| sigacheval | Дата: Понедельник, 28 Апр 2014, 12:40 | Сообщение # 376 |
 Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 579
Награды: 36
Репутация: 72
Статус:  | ОТ КОЛЬЦОВА ДО ЛЫСЦОВА.
(Открытие постоянного стенда Ивана Васильевича Лысцова в музее библиотеки С.А. Есенина).
Памяти русского народного поэта Ивана Васильевича Лысцова посвящается (19.10.1934-24.04.1994).
Наиболее полные сведения о Лысцове И.В. см. Русская энциклопедия "Традиция", - http://traditio.ru/wiki/
ИЗБРАННЫЕ СТИХИ И.В. ЛЫСЦОВА.
Из сборника стихов «СОГЛАСИЕ», М., «Молодая гвардия», 1978.
ПЕЧАЛЬ МОЯ СВЕТЛА.
«Печаль моя светла…» - сказал поэт когда-то,
И я во след сегодня повторю:
Печаль моя светла, как «Лунная соната»,
Печаль моя подобна янтарю.
Печаль моя равна тысячелетьям,
Которые истаяли, как дым.
Я грустен потому, что вот и мне на свете
Не вечно жить в краю, что так любим.
Уйдёт моя печаль, расстанется со мною.
Состариться любимая моя.
Печальная звезда, поднявшись над тобою,
Тебя заманит в тёплые края.
И ты, потомок мой, на годы улетая,
Вослед за мной захочешь повторить:
«Печаль моя светла, как радуга земная,
Которую в разлуке – не забыть!..»
ПЕСНЬ ДРЕВНЕГО РУСИЧА.
Скромны мои русские боги:
Ярило, Перун и Сварог, -
При всякой родимой дороге
Взирающие на восток.
Где пьяная дебрь можжевела –
Ярило там лето калит.
Перун острие самострела
На недруга ставить велит.
И мести летучие стрелы
Оратай Сварог молодой.
На пашне своей загорелый,
Положит колчан расшитой.
На бога надейся, но в сече
С хазарином сам не плошай:
Зависит от сметки извечной
В бою и в полях урожай!
Живущего – радостью жизни
Даждь-бог ольняной наградил.
А как проживёшь ты в Отчизне –
Зависит от собственных сил.
* * *
Я поселился в сельской местности,
Вдали от прочей суеты.
Здесь в тишине и в неизвестности,
Заметней прелесть простоты.
Одолевая всё угрюмое,
Стремясь потерю наверстать,
Я нахожу благоразумнее
Пораньше лечь, пораньше встать.
Мне доставляет наслаждение:
И родниковая вода,
И ветра в грушах шелестение,
И непомеркшая звезда.
И ряд калины облетающей,
Перенесённой из ложка;
И фотографии товарищей,
Подавших весть издалека.
И вот за все мои радения,
За возрождённые мечты
Светлы отныне сновидения
И плодотворнее труды.
И нахожу я справедливостью,
Что выпал в жизни этот срок –
Расстаться с мелкой суетливостью
И запастись покоем впрок…
* * *
Устал я песней душу мучить.
И, чтоб себе не надоесть,
Ушёл я в рощу, потому что
Там голоса получше есть.
Вот, например, пищухи песня:
И неказиста и проста.
Но без неё - беднее леса
Разноголосая краса…
Не переслушать, не усвоить,
Какой чей голос, чей сильней?
Но диво дивное лесное –
Певец России – соловей.
Сидит, невидимый, колдуя,
На тонкой веточке ольхи.
И я за трель её живую
Отдал бы все мои стихи.
* * *
Прислонилась рябина к плечистому дубу,
Приласкался к осинке задумчивый клён.
Я искать своё счастье не устану повсюду,
Потому что ещё не нашёл, не влюблён.
Облаков надо мной перелётная стая
Проплывает с утра, за собою маня.
Где живёт моё счастье ещё я не знаю,
Но оно ожидает, я знаю, меня.
Я спешу в поездах, я лечу в самолётах,
Я шагаю пешком по раздольям полей,
Ставлю вехи стальные в тюменских болотах, -
Чтобы ты угадала мой след на земле.
А когда состоится свидание это,
Все цветы расцветут, запоют соловьи.
Потому что живём на хорошей планете,
Потому что нельзя без хорошей любви.
* * *
Здравствуй, милая юная женщина,
Резвая ласточка, белая лилия!
В жизни всё спутано, всё переменчиво,
Только красивое – вечно красивое.
