| Nikolay | Дата: Среда, 07 Сен 2011, 08:59 | Сообщение # 1 |
 Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Статус:  | 
ЛЕРМОНТОВ МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ
(3 (15) октября 1814, Москва — 15 (27) июля 1841, Пятигорск)
— великий русский поэт, прозаик, драматург, художник и офицер; последний представитель революционно-дворянского романтизма и основоположник русского критического реализма.
Лермонтов Михаил Юрьевич родился в ночь на 3(15).10.1814 в Москве, умер 15(27).7.1841 у подножия горы Машук, в 4 верстах от Пятигорска; в апреле 1842 его прах был перевезен в фамильный склеп в Тарханы.
Сын армейского капитана Юрия Петровича Лермонтова (1787–1831) и Марии Михайловны Лермонтовой (1795–1817) , урожденной Арсеньевой, единственной дочери и наследницы значительного состояния пензенской помещицы Елизаветы Алексеевны Арсеньевой (1773–1845) , принадлежавшей к богатому и влиятельному роду Столыпиных. По линии Столыпиных Лермонтов был в родстве или свойстве с Шах–Гиреями, Хастатовыми, Мещериновыми, Евреиновыми, Философовыми и одним из своих ближайших друзей Алексеем Аркадьевичем Столыпиным, по прозвищу Монго. Брак, заключенный против воли Арсеньевой, был неравным и несчастливым; мальчик рос в обстановке семейных несогласий. После ранней смерти матери поэта бабушка, женщина умная, властная и твердая, перенесшая всю свою любовь на внука, сама занялась его воспитанием, полностью отстранив отца.
Детские впечатления от семейной драмы отразились в творчестве Лермонтова [драмы “Menschen und Leidenschaften” (“Люди и страсти” , 1830) и “Странный человек” (1831) , а также посвященные памяти отца стихотворения “Ужасная судьба отца и сына” (1831) и “Эпитафия” (1832) ], прямо или косвенно отразились в нем и родовые предания.
Род Лермонтовых – основатель шотландский офицер Георг (Юрий) Лермонт, 17 в., – согласно этим преданиям, восходит к полулегендарному шотландскому поэту и прорицателю Томасу Рифмачу (13 в.) , прозванному “Learmonth” (“шотландские мотивы в “Желании” – “Зачем я не птица, не ворон степной” , 1831) .
Детство поэта проходило в имении Арсеньевой Тарханы Пензенской губернии. Мальчик получил столичное домашнее образование (гувернер – француз, бонна – немка, позднее преподаватель – англичанин) , с детства свободно владел французским и немецким языками. Уже ребенком Лермонтов хорошо знал быт (в том числе и социальный) помещичьей усадьбы, запечатленный в его автобиографических драмах. Летом 1825 бабушка повезла мальчика на воды на Кавказ; детские впечатления от кавказской природы и быта горских народов остались в его раннем творчестве (“Кавказ” , 1830; “Синие горы Кавказа, приветствую вас!..” , 1832) . В 1827 семья переезжает в Москву, и 1 сент. 1828 Л. зачисляется полупансионером в 4–ый класс Московского университетского благородного пансиона, где получает систематическое гуманитарное образование, которое пополняет систематическим чтением. Уже в Тарханах определился острый интерес мальчика к литературе и поэтическому творчеству; в Москве его наставниками становятся А. З. Зиновьев, А. Ф. Мерзляков (у которого он берет домашние уроки) и С. Е. Раич, руководивший пансионским литературным кружком. В стихах Л. 1828–30 есть следы воздействия “итальянской школы” Раича и воспринятой через нее поэзии К. Н. Батюшкого, однако уже в пансионе определяется преимущественная ориентация Лермонтова на А. С. Пушкина, байроническую поэму (первоначально – в интерпретации Пушкина) , а также на литературно–философскую программу любомудров в “Московском вестнике” . В ближайшие годы байроническая поэма становится доминантой раннего творчества поэта. В 1828–29 он пишет поэмы “Корсар” , “Преступник” , “Олег” , “Два брата” .
