| teslic | Дата: Понедельник, 08 Май 2017, 09:05 | Сообщение # 2 |
 Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 5
Статус:  | Охота на диких кошек
— А зачем тебе ружьё? — спросил Юрок, — Оно только мешается, дробью ты их не возьмёшь. Можно, конечно, попытаться в упор, но они сами тебя, скорее всего загрызут. Хотя птиц можно посбивать. Чижей и воробьёв. С голоду точно не подохнем.
Юрок и Сивый сидели у костра, отогреваясь после холодной ночной вылазки. Погода стояла ясная, но воздух ещё не успел как следует прогреться. Сивый отдирал щепкой засохшую глазную слизь от сапог, Юрок закуривал сигарету.
— Отогревайся пока. Сегодня вверх полезем, там костров разжигать нельзя: увидят и разбегутся, потом не найдём.
Сивый ничего не отвечал. После выматывающего похода говорить хотелось меньше всего. Слушать тоже никого не хотелось, но Юрка слать было бы неприлично, да и шансов на успех бы поубавилось. В конце концов, всё им сказанное относилось к делу, хотя пользы от его слов было маловато.
Ложиться спать утром чертовски неприятно: сбивается режим, яркий свет не даёт нормально выспаться и нагревает всё, до чего может дотянуться, как бы холодно ни было вокруг. Но ночью спать было опасно: хотя охотники ещё и не подошли к известному обиталищу людоедов, бывали случаи исчезновения людей вне ареала их обитания. Несмотря на то, что с полной уверенностью о связи пропажи людей с кошками заявить было нельзя (не было никаких признаков, явно указывающих на то, что людоеды приложили к этому свои когтистые лапы), чрезмерная осторожность пока ещё никого не убила.
Через несколько минут что Сивый, что Юрок уже клевали носом, и когда Юрок затоптал костёр и полез спать, Сивый последовал за ним.
Их путь до привала был чрезвычайно долгим, хотя и не таким уж далёким. Недавний конфликт с Казахстаном имел свои последствия: практически все коммуникации были разрушены, в том числе и дороги, а машин в округе не осталось: всё, что не было уничтожено, было угнано. Как назло, пункт назначения был как раз в приграничной зоне.
Именно в приграничных сёлах начали пропадать люди. Поначалу в похищениях подозревали возможные партизанские отряды, оставшиеся на территории страны со времён боевых действий, но ландшафт едва ли мог предоставить возможность укрыться и отступить: местность эта каменистая и не имеет лесов. Единичные случаи похищения людей тоже слабо походили на подрывную деятельность. Спустя какое-то время впервые были обнаружены следы крупных кошачьих, которые пока что не удалось опознать. Снежный барс, как известно, обитает в других областях, гораздо выше в горах, не нападает на людей, и размером невелик; тигры здесь никогда не водились, леопарды тоже. Местные жители, которые могли видеть моменты нападения или, по крайней мере, за долгие годы жизни в этой местности, могли наблюдать крупных кошачьих, тоже ничего подобного не видели. Когда дело получило какую-никакую огласку, группой энтузиастов были подняты записи различных путешественников, оставшиеся в архиве ещё со времён Кокандского ханства и Российской империи, но никакие крупные кошки там не упоминались.
В конце концов, после многих месяцев выслеживания, удалось установить, что кошек-людоедов как минимум две, их территория пересекается либо частично, либо полностью (что вообще не свойственно крупным кошачьим, территориальным по своей природе) и что место их обитания находится в районе хребта Кунгей Алатау, вдоль реки Чу, куда они, предположительно, спускаются за водой. Увидеть, а тем более сфотографировать их пока что никому не удалось. Немногочисленные охотники, ушедшие на охоту, никогда не возвращались, а страх местных жителей перед кровожадными тварями вынудил всех переехать в другие места.
Как ни странно, война пришлась на лапу местным хищникам: в стране хватало проблем и без них, жертв было и без того много, так что случаи пропажи людей даже не получили никакого освещения в прессе. Теми немногими, кто пытался подстрелить тварей, были, как правило, заезжие охотники, поэтому их судьбами никто не интересовался.
