ИРАСЕК АЛОИС
(Йирасек)
(23 августа 1851 - 12 марта 1930)

- известный чешский писатель – романист, поэт, историк - исследователь, драматург и общественный деятель.

Родился в Гронове, в семье потомственных крестьян и ткачей. Изучал историю и литературу в Пражском университете, позднее преподавал в училище в Литомисле и Пражском университете. Стихи публиковал с 1871. Испытал мощное влияние романтизма В.Скотта, А.Мицкевича, Ю.И.Крашевского. Когда Ирасек переключился на прозу, главным источником вдохновения для него стала чешская история. Он весьма преуспел в живописании чешской старины, особенно эпохи гуситского движения 14–15 вв., которой посвящены его романы Между течениями (Mezi proudy, тома 1–3, 1887–1890), Против всех (Proti všem, 1893), Братство (Bratrstvo, тома 1–3, 1898–1908); высочайшей же вершины его прозаическое мастерство достигло в романе Ф.Л.Век (F.L.Věk, тома 1–5, 1888–1906), посвященное т.н. «Национальному возрождению» (18 в). У Ирасека простой, прозрачный стиль, исторические события он изображает живо и реалистично. В его исторических романах отобразился дух чешской нации. Среди его многочисленных произведений – исторические драмы Ян Гус (Jan Hus), Ян Жижка (Jan Žižka), Ян Рогач (Jan Roháč). Умер Ирасек в Праге 12 марта 1930 года.
(Источник – Википедия; http://ru.wikipedia.org/wiki/%C9%E8%F0%E0%F1%E5%EA)
***

Александр Бобраков-Тимошкин
Бегство от "памяти жанра": стратегии идеологизации и деидеологизации в чешской исторической прозеверсия для печати
(Отрывок из статьи)

1
«Существует молодое государство, которое для своего укрепления, как всякая большая организация, испытывает огромную потребность в легендах и мифах… Речь, таким образом, уже идет не о человеке, который написал некие книги, имеющие некую ценность, а об общественном символе: Ирасек становится уже персонификацией… различных абстракций». Так откликнулся в 1930 году знаменитый чешский критик Ф. Кс. Шальда (Sˇalda 1930, 243) на смерть Алоиса Ирасека — одного из основателей жанра исторического романа в чешской литературе. В то время как большинство газет и культурных журналов провожало в последний путь автора более 30 книг, в том числе 5-томной эпопеи «Ф. Л. Век», 4-томного романа «У нас» и трилогии о гуситских войнах, словами о том, что его бессмертное творчество — величайшее сокровище чешского народа, мнение Шальды прозвучало резким диссонансом. Маститого критика поддержал разве что молодой редактор коммунистического журнала «Творба» Юлиус Фучик.

Некролог Шальды стал размышлением не столько о заслугах покойного, сколько о специфике жанра исторического романа в чешской литературе. Шальда весьма скептически оценил кампанию официальной «канонизации» Ирасека. Критик, всю жизнь боровшийся за свободу художественного самовыражения, обратил внимание на то, что произведения Ирасека уже не могут быть выведены за рамки идеологического дискурса и оценены с точки зрения их художественных достоинств и недостатков. Причиной этого стал в первую очередь особый статус жанра исторического романа в чешской литературе, воспринимавшегося в качестве носителя «сакральных» истин о национальной истории и, следовательно, игравшего важнейшую роль в формировании национальной идеологической программы.