В марте 1830 вольные порядки Московского пансиона вызвали недовольство Николая I (посетившего пансион весной) , и по указу Сената он был преобразован в гимназию. В 1830 Лермонтов уклоняется “по прошению” и проводит лето в подмосковной усадьбе Столыпиных Середниково (апрель – начало мая – июль 1830) ; в том же году после сдачи экзаменов зачислен на нравственно–политическое отделение Московского университета. К этому времени относится первое сильное юношеское увлечение поэта – Екатериной Александровной Сушковой (1812–1868) , с которой он познакомился у своей приятельницы А. М. Верещагиной. С Сушковой связан лирический “цикл” 1830 [“К Сушковой” , “Нищий” , “Стансы” (“Взгляни, как мой спокоен взор...” ) , “Ночь” , “Подражание Байрону” (“У ног твоих не забывал...” ) , “Я не люблю тебя: страстей...” и др. ]. По-видимому, несколько позднее Лермонтов переживает еще более сильное, хотя и кратковременное чувство к Наталье Федоровне Ивановой (1813–1875) , дочери драматурга Ф. Ф. Иванова; стихи т. н. ивановского цикла [“Н. Ф. И... вой” , “Н. Ф. И.” , “Романс к И...” , “К*” (“Я не унижусь пред тобою...” ) и др. ] отличаются повышенной драматичностью, включая мотивы любовной измены, гибели и т.п. ; общие контуры романа с Ивановой отразились в драме “Странный человек” . Третьим по времени адресатом лирических стихов Лермонтова начала 1830–х гг. была Варвара Александровна Лопухина (1815–1851) , в замужестве Бахметева, сестра его товарища по университету. Чувство к ней Лермонтова оказалось самым сильным и продолжительным; по мнению близкого к поэту А. П. Шан–Гирея, Лермонтов “едва ли не сохранил... его до самой смерти своей” . Лопухина была адресатом или прототипом как в ранних стихах [“К. Л.” (“У ног других не забывал...” , 1831) , “Она негордой красотою...” , 1832, и др. ], так и поздних произведений: “Валерик” , посвящение к VI редакции “Демона” ; образе проходит в стихотворениях “Нет, не тебя так пылко я люблю” , в “Княгине Лиговской” (Вера) и др.
В 1832, разочарованный казенной рутиной преподавания, Лермонтов оставляет Московский университет и переезжает в Петербург (июль–начало августа) , надеясь продолжить образование в Петербургском университете; однако ему отказались зачесть прослушанные в Москве курсы. Чтобы не начинать обучение заново, поэт не без колебаний принимает совет родных избрать военное поприще; в ноябре 1832 сдает экзамены в Школу гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров и проводит два “страшных года” в закрытом военном учебном заведении, где строевая служба, дежурства, парады почти не оставляли времени для творческой деятельности (быт школы в грубо натуралистическом виде отразился в обсценных т.е. юнкерских поэмах – “Петергофский праздник” , “Уланша” , “Гошпиталь” – все 1834) . Она оживляется в 1835, когда Лермонтов был выпущен корнетом в лейб–гвардейский Гусарский полк (сентябрь 1834) ; в этом же году выходит поэма “Хаджи Абрек” [не считая раннего стихотворения “Весна” ], поэт отдает в цензуру первую редакцию драмы “Маскарад” , работает над поэмами “Сашка” , “Боярин Орша” , начинает роман “Княгиня Лиговская” . Он получает возможность общения с литературными кругами Петербурга. Сведения об этих контактах скудны; известно о знакомстве Лермонтова с А. Н. Муравьевым, И. И. Козловым и близким к формирующихся славянофильским кружкам С. А. Раевским, что способствовало укреплению уже определившегося интереса поэта к проблемам национальной истории и культуры. Раевский, один из близких друзей Лермонтова (в 1837 пострадавший за распространение “Смерти Поэта” ) , был полностью посвящен в процесс работы над романом “Княгиня Лиговская” (1836; не окончен; опубликован в 1882) , одна из сюжетных линий которого опирается на историю возобновившегося романа поэта с Сушковой.
