ВОЛЬТЕР ФРАНСУА – МАРИ АРУЭ ДЕ
(1694 - 1778)

— один из крупнейших французских философов-просветителей XVIII века, поэт, прозаик, публицист, историк и правозащитник.

Вольтер родился в Париже в семье нотариуса, получил образование в иезуитском коллеже Людовика Великого («В школе я знал только латынь и глупости», — позже отмечал он), после чего, по настоянию отца, изучал юриспруденцию. Желание быть писателем приводит его в кружок аристократов-либертенов (вольнодумцев), где он читает свои стихи легкого, эпикурейского содержания и остроумные, иногда злые эпиграммы. За одну из них, в которой называет регента Франции Филиппа Орлеанского «кровосмесителем» и «отравителем», Вольтер попадает на год в Бастилию (1717–1718), где пишет трагедию «Эдип» и начинает работать над эпической поэмой «Генриада» (оконч. 1728). Блестящая карьера Вольтера как драматурга и поэта была прервана в 1726 г., когда после ссоры с аристократом де Роганом он снова попал на 5 месяцев в Бастилию, а затем вынужден был до 1729 г. жить в Англии. Там он познакомился с творчеством Шекспира и Мильтона, с английской философией и наукой (Бэкон, Локк, Ньютон), стал сторонником конституционной монархии английского образца и деизма — религиозно-философского учения, допускающего существование Бога только как первопричины мира и отрицающего его существование как личности и вмешательство Бога в жизнь природы и общества, а значит, отрицающего чудеса, откровение и т. д. Под влиянием деизма Вольтер стал противником религиозного фанатизма, католической церкви («Раздавите гадину!» — его знаменитый афоризм о церкви), но не атеистом («Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать», — утверждал он).

После представления на сцене «Эдипа» в 1718 г. Вольтер становится знаменитым, ему пророчат лавры Корнеля и Расина. Миф об Эдипе, впервые в драматургической форме разработанный Эсхилом (из его тетралогии дошла трагедия «Семеро против Фив»), нашедший высшее воплощение в тетралогии Софокла (дошли «Царь Эдип» и «Эдип в Колоне»), в дальнейшем переработанный в трагедии Сенеки «Эдип», был знаком Вольтеру прежде всего в интерпретации П. Корнеля, чья трагедия «Эдип» была представлена в 1659 г. Корнель усложнил античный сюжет, введя любовную линию Тезея и Дирсеи, дочери Лайя, которую Эдип хочет выдать за Гемона. Вольтер решил возродить античную простоту и ясность сюжета, хотя и не отказался от введения любовной линии (любовь Филоклета к Иокасте). Однако это возвращение к античным истокам не мешает разглядеть в «Эдипе» Вольтера трагедию XVIII в. периода зарождения Просвещения. Из трагедии ушла тема рока, жрец-предсказатель Тирезий выступает как ловкий обманщик. Вольтер переносит акцент на моральную проблематику. Эдип выступает как просвещенный монарх, утверждающий: «Умереть за свой народ — это долг королей!» Убийство, совершенное им, — это трагическая ошибка по неведению.

Продолжая культивировать аристократические жанры поэзии — послания, галантную лирику, оду и т. д., Вольтер в области драматической поэзии был последним крупным представителем классической трагедии — написал 28; среди них главнейшие: «Эдип» (1718), «Брут» (1730), «Заира» (1732), «Цезарь» (1735), «Альзира» (1736), «Магомет» (1741), «Меропа» (1743), «Семирамида» (1748), «Спасённый Рим» (1752), «Китайская сирота» (1755), «Танкред» (1760). За 60 лет драматургической деятельности Вольтер написал 54 пьесы: 30 трагедий (в том числе «Брут», 1730; «Смерть Цезаря», 1731; «Заира», 1732; «Альзира», 1736; «Фанатизм, или пророк Магомет», 1741; «Меропа», 1743; «Ирена», 1778), 12 комедий, 2 драмы в прозе, несколько оперных либретто и либретто комических опер и дивертисментов.

