| Александр_Головко | Дата: Суббота, 26 Апр 2014, 15:57 | Сообщение # 1 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1236
Награды: 17
Репутация: 72
Статус:  | ЛИРИЧЕСКАЯ ПРОЗА
Весна и снова не до сна... Словно в кровь попадает вирус неудовлетворённости, непокоя, любопытства. Словно сок, что начинает струиться по корням деревьев, а затем по стволу и веткам, в нас начинает просыпаться что-то зовущее, влекущее куда-то. Мы с нетерпением ждём тепла, распускания соцветий, зелени вокруг, отмечаем порой машинально, а то и с восторгом: девушки и женщины хорошеют с каждым днём. Мы, мужчины, приосаниваемся, столько соблазнов вокруг...
Некоторые берутся писать о том, что невозможно носить в сердце, не выплеснув. Я один из таких...
ОСТАНОВИСЬ, МГНОВЕНЬЕ!
зарисовка
Люблю я раннею весной наведаться в ближайшую балку, склоны которой заросли кустарником, хвойными и лиственными деревьями. Хожу в это живописное место почти каждый день, отмечая ростки пробивающейся новой жизни. Балка здесь глубокая, широкая и сходится двумя извилистыми ручьями к трём каскадным искусственным прудам. Когда-то здесь собирались открывать терренкур, − рядом курортная зона, новые санатории.
Эти живописные пруды, за двадцать лет порядком обмелевшие, заросли ряской, люди их замусорили настолько, что там и рыбы-то почти нет. Фанатичные рыбаки ещё сиживают вдоль прудов, некоторым удаётся что-то выловить.
Но какая благодать − эти полуболотца для квакш, особенно в их брачный период. Недели две я наслаждаюсь разноголосым пением местных солистов. Огромные лягвы с упоением, одни баском, другие фальцетом (те, что помоложе), изо всех сил стараются перепеть конкурентов. Ретивые женихи исполняют серенады своим избранницам, дородным матронам, выбирающим голосистого удальца.
Эта певческая вакханалия заканчивается с первым зноем, и наступает тишина. Сонный покой обволакивает царство Берендея, подкоряжных нимф и русалок.
Подпитывают пруды неприметные родники, струящиеся среди зарослей камыша в глубоком месте балки. Перешагнув через первый ручей, иду дальше по еле заметной тропинке, минуя дома хутора, расположившегося в этом прохладном комарином краю.
Тропка поднимается и углубляется в смешанный лес, посаженный когда-то лесхозом. Всё давно заброшено и запущено, как наша бедная Россия с её деревнями и сёлами, полями и садами, прудами и дачными участками…
Есть в леске настоящие буреломы, так что и не проберёшься через них. Стоит шеренгой зелёный строй, шумит, живёт по своим законам на радость птицам и мелкому зверью: зайцам, белкам, ежам и лисицам.
Моё внимание привлекли две сороки, громко трещащие на дереве и скачущие с ветки на ветку. А вот и виновник их тревоги – другая сорока, видимо, вторгшаяся в семейную идиллию.
Лес уже покрылся сплошной зелёнью. А ранней весной здесь буйствует кипень цветения алычи, диких абрикосов, вишни. Словно стихия, белое убранство накрывает балку и окрестные сады так, что, кажется, будто сверху спустились молочные облака, причудливо зацепившиеся за вершины деревьев. Иду вниз по дорожке − виденье не тает, приобретая более живые образы, начинаю различать отдельные белопенные островки деревьев, которые словно невесты, взялись за руки и застыли в ожидании вальса… И чудится, что лишь взмахнёт дирижёр рукой, и польётся волшебная музыка, завертится и закружится белый хоровод весенней метелью.
Смотрю и не налюбуюсь на это диво! А в сердце такой восторг и желание жить, лететь над этим великолепием, словно птица!
Райские сады, в моём представлении, это не те сады, в которых висят тяжёлые, налитые восковой спелостью плоды, а сады, которые вот так великолепно цветут. В раю и пища-то вряд ли нужна, там жизнь – сплошной восторг и блаженство!
