Считается, что плохие стихи – это где рифмуется любовь со вновью, ритм бодро марширует на полутора ногах, и время от времени попадаются нечаянные мозгодетонаторы вроде «глаза мои как вишни зацвели». Считается, что всё сколько-нибудь ладней и свежее этого уровня уже сойдет за поэзию. Этим можно пользоваться – и писать плохие стихи профессионально и совершенно безнаказанно, следуя нескольким простым правилам, которые мы сейчас изложим.

Хотите, чтобы все прониклись глубиной ваших чувств, сложностью вашего мировосприятия, но не хотите при этом особо стараться? Вот как это делается.

1. Запомните и других заставьте запомнить: если что-то не имеет смысла, то это Метафора. Пусть неудачники, пытающиеся писать хорошо, городят что-то о логике образа. Ведь они педанты, лишенные воображения! Настоящая прелесть стихотворчества в том, что любое слово можно поставить рядом с любым другим словом, и ничего не взорвется. Более того, любой набор слов хоть каким-то да отзывается смысловым эхом, особенно у читателя, который уверен, что перед ним Поэзия. Радуйте же читателя сложным, нетривиальным, проникновенным. Например: «город шепчет мне дымные сны растворившихся зим»; «ночь дрожит в цепенеющем пепле фонарных огней»; «сквозь вялость астматического неба, беременный сияющей тоской, с крикливым взглядом мертвого эфеба летит сапсан над гребаной Москвой». Больше сдержанного надрыва, больше неожиданных слов в неожиданных местах, больше парадоксов – и вскоре станет уже неважно, что вы говорите. Вами будут не просто проникаться, вас будут не просто обожать. Произойдет невероятное: вас начнут понимать.

2. Прибегайте к местоимению «этот», когда нужно придать строке Жизненности. С помощью «этого» можно любое пустое место выдать за Недосказанность, любую кляксу за силуэт. Думаю, вы сами уже заметили, как неисчерпаемо универсальна фраза «на этой войне». Это просто мгновенный поэтизатор текста: «мы забыли свое назначенье на этой войне», «я и паспорт, и сон потерял на этой войне», «молнию в сумке заело на этой войне», и так далее. Но эффект не теряется и с другими словами. «В этом ущелье», например; и читатель сразу подумает: «ух ты, ущелье! настоящее!».

3. Одна из самых простых в мире умственных игр – генерировать аллитерации. Несколько сложнее делать это ненавязчиво, и совсем уж сложно написать строчку, где ни одна фонема не перекликалась бы с другой. Яркая же аллитеративность требует лишь практики, в просторечии – насобачиться. Но никому не выдавайте этот секрет перекрестного треска. Пока он не всплыл, пока не обломан Бальмонтов понт, пока сладко-ядовито двоятся ласковые согласные, Звукопись широким читателем принимается за знамение, за что-то более осмысленное, чем сам смысл. И конечно, вас начнут хвалить уже не только за Глубину, но и за Технику.

4. Всегда уходите от прямого смысла по дуге. У вас там, в конце концов, Глубина, а глубина должна Преломлять. Читатель не просто должен оставить надежду, что в какой-то момент стихи станут понятными. Приучите его стыдиться этой пошлой надежды. У вас там, в конце концов, Мгновенный Кадр Сознания. Целостно, Предельно Сжато Переданное Мироощущение Автора. И все же не забудьте оставить небольшую форточку. Одно маленькое что-то должно логически складываться с другим маленьким чем-то, образуя видимость рамок. Все, что в них, автоматически станет «мироощущением» и «сознанием», с которыми не поспоришь. Простой образец:

вот шагаю в зеленых туфлях
не продраться сквозь глянец бл*дь
боже сколько креветок тухлых
океанская скрыла гладь

не проникнуть сквозь время в пламя
по панели на эшафот
словно лютик сорвав регламент
(как же левая туфля жмет)

Благодаря последней строке вопросов к тексту не возникает.

5. Стихи записываются без знаков препинания в двух случаях: когда они не нужны и когда нужно их отсутствие. Выражаясь аналогиями из звукорежиссуры, отброс точек-запятых-заглавных действует либо как компрессор (такая штука, которая сглаживает мелкие перепады громкости, субъективно делая голос очень полным и раскатистым), либо как добавленные помехи. Нас, конечно же, интересует второй случай. Когда интонации стиха становятся похожи на хрип умирающего, у читателя сразу возникает чувство, что ему хотят сообщить что-то важное, например, где лежат бриллианты или что передать родным и близким. Поэтому чем стихи бессодержательнее, тем труднее они должны читаться – с одышкой, внезапными паузами, уплывающим куда-то бормотанием. Особенно хорошо это получается в верлибрах:

а вчера у нас
на обед были котлеты по-
киевски с соусом анклбенз и мама сказала петя как
ты держишь
вилку

Душераздирающий человеческий документ, не так ли?

6. Если вы девушка, непременно напишите что-нибудь с упоминанием менструации, как можно более иносказательным и метафизичным. Если вы юноша, можно про сперму, но лучше сработает налет социального протеста, какое-то эхо разбитых витрин и пляшущие тени показанных факов. Это, соответственно, то же сердце-обливающееся-кровью и тот же рыцарь-поражающий-дракона, но в привлекательной современной обертке. Публика консервативна, но не старомодна. Разумеется, это ни на полстрочки не должно вас отвлекать от сосредоточенной псевдоóбразной зауми, без которой вас не будут считать Глубокими.

7. И заключительное напутствие: не забывайте как можно чаще повторять, что Стихи Каждый Воспринимает По-Своему и что Настоящая Поэзия В Каждом Затрагивает Что-то Личное. Конечно, на практике это означает, что строки «вот крокодил с решетом на носу // на клавикорде играет попсу» одному читателю напомнят уроки в музыкальной школе, другому – комикс “Pearls Before Swine”, третьему – что нужно помыть кухонную утварь, четвертому – почему-то мадридский аэропорт, и все это полноправно входит в бесконечный спектр интерпретаций данного текста. Собачья чушь. Если текст не сообщает чего-то только через себя, через отношения между своими собственными элементами, то его как произведения искусства не существует. Там, где эти отношения предельно и нарочито запутаны (или вообще никаких не видать), но присутствует рифма и размер, можно говорить о плохих стихах. Однако об этом никто не задумывается, кроме нас, неудачников. Так что вперед.

Источник материала http://www.epygraph.ru/text/138