Английская сцена оказала сильное влияние на Вольтера во время его пребывания в Англии в 1726–1729 гг. Он был первым, кто утвердил имя Шекспира в сознании французов («Я первый познакомил с ним французов», — писал Вольтер основоположнику жанра «готического романа» Х. Уолполу 15 июля 1765 г.). Не без влияния Шекспира создает Вольтер трагедию «Аделаида Дюгеклен» (1734), в которой изображались «готические» нравы и рыцарские идеалы позднего Средневековья. Эта трагедия Вольтера положила начало новому жанру во французской драматургии — «исторической трагедии» — и одновременно особому течению в рамках просветительского классицизма. Это течение, поначалу очень скромное, развивалось в двух направлениях: поиски новых форм при сохранении свойственной классицистам концепции мира и человека и раскрытие нового, созвучного предромантизму, содержания в типично классицистических формах. Обе эти линии идут от вольтеровской «Аделаиды Дюгеклен» и других его произведений 1730-х гг.

Среди новаторских идей этого времени (от некоторых из них Вольтер позже отказался) особую известность приобрела изложенная в предисловии к комедии «Блудный сын» (1738) мысль о правомерности смешения жанров. Именно по этому поводу Вольтер бросил крылатую фразу: «Все жанры хороши, кроме скучного».

В дальнейшем Вольтер отойдет от этого течения, в котором классицистическая основа подвергалась воздействию предромантических идей, хотя и позже в строгие контуры трагедий Вольтера проникали чуждые классицизму элементы. Так, в «Семирамиде» (1748) появилась тень убитого царя Нина. Широко использует Вольтер экзотическую обстановку действия (Перу в «Альзире», Мекка в «Магомете», Пекин в «Китайском сироте»). Высшим выражением предромантических тенденций было создание Вольтером трагедии «Танкред» (1760–1761), содержащей в себе черты зрелищно-действенной драмы. Изучение драматургии Вольтера показывает, что крупнейший классицист XVIII в. тысячами нитей был связан с зарождавшимся романтизмом.

Собрание сочинений Вольтера, вышедшее в 1784–1789 гг., заняло 70 томов. Вольтер стал первооткрывателем Шекспира для французов, а следовательно, и для других европейцев.
***

АФОРИЗМЫ

Беда тому, кто говорит все, что он может сказать.
***

Бесконечно маленькие люди имеют бесконечно великую гордость.
***

Все рассуждения мужчин не стоят одного чувства женщины.
***

Главное - ладить с самим собой.
***

Доброта требует доказательств, красота же их не требует.
***

Злословие - бессмертная дочь самолюбия и праздности.
***

Идеальное правительство невозможно, потому что люди наделены страстями; а не будь они наделены страстями, не было бы нужды в правительстве.
***

Люди легко верят тому, чего страстно желают.
***

Мы никогда не живем, мы лишь надеемся, что будем жить.
***

Нет ничего продолжительнее времени, так как оно мера вечности; нет ничего короче его, так как его недостает для всех наших начинаний… Все люди пренебрегают им, все сожалеют о его утрате.
***

Ни на что не годится тот, кто годится только для себя.
***

Никогда не бывает великих дел без великих препятствий.
***

Опасно быть правым, когда правительство ошибается.
***

Осмельтесь мыслить самостоятельно.
***

О великом человеке судят только по его главным деяниям, а не по его ошибкам.
***

Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других.
***

Работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока и нужды.
***

Самолюбие – это наполненный ветром воздушный шар, из которого вырывается буря, лишь уколешь его.
***

Самыми чувствительными обидами бывают насмешки.
***

Сколько нелепостей говорится людьми только из желания сказать что-нибудь новое.
***

Счастье есть лишь мечта, а горе реально.
***

Украсть у кого-то мысли бывает часто преступнее, чем украсть деньги.
***

Хорошие характеры, как и хорошие сочинения, не столько поражают вначале, сколько под конец.
***

Человек должен мечтать, чтобы видеть смысл жизни.
***

Человек от рождения стремится к действию, как огонь стремится ввысь, а камень — вниз.
***

Чем более читаете, не размышляя, тем более уверяетесь, что много знаете, а чем более размышляете, читая, тем яснее видите, что знаете еще очень мало.
***

Язык имеет большое значение еще и потому, что с его помощью мы можем прятать наши мысли.
***