В 1835–1836 Лермонтов еще не входит в ближайший пушкинский круг; с Пушкиным он также не знаком. Тем более принципиальный характер получает его стихотворение “Смерть Поэта” (1837; опубликовано в 1858) , написанное сразу же после гибели Пушкина. Лермонтов говорил от лица целого поколения, одушевляемого скорбью о гибели национального гения и негодованием против его врагов. Стихотворение мгновенно распространилось в списках и принесло Лермонтову широкую известность. Основную тяжесть вины Лермонтов перенес на общество и его верхушку – “новую аристократию” (“надменные потомки/ Известной подлостью прославленных отцов” ) , не имеющую за собой опоры в национальной исторической и культурной традиции и составлявшую в столице ядро антипушкинской партии, сохранившей к поэту и посмертную ненависть. Заключительные 16 строк стихотворения (написанные позднее, 7 февраля) были истолкованы при дворе как “воззвание к революции” . 18 февраля 1837 Лермонтов был арестован; началось политическое дело о “непозволительных стихах” . Под арестом поэт пишет несколько стихотворений: “Сосед” (“Кто б ни был ты, печальный мой сосед” ) , “Узник” , положивших начало блестящему “циклу” его “тюремной лирики” : “Соседка” , “Пленный рыцарь” (оба – 1840) и др.
В феврале 1837 был отдан высочайший приказ о переводе Лермонтова прапорщиком в Нижегородский драгунский полк на Кавказ; в марте он выехал через Москву. Простудившись в дороге, был оставлен для лечения (в Ставрополе, Пятигорске, Кисловодске, апрель–начало мая – 1–ая половина сентября 1837) ; по пути следования в полк он “изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, В Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами, ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов...” (письмо Раевскому, 2–я половина ноября – начало декабря 1837) , в ноябре был в Тифлисе, где, по–видимому, возникли связи с культурной средой, группировавшейся вокруг А. Чавчавадзе (тестя Грибоедова) , одного из наиболее значительных представителей грузинского романтизма. Лермонтов близко соприкасается с народной жизнью, видит быт казачьих станиц, русских солдат, многочисленных народностей Кавказа. Все это проецируется в его творчество, в частности, утвердив в нем фольклористические интересы; в 1837 он записывает сказку об Ашик–Керибе (“Ашик–Кериб”) , стремится передать колорит восточной речи и психологию “турецкого” (тюркского, по–видимому, азербайджанского) сказителя; в “Дарах Терека” , “Казачьей колыбельной песне” , “Беглеце” из фольклорной стихии вырастает народный характер, с чертами этнической определенности. В Пятигорске и Ставрополе он встречается с Н. М. Сатиным, знакомым ему по Московскому пансиону, Белинским, доктором Н. В. Майером (прототип доктора Вернера в “Княжне Мери”) ; знакомится с ссыльными декабристами (В. М. Голицыным, В. Н. Лихаревым, М. А. Назимовым) и близко сходится с А. И. Одоевским, памяти которого посвятил прочувственное стихотворение (“Памяти А. И. Одоевского”) .
Люди “поколения 1820–х” , в частности декабристы (Назимов, позднее Лорер) , ощущали в Лермонтове представителя иного поколения, зараженного скептицизмом и социальным пессимизмом и скрывающего от окружающих свой внутренний мир под маской иронии и общественного индифферизма. Внешне это нередко выражалось у Лермонтова в стремлении уклониться от разговора на серьезные темы, в ироническом отношении к восторженности и исповедальности; такая манера держать себя оттолкнула в 1837 Белинского, привыкшего к философским спорам в дружеских кружках. Между тем для самого Лермонтова эти встречи и разговоры стали творческим материалом: он получал возможность, по контрасту, осмыслить социально–психологические признаки своего поколения. Результаты этих наблюдений будут обобщены в образе Печорина и в “Думе” .
Во время ссылки и позднее особенно раскрылось художественное дарование Лермонтова, с детства увлекавшегося живописью. Ему принадлежат акварели, картины маслом, рисунки – пейзажи, жанровые сцены, портреты и карикатуры; лучшие из них связаны с кавказской темой.