То, что мне нравилось, вдруг разонравилось,
Не разонравится только прекрасное.
Любо ступать мне по россыпи гравия,
В памяти вызвав лицо ваше ясное.
Лебедь вдали на воде розовеющей
Вашу мне песню напомнил вечернюю.
Но не взлетит он, пленённый стареющий,
Вам же, лебёдушке, вольно, наверное.
Что разонравилось, снова понравится!
Что же, на все на четыре на стороны
Пусть вам летится, певунья, красавица,
И да не встретятся чёрные вороны.
Лебедь с лебёдушкой – пара красивая,
Худо в полёте одной лебединочке.
Юная женщина, нежная лилия!
Как вам летится, идётся по льдиночке?..
Из сборника стихов «ПРАЗДНЕВСТВО», М., «Советская Россия», 1983.
РОССИЯ.
Ранили Россию не едино –
А она, как в первый день жива.
Небо над ней также сине-сине,
Снег на ней белее Покрова.
Дышит ровно – девушкою росьей.
Не худое замышляет, нет:
Всем, кто хлеба белого попросит,
Кус последний отдаёт в обед.
Ёлочкой, что дорожит нарядом,
И зимой в иголочках, ярка,
Дорожит она и меньшим братом,
И сестрою старшей на века.
Сыновья её переженились,
Заимели собственных детей.
И, бывает, матери за милость
Почитают выбранку о ней.
Правильно, родимые. Браните.
Ибо ради вашего ж светла
В ночь, когда вы все, бывало, спите,
А Россия часу не спала.
Полюшко для деток зажинала,
Отбивала молотом серпы,
Комарьё от зыбки отгоняла,
Ворогов бивала, что снопы.
Будет мир семьи её единой
Шириться собою и юнеть.
Только вот могилушки родимой
Недругам её не углядеть!
Словно Солнце, ходит сердце сына
Из конца земли в иной конец.
Зорько-зорько видит вся Россия,
Где там на дозоре молодец…
Нарядившись в белые рубахи,
Идучи на ворога редут,
Потому и головы в отваге
За Россию соколы кладут.
Потому, ночей не досыпая,
Старятся-то наши матеря,
Чтобы никогда она – святая
Родина людей – не умерла!
* * *
Кружит вьюга белая над землёю стылою,
Кружит вьюга белая, тоненько поёт.
Слышится за вьюгою песня, сердцу милая,
Эта песня каждого за сердце берёт:
До поры до времени травы в поле зелены,
До поры до времени сеются снега.
Успевай загадывать, что судьбою велено,
Успевай увидеться с той, что дорога.
Прометутся вьюгами зимы, словно яблони,
Соловьями звонкими вёсна отзвучат.
Успевай натешиться под метели зябкие,
Успевай на саночках прокатить внучат.
Всё, что полагается, испытай ко времени.
Не пугайся старости, будь повеселей.
До поры до времени и берёзы зелены,
До поры до времени звонок соловей.
До поры до времени и берёзы зелены,
Разве только ёлочки в зиму – зеленей!..
* * *
Без меня отцвели возле дома тюльпаны,
Без меня отсвистал и умолк соловей.
И лежат на лугу лишь сырые туманы,
И последние росы упали с ветвей.
Я не видел, как груш распускались купины,
В их румяном раю я не слышал пчелы.
Я по вёснам ещё не привык годовщины,
Отмечать, обивая стальные углы.
Но теперь у меня есть на родине милой
Дорогая обитель покоя и грёз.
Не устану сюда всей душой до могилы
Я стремиться весной и в январский мороз.
Да и нужно сейчас ровно столько для сердца,
Сколько нужно ему, чтоб создать красоту.
Добрый полдень тебе, край весёлого детства,
Дом, где можно согреть и потрогать мечту.
БЕРЁЗЫ.
Белые берёзы в лаковых сапожках
Распустили косы по плечам.
Розовые ушки – в солнечных серёжках,
А в глазах – славянская печаль.
Шепчутся, друг дружку обнимая,
Словно бы замыслили побег.
Но вокруг – своя земля родная,
Вся зарозовевшая, как снег.
Некуда бежать им не пристало, -
На Оке, на Волге ль, на Дону:
Разве свету вольного им мало,
Гроз, что повидали не одну?
Закружились в долгом хороводе,
«Во поле берёзонька…» поют.
- До чего ж пригожие! – в народе
Их по гордой стати узнают.