Сивый не знал, откуда Юрок услышал про зверей-людоедов. После возвращения с войны, он встретил его совершенно случайно по пути домой, и тот предложил пойти поохотиться, заверив, что в случае успеха его ждёт солидное вознаграждение, а лицензии на отстрел неизвестных до сих пор тварей как будто бы не нужно, в крайнем случае, сойдёт за самозащиту, если кому-то приспичит позаботиться о популяции диких животных. Но никому не приспичит.
В общем, всё, что было известно на данный момент, это: вес примерно в 200 килограммов; место обитания — Кунгей Алатау (может быть, и больше, пока не ясно); людоеды; кошки; две. И это всё! За достоверность данных, полученных на основе слухов, непонятно кем рассказанных, ручаться не приходилось. Прежде, чем уснуть, Сивый успел в очередной раз подумать о том, во что он ввязался и что творится в голове Юрка, опытного охотника, тащущего его неизвестно куда и неизвестно, зачем. Но никто его не заставлял и отказываться было поздно. Поняв, что проблема разрешилась сама собой, Сивый спокойно уснул под ритмичное посапывание Юрка.
Когда Сивый проснулся, Юрка рядом не было, но палатка была прикрыта. «Наверное, вышел,» — подумал он.
Юрок действительно вышел и по обыкновению курил, разминая затёкшие мышцы перед уже давно остывшим кострищем.
— Так, Сивый, запомни раз и навсегда, — произнёс он, даже не оборачиваясь, — Один спит, другой бдит. В следующий раз нам так не повезёт, будь уверен.
Сивый немного опешил. С утра не было ни слова о том, что нужно караулить.
— Так какого ты спать завалился? — его возмущению не было предела, ещё не проснувшемуся мозгу было сложно даже складывать слова в предложения.
— А кто первый лёг, тот и спит! Не щёлкай клювом! Это тоже можешь запомнить. Раз и навсегда… — Юрок ухитрялся сохранять невозмутимый тон даже при наездах, — Ладно, на следующей я покараулю, забей.
Сивый только приготовился к перепалке, а конфликт уже исчерпан. Такой уж он человек, этот Юрок.
— Короче, план такой. Сейчас обедаем и собираемся. Нам до подъёма часа два пёхом, до темноты должны успеть. Там надо будет найти лежбище и сложить груз. Ночью осмотримся и отдохнём, днём пойдём искать. Главное — не шуметь и не оставлять следов, они хитрючие кажись, раз их никто ещё не видел.
В очередной раз спрашивать про источник информации было бессмысленно.
Обед прошёл почти в полном молчании. Даже вчерашние холодные бутерброды не любят пропускать через себя звук, когда их жуют. Есть и тушёнка, жирная и невкусная, но её оставили на потом, потому что она не портится.
Через десять минут после короткой трапезы команда из двух человек уже выдвинулась в сторону перевала, шагая медленно, но без остановок навстречу приключению. По сравнению с промозглым утренним холодом было теплее, но всё равно прохладно. Однако ничто не разогревает так хорошо, как пешая прогулка с тяжёлым рюкзаком за спиной, поэтому на холод никто не жаловался. Бывалый Юрок делился опытом с ещё совсем неопытным Сивым, не забывая подкалывать его по поводу почти бесполезной двустволки.
— Вот в чём штука, — объяснял он, — Когда кошаков стреляешь, опаснее подранка вообще ничего нет. Эта такая дура, не поймёшь, побежит или на тебя накинется. А если решит накинутся, то не забывай молиться. Обосраться ты точно не забудешь. А с этой пукалки только на птиц. Крупного зверя только спугнёшь. Ну или поранишь.
Два часа пути по остаткам дороги вымотали не столько физически, сколько морально: пейзаж вокруг не менялся вообще, а говорить на ходу, когда ты загружен ношей, не очень просто.
— Всё, пришли, — Юрок не ошибся с планированием времени, — Вечереет. Ну, всё по плану. Сейчас вверх и складываем пожитки.