Кавказская ссылка была сокращена хлопотами бабушки через А. Х. Бенкендорфа. В октябре 1837 был отдан приказ о переводе Лермонтова в Гродненский гусарский (в Новгородской губернии) , а затем в лейб–гвардейский Гусарский полк, стоявший в Царском Селе. Во второй половине января 1838 Лермонтов возвращается, а с середины мая 1838 обосновывается в Петербурге. 1838–1841 – годы его литературной славы. Он сразу же попадает в пушкинский литературный круг, знакомится с Жуковским, П. А. Вяземским, П. А. Плетневым, В. А. Сологубом, ближе с В. Ф. Одоевским, принят в семействе Карамзиных, которое становится наиболее близкой ему культурной средой: он принимает участие в домашних спектаклях и развлечениях, устанавливает дружеские отношения с постоянными посетителями салона: Смирновой–Россет, И. П. Мятлевым (с которым обменивается шуточными посланиями) Ростопчиной; у Карамзиных Лермонтов накануне последней ссылки читал “Тучи” . В 1840 в Петербурге отдельными изданиями выходят единственный прижизненный сборник “Стихотворения” и “Герой нашего времени” .
Популярность Лермонтова открыла ему двери в великосветское общество, в которое он стремился войти в целях психологического и социального самоутверждения.
В 1838 – 1840 Лермонтов входит в “Кружок шестнадцати” – аристократическое общество молодежи, частью из военной Среды [К. В. Браницкий–Корчак, И. С. Гагарин, А. Н. Долгорукий, Столыпин (Монго) и др. ], объединенного законами корпоративного поведения и политической оппозиционностью участников, и, по некоторым данным, играет в нем первенствующую роль.
В феврале 1840 на балу у графини Лаваль у Лермонтова произошло столкновение с сыном французского посланника Э. Барантом; непосредственным поводом было светское соперничество – предпочтение, отданное Лермонтову кн. М. А. Щербатовой [адресатом стихотворений “На светские цепи...” , 1840; ей же посвящена “Молитва” (“В минуту жизни трудную” , и, возможно, стихотворение “Отчего” ], которой был увлечен Барант и в 1839–1940 увлечен Лермонтов. Ссора, однако, переросла личные рамки и получила значение акта защиты национального достоинства. 18 февраля состоялась дуэль, окончившаяся примирением. Лермонтов тем не менее был предан военному суду; под арестом (Ордонанс–гауз, Арсенальная гауптвахта) его навещают друзья и литературные знакомые, в т.ч. Белинский, вынесший сильное впечатление от разговора и самой личности Лермонтова (<Глубокий и могучий дух!... Я с ним спорил, и мне отрадно было видеть в его рассудочном, охлажденном и озлобленном взгляде на жизнь и людей семена глубокой веры в достоинство того и другого. Я это сказал ему – он улыбнулся и сказал: “Дай Бог!” >“– письмо Боткину 16–21 апреля 1840) . Под арестом состоялось новое объяснение Лермонтова с Барантом, ухудшившее ход дела. В апреле 1840 был отдан приказ о переводе поэта в Тенгинский пехотный полк в действующую армию на Кавказ. 3–5 мая Лермонтов выехал из Петербурга; в Москве был на именинном обеде Н. В. Гоголя (с А. И. Тургеневым, Вяземским, Е. А. Баратынским, Хомяковым, Самариным; с последним сошелся ближе других) ; посещал дом Н. Ф. и К. К. Павловых. В июне он прибывает в Ставрополь, в главную квартиру командующего войсками Кавказской линии генерала П. Х. Граббе, а в июле уже участвует в постоянных стычках с горцами и в кровопролитном сражении при реке Валерик. Очевидцы сообщали об отчаянной храбрости Лермонтова, удивлявшей кавказских ветеранов.
В начале февраля 1841, получив двухмесячный отпуск, Лермонтов приезжает в Петербург. Его представляют к награде за храбрость, но Николай I отклоняет представление. Поэт проводит столице 3 месяца, окруженный вниманием; он полон творческих планов, рассчитывая получить отставку и отдаться литературной деятельности. Его интересует духовная жизнь Востока, с которой он соприкоснулся на Кавказе; в нескольких своих произведениях он касается проблем “восточного миросозерцания” (“Тамара” , “Спор” ) .
14 апреля 1841, не получив отсрочки, Лермонтов возвращается на Кавказ. В мае он прибывает в Пятигорск и получает разрешение задержаться для лечения на минеральных водах. Он испытывает прилив творческой активности; в его записной книжке, подаренной накануне отъезда В. Ф. Одоевским, один за другим следуют автографы “Сна” , “Утеса” , стихотворения “Они любили друг друга...” , “Тамара” , “Свиданье” , “Листок” , “Выхожу один я на дорогу...” , “Морская царевна” , “Пророк” (к этим и многим другим лермонтовским текстам обращались известные русские композиторы: А. Л. Гурилев, Ц. А. Кюи, А. С. Даргомыжский, А. Е. Варламов, Н. А. Римский–Корсаков и многие другие) . Однако предписания из Петербурга категорически требуют, чтобы он находился в полку.