Особенно очевидно «мифологизация» Ирасека проявилась после создания независимой Чехословацкой республики в 1918 году, когда его творчество стало «благодаря государственной символизации и внешней мифологизации чем-то неличным, превратившись скорее в институцию…» (Sˇalda 1930, 253). Именно против этого — а отнюдь не против официальных почестей усопшему — возражал Шальда, взявший на себя роль оппонента ирасековской трактовки чешской истории исключительно как «борьбы за духовную и моральную свободу, в определенном смысле и за свободу экономическую» (Sˇalda 1930, 248); столь же спорным ему казалось признание устаревшего «вальтер-скоттовского» типа исторического романа эталоном для произведений подобного жанра. «Культ» Ирасека, по мнению критика, тормозил естественное развитие жанра, препятствовал признанию читателями новых подходов к нему, которые были представлены, например, в произведениях Я. Дюриха и В. Ванчуры. Еще более резок был Фучик, отметивший, что именем писателя злоупотребляли правящие круги «для пропаганды буржуазных политических идей» (см.: Dokoupil 1987, 42). Даже широкая популярность у народных масс не могла, по мнению Фучика, служить для Ирасека оправданием, поскольку его романы опасны именно своей популярностью: «Национальный интерес — таков был девиз, с которым шла в бой чешская буржуазия. И одна из важнейших ролей в популяризации этого девиза, в расширении и углублении его понимания досталась именно Алоису Ирасеку» (цит. по: Pesˇat 1954, 102). Став «знаменем» буржуазии, Ирасек, по мнению Фучика, превратился в автора, вредного для сознательного рабочего класса.

Фучик, однако, не мог предугадать, как его товарищи по партии 20 лет спустя отнесутся к этому «знамени буржуазии». Официальный «культ» Алоиса Ирасека в Чехословакии 1918 — 1938 годов стал лишь одним из факторов, повлиявших на развитие чешского исторического романа в ХХ веке. Гораздо более важный фактор вступил в игру позже, когда к власти в Чехословакии пришли коллеги Фучика. Как ни парадоксально, в центре их внимания вновь оказалась фигура Ирасека. Мы не случайно заостряем наше внимание именно на официальной оценке творчества Ирасека и его идеологических, а отнюдь не художественных особенностях. Именно отношение к «ирасековской традиции» исторического романа стало наиболее красноречивым свидетельством важности это-го жанра как для развития литературы, так и для культурной политики и идеологии государства. Причинам возникновения этой традиции, ее «обратной связи» с жанром и, наконец, ее преодолению в новейшей чешской литературе и посвящена эта работа.

2. «ИРАСЕКОВСКАЯ ТРАДИЦИЯ»: ТЕОРИЯ
В ноябре 1948 года, спустя полгода после окончательного прихода коммунистов к власти в Чехословакии, президент республики и председатель КПЧ Клемент Готвальд пригласил на Пражский Град министров образования и информации — Зденека Неедлы и Вацлава Копецкого, а также председателя Ирасековского общества Альберта Пражака. К собравшимся Готвальд обратился с речью, в которой предложил открыть в Праге музей Ирасека, а также переиздать собрание его сочинений. Свое предложение глава государства обосновал так: «Его творчество учит нас… правдиво смотреть на прошлое нашего народа, усиливает нашу веру в себя и наполняет нас историческим оптимизмом и верой в творческие силы людей» (Gottwald 1951, 8—9). Выступление Готвальда формально дало сигнал началу одной из крупнейших в истории чешской культуры организованных кампаний — так называемой «ирасековской акции»1, ставшей важнейшим элементом культурной политики нового режима. Готвальд, по оценкам того времени, «дал указание нашему литературоведению вернуться к творчеству Ирасека и оценить его по достоинству, а вместе с ним — критически переоценить и все наше культурное наследие» (Pesˇat 1954, 5) 2. Такая постановка вопроса («ирасековская акция» как основной компонент процесса переоценки культурного наследия) подтверждается словами самого Готвальда, высказанными тремя годами позже в послании участникам торжественного заседания, посвященного 100-летне-му юбилею Ирасека. Этот фрагмент из обращения Готвальда включил отношение к давно умершему автору исторических романов в актуальный политический дискурс эпохи:

