| Люче | Дата: Воскресенье, 02 Авг 2015, 08:41 | Сообщение # 1 |
 Житель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 591
Награды: 8
Репутация: 25
Статус:  | Глава 1
Ева – Евдокия – Дунька ЛОБ.
Как же всё было замечательно, пока в школу Дуньку провожала мама!
С мамой удалось договориться, и в школе все думали, что новенькую зовут Евой.
Дуньке завидовали все девчонки в классе. Ещё бы им не завидовать — ведь Евой звали самую первую женщину на земле, и жила она не где-нибудь, а в раю. Когда на уроке географии учительница рассказывала, где, по мнению учёных, находился этот самый рай, она показала картинку, на которой Ева была умопомрачительной золотоволосой красавицей с локонами ниже пояса. У Дуньки, правда, таких шикарных волос отродясь не было, а был обычный тёмно-каштановый хвостик, не очень длинный и совсем не кудрявый. Да и красавицей она себя не считала. Когда по утрам и вечерам ей приходилось умываться и чистить зубы перед зеркалом в ванной, в нём отражалась обычная десятилетняя девочка, худенькая, кареглазая, с остреньким веснушчатым носиком и неровно подстриженной чёлкой.
Но само имя «Ева» будоражило воображение одноклассниц и вызывало к Дуньке острый интерес — всё-таки, согласитесь, что «Ева» не самое частое имя —, и это позволяло ей чувствовать себя в новой школе значимой и не слишком одинокой.
Постепенно повышенное внимание к Дуньке стало угасать, но всё было ещё более или менее терпимо, до тех пор, пока физрук, проверяя посещаемость, не прочитал в классном журнале: «Евдокия Лобачевская». И проявил неожиданную эрудицию: «Это кто это у нас такой, с учёной фамилией?»
«Обязательно нужно спросить у папы, почему наша фамилия «учёная», — подумала Дунька, поспешно склонилась над кроссовкой, у которой как раз очень кстати развязался шнурок, и попыталась сделать вид, что к ней эти имя и фамилия никакого отношения не имеют.
Выдал её сосед по парте, Стёпка Разин, которого все одноклассники за неуёмную фантазию, буйный нрав и непокорный рыжий чуб почтительно величали Стенькой.
Стенька в первый же день жирной чертой разделил парту на две половины, причём свою территорию он расширил за счёт Дунькиной.
— Только попробуй переступить черту и залезть на мою половину! — прошипел он угрожающе.
— И что будет, если переступлю? — насмешливо посмотрела на неприветливого соседа Дунька.
Стенька, видимо, не успел ещё придумать наказание в случае ослушания:
— Что будет, то будет… Сама увидишь!
— Подумаешь! — независимо пожала плечами Дунька. — Боялась я всяких! А половины, между прочим, бывают только равные, — и тут же толстым красным фломастером по-новому перекроила раздел парты.
«Лобачевская Евдокия здесь?» — повторил физрук.
— Чего не отзываешься, Лобачевская? Оглохла, что ли? — на «Евдокию» Стенька, к счастью, отреагировать не успел.
Увиливать было бесполезно: фамилия Дуньки красовалась на портфеле, на учебниках, на тетрадках, даже на кроссовках — правда, в усечённом виде и с жирной точкой, напоминающей пятнышко на крылышках божьей коровки: «ЛОБ.». Это потому, что длинная Дунькина фамилия полностью на них не поместилась.
На маркировке всего школьного имущества настояла баба Дуся, среди домашних просто Бадуся. Собственно, в её честь Дунька и получила своё ненавистное имя.
— Бережёного бог бережёт! — строго заявила Бадуся внушительным, хорошо поставленным актёрским голосом (хотя все прекрасно знали, что бабушка всю жизнь служила в театре не актрисой, а костюмершей). — Кто их там знает в этой новой школе?! Дети бывают разные! Впрочем, как и взрослые, — и Бадуся, маленькая и круглая, будто вылепленная из трёх шаров, как снеговик, погрозила своим коротеньким пухленьким пальчиком кому-то невидимому наверху.
Вчера мама улетела в срочную командировку, и провожать дочь в школу отправился папа. Он звонко чмокнул Дуньку в вихрастую макушку и ободряюще похлопал по плечу:
— Ничего, Дунька, прорвёмся! Подумаешь, новая школа! Что мы, новых школ не видали, что ли!