В Пятигорске Лермонтов находит общество прежних знакомых, и в том числе своего товарища по Школе юнкеров Мартынова. На одном из вечеров в пятигорским семействе Верзилиных шутки Лермонтова задели Мартынова, человека неумного и болезненно самолюбивого. Ссора повлекла за собой вызов; не придавая значения размолвке, Лермонтов принял его, не намереваясь стрелять в товарища, и был убит наповал. Неясность некоторых обстоятельств дуэли позднее порождала в лермонтовской историографии версии об организованном убийстве или заговоре, не имеющие достаточных оснований. Гибель Лермонтова имела широкий общественный резонанс и была воспринята в литературных кругах как непоправимая потеря для русской литературы.
Творчество Лермонтова, продолжавшееся неполных 13 лет (1828–1841) с необыкновенной интенсивностью, явилось высшей точкой развития русской поэзии в послепушкинский период и открыло новые пути русской прозе. С ним связывается понятие “1830–е годы” (не в хронологическом, а в историко-литературном смысле: середины 1820 – начало 1840–х годов) , характеризующееся нарастанием интереса к новейшим течением идеалистической и религиозной философии (Ф. Шеллинг, Г. В. Ф. Гегель) и одновременно углублением общественного самоанализа, диалектичности литературного мышления, внимания к глубинным процессам исторического процесса.
(Источник – БГ – Знание. Ру; http://bg-znanie.ru/article.php?nid=33354 )
***
Лермонтов основоположник критического реализма
Романтизм Лермонтова выражен настолько ярко, что отрицать его невозможно. Он признается всеми исследователями без исключения с той только разницей, что одни распространяют романтизм на все творчество поэта, другие признают его, но с оговорками, и ищут в недрах лермонтовского романтизма элементы реализма, придавая им преувеличенное значение, третьи идут еще дальше по пути ограничения сферы действия романтической эстетической системы и видят в Лермонтове основоположника критического реализма.
Сторонники этой распространенной концепции, закрепленной в различных вариациях в учебниках истории русской литературы для высшей школы, ссылаются главным образом на роман «Герой нашего времени». «В творчестве Лермонтова второй половины тридцатых годов, - говорится в десятитомной академической «Истории русской литературы», - одновременно сосуществовали традиции мятежного романтизма и традиции критического реализма, которые все более вытесняли элементы романтизма, уже недостаточно выражавшие зрелое отношение поэта к жизни, к русской исторической действительности».
По этой концепции, во второй половине 30-х годов Лермонтов отходит от романтизма, преодолевает его; теперь отпадает «необходимость маскировать своего героя, облачая его в одеяние падшего ангела или преображая его в мятежного инока», теперь встает перед автором во весь рост задача реалистического изображения «характерного героя своего времени - человека одаренного и мыслящего, но искалеченного светским воспитанием и оторванного от жизни своей страны и своего народа. Так возникает образ Печорина и весь замысел романа „Герой нашего времени”».
Неясно прежде всего, где рубеж перехода поэта на новые позиции? «Замаскированные образы», противопоставленные здесь образам реалистическим, проходят через все творчество Лермонтова. Поэма «Мцыри», героем которой является романтический «мятежный инок», написана в 1839 году, т. е. почти одновременно с романом «Герой нашего времени», а последний вариант романтического «Демона», как известно, относится к 1841 году.
Кроме того, возникает вопрос: о каких традициях критического реализма идет речь в русской литературе 30-х годов? Очевидно, имеются в виду «Евгений Онегин» и проза Пушкина, а также ранние повести Гоголя, в которых, впрочем, еще достаточно сильны позиции романтизма. В этот период в русской литературе только формируется критический реализм, и слишком рано говорить о его традициях. В то же время романтизм переживает свой бурный расцвет.