Каким-то чудом, иначе это не назовёшь, уцелел мост через реку. Это сильно упрощало ситуацию. Перебираться в холод через горную речку, в которой каждый год кто-то тонет, да ещё и навьюченным — задача не из простых. Но он уцелел. Хилый пешеходный мостик на фоне развороченной магистрали всё ещё там, где был всегда.
За рекой, метрах в десяти, начинается подъём. Подъём идёт вдоль перевала, так что виден полностью. По-видимому, он представлял из себя широкую, хорошо утоптанную тропу или даже полноценную грунтовую дорогу. Склон довольно крутой, как, впрочем, и весь берег реки в перевале, так что других путей наверх, судя по всему, нет. Ближе к низинам склоны и подъём поросли глазками — причудливым растением, с натуральными маленькими глазами вместо цветков. Эти глазки и лопались как настоящие глаза, разбрасывая вокруг себя неприятную прозрачную слизь.
Что Юрок, что Сивый кряхтели и пыхтели, взбираясь по хорошо утоптанной грунтовке подъёма. Всё-таки переход был утомительным, а путь в гору — утомительнее вдвойне. Но Юрок ещё ухитрялся курить, в то время, как руки Сивого были заняты тем, что давили на колени при каждом шаге, как бы помогая идти. Лучи солнца уже давно не проникали в перевал, скрывшись за горной грядой, когда подъём длиной в сто метров был позади, и охотники наконец взобрались на плато с южной стороны хребта.
Вопреки ожиданиям, за небольшой поляной начиналась сосновая роща. Даже Юрок, совсем недавно воевавший в этих краях, не знал о том, что здесь вообще что-то может расти. За вершинами сосен виднелись горы, покрытые снегом.
— Отлично, — произнёс Юрок, переводя дыхание и щелчком пальца запуская бычок в сторону реки, — Мы на месте. Теперь ведём себя тихо, огня не жжём. Сейчас заночуем, завтра — за дело. Следов я не видел, так что расставимся пока здесь. Завтра сгрузим где-нибудь и пойдём искать кошаков. Давай, дуй спать, я посторожу пока. Да и осмотрюсь. Не помню я здесь никаких лесов.
Дважды повторять было не нужно. Под звуки шагов Юрка Сивый плавно провалился в дрёму.
— Просыпайся, твоя очередь, — разбудил Юрок Сивого посреди ночи. Сивый нехотя приподнялся и вышел из палатки. До утра было ещё долго и на улице было темно. Лунный свет едва-едва пробивался сквозь облака, поэтому вокруг совершенно ничего не было видно. Только едва заметный красный свет от сигареты Юрка, прикрытой ладонью.
— Юрок, ты где на кошек-то поохотиться успел? — спросил Сивый.
— В Индии, — ответил Юрок, — Помнишь, я в Камбоджу уезжал? Так вот, оттуда меня занесло к индусам. А у них часто леопарды людей начинают таскать. Один раз какой-нибудь попробует трупнины или поранится — всё, держись. Начинает такая тварь по деревням бегать и страх наводить. Вот я им и помогал. Не один, конечно.
— А чего вернулся-то?
— Надоело.
— Ясно.
— Ну это хорошо, что ясно, — сказал Юрок и затоптал бычок, — Я спать, разбуди, как рассветёт. Вот, держи, — протянул он Сивому «Сайгу», — Ухо востро, услышишь, что где-то ветка хрустнула — стреляй, даже не думай. Не попадёшь, так спугнёшь.
С этими словами Юрок, зевая, залез в палатку.
Ночь была тихой. Через какое-то время, может через десять минут, а может, и через час — без часов было сложно определить — вышла луна и осветила, наконец, поляну. Сивому стало немного спокойнее: глазам он привык доверять больше, чем слуху, особенно в такие напряжённые моменты. Он расхаживал по поляне, чтобы не замёрзнуть и осматривался по мере возможности. С севера и запада — лес, на востоке и юге — обрыв. Всё, осмотрелся. Никаких следов на земле среди сухой хвои не видно.
