршала листва под подошвами ее кроссовок, путал русые волосы ставший вдруг непослушным ветер.
Жизнь замирала вокруг девочки, которая не умела плакать.
И такой пустой была прозрачная ее фигура на фоне слепящей, ни о чем не тревожащейся, не замечающей чужого одиночества, осени, что серые глаза девочки, казалось, не имели дна и не отражали света, а больно сжатые губы совсем потеряли цвет.

А осени было нипочем. Озорными листьями пыталась разжечь она багряный костер в зрачках девочки, поцелуями теплого ветра согреть ледяные щеки, щебетом непослушных птиц вернуть улыбку заиндевелым ее губам, безумным весельем возвратить в этот мир случайных встреч и вежливых улыбок девочку, не видящую краски вокруг.

Но следы ее обуви хранили столько безысходности и горя, что выжигали черные пятна на разноцветном асфальте, сдирали старую краску с облупившихся, одиноких, затерянных в ничейных деревьях скамьях, глушили детские радостные крики в песочницах и замораживали прозрачный воздух вокруг девочки с глазами цвета придорожной пыли.

А осенний город звенел троллейбусными проводами, улыбался изгибами тротуаров, мчался в небо последним в этом сезоне сине-зеленым воздушным змеем, уходил в серебряную дымку стройными колоннами торжественно-серьезных домов.
И ему совершенно не было дела до одинокой девочки с грузом недетской ответственности и отчаяния в дрожащих глазах. Девочки без лица и имени. Девочки, не умеющей плакать и не способной смеяться. Девочки, не ищущей выхода и не знающей куда идти.

Одной одинокой девочки в осеннем городе.
В городе, над которым беспечно пела теплая осень.

МАЛЕНЬКИЙ КУСОЧЕК БОЛЬШОЙ ВОДЫ

Каждое малое рано или поздно мечтает стать большим. А еще лучше – великим.

Травинке снится, как она взволнованной смерекой стряхивает снежную крошку с мягких иголок. Маленькому солнечному зайчику мерещится радуга, которой станет он в отражение полуденного дождя. Домашнего котенка волнуют непрошенные сны о снежных величественных барсах.

А она хотела быть океаном.

Маленькая капелька на розовой поверхности, одна из тысячи осколков воды, стремящихся вниз. Она была рождена не так давно, но чужая общая память уже успела зажечься разноцветным пятнышком где-то внутри, и ей вспомнился Океан.
Всплыли матовые картинки безбрежной водной глади, где тысячи таких же, как она, в дружном хороводе, взявшись за влажные ладошки, танцевали песню ласковых белопенных волн. Засверкали молнии прошедших когда-то угрюмых ураганов, щедро приносящих на своих крыльях новых мокрых подруг. Взвыли в памяти суровые ветры огромных цунами, обнимающих сонные одинокие скалы, и крохотная прозрачная сфера водицы застыла ошеломленно, прекратив на краткий изумленный миг свое стремительное скольжение.
- Неужели я одна из них? Из тех, кто рождает ветры и подтачивает камни?

Капелька радостно огляделась по сторонам – недалеко от нее застыли двойняшки, трепетно уцепившись друг в друга; отчаянная верхолазка, оставляя мокрый дрожащий след, уверенно взбиралась на единственный холм, а позади, из двух серебристо-зеленых озер, опушенных густой темной растительностью, рождались все новые и новые ее товарки.
По проторенным мокрым дорожкам, спеша, обгоняя одна другую, они катились все ниже и ниже, весело гомоня и сверкая в лучах робкого солнца, пока не скрывались с глаз застывшей в мечтах Капельки.

Никто из них не знал, кем рождены они и что ждет их там, дальше.

А ей так хотелось увидеть речку, в которую сливались чуть дальше дорожки всех капелек, рожденных тут. Увидеть, как растет и набирает силу устье, как полнится оно новыми веселыми соседками, как несется все быстрее и быстрее к большой воде, как вливается в одну большую семью седого Океана.
И каждая из ее спутниц, бодро срываясь с места, что-то задорно и неразборчиво крича в лучах нежного света, катилась вниз по гладкому округлому склону.

Ошеломленная этим веселым гулом, Капелька радостно помахала близняшкам слева и с довольной рожицей заскользила по своему водному пути, стараясь разглядеть головешки пены на степенных волнах великой воды, встречающих новоприбывших. Но горизонт был все ближе, а рокота и многоголосья ранее ушедших товарок не было слышно, лишь гулкие мягкие всхлипы – будто сырая земля принимает в свои объятья грибной дождик.

- Там обрыв…. Неужели?... Неужели! Боже мой!!! Я попаду в водопад!
И мечтательная маленькая Капелька с тихим восторженным «ойоййй» сорвалась вслед за остальными с теплого овала в сиреневую пустоту 100-процентного коттона, успев почувствовать, что смерть крохотных капель источает аромат сухих фиалок.

Девушка медленно и глубоко вздохнула. Сил больше не было ни на что, даже на слезы. Достав из сумки бумажную ароматизированную салфетку с мягким запахом утренних фиалок – совсем как ее любимые духи – она робко стерла слезные дорожки со щек, подбородка и осторожно промокнула заплаканные зеленые, с серебряными искорками, глаза.

Ветра
Я ловлю сиреневый ветер,
Что кружит в темноте над поселком
И что в лунную полночь, как сеттер,
В перелеске гоняет зайчонка.
Для другого силки расставляю –
Что как майское утро зеленый.
Он сбивается птицами в стаю
И пропитан цветами паслена.
В декабре приручила морозный –
Ветер цвета замерзшей потери,
Остужающий льдинками звезды,
Закрывающий души и двери.
Вспоминаю как сказку из детства:
Одинокий и призрачно-дикий
Заходил перед свечкой погреться
Ветер с запахом свежей клубники.
Георгинами в смятой постели
Зазываю бесстыжего в гости
Чистым звуком уставшей свирели
Ветер, рыжий, как ранняя осень.
Лишь один не приручен остался –
Посулить что не знаю взамен.
Сочиняющий даты и стансы,
Сонный ветер больших перемен.

Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"

Осени...

Как изумруды - зёрна хлорофилла.
Рубинами краснеют хромопласты,-
То на запястьях осени прекрасной
Браслеты из прозрачного берилла.
Коралловыми бусами заманит,
Блеснёт жемчужиной на паутинке.
И ожиданий ваших не обманет!
Ведь золото её - не сказки инков…
Пронзительна осенняя валторна,
Зовущая к духовному причастью.
И большего уже не нужно счастья:
Душа - чиста, душа Любви покорна…

Осень и Любовь, осенняя быль

Последние мгновения той осени… Они были незабываемы и так прекрасны. Дни стояли необыкновенно тёплые и тихие, как будто кто-то невидимый отключил тогда посторонние звуки внешнего мира, и они не проникали в её сознание. Она замечала только красоту увядающей природы и его необыкновенное, божественно красивое лицо. Это были особенные, несравнимые ни с чем, чувства и ощущения… Влюблённость и сладостная нега разливались по её телу тёплыми, мягкими волнами, накрывали и переполняли её душу, выплёскивались наружу восторгом и радостью, огромным счастьем жить и видеть мир, в котором теперь есть он.
Утренние росы, рассыпанные жемчугами на изумрудных травах, золото упавшей листвы, прощальные крики, улетающих птиц,- всё наполняло её сердце щемящей тоской, и одновременно какой-то необыкновенной радостью и восторгом.

Она с силой подбрасывала вверх охапки собранных жёлтых листьев и кружилась вместе с ними, падая в траву, с блаженной улыбкой на губах, всматриваясь до головокружения в синее небо и белые облака, как будто ища ответа на свой вопрос : «Что со мной, Господи?»

- Я люблю, люблю, люблю...

С тех пор прошло много лет, осень стала для неё не только особенным и самым прекрасным временем года, но и очень важной частью её внутреннего мира, её необыкновенной, непростой, но очень интересной жизни.
Осень была теперь и единственной подругой, с которой они встречались каждый год первого сентября и расставались со слезами прощания в последний, обычно дождливый, день ноября. За это короткое время они успевали написать свои лучшие стихи и картины, которые неизменно посвящали неземной Любви и Божественной красоте…

Осень - женщина и Любовь, может быть это я сама...
За сусальным золотом дней притаилась и ждёт зима.
Осень время моей души, и Небес приоткрывшийся шлюз,
Одинокий саксофонист для меня исполняет блюз...

Где-то там Фредерик Шопен за роялем, осенний сад...
И прелюдий его тоска растревожит душу Жорж Санд.
Осень это моя Любовь, и пронзительна и тонка,
Как Бургундское до краев, наполняет меня тоска...

***
О, Господи! Какая красота!
Нет слов и даже нет сравнений...
Я с нежной незабудкою в руках
Тихонько опускаюсь на колени...
И обнимаю взглядом небеса.
От счастья плачу, слёзы не жалея...
И смерти таинство и жизни чудеса
День ото дня мне ближе и милее...
Я забежать хочу за горизонт
И удержать подольше это лето.
Раскрыв над лесом свой цветастый зонт,
Мне осень передаст свои приветы...

***

Травинкой первой, нежной умиляюсь,
Взгляд наполняю синевой Небес.
Пишу Тебе, молюсь и снова каюсь,
Что жил в моей душе когда-то бес.

Открыло солнце рыжие ресницы...
Восторгом радости - пичуги пенье.
И жизни новой чистые страницы
Заполню строками стихотворения...

Отобрано для публикации в сборнике "Восторг души"

***Об этом ли плачут...

Расплавились свечи каштанов,
и капли цветочного воска
стекают слезами прощанья
в горячие реки асфальта –
картина весны уходящей…

Так юность, прощаясь, уходит,
оставив нам зрелости годы
и жаркого лета объятья...
Весна возвратится, конечно!
Но юность уже не вернется...

Об этом ли плачут каштаны,
роняя медовые слезы
в горячие реки асфальта?
Боясь расплескать миро жизни,
иду по весне осторожно,

навстречу звенящему лету…

Проказы весны

Разметала косы
Листьями березы,
Запустила кудри
В ветки тополей
И покрыли землю
Утренние росы,
Приглашая сердце
На простор полей.

Серебром капели
Разбудила душу,
Ландышем душистым
В сердце забралась.
И венком волшебным
После зимней стужи
В спящий старый город
Тихо пробралась.

Пробежав по крышам
Ветром безмятежным,
На верхушки сосен
Позвала грачей.
И решила счастьем,
А еще - надеждой
Одарить душевно
Всех простых людей.
***

Дождь холодный и злой...
Монотонно тоску навевает
И Луны лик немой
Мне обидой уста затворил.
Выбирается боль
Из промозглых и тёмных подвалов.
И Гремит в сердце гром,
Аритмией неведомых сил.
Я бреду словно тень
Вдоль любви разрушенных храмов.
Льёт из глаз моих дождь
Размывая структуру чернил.
И злорадная соль,
Разъедает мне старые раны
Под мотивы хоралов,
Погребальных , небесных светил.

ps:
Мне бы вспомнить тот луч,
Что несёт Словно Солнце,
Потоки нирваны,
Чтоб блаженным покоем
Души наши он благословил .

Написано по мотивом стихотворения Е. Ярошинской , "Дождь"