— Паа, тсс! Вдруг услышит кто?
Папу Дунькино имя ничуть не смущало. Напротив, он им даже гордился, а потому лишь легонько усмехнулся, торжественно повесил Дуньке на шею заветный ключик на шёлковой синей ленточке, развернул дочь к школе передом, к себе задом и легонько шлёпнул по тому, что было к нему «лицом»:
— Беги, скоро звонок. Не забудь, домой ты сегодня идёшь сама, бабушка тебя не сможет встретить, у неё радикулит разыгрался.
И вслед унылой Дунькиной спине зычно крикнул:
— Дунь-ка-а-а! Ключ не потеряяяй!!! По-ка-аа!!! Целую-ууу!!!
Первому самостоятельному походу домой из новой школы Дунька была очень даже рада, хотя ей и было жаль бедную больную Бадусю. Но тут краем глаза она успела заметить промелькнувшую тень вездесущего Стеньки.
Глава 2
Колдунька, Хвостун и прочие радости жизни
— Приехали! — огорчилась Дунька. — И как же мне теперь жить-поживать да добра наживать?
Класс встретил Дуньку ехидным скандированием. Хором дирижировал Стенька: «Дунька-колдунька, против ветра дунь-ка! Дунька-колдунька, против ветра плюнь-ка!»
Во всю доску кособочилась огромная надпись: «КАЛДУНЬКА!».
Сначала Дунька перечеркнула А и вывела над ней пузатую О, а затем грозно надвинулась на Стеньку: «Ща как дуну! Ща как плюну! Ща как в оба уха клюну!» — она схватила своего рослого соседа по парте за грудки и — откуда только силы взялись? — припечатала его к доске. Стенька начал медленно оседать, стирая пиджаком следы своей малограмотности вкупе с Дунькиными отличными познаниями в русском языке.
А взбешённая Дунька прошмыгнула под глобусом у входящей в класс ошеломлённой географички и, невзирая на её недоумевающий призыв: «Лобачевская, ты куда?!», вихрем промчалась по коридору и решительно захлопнула за собой дверь школы.
Только пробежав целый квартал, шумно сопя и на бегу размазывая по щекам слёзы, она заметила, что крепко сжимает в потном кулачке блестящую пуговицу с пиджака несчастного Стеньки Разина.
Остановившись и отдышавшись, Дунька свысока взглянула на чёрную кошку, пытавшуюся пересечь ей дорогу.
— И ничуточки я тебя не боюсь! — крепко зажмурившись, пробормотала себе под нос Дунька. — У меня пуговица есть! Видала?
Баба Дуся, свято верящая во всякие народные приметы, научила внучку, что при встрече с чёрной кошкой достаточно зажмуриться, дотронуться до пуговицы — и можно смело идти вперёд.
— Вообще-то, я — это он, кот, а никакая не она, кошка. Прошу любить и жаловать — самый умный кот на свете!
— Вот хвастун! — вылетело у Дуньки прежде, чем она успела удивиться кошачьей разговорчивости.
— Простите, но откуда вам известно моё имя?
— Какое имя? Ничего мне не известно! Что ты ко мне привязался?! — возмутилась Дунька. — И как это ты разговариваешь? — спохватилась она.
— Ну, во-первых, меня и правда зовут Хвостун — видите, какой у меня длинный и пушистый хвост? Я обладатель самого длинного и самого пушистого хвоста в мире.
Во-вторых, ничего я к вам не привязывался, поскольку у меня нет никакой верёвки.
И наконец, в-третьих, вы, вероятно, умудрились забыть, что сами произнесли заклинание.
— Какое такое заклинание? — недоверчиво повернулась к Хвостуну Дунька.
— Ну как же? А это... «ща как дуну – ща как плюну – ща как в оба уха клюну...»? Поздравляю! Теперь вы можете понимать язык любых животных и всех вещей на свете!
— Ух ты! Правда, что ли? — обрадовалась Дунька.
— Истинная! Клянусь своим хвостом! — подтвердил кот Хвостун. — А знаете, что, уважаемая Евдокия, я тут подумал и решил? Что, с вашей стороны, было бы очень мудро разделить со мной пищу, кров и прочие радости жизни!