Время тянулось долго. От нечего делать Сивый начал играть сам с собой у себя в голове. Сначала в города, потом в «крестики-нолики». Для шашек ресурсов мозга, увы, не хватало. Конечно, можно было начертить чем-нибудь на земле доску, но в такой холод сидеть на месте хотелось меньше всего.
Когда начало светать, Сивый стоял у склона и пытался разглядеть очертания гор на южной стороне перевала. Снизу доносился шум реки, с запада дул слабый, но стойкий холодный ветер. Сивый, решил, что Юрка пора будить.
Когда Юрок проснулся, охотники разогрели на примусе банку тушёнки и позавтракали. Обоим приходилось питаться и хуже, но даже подпорченные бутерброды с чёрствым хлебом и засохшей колбасой были бы гораздо вкуснее тушёнки местного производства.
— Надо было прихватить сухпай, — посетовал Юрок, без особой радости пережёвывая кусок сомнительного мяса.
— Да, — ответил Сивый, — Российские пайки прям вкусные. Мы ж здесь ненадолго, надеюсь?
— Думаю, да. Тут уже граница недалеко, так что погулять негде. Может, до завтра останемся, а дальше уже смысла нет. Ладно, давай собираться. Банку здесь оставь, мы не эко-туристы. Баулы в лесу где-нибудь скинем, а то мало ли.
— Найдём потом?
— Найдём. Я найду. Давай «Сайгу», держи свою пукалку. Погнали.
Короткие сборы — и в путь. Как на войне.
Охотники направились прямиком в рощу. В роще было гораздо темнее, чем на поляне, но солнце уже поднималось, и видимость улучшалась с каждой минутой. Роща была не слишком густой, так что совершенно не мешала передвижению. Вокруг было так же тихо, как и ночью, до сюда даже не доносился шум реки, поэтому идти пришлось максимально тихо, благо, сухая хвоя, устилавшая сухую землю, этому способствовала. Чтобы не заблудиться, Юрок постоянно смотрел на наручный компас. Сейчас, в незнакомой местности он был гораздо полезнее часов. Через некоторое время Сивый то тут, то там начал замечать редкие глазки. Наверное, поляна уже заканчивается и опять начинается пустырь.
— Стой, — услышал Сивый голос Юрка, — Иди сюда.
Сивый развернулся и подошёл к Юрку.
— Смотри.
Наклонившись, Сивый увидел след, какой не видел ещё никогда. Он был нечётким, но принадлежал, очевидно, крупному животному с широкими лапами. В передней части следа, как раз с той стороны, куда они направлялись, были тонкие, но глубокие бороздки — следы когтей. В задней части следа хвоя сбилась в небольшую горку, как будто её туда сгребли одним движением.
— Это одна из них, — сказал Юрок, — Лапа большая, вес тоже большой. Странно, что здесь следы когтей, кошки никогда не выпускают их при ходьбе, чтобы не затупить. Других следов я не заметил, это тоже странно. Давай дальше, и смотрим на землю, должны быть ещё следы.
— А баулы?
— Да хрен с ними уже, время терять нельзя. Сбежит.
Охотники двинулись дальше, вверх по пологому склону редкого хвойного леса. Где-то впереди между древесных стволов начали виднеться верхушки сосен. Поляна заканчивалась, а никаких других следов видно пока что не было.
— Юрок, это там граница уже? — спросил Сивый.
— Граница должна быть дальше, да и патруль никакой до сюда не доберётся. Опять какая-нибудь поляна. Не, не граница.
Добравшись, наконец, до конца склона, охотники увидели, что это действительно не граница. Это действительно была очередная поляна. Поляна, изрытая окопами, с деревянными укреплениями и насыпями. Юрок не прекращал удивляться.
— Сивый, я чего-то вообще не помню, чтоб здесь воевали. И леса этого на карте нет. Странно всё это. Давай-ка нырнём в окопы. Если здесь не воевали, они не должны быть утоптаны, там могут быть следы. Друг от друга не отходим. Странно это всё.
