| ptitsa64 | Дата: Среда, 03 Окт 2018, 21:07 | Сообщение # 1 |
 Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 5
Награды: 1
Репутация: 9
Статус:  | ЯКОРЯ (рассказ)
Мишка всегда хотел стать моряком. Вот сколько себя помнил, бредил морем, кораблями, парусами. Отчего пришла к нему эта блажь, как говаривала бабка Зинаида, он не знал. Откуда взяться морским просторам в захудалом райцентре Средне-русской возвышенности, в котором из всех водных артерий обмелевшая и заросшая речка-переплюйка Гнилица, а из плавсредств – пара старых, рассохшихся лодок?
Может быть, всё началось с того, как Мишка нашёл на чердаке их уже ветхого, потемневшего и покосившегося дома матросскую бескозырку с посекшимися лентами? Поблекшие и местами совсем истершиеся буквы складывались в слово «Смелый». Кто и когда служил на этом «Смелом», не знала даже бабка Зинаида. Потому как в дом этот их семья переехала уже в середине 60х, на волне очередного переселения, когда дед, Фёдор Степанович Иванов, был определен в городок N. начальником местной ремонтной мастерской. Здесь вскоре и родился Мишка.
Он не расставался с бескозыркой, носил её круглый год, до глубокой осени. И только когда выпадал первый снег, сразу делающий красивыми и светлыми убогие грязные улочки и неказистые дома, прятал её до весны в шкаф и нахлобучивал ушанку.
Из-за бескозырки ребята и прозвали Мишку моряком. Они, конечно, кричали ему вслед «Эй, моряк, с печки бряк, растянулся, как червяк!», но в глубине души завидовали и сами бы не отказались от такого головного убора.
Учился Мишка так себе, перебиваясь с двойки на тройку, с тройки на четверку. Зато по физкультуре и труду у него всегда были одни пятерки. Жилистый, выносливый, вёрткий, он и бегал быстрее всех в классе, и мяч гонял, и на турнике крутил «солнышко». А уж мастерить – строгать, выпиливать, гвозди забивать - его дед научил сызмальства. Вот и получались у Мишки самые крепкие табуретки, самые аккуратные скворечники.
Бабка Зинаида была умелой портнихой. Днём она трудилась в артели, выпускавшей рабочую одежду, а вечерами, да и частенько по ночам, обшивала местных модниц. В картонных папках с бечевками хранила она выкройки из «Работницы» и «Крестьянки», а то и из редких журналов мод, среди которых попадалась заграничная «Бурда».
Мишкина мама была медсестрой в районной больнице. Невысокая, худенькая, с легкими светлыми волосами, которые забирала в модный «хвост», что делало её похожей на школьницу. Наверное, поэтому никто в больнице не звал её по отчеству, а только по имени – Света, Светлана. Мишка привык слушать ворчание бабки, что, мол, могла бы дочь и на доктора выучиться, если бы не чёрт, который её попутал… Он всегда начинал смеяться и доказывать, что чертей не существует, но получал подзатыльник и убегал…
Про Мишкиного отца в доме никогда не вспоминали. Какое-то время он верил отговоркам про героически погибшего то ли лётчика, то ли капитана, но, подрастая, стал догадываться, кого имела в виду бабка Зинаида, поминая чёрта.
Однажды в конце учебного года учительница литературы попросила его помочь ей отнести в библиотеку несколько связок книг. Пока Наталья Петровна сдавала книги, болтая с библиотекаршей, смешливой рыжеволосой Верочкой, Мишка бродил между стеллажами. Взгляд его, скользящий по корешкам, выхватывал отдельные имена и названия, а голова слегка кружилась от того ни с чем несравнимого запаха, который присущ старым библиотекам. Верочка, расставлявшая по местам принесенные книги, на минутку задержалась, улыбнулась и быстрым, ловким движением сняла с верхней полки толстую книжку с золотыми тиснеными буквами.
- Вот, морячок, возьми, почитай, - голос у Верочки был похож на её веснушки, такой же звонкий, - это должно тебе понравиться.
И, всунув том ему в руки, поспешила дальше.
Мишка прочитал на обложке: «Жюль Верн. Пятнадцатилетний капитан», рассмотрел картинку, изображавшую паренька за штурвалом парусного корабля, у ног которого сидел пес. Обижать заботливую библиотекаршу не хотелось, и он, прихватив книгу, отправился домой.