Немало путаницы вносит неверное толкование смысла критических суждений Лермонтова о романтизме. Следует прежде всего выяснить, о каком романтизме речь? Можно ли, опираясь на эти суждения, утверждать, что автор «Героя нашего времени» отвергает эстетическую систему романтизма? Одним из веских аргументов в подтверждение тезиса о том, что Лермонтов «развенчивает» романтического героя, борется с романтизмом, является ссылка на «представителя идеальных фразеров», Грушницкого. «Сопоставлением этих образов (Печорина и Грушницкого- пишет А. А. Титов, - Лермонтов… проводит четкий водораздел между романтическим и реалистическим героем».8Мысль, высказанная здесь, не нова. Она в более развернутой форме присутствует в давней статье С. М. Петрова.9 Но, для того чтобы это было так, как утверждается в статье А. Титова, надобно прежде доказать, что Лермонтов в лице Грушницкого видел истинного романтика, а не человека, который только щеголяет романтической «одеждой».
Образом Грушницкого Лермонтов осуждал, разоблачал не истинный романтизм, а романтизм мнимый, ложный, который пользуется лишь внешними признаками романтизма, оставаясь чуждым его духу. Автор романа особо подчеркивает, что Грушницкий лишь «драпируется» «в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания».10 Разве не ясно, что одно дело изображать себя романтиком, становиться в позу романтика, щеголять романтической фразеологией, другое дело быть действительно романтиком. Одно дело накинуть на себя байронический плащ, другое - обладать теми душевными качествами, которые на самом деле были свойственны мятежной личности великого английского поэта и его героям.
И в предисловии ко второму изданию романа «Герой нашего времени», где «трагические и романтические злодеи» стоят в одном ряду с «ужасными и уродливыми вымыслами», ирония, ядовитые стрелы автора направлены против излишеств «неистового» романтизма типа Марлинского и Бенедиктова, романтизма ложного, эпигонов романтизма. Лермонтов в период создания «Героя нашего времени», как было указано Б. М. Эйхенбаумом, «вступает в борьбу с эпигонами романтизма».
Шестидесятые годы внесли нечто новое в толкование мироздания Лермонтова и стилистической природы его романа. О реализме «Героя нашего времени» стали писать более сдержанно, с большей осторожностью. У сторонников концепции реализма Лермонтова теперь нет уже того идиллического единодушия, которое наблюдалось лет двадцать-тридцать назад.
(Источник – Школьный отличник; http://soshinenie.ru/lermontov-osnovopolozhnik-kriticheskogo-realizma/ )
***
Лермонтов Михаил Юрьевич (1814 - 1841)
В творчестве Лермонтова романтическая лирика достигла своего наивысшего развития. Ранние стихи ярко выражают обостренное восприятие индивидуальности человека. Сознание роковой невозможности идеала и вместе с этим невозможность отступиться от него, небывалый выплеск эмоций и строгий, натянутый самоанализ - характерные черты лирического героя Лермонтова. Драма активной личности, романа «Герой нашего времени», которая обречена общественными условиями на бездействие, ставит героя в ситуацию, в которой он не может удовлетвориться обыденными нравственными решениями.
Юношеские опыты
Мать Лермонтова умерла, когда сыну шел третий год. Е.А. Арсеньева - бабушка Михаила, отстранившая отца от воспитания ребенка, забрала мальчика к себе, что тяжело отразилось на формировании личности поэта. В имении своей бабушки Лермонтов получил начальное, домашнее образование. Дальнейшее обучение продолжается в благородном пансионе Московского университета 1828-1830 гг.
С 1830 по 1832 г. Лермонтов учится на нравственно-политическом и словестном отделении Московского университета. Систематические занятия поэзией начинаются с 1828 года. Лермонтов увлекается романтической литературой, как Российской, так и литературой Западной Европы (А.С. Пушкин, Дж.Г. Байрон и др.). Личные любовные романы, пережитые Лермонтовым в 1830-1832 годах, становятся материалом для его исповедальных циклов, в которых конкретная ситуация является формой олицетворения традиционных романтических конфликтов. Усвоение жанрового канона романтической поэмы отразили: две профессиональные поэмы 1832 года «Литвинки» и «Измаил-бей» и подражательная поэма «Черкесы».
Поиск своей темы
В творчестве поэта сформировались два образа, две темы, (начало 1830 г.), впоследствии, проложивших путь через всё творчество Лермонтова, отразивших как две модели жизненного поведения, так и его представления о самом себе.
