БАТЛЕР САМЬЮЭЛЬ (1612 – 1680)
– известный английский писатель, поэт и философ.
Поэма Батлера «Гудибрас», несмотря на некоторую вульгарность и цинизм в изображении пресвитерианского рыцаря и его оруженосца, пользовалась популярностью и демонстрировала скептический ум автора. В недописанной поэме Батлера «Гудибрас» (1662) высмеиваются нравы пуритан. Главный герой Гудибрас и его верный слуга-оруженосец Ральфо - примерные пуритане. Путешествуя, они попадают на крестьянский праздник, который показался им чрезмерно веселым. Гудибрас пытается остановить пирушку, но крестьяне заковывают его вместе со слугой в колодки. Освобождает страдальцев деревенская вдовушка. Гудибрас влюбляется в нее. Он готов жениться, но вдовушка непреклонна. В качестве доказательства любви она требует от героя согласия на публичную порку. Гудибрас в замешательстве. Он отправляется за советом к местному магу Сидрофелу, но, поняв, что тот обманщик, жестоко избивает шарлатана и его помощника.
Тот верил в проповедь аббата,
А этот — лишь в кулак солдата,
И были споры горячи,
И все хватались за мечи.
(Перевод Э. Линейка).
Контраст между этой «учёной буффонадой» и величественным стилем Милтона очевиден. Кстати, легенда о якобы непопулярности Милтона получила распространение в 20 веке потому, что всегда существовало противоречие между желающими упиваться высоким искусством и требующими простого стиха на современные, понятные темы.
***
Ирина Московченко.
Сатира или страх? («Гудибрас» Самюэля Балтера)
«Гудибрас» («Hudibras») Самюэля Батлера - одна из самых донимающих пародий, которую на свой счет может принять любой, кто выражается слишком наукообразно. Если француз (Мольер) может высмеять гламуры девиц и дам («Смешные жеманницы»), то англичанин с женскими штучками не воюет, а сразу бьет по мужским достоинствам - по умствующим неучам, которых слушать так же невозможно, как коверкающих язык французских модниц.
Многие историки английской литературы согласны с тем, что в прототипы Гудибраса попал никто иной, как знаменитый астролог XVII века Вильям Лилли. Как знать, может так оно и было, а, может быть, перевели английские литературоведы все стрелки подозрений на астролога. А что? Не ученым же мужам и Бойлевским академикам за Батлеровские иски госпоже глупости отдуваться?!
«Гудибрас» Самюэла Батлера публиковался долго, по частям - с 1662 по 1680. Именно в эти годы появляется книга Николаса Кульпепера «Астрологическое суждение о болезнях по декумбитурам заболеваний» (1655), книга Энтони Гриффина «Астрологическое суждение относительно воровства» (1665), - авторов, которые не были извесны своим тихим социальным нравом, но почтенная оксфордская осведомленность утверждает, что прототипом Сидрофела в «Гудибрасе» был Вильям Лилли (1), чья «Христианская астрология» («Cristian astrology», 1647) до сих пор служит настольной книгой для многих астрологов мира.
Сидрофел - это ловкий шарлатан, к которому попадает главный герой сатиры Батлера сэр Гудибрас. Английская пародия на пародию Сервантеса «Дон Кихот», очевидно, была бы неполноценной без социальных реалий старой и доброй Англии. Англия XVII века немыслима без астрологии и мошенник Сидрофел выдает себя за астролога не случайно.
Сэр Гудибрас, в отличии от своего двойника, испанского рыцаря Дон-Кихота, нападает не на мельницы, а на того, кто, очевидно, по мнению Батлера, был чем-то сродни ветряным мельницам, - на астролога. Даже если Батлер совсем не думал о сравнении астрологии с ветряными мельницами, эффект его сатиры удался на славу: мы видим, что мошеннику очень выгодно (престижно?) представиться астрологом, а добропорядочному сэру оказывается вполне престижно на астролога напасть. Впрочем, сам Сэр-Рыцарь оказывается не более зряч, чем его испанский собрат Рыцарь-Гранд.
Если задаться целью хотя бы как-то представить себе отношение к астрологии в старой доброй Англии по намекам пародии «Гудибрас», придется сделать только один и весьма однозначный вывод: астрология в Англии XVII века была сильна и пугала. Иначе с чего бы это Сэр Гудибрас принял шайку разбойников за сверхъестественных напарников Сидрофела, с чего бы мошенник рядился не на итальянский манер - в доктора, а на английский - в астролога?