Творчество Ирасека звучит сейчас как мощный голос в защиту свободы и независимости нашей страны, за будущую лучшую жизнь нашего народа, за мир во всем мире… И столь же мощно звучит его голос против всех врагов нашей родины… против тех, кто хочет развязать новые крестовые походы, и против... политических предателей, которые хотели бы по чужой указке опять залить кровью нашу страну и организовать в ней власть новой тьмы. Поэтому нам следует и далее заботиться о том, чтобы наш народ черпал силу из великого и прекрасного творчества Алоиса Ирасека, чтобы оно стало источником смелости и неуступчивости в созидательном труде по строительству социализма в нашей стране и во всемирной борьбе за удержание мира, которую наша гуситская страна ведет вместе со всеми прогрессивными силами и под руководством великого Советского Союза! (цит. по: Jirásek 1953, 5). Здесь речь идет уже не о «мумификации» Ирасека, против которой выступал Шальда. Творчество Ирасека становится пробным камнем: оценка его романов предопределяет принадлежность оценивающего субъекта к одному из двух миров, включает читателя в одну из сторон черно-белой бинарной оппозиции: «положительные герои книг Ирасека — читатели его книг — народ — гуситская Чехия — строительство социализма — борьба за мир»; «отрицательные герои книг Ирасека — хулители Ирасека — буржуазия — предатели — поджигатели войны». Отношение к Ирасеку, таким образом, предопределяет и отношение к жанру не только исторического романа (прозрачные аллюзии на само творчество Ирасека — «новая тьма»3, «гуситская страна» — призваны доказать актуальность оппозиций, созданных в его произведениях, и в новых исторических условиях), но и к литературе в целом: она должна быть проникнута духом «смелости и неуступчивости» и опираться на «ирасековские традиции». Почему же именно покойному автору исторических романов, да еще и политически не вполне благонадежному, раскритикованному в свое время самим Ю. Фучиком, была отведена столь аномально важная роль в культурной политике КПЧ начала 50-х?

Феномен «коммунистического Ирасека», официального писателя «буржуазной» Чехословакии, ставшего иконой чешского соцреализма, конечно, гетерогенен. Можно отметить три основных фактора его возникновения. Первый из них — настоятельная необходимость коммунистических идеологов «приватизировать» чешскую культуру, в том числе и творчество популярных авторов, таких, как Ирасек. Поскольку идеологи КПЧ отрицали «буржуазное» наследие литературы 1920—1930-х годов, то следовало найти в прошлом «прогрессивных» авторов, на традиции которых должна была опереться новая литература. Ими могли стать лишь деятели эпохи чешского Национального возрождения и авторы-«реалисты» XIX — начала ХХ века, в том числе и Ирасек. В его «романах вальтер-скоттовского типа» (Шальда) романтизм и реализм соединялись не столько как художественные методы, сколько как два типа отношения к историческим фактам и документам; но трактовку романов Ирасека как безусловно реалистических предложил в своих выступлениях сам К. Готвальд, и такая трактовка, конечно, не подлежала опровержению.

Второй фактор тесно связан с первым. Речь идет о попытке обосновать легитимность не только господства «социалистической культуры», но и прихода коммунистов к политической власти, а это можно было сделать, утверждая, что «коммунисты — наследники лучших традиций чешской нации». Именно ссылки на культуру стали одной из главных систем аргументации, которую использовали идеологи режима. Подтверждение традиционности, последовательности поступательного движения чешской нации и культуры к прогрессу, высшим этапом которого мыслилось построение социализма, было важным элементом идеологии КПЧ, во всяком случае, в первые годы после прихода коммунистов к власти. Недаром важный идеологический документ партии, вышедший из-под пера все того же З. Неедлы, носил название «Коммунисты — наследники передовых традиций чешской культуры» (Komunisté1947). Идеолог КПЧ, по сути, приспособил к новым обстоятельствам концепцию чешской истории, разработанную еще в XIX веке Ф. Палацким и другими «будителями», развитую Т.Г. Масариком и лежавшую в основе идеологии межвоенной Чехословакии. В его трактовке коммунисты представляют собой лишь новый — вершинный — этап развития национальной идеи, берущей начало в гусизме и развитой в верованиях общины «чешских братьев», а затем в идеологии Национального возрождения и борьбы за национальную независимость. Поскольку «носителями чешских национальных традиций всегда были народные массы» (Komunisté1947, 8), вершинными периодами в истории Чехии назывались те, в которые народ, ведомый лучшими своими представителями, брал ход истории в свои руки: эпоха гуситских войн, характеризовавшаяся как «наибольший расцвет» и «корень истории» Чехии, и Национальное возрождение, представители которого, по утверждению Неедлы, поголовно «вышли из народа»6. Продолжение революционных традиций автор видит и в восстании чешских сословий в 1618—1620 годы, и в крестьянских волнениях XVII—XVIII веков, и в рабочем движении. Вполне естественно поэтому звучит вывод: «…мы, чешские коммунисты… представляем собой новейшую фазу этого развития нашей нации» (Komunisté1947, 24). Как нетрудно заметить, именно «вершинным», по мнению Неедлы, историческим эпохам и событиям посвящено и большинство произведений А. Ирасека…
(Источник - Журнал«НЛО» - 2005, №71; http://magazines.russ.ru/nlo/2005/71/bob17.html)
***