Дед Фёдор еще не вернулся из мастерской, мать была на дежурстве, из комнаты бабки Зинаида доносился стук швейной машинки – к лету, как обычно, было много заказов на платья, сарафаны. Мишка съел прямо со сковороды холодную котлету и, присев у стола, раскрыл книжку…И вместе с Диком Сэндом под парусами китобойной шхуны «Пилигримм» отправился к берегам далёкой Африки…
Так хохотунья Верочка, сама того не ведая, укрепила в Мишке мечту о море и подарила ему еще одну страсть – к чтению. За летние каникулы Мишка перечитал почти все библиотечные книги, которые были связаны с морем и путешествиями. И первым получал все новинки, которые поступали потом. Да и учиться стал лучше…
К концу 8 класса Мишка твёрдо решил – поедет поступать в мореходку! Родные пытались уговорить его остановить свой выбор на ближайшем к дому речном училище, но парня манили морские просторы, ветер в парусах, далекие страны. И вот уже поезд везет их с мамой в Ленинград, а на дне новенького, специально купленного коричневого чемодана лежит бескозырка с надписью «Смелый»…
В училище Мишку приняли, даже место в общежитии выделили, в комнате с еще тремя пацанами. Когда он, в новенькой форме и начищенных до блеска ботинках, провожал маму на вокзале, та, долго вглядываясь в его лицо, расплакалась и, уже стоя на площадке вагона, сунула ему в руку небольшой тряпичный свёрток. Проводив уходящий поезд, Мишка развернул кусочек пестрой ткани – внутри был маленький блестящий якорь, перевитый золотистым шнуром…
***
Океан был похож на растопленное и разлитое по огромному блюду масло, которое не тревожил полуденный штиль. Солнце в этих широтах пекло нещадно, и матросы то и дело поливали палубу водой из шлангов, иначе можно было бы прожечь подошвы. Многодневный поход советской военно-морской эскадры близился к завершению, еще одна точка на карте учений – и обратно, к родным берегам.
Лейтенант Михаил Иванов отдыхал после дежурства и перечитывал письмо, которое получил из дома еще до начала похода. Мать писала о домашних новостях, о том, что бабка Зинаида, хоть и видит уже плохо, всё равно продолжает строчить на своей швейной машинке, а сама она получила повышение и теперь заведует приемным покоем в больнице. О том, что у Верочки из библиотеки родились девочки - двойняшки, и теперь вместе со старшим Сережкой у неё трое ярко-рыжих малышей, а в библиотеку пришла работать новенькая, из соседней области, девчонка. О том, что покрасила ограду на могилке деда Фёдора, поправила крест и посадила его любимые пионы. И о том, как скучает по сыну, как волнуется, ждёт от него весточки…
Мишка достал из нагрудного кармана свой талисман – тот самый маленький якорь, задумчиво погладил его пальцами и уже приготовил лист бумаги, чтобы описать матери красоту океанских просторов, ребят из команды, надёжных, дружных, строгого и опытного капитана 3 ранга, своего непосредственного командира, сурового, молчаливого майора Степового , когда экипаж был поднят по тревоге. Радист перехватил сигнал SOS - тонуло пассажирское прогулочное судно, на котором внезапно начался пожар. Командование эскадрой приняло решение, что они должны сменить курс и идти на помощь терпящим бедствие.
Никто и не мог предположить, что это хорошо продуманная ловушка противника. И когда они подойдут к тонущему кораблю, рядом с которым качались несколько шлюпок с испуганными пассажирами, вражеская подводная лодка начнет ракетную атаку.
Первая атака была успешно отражена и ответной, с корабля, подлодку удалось потопить. Но со стороны группы островов к ним устремились ракетные катера. Пока матросы помогали пассажирам эвакуироваться из шлюпок на борт, группа офицеров во главе с майором Степовым начала контратаку. Два советских катера вышли навстречу противнику, и между ними завязался бой. Один катер был успешно поражен ракетой, второму же удалось уклониться от атаки, и он развернулся к островам. Завязалась перестрелка, катера почти достигли острова, и противостояние грозило перенестись на берег. Мишке, находившемуся на первом катере, удалось подбить рулевую рубку вражеского, тот фактически потерял управление, и наш второй катер уже спешил на подмогу. Но противник не собирался сдаваться просто так, и обстрел с его стороны продолжался. Но вот ракета со второго советского катера поразила вражескую цель, однако за мгновение до этого с той стороны прозвучал очередной выстрел. Стоявший у борта Мишка был кем-то сильно отброшен в сторону и от удара о палубу не сразу понял, что же произошло. Когда гул в голове утих, и он смог подняться, то увидел, что рядом, истекая кровью, лежит майор Степовой. Заметив стрелка, тот в последнюю секунду оттолкнул Михаила и принял пулю на себя…
Бой был окончен, катера вернулись к крейсеру. Степового, который был без сознания, перенесли на корабль, и им занялся военврач. По рации был вызван медицинский вертолет с эскадры. Было решено оперировать майора прямо на борту. Мишка ни на секунду не отходил от раненого, а когда врач сообщил, что нужна кровь для переливания, вызвался первым.