Жаль, что это весеннее райское чудо на нашей грешной земле длится всего лишь какой-то месяц… Быстро меняются участники в туре весеннего вальса: за абрикосами, алычой, вишнями выплывают в своём наряде яблони, груши… Выбрасывают свои бело-розовые канделябры каштаны, за ними – распускается сирень и акация. Полной грудью вдыхаю воздух, наполненный пьянящим ароматом и щекочущим ноздри, почти физически ощущаю его тягучесть. Обязательно подхожу к отдельным боярыням-красавицам, осторожно, как за женское запястье, берусь за веточки и с наслаждением нюхаю цветочки, погружаясь в нирвану благоухания.
Когда распускается сирень, в «бело-розовое безмолвие» садов и лесов добавляются новые краски и новый запах. У каждого куста сирени он свой − особый, неповторимый. Один – дурманящий, заволакивающий всю округу, другой – не так бросок, но более тонок и изящен. Подойдёшь, уткнёшься носом в гроздь сирени и уже нет сил оторваться, словно ты – блаженная бабочка, порхающая посланница Весны, присевшая на божественный цветок за нектаром.
Быстро перехожу от деревца к деревцу, внутренне ликуя, и мысленно готов взлететь над всем этим великолепием! Бабочки не знают, что всё это скоро кончится, а я спешу насладиться чудом, ухватить толику красоты и счастья. Я мысленно кричу: «Остановись, мгновенье!»
И, кажется, оно останавливается.
Но проходит май…
Природа, словно опомнившись и отмаявшись, затихает, отцветая и осыпаясь тихим белым дождичком на прогретую солнцем траву.
Отметав икру, замолкают лягушки, птицы усаживаются в гнёзда. И только кукушка заполошно досчитывает кому-то уходящие в дымку года…
Как хорошо бывать здесь, но надо снова возвращаться в привычный наш мир.
В этот момент смешанное и тревожное чувство вдруг возникло в моей душе. Словно я только что побывал в настоящем мире и теперь оставляю его за спиной, уходя в ту шумную, суетную жизнь наверху – в мир машин, компьютеров, многоэтажных домов со всеми их благами и недостатками. Это совсем не то, что дикая природа, изрядно теснимая человеком. Два мира, которые должны быть одним целым, всё больше противостоят друг другу. И чем больше мы отдаляемся от начальной среды, тем беспомощнее становимся, несмотря на все ухищрения цивилизации. А земля без людей сама постепенно принимает свой первоначально-первобытный вид, отторгая нас, будто инородное тело. Мы боремся с матерью-природой, как несмышленые дети, пытаясь самоутвердиться, доказать, что можем прожить самостоятельно без неё, а в итоге можем погибнуть вместе.
Мои мысли нарушила шумная ватага детворы, спускавшаяся в балку. И в этот момент я подумал: «Наверно, это и есть то объединяющее и связующее звено, ради которого мы не должны быть расточительными. Рубим лес – щепки летят. Иногда мы уподобляемся болотным квакшам: радуемся каждый в своём маленьком мирке, громко славим свою весну, но она не вечна… Скоро ли человечество повзрослеет? – вот главный вопрос, на который пока нет ещё ответа…»
Моя копилка
|
| |
| |
| Александр_Головко | Дата: Суббота, 26 Апр 2014, 15:58 | Сообщение # 2 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1236
Награды: 17
Репутация: 72
Статус: | КАЗАЧЬЯ АМАЗОНКА
рассказ
Снова весна, и снова влечёт меня на природу поближе к воде, к лесу, к естеству.
Спускаюсь в близлежащую от дома балку, перешагиваю Капельный ручей и углубляюсь в знакомый лесок.
Что это? – вижу на тропинке впечатанные в сыроватую землю конские следы с подковами, дальше − более убедительный факт – лошадиный помёт. Сколько хожу, никак не встречусь с наездником, облюбовавшим эти места для конной прогулки, наверно, очень рано он здесь проезжает.
Тропинка пересекает неширокий лесок и выходит к другому ручью. На другой стороне − поднимающийся крутой склон, также заросший леском, тянущийся вдоль всей балки. За лесом – шоссе и посёлок Саномер.
Полюбовавшись свежей зеленью трав, растущих на склоне, я круто поворачиваю на другую тропинку, иду среди высоких старых деревьев и выхожу на лесную опушку. Здесь хорошо постоять, понаблюдать за лесной жизнью муравьёв с их огромными кучами-муравейниками, послушать пенье птиц. На воле душа раскрывается − вдруг запросит песни...