Вольтер. Портрет работы Н. Ларжильера, 1718 год

НЕИЗВЕСТНЫЙ ВОЛЬТЕР,
или ЗАНИМАТЕЛЬНЫЕ ФАКТЫ ИЗ ЖИЗНИ ГЕНИЯ

Вольтер и врач

Один французский врач вернулся из России и стал говорить Вольтеру, что его похвалы России сильно преувеличены. Вольтеру не хотелось спорить: «Мой друг! Я очень боюсь холодов, а русские дарят мне такие чудесные шубы!»
***

Вольтер на осаде

Во время осады одной из крепостей Вольтер с любопытством осматривал осадные орудия. Военачальник увидел это и пригласил Вольтера спуститься в траншею. Вольтер отказался: «Месье! Я охотно воспою ваши подвиги, но не польщусь разделить их с вами».
***

Вольтер инкогнито

Вернувшегося инкогнито в Париж Вольтера, у заставы остановили полицейские, которые стали расспрашивать о запрещенных законом вещах. Вольтер сказал: «Единственная контрабанда в карете - это я!»
***

Вольтер о своей иронии

Однажды Вольтера спросили: «Существует ли еще в мире то, на что не была бы обращена ваша беспощадная ирония?». Вольтер дал неожиданный ответ: «Конечно существует! Моя собственная персона никогда не будет мишенью моей иронии».
***

Вольтер и Фридрих II

Король Пруссии Фридрих II пригласил однажды Вольтера покататься с ним на лодке. Вольтер согласился, но, увидев, что лодка протекает, быстро выскочил из нее на берег. Король рассмеялся: «Как вы боитесь за свою жизнь, а я вот не боюсь».
Вольтер холодно ответил: «Это легко понять: королей на свете много, а Вольтер только один».
***

Разрыв с Фридрихом II

Однажды Вольтер сидел в своей комнате с прусским генералом, который составил свои записки о России, а Вольтер переводил их на французский язык. В это время Вольтеру передали очередное сочинение Фридриха II, который передавал свои труды гостю с просьбой оценить их и исправить, где надо. Вольтер сказал генералу: «Друг мой! Нам придется отложить нашу работу. Видите, король прислал мне в стирку свое грязное белье. Надо его постирать».
Эти слова сообщили королю, после чего последовал разрыв между Вольтером и Фридрихом II.
***

Вольтер и гость

Известно, что Вольтер с большим радушием принимал иностранных гостей в Фернейском замке. Один такой гость дал понять хозяину, что хотел бы провести в замке около шести недель. Вольтер рассмеялся: «Вы хотите походить на Дон Кихота! Тот принимал постоялые дворы за замки, а вы принимаете замок за постоялый двор».
**

Вольтер и Екатерина II

Екатерина II прислала Вольтеру шкатулку из слоновой кости, которую выточила собственноручно. Вольтер взял у своей племянницы несколько уроков и вскоре послал императрице пару чулок из белого шелка. К посылке были приложены стихи, в которых Вольтер любезно говорил, что, получив от нее мужскую работу сделанную женщиной, он просит ее величество принять женскую работу, сделанную мужскими руками.
***

Ваши отношения с Богом?

У Вольтера спросили:
- Каковы ваши отношения с Богом?
- Мы здороваемся, но не разговариваем.
***

Черти утащили

Вольтеру нездоровилось, но какой-то англичанин буквально ломился к нему на прием.
- Скажи ему, что я смертельно болен, — приказал Вольтер слуге.
Увы это не вразумило посетителя.
— Он все же хочет посетить вас,— доложил слуга.
— Скажи ему, что я умер, — негодовал Вольтер.
— Он хочет видеть вас в гробу, — последовала очередная просьба.
Вольтера буквально взорвало:
— Скажи, что я умер и черти утащили мой труп в преисподнюю!
***

Быстрее согреться

Озябший после прогулки Вольтер грелся у камина, когда его посетил какой-то молодой человек с просьбой оценить написанные им стихи. Прочитав их, Вольтер изрек:
— Если бы в ваших стихах было больше огня или в огне (он указал на камин) больше ваших стихов, я бы быстрее согрелся.
***

Нет адресата

Поэту, принесшему Вольтеру стихи под названием «К потомству», он сказал:
— Я думаю, что они не найдут адресатов.
***