Сивого насторожил слегка тревожный тон Юрка. Тот никогда не был паникёром.
Действительно, окопы не были утоптаны, но и следов пока что не было видно. Сивый следом за Юрком спустился в окоп. Они прошли прямо до конца, потом окоп повернул вправо и упёрся в блиндаж.
— Фонарь где? — обернувшись, спросил Юрок.
— Здесь, — Сивый протянул ему фонарь.
Наследие войны. Вдоль стен блиндажа вповалку валялись снаряды, много снарядов. В воздухе стояла сырость и затхлость с нотками плесени. В центре блиндажа были ящики, пара из них — открыты. Юрок заглянул в один из них.
— Лимонки, — Юрок посветил сверху вниз, — И ещё один след. Нет, не один. Глянь, Сивый, — Юрок посветил ему под ноги.
Сивый стоял на одном из следов дикой кошки, хорошо отпечатавшемся на липкой почве. Кошачья лапа. Очень большая кошачья лапа.
— Похож на леопардовый? — спросил Сивый.
— Вообще ни разу, — ответил Юрок, — Ладонь слишком большая. И пальцы. Сивый, пять пальцев! Но лапа кошачья как будто. Так… — Юрок осветил пол блиндажа, — Она зашла, обошла вокруг ящиков и ушла. И было это недавно, может, пару часов назад. Так, давай скидываем рюкзачьё и за ней. И аккуратно.
Когда они вышли из блиндажа, Сивый заметил ещё следы, справа, на уровне пояса. Похоже, кошка не бродила по окопу, а спрыгнула прямо здесь и залезла в блиндаж, а потом ушла той же дорогой.
Выбравшись, Юрок с Сивым направились в ту же сторону, куда по всей видимости ушла кошка. Вокруг небольшой поляны располагался пояс пеньков. Казалось, что деревья вырубили относительно недавно, вполне возможно, для постройки блиндажа или для расчистки местности.
Сивый ещё никогда не видел Юрка таким напряжённым. Должно быть, все люди ведут себя так на охоте. Он не спускал пальца со спускового крючка своей «Сайги», держал её наготове и смотрел вперёд, не отрываясь и практически не моргая. Если бы Сивый не знал Юрка, он бы, наверное, подумал, что тот напряжён или напуган.
— Смотри, — сказал Юрок и показал пальцем куда-то вперёд, — Вот здесь она когти точила.
С ближайшей сосны на уровне груди была содрана кора, а на дереве остались борозды. Кошка-людоед едва не разворотила дерево, как тряпичную куклу. Смола стекала по древесному стволу до самой земли, застывая янтарными слезами на израненном дереве. В отличие от предыдущей рощи, этот лес (вернее, тот же самый, но с другой стороны от окопов) порос травой, примятой в тех местах, где относительно недавно прошла кошка. Кое-где на траве блестела слизь раздавленных глаз.
— Давай поторопимся, но не шумим, — тихо, почти шёпотом произнёс Юрок, — Посмотри на расстояние между следами. Она нас услышала, видать, и побежала. Смотри! — последнее слово Юрок просто выплюнул, было слышно, каких трудов ему стоило сказать это тихо.
Сивый посмотрел туда, куда указывал Юрок и увидел что-то жёлтое, скрывающееся за деревьями метрах в двадцати. Они нашли одну их кошек. Теперь главное — не упустить её.
Быстро, но тихо, насколько это вообще возможно, охотники двинулись за кошкой. Тишина звенела в ушах, вены на висках пульсировали от волнения, руки подрагивали, готовые в любую минуту вскинуть ружьё и спустить курок. Ещё никогда Сивый не был так напряжён. Юрок был с виду спокоен, но даже его богатый опыт охоты не мог спрятать волнения. Должно быть, это то чувство опасности, к которому невозможно привыкнуть. Где-то справа раздался шорох. Оба моментально обернулись, но ничего не увидели. И тут Юрок резко развернулся. Его глаза были полны решимости и чего-то ещё.
— Костя, уходим, — низким голосом произнёс он и, не теряя ни секунды, направился назад.