— Ну и шустрый же ты! — усмехнулась Дунька. — Увы, Хвостун, ничего не выйдет! Положим, маму и папу я ещё как-то уговорить смогла бы, но Бадусю... Она у нас твёрдый орешек! Кремень, а не человек!
— Ничего-ничего! Бадусю я беру на себя. Для начала избавим её от ЗЛОкулита.
— Чего-чего? Что это ещё за злокулит?
— Ваш папа ведь сказал, что ваша бабушка больна.
— Подслушивал, да? — нахмурилась Дунька.
— Совсем немножко, — признался кот. При этом виноватым он вовсе не выглядел — Должен же я обеспечивать себе достойный образ жизни.
— Не увиливай! — строго сказала Дунька. — Я спросила тебя, что такое злокулит.
Хвостун огрызнулся:
— А с какой это радости называть болезнь РАДИкулитом? Болеть плохо! Любая болезнь — это зло! А значит, ЗЛОкулит!
— Логично! — вынуждена была согласиться Дунька. — А избавлять как будешь?
— А вот это уже мои личные трудности, вы лучше попробуйте убедить Бадусю в необходимости делить со мной пищу, кров и прочие радости жизни.
Глава 3
Как избавить Бадусю от ЗЛОкулита
Дунька на цыпочках прокралась в свою комнату, бросила на стол пуговицу от Стенькиного пиджака и пообещала себе, что завтра вернёт её однокласснику.
А потом понуро поплелась сдаваться Бадусе на милость.
— Бадусь, не пугайся, это я! Только я не одна пришла, а с твоим спасением! — Дунька с ужасом представила себе, как она будет сейчас объяснять своё раннее возвращение из школы.
— Евдокия, я не поняла: почему ты уже дома? Разве уроки в школе теперь заканчиваются в девять утра? И о каком спасении ты говоришь?
— Бадусь, тебе, как, на все вопросы сразу отвечать или лучше по очереди? — Дунька предусмотрительно загородила Хвостуна от грядущего праведного гнева.
— Ладно, давай уж, рассказывай по порядку, — царственным взмахом руки Бадуся позволила внучке заговорить.
Сначала Дунька надавила на бадусину жалость, в лицах представив историю со Стенькой. Бадусе как человеку, имеющему прямое отношение к театру, представление понравилось.
— Молоток, Евдокия! Знай наших!
Ободрённая таким началом, Дунька решилась познакомить Бадусю с Хвостуном по всем правилам этикета.
— Познакомься, Бадусь, это Хвостун! Хвостун, это Бадуся! Прошу любить и жаловать.
Выступивший вперёд кот вежливо поклонился, шаркнул задними лапками и махнул Бадусе своим роскошным хвостом. Говорить он ничего не стал — к чему попусту тратить слова, если тебя всё равно не поймут?
— Бадусенька, Хвостун и есть твоё спасение! Он здесь, чтобы избавить тебя от ЗЛОкулита!
— Ты, наверное, хотела сказать — РАДИкулита?
— Нет, Бадусь, как раз от ЗЛОкулита. Сама подумай, ну РАДИ чего тебе нужно болеть? Болезнь — это ЗЛО! А Хвостун умеет преодолевать трудности, он так сказал!
При этих словах Бадуся недоверчиво хмыкнула, а Хвостун обиженно мурлыкнул:
— Что вы мне тут голову мурр-рочите? Пусть лучше Бадуся повернётся на бок.
— Бадусенька, давай я тебе помогу повернуться на бок, а Хвостун тебя полечит.
— Чтооо?! — брови у Бадуси взлетели вверх, будто угрожая немедленно покинуть лицо. — Уличный кот в моей постели?!
— Скажи ей, пусть не обзывается, а не то не буду её спасать!
— Хвостунчик, миленький, не обижайся, Бадуся не нарочно!
— Ладно, так и быть, спасу! Но потом, чур-мурр, пускай она попросит прощения за «уличного кота».
Дуньке надоели эти препирательства, и она решительно сунула Хвостуна в кровать к Бадусе.