* * *
Зазнобило в кручах родники живые –
И звенят они, как хрустали.
Залегли за рамой на зиму большие,
Золотые в ободках шмели.
Обнажились гнёзда на деревьях голых,
Скорлупа упавшая хрупка.
Голубой терновник по морозцу в долах
Копит сласть плодов для туеска.
Вспаханное поле, холоду не внемля,
Цедит звёзд парное молоко.
Забеляет иней стынущую землю,
Шаг по посолонке слышен далеко.
Народился месяц, как былинка, тонкий,
И дрожат огни по хуторам.
Свет холодноватый, праздничный и ломкий,
Лёг по перелогам и долам.
* * *
Н.С.
Я не пить к тебе, я не есть пришёл,
Не к медам твоим и не к чаю я.
Соиграла ты, как с моей душой –
Так в тебе души и не чаю я.
Где полынь была – винограду там
Надо всей душой светом сталося.
Где пустырь пустел – белу граду там
Теремами ввысь разметалося.
Я принёс тебе винограда гроздь –
Так он радостью весь и светится.
Я из города тебе весть принёс –
Где бы нам с тобой навек встретиться.
Одному идти – будто крест нести,
Будто крест нести – и не вынести.
А вдвоём идти, к одному идти –
Что в руках нести – кому вырасти…
* * *
Упала первая пороша,
И стало на сердце светлей.
Сыграй, певучая гармошка,
О ранней юности моей.
Пускай трескучие морозы
Оденут реки в синий лёд, -
Сыграй о том, как у берёзы
Девчата водят хоровод.
Придёт весна, и лёд растает,
И снова роща зашумит.
Сыграй гармошка золотая,
О той, по ком душа болит.
Мела ль пурга, звенел ли ливень, -
Мы были счастливы вдвоём.
Сыграй о той поре счастливой,
А мы, гармошка, подпоём.
Сыграй, сыграй, гармонь-подруга,
И вёсны юности верни, -
Чтоб унялась на сердце вьюга
И на смолкали соловьи!
СИНЕ МОРЕ.
Разыгралось сине море
Белопенною волной.
У меня на сердце горе:
Забывает дорогой…
Подхожу я к синю морю
И кричу: «Тону, тону!»
Сине море прошумело:
«А любовь твоя кому?»
Говорю я синю морю:
«Пусть соперница возьмёт,
Я люблю – она отбила,
Завлекала целый год!»
Отвечает сине море:
«Не горюй и не робей.
Чем печалиться о милом,
Ты назад его отбей.
Пусть подруга завлекает –
Ты сильнее завлеки.
Ведь любовь – она как море:
Только сильному с руки!»
Ой, спасибо, сине море,
За совет за дорогой.
Если милый не вернётся –
Отобью я у другой!
Из сборника стихов «БЕЛЫЕ ХЛЕБЫ», М., «Современник», 1986.
ПРОВЕДЫ РОДИНЫ.
(Отрывки из поэмы.)
С душой раздумчивой, я ныне посетил Страну…
А.С. Пушкин
* * *
Вернулся на родину – веру обрёл.
И я припадаю к деревне
К избе, полонённой со всех со сторон
Хмелеющей маем сиренью.
Ах, нет у меня Айседоры Дункан,
Чтоб мне показать и Европу,
И хищной Америки злобный капкан,
Где вёл бы себя я не робко.
Свой век провожу я в объятьях своей
Страны, об ином не мечтая.
Но тайная родинка словно на ней,
Милей мне деревня родная.
Да, можно покинуть и детство и дом –
Но только не мать и Россию.
Прошла, отшумела своим чередом
Моя – в молоденчестве – сила.
Я жемчуги в море глубоком нашёл –
От взоров не смог утаить их.
К деревне родимой я лугом прошёл –
И выдали слёзы открытий.
…………………………………………..
* * *
Отмолились, откланялись Богу,
Отзвонили в колокола.
И, ослепнув, глядит на дорогу
Храм за силосной башней села.
Теплотою иною согреты,
Клеверами – не кашкой в лугах,
Полыхают за речкой раскаты,
Сторожит кладовую монах.
Светел мир, насыщаются соты,
И дорога в хлебах залегла.
У сынов – не отцовы заботы,
У мирян – не пастушьи дела.
Не от горя – от радости пущей
Трепыхнулась людская душа:
Если радость вчерашней не лучше,
То зачем она полем прошла?!
Не Христос народился, а радость,
Верно, весть о себе подаёт.