Сивый ничего не понял, но догадался, что Юрка нужно послушать: тот почти никогда не называл его по имени. Развернувшись, Сивый догнал Юрка и пошёл перед ним.
— Что случилось? — теперь уже и Сивому стало совсем не по себе.
— Оглядись. Она здесь не одна. Вторая рядом. Да не на меня смотри, а вокруг! — нервы Юрка начинали сдавать, а это очень плохой знак, — И третья здесь, и четвёртая, и пятая, их здесь много, Сивый! Видел снаряды? А пушки? А охрану вокруг склада?
— Ты думаешь, — начал было Сивый, но Юрок его прервал: — Да ни хрена я не думаю, это всё странно! Чуйка у меня, чуйка, жизнь не раз уже она спасала.
Юрок держал винтовку наготове и уже почти бежал. Всегда спокойный и уверенный, он паниковал и даже не пытался этого скрыть. Сивый старался не отставать, ни на секунду не прекращая озираться. Юрок не смотрел на компас, а мчался по наитию, благо опыт позволял. Где-то справа раздался не то рык, не то рёв. Юрок ускорился, Сивому стало страшно, как никогда раньше. Слева послышался топот. Юрок и Сивый резко обернулись, Юрок одновременно с этим вскинул винтовку — рефлексы со времён войны. Но в этот раз ему не хватило скорости.
В крик Юрка было вложено всё то, что он испытал в тот момент и не испытывал никогда в жизни: всепоглощающий и дурманящий страх, от которого подкашиваются ноги, а руки мякнут и опадают, как сдувшиеся шарики; чувство неизбежности, весьма схожего со страхом. Было в нём и сожаление о том, чего уже никогда не сделать и том, что уже сделано. Этот крик был недолгим — примерно полсекунды, ведь именно столько времени потребовалось огромной жёлтой в чёрную полоску кошке с карикатурной собачьей пастью и длинными зубами, чтобы приблизиться к Юрку и прокусить ему шею насквозь.
Сивый тоже хотел закричать. Сейчас был именно тот момент, чтобы пожалеть о том, что он пришёл сюда за Юрком, чтобы проклясть Юрка за то, что он поволок его неизвестно, куда и неизвестно, зачем, чтобы выругаться самым грязным ругательством, сложив все известные и только что выдуманные матерные слова. Но Сивый не мог думать, кричать или говорить. Он просто не целясь выстрелил дуплетом в сторону кошки, которая даже не шелохнувшись продолжила рвать тело Юрка на части, и убежал сломя голову, выронив двустволку из рук. Он бежал как раз в том направлении, где раздавался рёв людоеда, но не понимал этого. Он уже давно не ходил по-маленькому, но и этого Сивый не замечал. Не думал он и о том, что у него нет никаких шансов убежать от огромной дикой кошки, до сих пор никому не известной.
Камни. Это конец. Здесь кончается лес и начинается сыпучий склон. Бесполезно пытаться спуститься по нему: ухватиться не за что, а мелкий камень осыпется и увлечёт его за собой в бездну, где его никто не будет искать. Река шумит далеко внизу, с запада дует всё тот же холодный ветер. Но Сивому не холодно. На булыжник было забраться очень тяжело, но ужас придаёт сил даже дрожащим рукам. Нет, ещё есть шанс. Можно спрятаться за камнями и молиться. Юрок как-то говорил, что у леопардов слабый нюх, можно надеяться, что и у людоедов нюх не лучше. Больше ничего не остаётся.
Прозябая от холода, Сивый сидел за камнями, изо всех сил пытаясь не сорваться с горы. И это спасло его. В очередной раз поглядывая в щель между камней, он увидел людоеда — эту огромную машину убийства с окрасом тигра и пастью собаки, с выпученными глазами и зубами смилодона. Тварь искала его, не издавая ни звука, не пытаясь принюхаться или прислушаться. Она просто осматривала свою территорию и ушла так же быстро, как и пришла.