Та от неожиданности повернулась на бок, и кот тут же опоясал собой бадусину поясницу. Он был такой тёплый, такой мягкий, такой гладкий и приятный, что Бадуся от удовольствия разве что не замурлыкала.
— Эй, муррр-лыкать — это, мурр-дон, моя мурр-фессия!
— Ладно, знаете, что? — Дунька даже слегка надулась от такого пренебрежения к своей особе: это ведь она, Дунька, привела к Бадусе спасателя Хвостуна! А они совсем не обращают на неё внимания.
Разобидевшись, она отправилась к себе, сопровождаемая довольным мурлыканьем Хвостуна и сладким похрапыванием Бадуси.
Глава 4
Пришитая память и принцесса Бутончик
из страны, которой нет даже в Мурркипедии
В Дунькиной комнате происходило нечто непонятное.
Во-первых, там горел свет, а Дунька прекрасно помнила, что, когда она клала пуговицу на стол, никакого света и в помине не было, и сама она совершенно точно его не включала.
Во-вторых, повсюду раздавался звон бубенчиков и грохот погремушек. Но самих бубенчиков и погремушек вокруг не наблюдалось.
Ну и в-третьих, на письменном столе, поближе к лампе, сидела странная девочка. Ростом она была лишь чуть выше Дунькиных кукол.
У девочки был необычный наряд: всё её платьице было сплошь расшито пуговицами всевозможных форм и расцветок. Каких только не было: пластмассовых и стеклянных, деревянных и оловянных, и даже жемчужных, серебряных и золотых!
— Бедняжка! — пожалела девочку Дунька. — Как же она такую тяжесть несусветную на себе таскает?
Глаза у девочки тоже были пуговичными — зелёненькими и круглыми, и нос — пуговкой, и короткие светлые косички перехвачены ленточками с яркими пуговками.
Девочка, высунув от усердия язык, старательно пришивала к своему платьицу пуговицу со Стенькиного пиджака. Свободное место для этого нашлось с большим трудом.
— Стой! Нельзя на себе шить! Память пришьёшь!
Девочка от неожиданности подпрыгнула, и в комнате снова зазвенели колокольчики.
— Так это от пуговиц! — догадалась Дунька. — А зачем тебе их столько? Кто ты такая, откуда взялась и что делаешь в моей комнате?
— Тебе, как, на все вопросы сразу отвечать или лучше по очереди? — передразнила Дуньку девочка. — Я принцесса Бутончик.
— От какого цветка? — заинтересовалась Дунька.
— Совсем не от цветка. Это от слова «пуговица» — на латыни, по-английски, по-французски и по-испански.
— Ладно, это слово мы и правда уже учили на уроке английского, — уступила Дунька, но тут же бросилась в атаку. — Только тогда тебя должны звать не Бутончиком, а Батончиком. По-английски ведь пуговица будет «баттон».
— Ну и что? А зато по-французски — «бутон».
— Хорошо — твоя взяла! — сдалась Дунька. — А ты принцесса из какой страны?
Принцесса Бутончик гордо выпрямила спину и вздёрнула подбородок. Она бы и книксен сделала, но тяжёлое платье мешало.
— Я принцесса Бутончик из страны Филобутония.
— Фило... чего?! — Дунька споткнулась на незнакомом слове.
— ФИ-ЛО-БУ-ТО-НИ-Я, — Бутончик медленно повторила по слогам, но Дуньке понятнее не стало.
— Нет такой страны! — авторитетно заявила Дунька. — Я по географии всегда одни пятёрки получаю.
— А вот и есть! Я же оттуда! — обиженно надула губы Бутончик.
— Ну-ка, не ругайтесь! — на пороге появился Хвостун. — Бадусю разбудите, а я её с таким трудом усыпил! Чем ругаться, лучше проверьте в Мурр-кипедии.
— А ты, Хвостун, и впрямь умный! — хором похвалили кота Дунька и Бутончик.
Дунька включила компьютер.
— Нужно искать страны на букву Ф, — подсказала Бутончик.
— Без тебя знаю, не учи учёного! — парировала Дунька.
— Вы что, постоянно собираетесь ссориться? — рассердился Хвостун. — Одно слово — девчонки! — презрительно вильнул он хвостом.