Демон - отверженный миром и отверженный Богом, который и сам проклял мир и Бога, избравший для себя зло как оружие мести всему миру - с одной стороны: «Демон» 1829 г., «Мой демон» 1829 г., «Смерть» 1830 г., «Романс» 1830 г., «Мой демон» 1831 г.
С противоположной - Мцыри, безвинно обреченный на страдания человек, который рвется к гармонии и свободе: «Исповедь» 1831 г., «Простосердечный сын свободы...» 1830 г., «Прости! Увидимся ль мы снова...» 1832 г.
На пути к зрелости
В 1832 году Лермонтов переехал в Санкт-Петербург. Поступил в школу кавалерийских юнкеров и гвардейских подпрапорщиков. В 1834 г. был выпущен корнетом Гусарского полка. Параллельно Лермонтов работает над романом «Вадим» (роман не закончен), восстание Пугачева послужило историческим фоном для этого романа. «Демоническая» линия продолжается и в это время: в драме «Маскарад» 1835-1836 г., а также неоконченном романе «Княгиня Литовская» 1836 г.
В начале 1837 г. поэт еще не известен публике: многочисленные стихотворения: «Ангел» 1831г, «Русалка» 1832 г., «Умирающий гладиатор» 1836 г., поэма «Боярин Орша» 1835-1836 г. еще не напечатаны, т.к. не закончены, драму «Маскарад» не пропустила цензура, а опубликованную поэму «Хаджи Абрек» 1834 г. читатели и критики незаметили.
Повествование жизненной истории лирического героя, становится главным в лирике Лермонтова, история судьбы одного человека: «1831-го июня 11 дня» 1830 г., «Нередко люди и бранили...» 1830 г., или жизненной истории героя и судьбы всего поколения «Монолог» 1829 г., «Он был рожден для счастья, для надежд...» 1832 г. Эталоны лирического героя не ясны и самому Лермонтову: «Я жить хочу! Хочу печали...» 1832 г., «Парус» 1832 г.
Известность и первая ссылка
После написания стихотворения, своеобразного отклика на последнюю дуэль Пушкина А.С. в 1837 году «Смерть поэта», к Лермонтову пришла слава, как наследника поэта. Это стихотворение обретает большую популярность и широкое распространение в списках, а его заключительные строки, в которых резко критикуется высшая аристократия, вызывают гнев правителя Николая I. Лермонтова арестовывают в феврале и переводят на Кавказ, в Нижегородский драгунский полк, прапорщиком. Ссылка поэта длилась до 1837 года, до октября месяца. За это время Лермонтов побывал в Тифлисе, изъездил весь Кавказ, прошел лечение на водах, где он познакомился с декабристами находящимися в ссылке, а также с поэтом Белинским В.Г. и Одоевским А.И. Слава поэта стала еще более прочной после публикации стихотворения «Бородино».
Поэт в зрелой лирике преодолевает свой прежний опыт и обобщает его. Одиночество героя здесь изображается также как и прежде (1837 – «Я не хочу, чтоб свет узнал…»; 1840 – «И скучно и грустно»); судьба поколения и судьба человека сопоставляются то же, как и прежде (1838 – «Дума»); как страдание воспринимается любовь (1841 – «Они любили друг друга так долго и нежно…», «Утес»); положительные идеалы остаются такими же неясными (1841 – «Выхожу один я на дорогу…»). Но поэт смог преодолеть демонизм своего раннего творчества, изобразив слияние природного мира с человеком (1837 – «Когда волнуется желтеющая нива…», 1840 – «Из Гете» («Горные вершины»)) а любовь, как мистическое и неземное слияние душ (1841 – «Сон» и « На севере диком стоит одиноко…»). Лермонтов показывает, что у его героя есть возможность единения с людским миром по средствам религии (1837 – «Молитва», 1839 – «Молитва»), а также он может соединиться с социальным миром (1841 – «Родина», 1840 – «Как часто, пестрою толпою окружен…»), в чувствах ребенка либо человека, который близок в своем мироощущении к детскому восприятию окружающего. Поэт начинает писать поэтические декларации, свидетельствующие о его разрыве с прошлым, все это происходит в тот момент, когда он начинает осознавать свой новый путь (1839 – «Не верь себе», 1841 – «Из альбома С.Н. Карамзиной» («Любил и я в былые годы…»)). О новом пути Лермонтова свидетельствует наличие ролевой лирики и «объективной» манеры (1840 – «Валерик» («Я к вам пишу случайно, право…»), «Завещание»). В своем эпическом прошлом поэт ищет гармонию (1837 – «Песня про царя Ивана Васильевича…»), в этом произведении демонический герой Кирибеевич, который является опричником, остается пораженным морально, хранителем нравственных устоев Калашниковым (тип Мцыри). Но невозможность разделенной любви (1839 – «Три пальмы», 1841 - «Тамара», «Утес», «Листок», «Морская царевна») и богоборчество (1840 – «Благодарность») поэт так и не смог преодолеть до конца. Итогом его исканий становятся поэмы 1839 - «Мцыри» и 1839 - «Демон».