АЛОИС ИРАСЕК (ALOIS JIRÁSEK. 1851-1930)

— учитель-историк по профессии, писатель, создавший ряд значительных исторических романов. Его произведения охватили почти всю многовековую историю Чехии с древнейших времен до 1848 г. Выходец из крестьянской семьи, он посвятил свое творчество теме борьбы за социальное и национальное освобождение человека труда. Широкие народные массы стали главным героем его произведений. Впервые в чешской исторической науке и литературе он трактовал гуситское движение прежде всего как общественное движение широких народных масс. В чешских трудящихся Ирасек видел активную силу революции 1848 г. и национального возрождения. Значительный вклад внес Ирасек и в развитие чешской реалистической драмы. Подобно романам, его драмы прославляют трудолюбие, честность и патриотизм простого человека. Правдивое освещение исторических и современных автору событий сочетается в драмах с богатой фантазией, мягким юмором и злой обличительной сатирой.

Псоглавцы (Psohlavci. 1884)
— одно из самых известных произведений писателя. Следовать патриотическим заветам предков, быть смелым и бесстрашным в борьбе с врагом, мужественно отстаивать свои права и идеалы — к этому призывает роман, повествующий о героической битве ходов (жителей пограничных районов Чехии) с войском немецкого феодала Ламмингера. Восстание ходов подавлено, но в народе продолжает жить надежда на лучшее будущее родины. Образы храброго вождя повстанцев Яна Козины, его матери и других героев свидетельствуют о высоком мастерстве Ирасека-художника.

Против всех (Proti všem. 1892—1893)
— роман, пронизанный высокими свободолюбивыми идеями. Он явился яркой художественной летописью основных этапов гуситского движения, его эволюции. Автор показывает, как разрозненные отряды восставших превращаются в организованную армию борцов, с честью проносят свои знамена до берегов Балтики и с громкой славой возвращаются на родину. В обличительных тонах рисует Ирасек антинародную политику чешской шляхты и богатых пражских горожан, порвавших с гуситством тогда, когда движение стало угрожать их собственническим интересам.
(Источник - http://www.sergg.ru/doc/literature/world-encyclopedia/537.htm)
***

АЛОИС ИРАСЕК И ЕГО КНИГА „СТАРИННЫЕ ЧЕШСКИЕ СКАЗАНИЯ".
(Вступительная статья П. Богатырева к книге Алоиса Ирасека «Старинные Чешские Сказания», сокращенный перевод с чешского Ф. Боголюбовой)
(Отрывки из статьи)

Алоис Ирасек – выдающийся чешский писатель конца XIX и начала XX столетия (1851 – 1930). Его перу принадлежат многочисленные повести, романы и драмы из истории Чехии. Ирасек родился в маленьком городке Гронове, в горном районе Чехии, в семье пекаря. Сыну небогатых родителей хорошо были знакомы горе и страдания чешского трудового люда. Окончив среднюю школу, Ирасек поступает в Пражский университет, где изучает историю чешского народа. По окончании университета, он преподает историю в течение четырнадцати лет в средней школе в старинном городе Литомышле, а затем в течение двадцати лет в Праге. Долголетняя педагогическая деятельность отразилась и на художественном творчестве Ирасека: его произведения необычайно доходчивы и с большим интересом читаются учащейся молодежью. Ирасек внимательно следил за новыми достижениями в области исторических исследований. Его произведения основаны на тщательном изучении исторических материалов и исторических мест Чехословакии. Романы, повести и пьесы Ирасека верно передают не только исторические события, но и всю обстановку, быт и дух того времени, к которому относятся эти события.