— Тааак, загрузился компьютер... Страны на «Ф»... Фареры тут. Фиджи вот. Филиппины тоже есть. Финляндия имеется. Франция присутствует. Всё! Нет больше стран на букву Ф! Ты свою «Филю-чего-то-там» просто придумала.
— И ничего я не придумала, — разозлилась Бутончик — есть такая страна, ФИЛОБУТОНИЯ! И населяют её филобутонисты. Эта твоя «Мурр-чего-то-там» неправильная!
— Моя-то Википедия правильная! А вот ты скажи, где эта твоя «Филя» расположена. Давай-давай, покажи на карте! — подначивала Дунька, открыв интерактивную карту мира.
— Подумаешь! И покажу! — Бутончик задумчиво нахмурила бровки. — Это здесь! — в точке, куда ткнула принцесса, такой страны не было.
— Тогда здесь! — Бутончик слегка подвинула мышку влево, но и там её страны не оказалось. И справа тоже.
— Ага, так я и знала! — триумфально посмотрела Дунька на свою новую знакомую. — Я же говорила — нет такой страны! Вруша-груша, бутончик-батончик!
— Зачем ты её дразнишь? — рассердился Хвостун.
И тут Бутончик вдруг поступила совсем не так, как положено настоящим принцессам, а как любая другая, простая девочка не королевских кровей — она часто-часто заморгала, громко шмыгнула носом и в голос заревела.
— Яяя неее пооом-нююю-ууу! Наверное, я память при-шиии-ла-ааа!
Глава 5
Король Фил О'Бутон и министр Крючок
Первым пришёл в себя Хвостун. Он пожалел бедную принцессу и стал утирать ей слёзы своим самым длинным и самым пушистым в мире хвостом.
Тут опомнилась и Дунька — не она ли сама сегодня рыдала, когда её дразнили?
Дунька ласково погладила принцессу по голове и вздохнула:
— Не плачь, Бутончик! Придётся нам вместе твою память «расшивать». Давай я пока буду тихонько спарывать эту противную пуговицу, а ты нам рассказывай всё, что вспомнишь о себе.
— Я о себе всё помню, я только дорогу домой никак вспомнить не могу. Помню только, что вход в мою страну спрятан в старой деревянной шкатулке с пуговичной розой на крышке.
— Не вертись! — строго скомандовала Дунька, пропустившая последние слова Бутончика мимо ушей, — а то я тебе нечаянно нос отрежу или ухо, или даже два.
Бутончик примостилась на подлокотнике компьютерного кресла и начала свой рассказ.
«Мой отец — король, его зовут Фил О'Бутон V, он правит нашей страной уже двести лет. Он всегда был добр и справедлив, и его любили все подданные. Но вот недавно, откуда ни возьмись, появился в королевстве старичок-крючок. Всё у него крючковатое — и нос, и пальцы. Он хитростью завоевал сердце короля, и отец сделал его главным министром. Он-то теперь фактически и правит страной, а всё потому, что король слушает его затейливые истории.
Рассказал он как-то отцу, что давным-давно жил другой король, Франциск I, и было у него на бархатном костюме 13 600 золотых пуговиц.
Так вот если мой отец хочет побить его рекорд, то нужно пришить на костюм не меньше 14 000 пуговиц. Разослал отец гонцов повсюду, чтобы они ему пуговицы доставляли. Уже 13 000 пуговиц есть, всего тысячу осталось собрать. Вот и я здесь пуговицы ищу. Вон сколько нашла! Все в королевстве работают без устали — пуговицы к шлейфу день и ночь пришивают. А пока все делом заняты, министр Крючок новые законы сочиняет. То он, как когда-то российский царь Пётр I, приказал — от имени отца, разумеется — пришивать оловянные пуговицы к рукавам солдатских мундиров. Ох и разозлились солдаты! Как же им теперь вытирать рукавом рот и нос после еды? Солдаты подняли бунт против короля, а Крючок тут как тут, и теперь армия на стороне министра.
Потом он взял да и поссорил женщин с мужчинами».
— Как поссорил?
— А вот так: на мужской одежде пуговицы издавна пришивали справа, а на женской — слева. Это потому что, когда 700 лет назад пуговицы только появились, мужчины сами одевались, а у женщин были служанки. Чтобы им было легче, пуговицы и стали пришивать, будто в зеркальном отражении.