Это моя лесная концертная площадка. Здесь вряд ли кто-либо меня увидит и услышит, кроме птиц. Их не смущают мои певческие потуги, наоборот, скворцы, словно аккомпанируя, аранжируют мой вокал, вплетая свои рулады.
Вдруг лесную идиллию прерывает шум, топот, и на поляну вылетает прямо на меня всадник на каурой лошади. Ещё секунда и... Я не в состоянии среагировать, лишь вижу нависшие надо мной передние ноги лошади, сверкающие блеском железных подков.
Умное животное между тем сделало шаг-другой назад и, несколько развернувшись поперёк тропинки, встало на четыре ноги. В метре от лошади я увидел неподвижно лежащего человека в защитной форме с характерными казачьими атрибутами. Подойдя, разглядел лицо молоденькой девчушки. От падения она потеряла сознание. Я потряс её за плечо, юное создание шевельнулось, издав короткий стон.
− Что с вами, вы ушиблись? − спросил я, внимательно её оглядывая. Девушка открыла глаза, посмотрела рассеянно и тихо спросила:
− Где я?
− Не волнуйтесь. У вас что-нибудь болит, можете сказать?
Каурая лошадь почти успокоилась и стояла, кося на свою хозяйку правым глазом. Девушка пошевелила рукой и тут же вскрикнула:
− Локоть…
Я взял её за кисть, со словами:
− Не бойтесь, я посмотрю. Давайте потихоньку закатаем рукав куртки.
Она подчинилась, приподняв рукав, и я увидел припухшую ссадину на локте.
− Надо бы смазать зелёнкой.
Мне пришла в голову глупая шутка, и я добавил:
– Мы ведь среди сплошной «зелёнки», так называют сейчас лес военные?.. Но кроме подорожника, я здесь ничего не вижу. Давайте всё-таки попробуем подняться на ноги.
Я помог девушке встать, это получилось легко.
Тут она показала на лошадь и спросила:
– Как Мобила, вроде стоит спокойно?..
− Где мобила, какая мобила? − стал я оглядываться по сторонам. Может, она уронила телефон? Непонятно, почему мобильник стои́т да ещё спокойно?..
− Мою лошадь зовут Мобилой, это я ей такую кличку дала,− уточнила девушка.
− Странно, разве теперь так называют лошадей?
− Да нет, просто, когда она была жеребёнком, то испортила мой мобильник, точнее, пожевала весь, когда я однажды забыла его в яслях с овсом. Как я тогда плакала, сокрушалась! Папа успокаивал, обещал купить новый. Вот я, не без ехидства, и назвала её Мобилкой. Она откликается на эту кличку. И, как в доказательство, она обратилась к лошади:
− Моби, что виновато косишь своим карим глазом, зачем сбросила меня?
Подойдя к своей любимице, погладила у неё за ушами, та всхрапнула и замотала вверх-вниз головой.
− Ну ладно, ладно, верю, что не виновата. Дядя, как вы тут оказались? Сколько езжу, никого не встречала в этих местах, − сменила она тему.
− Прости, дочка, весна, знаешь ли… Я каждый год в это время хожу в балку. Гм, получилось почти как «в баню», помните кинокомедию Эльдара Рязанова «С лёгким паром»?
− Я такие фильмы не смотрю.
− Странно, мне казалось, что нет людей, кто хоть бы раз не посмотрел под Новый год эту мелодраму. Ну ладно, я хотел сказать, что прошлые годы ограничивал свои походы противоположным берегом ручья, а в этот раз меня вглубь потянуло.
− Я только в этом году стала ездить сюда, Мобилку прогуливать, а раньше папа не разрешал.
Сама того не осознавая, девушка невольно демонстрировала свою гибкость в русском языке, применяя ласкательные суффиксы в кличке лошади. Видно было их симпатию друг к другу.
Юная наездница взялась за поводья и от резкого движения ойкнула, схватившись за локоть.
− Что, сильно болит? − Я взял её за другую руку:
− Как бы вас на коня посадить? Далеко вы живёте?
− Недалеко. Я сейчас позвоню папе – атаману нашего казачьего войска, он прискачет на Оленьке́ и всё будет в порядке. Наша база находится близко. Если вы живёте в этом районе, то знаете, наверно, про казачью территорию, прилегающую к водонасосной станции и к балке?
− Я не совсем понял: О́ленька или Оленёк – лошадь?
– Оленёк… Жеребёнком он был похож на оленёнка, худой, с большой головой и странными, торчащими ушами, а теперь такой бравый конь!