- Не волнуйся, ты у нас и так единственный подходящий донор, только у вас со Степовым первая отрицательная группа крови, - сказал он, проводя Мишку в каюту, где лежал майор.
Когда всё было позади, и все сошлись во мнении, что раненому удастся выкарабкаться, усталый врач зашел к Мишке, проверить его самочувствие.
- И вот ведь как повезло Степовому, - проговорил он. – Если бы не носил в нагрудном кармане вот это, - врач протянул кожаный прямоугольник, в каких обычно хранят фотографии, разорванный по середине пулей, - то погиб бы на месте. А так пуля затормозила… Да, повезло.
Мишка осторожно взял кожаную обложку, развернул – внутри лежал такой же как у него, блестящий якорь с золотистым шнуром и пожелтевшая от времени фотография. С неё на Мишку смотрела юная, светловолосая девушка с мамиными глазами…
***
Проводница Любка уже в который раз носила в пятое купе мягкого вагона чай. Перед тем, как постучать, она медлила, расправляла плечи, и её форменная курточка чуть не лопалась на обширной высокой груди. Однако два моряка, один молодой, другой старше, чем-то неуловимо похожие друг на друга, не замечали Любкиных стараний. Приняв у неё стаканы, в которых позвякивали ложечки, они продолжали свой разговор…
- Я был тогда курсантом и попал в больницу с аппендицитом. Чем еще заняться молодому парню после операции, как ни знакомиться с медсестричками? А тут как раз из медицинского училища пришли девчонки – практикантки. И среди них одна, как лучик солнечный, Светланка. Так мы и познакомились. Каждое утро ждал, когда она забежит в палату, зазвенит её голос, и мир вокруг станет светлее, радостнее…Влюбился так, что думать ни о чем больше не мог. И Светлана меня полюбила, так искренне и открыто, как бывает в первый раз. Выписался я из больницы, стали мы реже встречаться, только когда я увольнение получал. Но и эти редкие часы были для нас счастьем. Уговорились мы пожениться, как только я училище закончу и получу распределение. Там и Светланка должна была учебу завершить. И тут отправляют нас на внеплановые учения, куда – не говорят. Прощаясь, мы обменялись талисманами – маленькими якорями… Думали мы, что расстаемся ненадолго, а оказалось – навсегда.
Когда я через полгода с учений вернулся, узнал, что семья Светочкина переехала, а куда – никто не знал. Долго я пытался найти её новый адрес, да столько Ивановых в стране, что исчезла она, как иголка в стоге сена… А тут и окончание училища, назначение, новый поход… Всякий раз, возвращаясь на берег, я ждал чуда – вот схожу по трапу, а она стоит на причале, встречает меня. Продолжал искать, писал запросы в адресные службы – безрезультатно…
И, видимо, уродился я однолюбом. Так и не женился, семью, детей не завёл. Всё время в море. И ты знаешь, Миша, я ведь не обратил внимание на твою фамилию, за столько лет привык, что много Ивановых, да все не те. И не знал я , когда прощался со Светланкой, что она ждет дитя… А когда там, на катере, заметил стрелка и взглянул на тебя, показалось, что вижу её глаза. Как огнём обожгло. Сам не успел осознать, как тебя оттолкнул…
За окнами проносились огни полустанков, стучали колеса, в приоткрытое окно врывался свежий ночной ветер. А они говорили, говорили, стремясь вместить в эту ночь и Мишкино детство, и бескозырку со «Смелого», и далекие походы, суровые матросские будни – всё то, о чём могут говорить отец и сын.
Перрон вокзала районного центра N., окутанный предутренним туманом, окруженный бескрайними полями, где под ветром волнами гнется ковыль, вполне мог сойти за пристань в бурном море. И на этой пристани, в тусклом свете станционных огней, маленькая хрупкая женщина ждала двух самых дорогих ей мужчин…
Стихи.
ИХ РАССТРЕЛЯТЬ ХОТЕЛИ НА РАССВЕТЕ
Их расстрелять хотели на рассвете,
Когда туман над полем полз змеей.
Там были бабы, старики и дети,
И мой отец со всей своей семьёй.
Деревней целой в ту шеренгу встали,
И каждый третий сделал шаг вперёд...