— Так почему же мужчины и женщины поссорились?
— Да потому что министр придумал запретить служанкам своим хозяйкам помогать. И отец, не подумав, как следует, на этом приказе поставил свою пуговичную печать. Теперь пуговицы у женщин приходится застёгивать мужчинам. Знаешь, как это трудно?!
— Ха, подумаешь труд! Я, например, сама прекрасно с этим справляюсь.
— Так это оттого, что у тебя совсем мало пуговиц. А знаешь, сколько пуговиц на женской одежде у нас в стране?
— Сколько? — тут же не преминула поинтересоваться Дунька.
— Сколько-сколько... Много! И если случайно застегнуться «не на ту» пуговку — пропустить одну или начать не с той, то надо непременно расстегнуть весь ряд и застегнуться заново, иначе беды не миновать.
— Вы там у себя, прямо как моя Бадуся, во всякие глупые приметы верите. Истории у тебя, конечно, интересные, но как они нам помогут отыскать путь в эту твою «Филю»?
— Не «Филю», а Филобутонию.
— Ну, хорошо, пусть будет в Филобутонию.
— Ура! Наконец-то ты запомнила!
— А кому от этого легче? Как не знали, где она, твоя Филобутония, так и не знаем, — проворчала Дунька.
— Ой, и что же нам делать? — окончательно опечалилась принцесса.
— Не знаю! — Дунька тоже расстроилась.
— А я знаю! — вмешался Хвостун.
— Ещё бы ты не знал, хвастун! — буркнула Дунька себе под нос, а вслух сказала, — Ну и что же?
— Тут требуется Пуговичная Магия!
Глава 6
Пуговичная Магия
— Магия?! Настоящая?! — у Дуньки от любопытства заблестели глаза.
— Самая что ни на есть! — подтвердил Хвостун.
— А пуговицы тут при чём? — засомневалась Дунька.
— Как это при чём?! — возмутилась принцесса. — Разве ты не знаешь, что на Руси пуговицы были оберегами, даже само слово «пуговица» произошло от слова «пугать». Первые «пугалки» были похожи на бубенчики с дробинкой или камушком внутри — чтобы злых духов пугать.
— Понятно! А мы кого пугать будем? — решила на всякий случай уточнить Дунька.
— Мы пугать никого не будем, мы будем проверять пуговичную магию на себе. Сначала нужно сфор-мурр-лировать одно-единственное желание. Напри-мурр... — и Хвостун бойко забарабанил лапками по клавиатуре, в поисках новой страницы в Мурркипедии:
Красные пуговицы привлекают любовь.
Жёлтые пуговицы улучшают здоровье.
Зелёные пуговицы возвращают надежду.
Голубые пуговицы развивают память.
Белые пуговицы притягивают везение.
Чёрные пуговицы помогают разбогатеть.
— Ого, но как же тут можно выбрать только одно желание? — перебила Хвостуна Дунька. — А если я всё вместе хочу? — растерялась она.
— Не жадничай! Одно — значит, одно! — отрезал Хвостун.
— Пожалуйста, не ссорьтесь! Я уже знаю, какая пуговка может мне помочь, — у принцессы Бутончик глаза сияли от радости. — Голубенькая! Она память развивает и поможет мне вспомнить дорогу домой. У вас есть голубая пуговица?
— Погодите, это не всё, тут вот что ещё написано:
После того как вы выбрали пуговицу, её нужно пришить к изнанке любимой одежды так, чтобы никто, кроме вас, не мог её видеть. Пришивать пуговицу нужно в полнолуние, нитками того же цвета, как и она сама. Большое значение имеет узор. Нитку нужно откусить. А перед последним стежком произнести заговор на удачу: «Всё задуманное исполнится. Всё пришитое теперь — часть Судьбы. Да будет так!»
— А вот и схема, как можно пуговицы пришивать. Кстати, сегодня как раз полная луна — наша Бадуся всегда в полнолуние хоть чем-то да болеет.
Дунька пригорюнилась:
— И что же выбрать? Тут всё какое-то взрослое... Ничего не подходит.
— Почему же? Вот эта Z очень даже подходит: успех в деле нам совсем не помешает! — утешил Дуньку Хвостун.