Не на Бога надеется младость,
А в самой себе видит оплот.
…………………………………
ЛЮБУШКА.
Не любовь у любушки на мысли,
А у Любы – песня на уме.
Девушка несёт на коромысле
Два ведра, и в каждом – по зиме.
Веселы глаза у обоянки,
Не в пример пролубки, горячи!
- Дай испить водицы, издивлянка, -
Просят Любу парни трепачи.
- На испей, - в горЕ остановилась,
Сапожком опёрлась озорным.
Видит парень: льдинка закрутилась…
- Что ж не пьёшь? Иль храбрости обрыв?!
Эх, пужалый! – варежкой махнула
И легко продолжила напев:
«Шлак любовь тонуть – не потонула,
Шла сгореть – и вышла, не сгорев!»
Только самый сильный, незарочный
Подошёл тихонько и сказал:
- Тяжело Любаша. Не помочь ли? –
С плеч легонько коромысло взял…
Будет март – зальются косогоры
Самою счастливою слезой:
Любушка ходила здесь, которой
Полюбился парень золотой.
* * *
Замолкла звонкая гармошка.
Спроси, о чём она молчит? –
О том, что выпала пороша
И зазнобило все ключи.
Молчит гармошка, замечтавшись
О хороводе над рекой
Вокруг берёзы неопавшей,
Когда была рука с рукой.
Молчит гармошка, припечалясь
Любою планкой золотой
О той поре, когда ночами
Девчат водила за собой…
Ещё грустит гармонь о парне,
Что с нею дружен был всегда, -
Да вот сперва уехал в армию,
А там – в иные города.
Но у неё жива надежда,
Что возвратится милый друг,
И запоёт она, как прежде,
И позовёт девчат на круг!
* * *
Листья опавшие синей волною колеблет.
И до прозренья чиста и ясна глубина!
Роща багряная клику прощальному внемлет.
Бледною девою смотрится в воды луна…
Всё это – наше, российское, если хотите.
Там, в междузвездье, печали моей не понять.
Птица – и та по иному в пролётном зените
Чувствует смутно родимой земли благодать.
Быстро сгорает российское пылкое лето.
Скоро на золото вьюга положит запрет…
Как не заменит мне Родину целая эта планета,
Так не заменит мне Землю плеяды планет.
«НИЧЕГО!»
Есть лучшее русское слово,
Подверстное кличу «вперёд!».
Его хоронили, но снова
То слово в народе живёт:
«Ничего!»
Прошёлся ли кнут господина
По жилистой нашей спине,
А мы подымаем дубину
И с нею идём по стране:
«Ничего!»
Сжимает ли глотку разруха,
А мы, подтянув поясок
И кашлянув копотью глухо,
Берёмся за обушок:
«Ничего!»
Ползёт ли на нас саранчою
Чужая заморская ярь,
А мы ей насустричь – с мечом. И
Вершим свою правду, как встарь:
«Ничего!»
Да, да, ничегошеньки: сгрудим
И выметем ворога прах.
Мы – крепкие русские люди,
И силушка – в наших руках.
«Ничего!»
Из сборника стихов «ЛУННИЦА», М., «Советский писатель», 1990.
* * *
Ты опал, отшелестел, Есенин,
Словно осень буйно отпылал.
Был ты, как Буслаев непоседлив:
Коль не хулиганил, так пе5вал.
А и в чём твоё и хулиганство?
В том, что песнью бил по головам
Одержимых выхвалью и чванством,
Чей удел – Россией торговать?!
Торговали, брат мой, торговали.
Продолжают нынче торговать.
На Руси студёном перевале
Сколько их, что всех не сосчитать.
Только водкой делу не поможешь –
Лишь врагов своих же насмешишь.
Да ещё число могил умножишь
Выбитых же ими из-под крыш!..
Отдыхай же с верою, Есенин:
Витязи становятся в полки.
Пусть ещё мы знаемы не всеми, -
Русичи, да мы ли не крепки?!
С тёмных вод лесной твоей Мещеры,
С Ладоги ли, с Дона ли, с Оби –
Мы грядём не бить на разговоры, -
Песни петь – как Родину любить!
* * *
Хожу, хожу – не нахожусь я,
Гляжу, гляжу – не нагляжусь.
Живу, живу – не наживусь я.
И в добром сердце – только Русь:
Её истоки и дубравы,
Её история - и новь,
Алтарь её вселенской славы
И русских праведная кровь!..