Не стоит обо мне заботится

За свои крамольные сочинения Вольтер был заключен в Бастилию. Когда представилась возможность, он направил оригинальное прошение принцу-регенту Франции: «Умоляю вас, не заботьтесь о моем жилище и питании». И подписался «Эдип».
То ли у принца-регента было развитое чувство юмора, то ли до него дошло негодование поклонников Вольтера из высшего света (а таковые были), но великий француз покинул страшную тюрьму.
***

Вольтер и Верне

Однажды Вольтер встретился с французским художником Жозефом Верне и сказал ему: «Мсье Верне! Вы станете бессмертным, так как ваши краски самые лучшие и прочные в мире». Художник скромно ответил: «Мои краски не могут равняться с вашими чернилами».
***

Вольтер и Вольта
Однажды Вольтер высоко оценил труды итальянского физика Алессандро Вольта. Когда ему передали отзыв великого писателя, он сказал: «Я, возможно, действительно чего-то стою хотя бы уже потому, что Вольта - пол-Вольтера».
***

Вольтер о хорошем

Однажды Вольтера спросили: «В чем разница между хорошим и прекрасным?».
Вольтер ответил: «Хорошее требует доказательств, а прекрасное не требует».
***

Вольтер и адвокат

Один адвокат явился к Вольтеру и приветствовал его словами: «Я пришел поклониться светочу мира!». Вольтер тотчас же велел принести щипцы для снятия нагара.
***

Вольтер и Галлер

Вольтер высоко оценивал ученые труды доктора Галлера. Однажды ему сказали, что Галлер не так уж хорошо отзывается о трудах самого Вольтера. Вольтер на это ответил: «Удел смертных - ошибаться. Возможно, мы оба ошибаемся».
***

Вокансон и Вольтер

Однажды г-н де Вокансон, выдающийся французский механик, оказался в обществе одной коронованной особы. Там же присутствовал и Вольтер. Но иностранный государь уделял все внимание де Вокансону, и не обращал ни малейшего внимания на Вольтера. Де Вокансон был очень смущен этим обстоятельством. Он подошел к Вольтеру и передал ему очень лестный отзыв о нем от иностранного величества. Вольтер оценил деликатность де Вокансона и ответил: «Как! Вы заставили его произнести такие слова? Узнаю ваш талант!».
***

Вольтер и «Антимакиавелли»

Вольтер говорил про «Антимакиавелли», сочинение прусского короля Фридриха II, что он плюет на блюдо, чтобы отбить у других охоту к еде.
***

Гудо́н Жан Антуан. «Сидящий Вольтер». Мрамор. 1781 г.

ЗАБОРОВ П. Р.
ВОЛТЕР В РУССКОЙ ПЕЧАТИ XVIII-XX ВЕКОВ
(извлечения из статьи)

<…> Крупнейший французский просветитель - поэт, прозаик, драматург, публицист, историк, философ и общественный деятель - он прочно утвердился в русской культуре к середине XVIII века. Наиболее раннее упоминание Вольтера в печати датируется 1735 годом, когда В.К.Тредиаковский, один из зачинателей отечественной поэзии и первый «из россиян» профессор Академии наук, назвал его в числе лучших французских писателей, наряду с Малербом, Корнелем, Расином, Буало, Мольером, Скарроном, Лафонтеном, Фонтенелем и некоторыми другими. Однако знакомство сравнительно широкого читательского круга с творчеством Вольтера произошло лишь в 1756-1759 гг., в течение которых на страницах журнала «Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие» увидели свет его философские повести «Микромегас», «Мемнон» и «Задиг». Тогда же «Микромегаса» вновь перевел и напечатал в своей «Трудолюбивой пчеле» А.П. Сумароков, горячий почитатель Вольтера, а отчасти и последователь, который не раз апеллировал к нему в прозе и стихах. Более того, в начале 1769 года, воспользовавшись оказией, Сумароков обратился к Вольтеру с программным письмом, на которое тот немедленно ответил. Этим обстоятельством Сумароков чрезвычайно гордился и почти целиком воспроизвел вольтеровское письмо в предисловии к своей трагедии «Димитрий Самозванец» (1771). В 1760-х - 1780-х годах имя и творения Вольтера получили у нас необычайно широкую известность. Способствовало этому русское просветительское движение, в какой-то мере поддержанное "сверху", иными словами - Екатериной II, подчас разделявшей воззрения французских философов, но в большей степени демонстрировавшей свое «вольномыслие» для укрепления собственной власти и реноме в Европе.