— Где же всё-таки раздобыть голубенькую пуговичку и нитки? — с надеждой посмотрела на них Бутончик.
— Придётся подождать, пока Бадуся проснётся.
— А Бадуся, между прочим, уже давно не спит, — бабушка появилась в комнате бесшумно, и неизвестно, сколько она уже успела услышать.
— Подслушивала, да? — нахмурилась Дунька.
— Совсем немножко, — призналась Бадуся, в точности как недавно кот. — Должна же я быть в курсе дел.
— У тебя больше не болит спина? — обрадовалась Дунька.
— Больше не болит, — подтвердила Бадуся.
И тут она увидела принцессу.
— А это что ещё такое? Почему в доме посторонние?
— Не ругайся, Бадусь! Хвостун же тебя спас, а теперь нам самим нужно спасать принцессу Бутончик.
— Ничего себе! Прямо-таки настоящую принцессу? И откуда она тут взялась?
— Из страны Филобутонии. Только она себе память нечаянно пришила и теперь не помнит, как вернуться домой. Бадусенька, нам срочно нужны голубые нитки и пуговица.
— Почему именно голубые? Что, другие нельзя? — улыбнулась Бадуся.
— Другие — нельзя! — категорично отрезала Дунька. — Магия не сработает!
— Ах, ну раз магия... — и Бадуся пошла за голубой пуговицей.
Глава 7
Тайна пуговичной розы
Сначала в комнату торжественно вплыла шкатулка, следом появилась Бадуся с ожерельем из катушек с цветными нитками на шее.
— Будем искать! — и Бадуся нажала на пуговичную розу на крышке.
Клик-дзынь-динь-дилинь!
С мелодичным звоном крышка распахнулась.
Ой-ой-ой!!! Сколько же там было сокровищ! А на отдельной бархатной подушечке возлежала заветная голубая пуговка.
Дунька и Бутончик затаили дыхание. Хвостун задумчиво вылизывал хвост. Бадуся вдела голубую нитку в иголку… и… магия началась. Стежок... ещё стежок...
Вскоре пуговка была крепко-накрепко пришита буквой Z к изнанке платьица принцессы. Перед последним стежком все вместе произнесли заклинание:
«Всё задуманное исполнится. Всё пришитое теперь — часть Судьбы. Да будет так!»
И Бадуся перекусила нитку.
— Ба, ты что делаешь? — у Дуньки округлились глаза. — Ты же сама говорила, что зубы от этого портятся!
— А без этого заговор не сработает, — отрезала Бадуся. — Это я тебе как старая филобутонистка заявляю.
— Фило-ктоо?! Откуда? Почему? Как? — растерялась Дунька.
— Вот так! — улыбнулась бабушка. — Видишь, как много у меня пуговиц? А филобутонистами называют тех, кто их коллекционирует. Я их начала собирать ещё тогда, когда работала в театре костюмершей. — Бадуся, похоже, даже не заметила, что нечаянно выдала свою страшную тайну.
— Вспомнила! Я вспомнила! — Бутончик радостно захлопала в ладоши, и пуговки весело зазвенели. — Это большой секрет, но вам, друзья, я его открою: попасть в страну Филобутонию можно только через шкатулку с пуговичной розой на крышке. Нужно погладить третий лепесток справа и три раза произнести заклинание — два раз шёпотом и один раз громко: «МИСТИКА — ФИ-ЛО-БУ-ТО-НИ-СТИ-КА!»
Клик-дзынь-динь-дилинь!
И все увидели, как ящички в шкатулке вдруг сами собой раздвинулись, открывая Бутончику вход в её родную страну. Обрадованная принцесса решительно шагнула вперёд.
Дунька послала ей вслед воздушный поцелуй, Бадуся помахала на прощание рукой, а Хвостун — хвостом.
— Без меня бы вы ни за что не справились! — самоуверенно мяукнул Хвостун.
— Может, всё-таки переименовать его в ХВАСТУНА? — и Дунька с Бадусей озорно подмигнули друг другу.
Дунька же про себя подумала: «Помирюсь-ка я завтра со Стенькой, без него ведь ничего бы этого не случилось!»
|
| |
| |