Как Солнце в небе не присвоить,
Как небо не прибрать к рукам,
Так и Россию – мира совесть –
Не одолеть её врагам!
В неё, укутанную в дебри,
В неё, одетую в металл,
Возможно в мире только верить –
Всем, кто идёт и кто устал!..
* * *
В каждом куполе вижу святыню,
Душу нежную – в каждом цветке.
Потому никогда не покину
Эту землю и небо в реке!
Мне дано отстоять эту землю,
Защитить от стрелы и огня.
Потому и ракиту приемлю,
И ракета в чести у меня.
Огражу ророда частоколом,
От врага опояшу луга.
Потому что и внукам весёлым
Будет эта земля дорога…
* * *
У кого есть милая – стерпит и лукавость,
У кого есть Родина – сд.жит и нужду.
У кого есть песня – сдружится со славой.
У меня есть Родинаю Я не пропаду.
Ведь не та красавица, что собой красива,
А – какую любишь и боготворишь.
У меня есть милая, песня и Россия.
Не с того ль, как Солнце, ты, душа, горишь?!
Око не увидит – сердце не полюбит.
Радость не пожалует, если нет любви.
Коль кого кто любит, тот того и губит.
Не с того ль милее деточки свои?!
Пусть же на возлёте милая покинет,
Песня вдруг изменит, примет нас земля –
Радость повториться в дочери и в сыне.
Так чего ж печалиться, роза ты моя?!
* * *
Я всегда мечтал о необычном.
Ведь не6даром сказками полна
Наша Русь – в значении привычном
Росвми омытая страна.
Я в друзьях искал незаурядность,
В женщинах – надёжность и покой.
Я люблю тебя не за нарядность,
А за то, что нет ещё такой.
Для меня открытье – не безделка.
Ты не сразу стала мне видна.
Так, бывает, смотришь – вроде мелко,
А нак самом деле – глубина…
Кротость твоя, милая, обманна,
А молчанье – много гшоворит.
Оттого, наверно, и желанна,
Оттого душа-то – и болит.
И, вживаясь, как новорождённый,
В образ твой, как в алую зарю.
Вновь и вновь, как юноша влюблённый:
«Я люблю вас!» - нежно говорю.
* * *
В небе, в размывчатом небе
Слышу я оклики лул…
Ты – моя гордая лебедь,
Я – твой печальный кликун.
Разве иное возможно
Счастье, что нам суждено?
Что же на сердце тревожно,
Что загрустило оно?
Вольная сильная птица,
Матерь своих лебедят, -
Где ты, моя лебедица,
Скоро ль вернёшься назад?
Слышу я шелест упругий,
Вижу родное крыло,
Что, наподобие вьюги,
Мимо очей проплыло…
Ты не вернёшься, я знаю,
Мне одному вековать.
В дебрях железного края
Больше такой не сыскать.
* * *
Я розу не трону в озябшем саду,
Оснеженном первой порошей.
Я лучше без зависти мимо пройду
Навстречу с моею хорошей.
Когда голубую свою кисею
На розу полуночь накинет,
Я встречу любимую розу мою –
И счастье меня не покинет.
Ах, взор человека – острее меча!
Но очи прекрасные милой –
Тягучее мёда, теплее луча
И светятся жизненной силой.
На палой берёзе листки не растут.
А тело любимой лостится.
И доброе слово исходит из уст,
Как чистый ручей из криницы.
Бог, розу создав, подарил аромат
Её несравненному лону.
Его я вдыхать в упоении рад.
А розы в саду я не трону.
Я розу не трону в озябшем саду,
Оснеженном первой порошей.
Я лучше без зависти мимо пройду
Навстречу с моею хорошей.
* * *
Сад процвёл не вовремя, некстати,
Так же беспризорен, как и я.
Ты прошла в своём весёлом платье
В том саду послушать соловья.
Белым цветом не салютовали
Нам с тобою завязи плодов.
Соловьи уже отлютовали,
Лишь один всё бредил про любовь.
К соловью слетела соловьиха.
Вишенка одна – ещё цвела…
Ты мне «да» сказала тихо-тихо,
Обликом, как вишенка бела.
Ести в краткой радости отрада.
Прелесть есть в запущенном саду…
Ты ль не за страданье мне награда
В этом удивительном году?!
ПАМЯТИ ЕСЕНИНА.
Тайным смыслом песня озарилась –
Жуткой смертью умер их творец.