Герой нашего времени
Роман Герой нашего времени был написан в период с 1838 по 1840 год. Рассказы и повести, из которых состоит этот роман, изначально печатали как отдельные произведения в «Отечественных записках». В этом романе поэт исследует современного человека, как феномен, этот человек – Печорин. Оценка героя меняется на протяжении всего романа, в зависимости от сравнения с другими персонажами произведения. В Бэле, превосходство своеволия горцев - «естественных» людей перед своеволием Печорина «цивилизованного» человека. В Максим Максимыче, сравнение людей из дворянского общества – цельного Максим Максимыча и раздвоенного Печорина, показывает превосходство второго. В Тамани ясно видна бесцельность авантюризма Печорина, скучающего от безделья и авантюризм контрабандистов, поэтому здесь, наоборот, Печорин проигрывает в оценке. Но подлинность душевной жизни Печорина в Княжне Мери превозносит его над этим «водяным» обществом, душевная жизнь которого практически полностью отсутствует. А в Фаталисте сравнение Вулича с Печориным показывает ход мыслей главного героя над жизнью, смертью и судьбой. Постоянная смена рассказчиков в произведении указывает на разные степени раскрытия внутреннего мира главного героя. В «Бэле» о Печорине говорит мало его понимающий Максим Максимыч, потом в «Максим Максимыче» сам Печорин рассказывает о себе. В «Тамани» Печорин выступает как автор своих воспоминаний, в «Княжне Мери», как автор записок, а в «Фаталисте» герой, впервые рассказывает не о себе, а о другом человеке, тем самым нарушая логическую последовательность романа. Лермонтов тем самым показывает, что каков бы не был жизненный опыт главного героя, он все же верен себе и своему образу. Печорин, как и Онегин у Пушкина, в русской культуре становится нарицательным именем, которым принято называть независимого, насмешливого, отважного, скептически-проницательного, непобедимого, обаятельного, но страдающего от своей душевной опустошенности человека.
Слава и смертельная дуэль
Отдельное издание «Героя нашего времени» появляется в 1840 году, в это же время выходит в свет сборник «Стихотворения М. Лермонтова» («Песня про царя Ивана Васильевича…», «Мцыри», двадцать шесть стихотворений), который является единственным прижизненным сборником. Выход всех этих книг становится в России одним из важнейших событий, которое вызвало в среде читателей и литераторов полемику. По этому поводу известный критик Белинский В.Г. написал не одну статью.
Лермонтова арестовывают в 1840 году за дуэль с сыном французского посла де Барантом. Его переводят в Тенгинский пехотный полк. Поэт отбывает свое наказание на Кавказе, там он принимает участие в боевых действиях (в стихотворении «Я к вам пишу случайно, право…» описано сражение на реке Валерик). Лермонтов живет в Санкт-Петербурге с февраля по апрель 1841 года, он вращается в светских и литературных кругах, думает об отставке и деятельности литератора. При возвращении на Кавказ поэт задерживается в Пятигорске для того чтобы подлечиться на минеральных водах. Случайная ссора Лермонтова с Мартыновым Н.С., соучеником по юнкерской школе привела к дуэли, в который поэт погиб.
(Источник – Бесплатная библиотека; http://tululu.ru/pervaja....ch.html )
***
Редактор журнала "Азов литературный"
|
| |
| |