В этот период на русском языке появилось огромное количество вольтеровских сочинений всех жанров, обширных и малых, прославленных и не вызвавших особого резонанса, зрелых и юношеских. Среди них - комедии «Нескромный», «Шотландка», «Нанина», драма «Сократ», трагедии «Заира», «Меропа», «Брут», «Смерть Цезаря», «Китайский сирота», эпическая поэма «Генриада», ряд философских, дидактических и сатирических произведений в стихах («Извлечение из Экклезиаста», «Речи о человеке», «Естественный закон», «Тактика», «Пегас и старик», «Азолан» и другие), повестей («Задиг», «Видение Бабука», «Кандид», «Принцесса Вавилонская», «Человек с сорока экю», «История Дженни», «Гурон», «История путешествий Скарментадо», «Мемнон», «Жанно и Колен», «Повесть о добром брамине», «Индейская повесть»), исторических трудов («История крестовых походов», «Новое построение истории человеческого разума», «Анналы Империи»), а также десятки памфлетов, диалогов, словарных статей и всякого рода прозаических «фрагментов».

Более крупные сочинения публиковались по преимуществу отдельно или в виде сборников, мелкие - в журналах, причем трудно назвать периодическое издание тех лет, которое осталось бы в стороне от этого всеобщего увлечения, подчас приобретавшего несколько утрированный и даже слегка комический характер.

Переводили Вольтера в это время люди самые разные - талантливые и бездарные, зрелые и неопытные, образованные и несведущие, знатные и безродные, видные мастера и скромные ремесленники. Отсюда неровность этих переводов: в одних французский текст передавался весьма искусно (первая из «речей о человеке» - «О равенстве состояний» - в переводе С.И. Глебова, «Поэма на разрушение Лиссабона» и «Панина» в переводе И.Ф. Богдановича, «Сократ» в переводе Н.С. Краснопольского), в других - с существенными погрешностями, впрочем, нередко вызванными вмешательством цензуры («Задиг», «Кандид», «Принцесса Вавилонская» в переводах соответственно И.Л. Голенищева-Кутузова, С.С. Башилова, Ф.А. Полунина), в иных же - искажался почти до неузнаваемости («Тактика» в переводе Ф. Левченкова). Преобладали, однако, переводы доброкачественные, но не слишком выразительные, - вроде «Генриады» в переложении Я.Б. Княжнина или же «Брута» и «Смерти Цезаря», над которыми трудился «артиллерии капитан» В.Т. Иевлев. При этом ряд произведений переводился по нескольку раз – «История путешествий Скарментадо» (три), «Жанно и Колен» (четыре), «Мемнон» (пять), а отдельные переводы неоднократно переиздавались.

Едва ли не самым энергичным участником этого процесса явился И.Г. Рахманинов, страстный почитатель Вольтера и пропагандист его творчества. Первые его переводы увидели свет в 1777 году; новым важным этапом на этом пути стал сборник «аллегорических, философических и критических сочинений» (1784); последующие годы ушли на подготовку трехтомного «Собрания сочинений г. Волтера» и еще одного сборника «некоторых любопытных сатирических его сочинений». Наконец, в 1791 году стараниями Рахманинова начало выходить «Полное собрание всех до ныне переведенных на Российский язык и в печать изданных сочинений г. Волтера», для чего он завел собственную типографию в своем тамбовском имении Казинка. Однако этому изданию, которое как бы подводило итог напряженному труду русских «волтеристов», не было суждено осуществиться. Поворот к реакции в последние годы правления Екатерины II, во многом обусловленный революционными событиями во Франции, остановил это грандиозное предприятие почти в самом начале - в 1793 году. Из предполагавшихся двадцати частей вышли лишь три, четвертая должна была поступить в продажу, а пятая находилась в наборе, когда по повелению императрицы предписано было незамедлительно «типографию у Рахманинова запечатать», издание запретить, а «книги все конфисковать». <…>
***