В каждой букве сердце обнажилось,
Увидался гибельный венец.
Как же он, сами собою в мире
К злой расправе той приговорён,
Мог и жить, и грустно петь на лире,
Слыша плач своих же похорон?
Видно, кроме чёрного предчувствья,
Посещала радость бытия,
Радугою скрашивая в грусти,
В сердце поселяя соловья.
Видно, кроме гибельного слома
Васильковой песенной души,
В ней цвело и не сдавалось Слово,
До поры все боли заглушив!..
Оттого и – словно нож по коже,
Эта боль и эта песнь певца
Тем, кому и жизнь всего дороже,
И шипы тернистого венца…
* * *
Рано-рано сегодня я встану
И уйду за пустые поля.
Собираются птиц кароаваны.
Сиротеет родная земля.
Двуединая грустная доля…
Только доля моя погрустней.
Улетайте, вам вольная воля,
Возвращайтесь назад поскорей.
Дорогая земля не скупиться,
Сохранит вас в пути и спасёт,
Дас и зёрен и частой водицы,
И в Отчизну весной позовёт.
Прилетайте: мы пашни распашем,
И посадим сады и леса,
Чтобы трелью стозвончатой вашей
Огласились Руси небеса!
* * *
Поэма тишины затеяна не мною,
Поэма тишины затеялась сама.
Всё золото полей хладеет под луною,
Задумались о хлебе закрома.
В поэме тишины иду тропой Сварога,
Но участи его - не разделю.
О Родина моя! Мне без тебя убого,
Как в море без кормила кораблю.
Из давних родников идут слова благие:
Россия не в росе, а в инеях…
Умрут отец и мать, для сердца дорогие.
Но Родина умрёт – объемлет землю страх.
Таи иль не таи, но думы-океаны
От мира на миру не утаить:
О брат мой дорогой, мы все в стране – Иваны,
Одна у нас связующая нить.
Вот холмик дорогой, а вот слова святые::
«Прости, отец! Я так тебя любил…»
…Убьёте мой народ – и высохнет Россия,
И немкой побредёт среди могил.
Октябрь мой золотой, гулёна-отпускник!
На срыве этот лист не трогай, неопавший:
Как ты перед зимой червонцами должник,
Так я должник перед Отчизной нашей.
Как Родина моя любви к себе учила,
Узнаешь, лишь в глаза мои взгляни:
В них тот же свет застыл, который накопила,
Как августовский мёд, поэма тишины.
Пусть умер мой отец. Кровь матери – живучей.
Она, как и моя Россия не умрёт.
За царство тишины над нею, самой лучшей,
На лёд чудской глава моя спадёт!
В одной из наших последних творческих поездок по рязанской земле, Иван Васильевич сообщил мне, что его грозят убить за издание им книги "Убийство Сергея Есенина". Когда мы вернулись в Москву, я подарил ему казачью отцовскую шашку, которая бывала в боях. Но не спасла она его от гибели; враги действовали подло и коварно.. Расследования убийства Ивана Васильевича Лысцова не было произведено в должной мере и квалифицировалось, как несчастный случай; весь тираж его книги "Убийство Сергея Есенина", хранившийся у него в квартире, враги подожгли.
НА СМЕРТЬ ИВАНА ЛЫСЦОВА.
Осиротели звуки у баяна,
А песня - замерла на языке...
Загрызли гидры русого Ивана
И утопили в парке, в озерке...
Не зря дрожат ведь листья у осины,
Но почему не виснут на суку
Предатели?.. Как их земля носила?
Как только они ноги волокут?..
Прости, Иван, что поздно прозреваю:
Поэты на Руси из века в век
Одною смертью лютой умирают -
Их загрызает «Подлый человек».
ГИТАРА СЕМИСТРУННАЯ.
Ивану Лысцову посвящается.
Гитара семиструнная,
Так мелодично звучит:
Птиц ли щебетание,
Или ручей журчит?
В песню вплетаются
Вдохи ветров,
Ласточки стаями
Оберегали кров...
Прости, семиструнная,
Прости и прощай:
Моё сердцебиение -
Невоплощённый рай...
Разбил я семиструнную,
Когда погиб мой друг,
Один он понимал тебя,
Ценил с душой твой звук...
Не слышно баяна
В ночи, вдалеке...
Не стало Ивана
На Москва реке...
Мы – не прозревали
В двадцатый век,
Как Русь убивает
Подлый человек...
|
| |
| |