Сивый не знал, сколько времени прошло, прежде, чем он нашёл в себе силы выбраться. Он не был уверен, что кошка ушла: из-за камней мало что было видно. Не теряя ни секунды, он помчался вдоль склона, петляя между деревьев, как змея. Ещё никогда он не бегал так быстро, никогда не был так проворен. Где-то слева мелькнула жёлтая шкура. Сивый спрятался за дерево, но сегодня ему явно везло, потому что кошка даже не посмотрела в его сторону. Сначала на цыпочках, потом всё увереннее и быстрее, он двинулся дальше. Сорняк сменился сухой землёй и валежником, вперемежку с хвоей, но Сивый этого не заметил. Не заметил он и того, что лес стал реже, а бежать стало легче. Спотыкаясь и падая, он нёсся вниз по склону рощи к спуску, пока не достиг, наконец, поляны, где поблёскивала в лучах утреннего солнца пустая банка из-под тушёнки.
Надежда окрепла, когда Сивый сделал первый шаг по утоптанной дороге спуска с кошачьего плато и тут же померкла, когда там, далеко внизу он увидел людоеда, идущего по единственному мосту из этого ада в сторону подъёма. Не теряя ни секунды, Сивый бросился на север по следам, оставленным им и покойным Юрком. Были там и другие следы — кошачьих лап, неестественно большие, некоторые — с тонкими, но глубокими бороздками в передней их части. Пока они выслеживали одну кошку, другая выслеживала их. Плохое обоняние не помешало ей прочесть следы, оставленные охотниками.
В этот раз подниматься было легче, гораздо легче, хотя под ребром болело, а дышать становилось тяжело. Сосны проносились мимо, под ногами лопались глазки, ветер гулял между деревьев. Утреннее солнце поднялось уже достаточно высоко и спокойно проникало сквозь хвою сосен.
Деревья стали реже, где-то впереди показалось синее небо. Да, это та поляна с окопами. Блиндаж, нужно спрятаться там. Если повезёт, можно будет вернуться назад и спуститься.
Сивый добежал до конца окопа, стукнувшись о стенку и влетел в блиндаж. Вход в блиндаж был с западной стороны, так что солнечный свет сюда не попадал, поэтому добираться до ящика с гранатами пришлось наощупь. Споткнувшись об один из оставленных рюкзаков, Сивый нашёл открытый ящик, спрятался за него, присел и моментально расслабился против своей воли. Теперь остаётся только ждать. Он достал из ящика гранату, сжал её в кулаке и отогнул усики. Можно будет кинуть гранату в лес, а самому побежать к спуску, когда кошки сбегутся на шум. И тут он понял.
Людоед, поднимающийся по склону, наверняка увидит следы, ведущие к блиндажу и придёт прямо сюда. Значит нужно действовать сейчас, пока он до сюда не добрался! Со стороны входа раздался топот, такой, как если бы двухсоткилограммовое животное спрыгнуло с высоты одного метра и приземлилось на мягкие лапы. Сивый выдернул кольцо и положил гранату туда, где взял. Это конец.
Было темно, но Сивый ощущал, как всё плывёт перед глазами. Во рту пересохло, а дыхание замерло. Он убьёт эту кошку. Хотя бы одну, но убьёт. Ценой своей жизни, но хотя бы части своей цели он достигнет. Запал горит три секунды. Больно не будет. Юрку было больно, ему, Сивому, не будет.
Война как будто вернулась. Где-то в горах Боомского ущелья раздался чудовищный грохот, как если бы сотня стальных глоток запели свою убийственную песню. Фонтан земли взметнулся высоко в небо, вырывая многолетние сосны с корнем и ломая их, как спички. Ветер обернулся вспять и стал теплее. Бесконечное эхо пронеслось через перевал, провоцируя камнепады и обвалы. Кошачье плато обрушилось, в считанные секунды запруживая реку и погребая под собой всю популяцию загадочных кровожадных кошек-людоедов и двоих охотников, которых никто не станет искать.
Проза: http://soyuz-pisatelei.ru/forum/262-15470-1#471717
Поэзия: (пока нет)
|
| |
| |