Я знал про новые казачьи угодья, которые за пару-тройку лет потихоньку застроились домиками, тренажёрами для молодых казаков и казачат. Я видел там большую армейскую палатку, рядом – длинное одноэтажное здание, внутри которого виднелись деревянные столы и лавки. То ли там обедают, то ли проводят учёбу. Скорее всего, и то и другое. А рядом под деревом замер, словно задремал в ожидании, настоящий БТР с пулемётом на броне. Кругом бегали куры, ходили важно гуси. БТР охраняли две кавказские овчарки, сидящие на цепи. Всё это я приметил, когда недавно проходил по казачьим угодиям. Время у казаков было неурочное для занятий. Кроме мужчины в цивильной одежде, да его жены с ребёнком, на территории никого не было.
Эти мысли промелькнули в голове, но я спросил о другом:
− Меня зовут дядя Слава. А вас как?
− Меня – Галя. Очень приятно познакомиться! Говорите мне «ты», а то мне как-то неловко…
− Хорошо, Галя, мне тоже приятно познакомиться с тобой.
Она достала стильный мобильный телефон, позвонила. В трубке послышался беспокойный рокот.
– Да всё нормально, пап. Я в лесу, упала, что-то с рукой. Но дядя мне помог…
Мужской голос в трубке возмущенно взорвался, в лесной тишине я услышал отчётливо: «Какой ещё дядя?!» − «Прохожий». − «Где это место?» – «Да почти напротив нашей базы». – «Будь там, я сейчас приеду!»
− Папа волнуется, – извиняющимся тоном сказала Галя.
− На его месте я бы тоже заволновался. Ну, что ж, может, пойдём навстречу отцу?
Потянув за уздечку, я помог развернуть кобылу Мобилу, и мы пошли к краю леса. Вскоре показался всадник, перескочивший в несколько приёмов заросшую камышом низину и ручей, и вылетел на травянистую полосу между леском и оврагом. Заметив нас, поскакал навстречу.
Спешившись, он выкрикнул:
– Галюша, что с тобой? Что это за человек?
− Успокойся, папа. Это дядя Слава, он помог мне. Просто лошадь на повороте, взвилась на дыбы, я упала и повредила немного локоть.
− А ну-ка покажи!
Она вытянула вперёд ушибленную руку, осторожно приподняв рукав куртки.
− Надо срочно возвращаться, − забеспокоился отец, − давай-ка я тебя усажу на Оленька́, а Мобилу поведём рядом.
Он легко взял дочь за талию и водрузил на своего коня, сам ловко вскочил в седло, придерживая поводья Мобилы в левой руке. Конь под ними затанцевал на месте. В последний момент, будто опомнившись, казак произнёс:
− Извините, Бог знает, что подумаешь, когда такое случается. Я понял, что вы ни в чём не виноваты, но когда спешишь, тут уж не до выяснений. И спасибо, что помогли моей Галюше!
− Ну, что вы, я всё понимаю. Вы меня извините, если что не так…
Круто развернув коня, на ходу он бросил:
− Всё нормально! Заходите как-нибудь к нам, надеюсь, Галя вам рассказала, где мы находимся.
Эти слова звучали уже на ходу, так как лошади с места пустились рысью. Я помахал им вслед, развернулся и пошёл в обратном направлении, думая о происшедшем событии. Вспомнились копыта, нависшие над моей головой, ржание напуганной лошади. Словно со стороны увидел себя растерянного. Почему-то мелькнула мысль о диких амазонках, что скакали по прериям с развевающимися волосами. Невольно сравнил их с нынешним поколением…
Современная амазонка-казачка не так эффектно выглядит в своём наряде, это даже нарядом нельзя назвать, − почти армейская форма. Теперь всё перевернулось: девушки, женщины стараются ни в чём не отставать от мужчин.
Около века назад женщины грациозно скакали на лошадях, держа ноги по одну сторону седла, что смотрелось очень элегантно. Вспомнился рассказ Пушкина и одноимённый фильм режиссёра Алексея Сахарова «Барышня-крестьянка». Видно, я устарел в своих вкусах. Теперь женщины уравняли себя с мужчинами во всём и, порой, даже при близком рассмотрении трудно определить пол его обладателя.
«К чему эти мысли?» – подумал я...
Моя копилка
|
| |
| |
