У любви нет возраста, нет срока,
Нет границ, и нет ее конца,
И она болит сильней порока,
Собирая в одно целое сердца…

Для нее не существует расстояний,

Зачем живу и сам не знаю,
Зачем пишу, кому пишу,
Скорей всего судьба такая,
И я по прежнему грешу…

Настенный численник из детства,
И мама отрывает в нем листки,
Запомнил до седин я с малолетства,
Что дни у жизни очень коротки…

Их в горизонт несут на крыльях байки,
Пегасы современности моей,
Как кровью налились ладоней маки,
Ко мне их руки тянутся с полей.

Пластилиновые люди,
В пластилиновой стране,

Дом за домом власти строим,
Да прислуживаем ей,
Материмся, пьем запоем,
До могильных площадей…

Жизнь не делает отсрочки,
Раскрываю запасной…

Подомну траву и лягу,
Чем не райская постель

Я приду домой за полночь,
Одуревший и без сил,
А она мне скажет:- сволочь,
Уходи туда, где был…

Пишу, как говорится в стол...

Смотрю на все здесь все разбиты на группки и друг с другом общаются, своего рода кланчики...Чужих туда не берут..

Все по группкам пишут друг другу слащавые комплименты, даже если есть, что друг у друга править, но это свои, а другим пишут замечания...

Время точит камни, лечит души,
Приближая старость каждый день,
Только жар любви оно не тушит,
Оставляя в сердце ее тень…

У любви нет возраста, нет срока,
Нет границ, и нет ее конца,
Причиняет боль сильней порока,
Собирая в одно целое сердца…

Для нее не существует расстояний,
Вся земля уходит из под ног,
Разрывает изнутри от расставаний,
Независимо, какой разлуке срок…

Дай Бог силы, а воли навалом,
Не прогнуть, не унизить нельзя,
Даже если осталось мне мало,
То, что прожито, было не зря…

Не просил, не боялся, но верил,
И за веру все время страдал
В окна лез, когда гнали за двери,
Нарываясь на новый скандал…

Мне на память останутся шрамы,
Что до тела, больней на душе,
Посещаю я изредка храмы,
Свое сердце держу в неглиже…

Дай Бог силы, еще хоть немного,
Потянуть за ошейник судьбу,
Не суди, если что меня строго,
За грехи, да шальную гульбу…

Волк не изгой, он одиночка,
Хотя изгоем нарекли,
Дождусь, настанет моя ночка,
Повою стоя у реки.

Луна взойдет, повергнув тучи
И от тоски завоет волк,
Чтоб прыгнуть в омут с этой кручи,
Не находя от жизни толк.

Есть шаг один и тот лишь в бездну,
Всегда нужна здесь чья-то кровь,
Давно все ждут, когда исчезну,
И держат ружья в изготовь…

Не уповаю на прощенье,
Но и за что меня карать,
Я никогда не бредил мщеньем,
Не позволял себя марать...

Мне ближе правильное слово,
Которым можно бить сильней,
Не за спиной кричать от злобы,
Сказать в глаза еще больней.

А лучше с миром разобраться,
Не доводить до ворожбы,
Не станет пользою коварство,
Вы не уйдете от судьбы…

Я вырываю лист тетрадный,
На самокрутку из стихов,
Одену свой костюм парадный,
Для отпущения грехов…

Одеколоном брызну ворот,
Ботинки дО блеска натру,
Грешить я буду до упора,
Пусть отпевают, как умру.

Налью вина и выпью с горя,
А может, с радости напьюсь,
Стихи пусть пишут на заборе,
По крайней мере, пишут пусть.

Зачем живу и сам не знаю,
Зачем пишу, кому пишу,
Скорей всего судьба такая,
И я по прежнему грешу

За пазуху суну я камень,
Пусть будет всегда при себе,
Никто, чтоб не трогал руками,
Не смог ковыряться в судьбе.

Сегодня настало нежданно,
Все стали чужими вокруг,
И ноет душевная рана,
Становится недругом друг.

Поставили все вверх ногами,
Все стали мгновенно князья,
Друзья превратились врагами,
Враги превратились в друзья…

Планирую жизнь на секунду,
Мечтаю всего лишь на час,
Потом говорю, что не буду,
И так каждый день, и не раз.

Пластилиновые люди,
В пластилиновой стране,
Бьют друг друга из орудий,
На не правильной войне…

Пластилиновые груди,
Пластилиновых девиц,
Процветающих на блуде,
Ново выявленных жриц.

Пластилиновые судьи,
В пластилиновом суде,
Приговор конечно будет…
Но кому, когда и где..?

Не перекрасится жизнь и судьба,
Просто живу смело.
И никогда не приму суть раба,
Сам перекрашу в белый…

у меня редко кто бывает... Видимо не желают иметь рядом волка...

Дай Бог…

Между строк...