На их дворе, в углу, на сеновале
Два лётчика, два раненых… Орёт
Немецкий офицер про русиш швайне,
Блестит хрустящий хромовый сапог.
… Никто ему не выдаст этой тайны,
И шепчет мама: "Ты молчи, сынок,
Смотри в глаза фашисткому подонку
И про себя считай до десяти.
Уже плывёт по Сейму плоскодонка,
Чтоб к партизанам раненых свезти " ...
Но вот подняли ружья полицаи,
И багровел, как свёкла, офицер,
Когда меж ними, бледный и усталый,
Встал староста:" Ты прыть свою умерь.
Откуда здеся взяться партизанам?
Все жители у нас наперечёт.
Вот посмотри, старуха Марьиванна,
Та целый день для вас хлеба печёт.
А дед Петро работает на кузне,
Клавдея с Зинкой в поле от зари
До самого заката. Карапузы-
Те целый день копаются в пыли..."
Он говорил, негромко, но солидно,
Да то и даром — бывший счетовод.
Не подавая перед фрицем вида,
Что сам душой болеет за народ.
Так каждому нашёл он оправданье,
И офицер, кривя в улыбке рот,
Сказал с акцентом — это, мол, собранье
Закончено, и список дал работ.
Все тихо разошлись, шепча молитвы,
Крестился дед, смахнув слезу у глаз.
То поле, где жнивье — как поле битвы,
Что выиграл их староста сейчас.
Кто слаб душой, поймёт его едва ли
И проклянет, и злобно плюнет вслед...
На опустевшем дальнем сеновале
Оставил лётчик с табаком кисет...
Слепило солнце, боком встав к зениту,
И отражалось в глянце сапога...
Не по делам судили, всё забыто,
И в лагеря сослали как врага...
А лётчик тот бомбил Берлин и Вену,
Спасая мир от нечисти людской...
И снилась та далёкая деревня,
И он шептал:"Спасибо, что живой"...
А ВЫ ЦЕЛОВАЛИСЬ ПОД ЛИВНЕМ?
А вы целовались под ливнем
колючей шрапнели,
что воздух вокруг рассекает с неистовым воем?
И кажется, если сейчас мы прожить не успеем,
то через мгновенье уже нас не будет с тобою?
Не будет весны с нашим первым бессонным рассветом,
кино на последнем ряду и весёлого "горько".
Не будут смеяться с утра наши общие дети,
с щенком лопоухим играя по прозвищу Борька.
А вы целовались у жизни своей на излёте,
которая может вот-вот оборваться?
И завтра
уже не наступит. И рвётся, как птица, из лёгких
дыхание юности нашей, прошедшей внезапно...
И будут дожди слёзы лить над уставшей землёю.
И будут под ними гулять, целоваться и плакать,
забыв обо всем,как под ливнем шрапнели те двое
весной,
под Берлином,
в далёком таком сорок пятом..
МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ
Каждому принцу нужно по целой планете, чтобы ее убирать и растить свою розу..
Светятся окна, за ними играют дети. На ночь читают им сказки, стихи и прозу.
В тонкой ручонке зажат лопоухий зайчик. На подоконнике мишка с оторванной лапой.
Спит, улыбаясь во сне, мой мальчик. А под кроватью дремлет казенный тапок...
Утром желтушное солнце и чай в стакане. Петька опять толкался, ругался матом.
Дежурная няня, Федотова Марьиванна, таскала за ухо. Он сильный и не заплакал.
А на обед давали котлеты и кашу. Спрятал котлету в карман — для бездомной псины.
Бегал во двор и смотрел, как ребята постарше курят тайком и пускают по кругу пиво.
Куртку испачкал и где-то порвал ботинок. Руки замёрзли — снова забыл рукавицы...
Кто-то подъехал на новой большой машине. Машу забрали. А им раздали гостинцы...
Щиплет мороз покрасневшие щеки, и слёзы словно снежинки слетают с промокших ресниц...
Каждому принцу нужна своя хрупкая роза. Каждой планете нужен свой маленький принц...
Назавтра хотел убежать, прятал в куртку сахар, зайку и мишку тоже с оторванной лапой.
Строгий вошёл директор. Он замер от страха. — Малыш, за тобою мама… Он сильный и не заплакал...
Каждому принцу нужно по целой планете, чтобы украсить её своим розовым садом,
зайку и мишку, пижамку жёлтого цвета.
И чтобы мама была постоянно рядом...
Сообщение отредактировал ptitsa64 - Среда, 03 Окт 2018, 21:30 |
| |
| |