Между тем, от писателя досталось Вильяму Лилли. И вопрос даже не в том, что хотел подчеркнуть Батлер. Вопрос в том, что когда спустя много лет знаток литературы говорит: астролог Лилли - прототип мошенника Сидрофела, то этот знаток закрепляет перенос: если А похоже на Б, а Б похоже на С, то С похоже на А, что означает простое: все астрологи - мошенники. Пусть и невольно, и всего лишь формально, но литературоведение принимает и закрепляет пробел исторического контекста. Пародия Батлера настолько хороша и живуча, что из века в век, из страны в страну передаётся образ астролога-мошенника и закрепляется мысль о том, что поверить астрологу - глупость, а противостоять астрологии - доблесть. Оценка возможностей самой астрологии уходит на второй план и никому даже в голову не приходит, что судить о предмете, которого ты не знаешь - чревато. И не только потому, что для многих русских людей слова: «Я сам не читал, но мнение товарищей разделяю», - пока ещё не пустой звук. И даже не потому, что можно попасть в журденовские вариации «нашей раши». А потому, что единожды сфальшивив, твоя мысль будет уметь это делать. А это уже не журденовские перспективы вырисовываются, это уже курс на необходимость создания единого для всех политбюро. Думаю, что так.
Примечания:
(1) «Оксфордский «Путеводитель по английской литературе» под редакцией Маргарет Дреббл и Дженни Стрингер. - М., изд-во «Радуга», 2003, стр. 402.
(По материалам сайта - www.argo-school.ru/…tera/gudibras_samyuelya_batlera)
***
Уильям Хогарт. Титульный лист к поэме С. Батлера «Гудибрас»
(1725/26. По собственной композиции. Офорт, резец)
***
FROM «HUDIBRAS»
For his Religion it was fit
To match his Learning and his Wit:
Twas Presbyterian true blew,
For he was of that stubborn Crew
Of Errant Saints, whom all men grant
To be the true Church Militant:
Such as do build their Faith upon
The holy Text of Pike and Gun;
Decide all Controversies by
Infallible Artillery;
And prove their Doctrine Orthodox
By Apostolic Blows and Knoclrs;
Call Fire and Sword and Desolation,
A godly-thorough-Reformation,
Which always must be carry'd on,
And still be doing; never done:
As if Religion were intended
For nothing else but to be mended.
A Sect, whose chief Devotion lies
In odd perverse Antipathies;
In falling out with that or this,
And finding somewhat still amiss:
More peevish, cross, and spleenatick,
Than Dog distract, or Monky sick.
That with more care keep Holy-day
The wrong, than others the right way:
Compound for Sins, they are inclin'd to,
By damning those they have no mind to;
Still so perverse and opposite,
As if they worshipp'd God for spight.
The self-same thing they will abhor
One way, and long another for.
Free-will they one way disavow,
Another, nothing else allow.
All Piety consists therein
In them, in other Men all Sin.
***
ГУДИБРАС (Отрывок)
Себе, разумен и учен,
Подстать и веру выбрал он -
Был из пресвитерьян горячих,
Из секты тех святош бродячих,
Что ощутить нам дали всласть
Воинствующей церкви власть,
Свои отстаивая взгляды
Патристикою канонады,
При спорах в ход пуская град
Мушкетно-сабельных цитат,
И завершая диспут всякий
Путем апостольской атаки,
А буйство стали и огня
Реформой божьей церкви мня -
Реформой истинной и вечной,
Поскольку можно бесконечно
О вере диспуты вести
И к единенью не придти.
Злость и сварливость - вот приметы
Тех, кто привержен к секте этой.
Все не по ним, все им не так.
Их своре нужен лишь пустяк,
Чтоб в драку устремились рьяно
Они, как псы иль обезьяны.
Всегда не по нутру им тот,
Кто не на их манер живет:
Они ведь сами так греховны,
Что все у них в грехах виновны.
Вражда ко всем в них так сильна,
Что и в молитвах их слышна.
Они чего себе желают,
Того другим не дозволяют:
Свободу совести им дай,
Но остальных ее лишай.
Они одни - господни чада,
Все прочие - исчадья ада.
(Перевод П. В. Мелковой)
***
«Love is too great a happiness»
Love is too great a happiness
For wretched mortals to possess
For, could it hold inviolate
Against these cruelties of Fate,
Which all felicities below
By rigid laws are subject to,
It would become a bliss too high
For perishing mortality,
Translate to Earth the joys above ;
For nothing goes to Heaven but love.
Любовь огромнейшее счастье
Любовь – огромнейшее счастье
Для жалких смертных, коль напастей
Она избегнет, чтоб не смог
Её разрушить грозный Рок,
Что, не сочувствуя влюблённым,
Их подчинил своим законам.
Всё это слишком ценный дар
Для смертных - сладость горних чар,
На Землю льющихся чудесно.
Поскольку лишь любовь - небесна.