Большим достоинством романов Ирасека является то, что они посвящены героическому прошлому чешского народа в самые значительные и самые бурные периоды его борьбы против социального и национального гнета: гуситским войнам и годам национального возрождения (первая половина XIX века). Нашел отображение в творчестве писателя и период тяжелой жизни порабощенного чешского народа после поражения чехов у Белой Горы в 1620 году, период, который в чешской истории именуется «тьмой». Ирасек известен и как драматург. Пьесы его, так же как исторические романы и повести, по времени действия относятся к героическим периодам чешской истории. Героем произведений Ирасека является народ. Ирасек дает яркие образы отдельных представителей трудового народа и с большим мастерством описывает сцены, где действуют народные массы.

Исторические повести, романы и пьесы Ирасека постоянно напоминали чехам об их героическом прошлом и, несомненно, сыграли большую агитационную роль в борьбе народа за свободу. Сам Ирасек рассматривал произведения искусства как орудие борьбы за освобождение. Он говорил: «…мы находимся в состоянии борьбы и боремся за жизнь. А жизнь народа превыше всего. За нее должно все бороться, за нее должно бороться и искусство». О том, какое значение придается в народно-демократической Чехословакии литературному наследию Ирасека, свидетельствуют слова президента Чехословацкой республики Клемента Готвальда: «Его произведения учат нас правильному пониманию нашего прошлого, укрепляют наше национальное самосознание, наполняют нас действенным оптимизмом и верой в творческие силы народа. Бесспорно, эти черты необходимо сейчас воспитывать в народе, чтобы с еще большей сознательностью и подъемом строить наше великое сегодня и еще более славное завтра. Поэтому не может быть сомнения в том, что творчество Ирасека имеет сейчас большее значение, чем когда бы то ни было».

О «Старинных чешских сказаниях» Алоиса Ирасека с уверенностью можно сказать, что их знает каждый чех, от мала до велика. «Старинные чешские сказания» усилили интерес парода к истории своей страны. Отдельные сказания и исторические легенды, вошедшие в книгу Ирасека, были известны чехам с незапамятных времен. Одни сказания были записаны чешским летописцем Косьмой в начале XII столетия, другие сказания, передаваясь из уст в уста, от одного поколения к другому, сохранились в народной памяти до наших дней. Ирасек собрал все это фольклорное наследие и облек его в художественную, литературную форму. В «Старинных чешских сказаниях» нашли художественное отображение различные периоды и различные события истории чешского народа. Книга открывается сказаниями о жизни древних чехов в доисторические времена, еще до образования чешской государственности. Сказание «О воеводе Чехе» передает легенду о двух братьях Чехе и Лехе, которые считались праотцами чешского и польского (ляшского) народов. Чех и Лех совместно ищут места для поселения своих родов. Сказание «Лучанская война» рассказывает о войнах чехов с соседними племенами; сказание «О Либуше» повествует о легендарной мудрой деве Либуше, о ее правлении страной; сказание «О Пршемысле» – об избрании первого чешского князя. «Старинные чешские сказания», главным образом те, в которых говорится о доисторических событиях, отражают языческие верования древних чехов и во многом напоминают нам устные народные волшебные сказки. <…>

В год написания Ирасеком «Старинных чешских сказаний» (1894) Чехия не была самостоятельным государством. Она находилась под властью Австро-Венгерской монархии. Чешский народ стремился в то время сбросить с себя гнет немецкой власти, мечтал о свободе, обращаясь к своему великому прошлому. Большое историческое значение сказаний Ирасека заключается в том, что в них нашли отражение чаяния чешского народа конца XIX века. «Старинные чешские сказания», созданные Ирасеком на основе подлинных народных сказаний, сохранили основные черты народных устно-поэтических произведений. В них отображена ограниченность взглядов чешского крестьянства в эпоху феодализма и капитализма, его политическая незрелость. Но в сказаниях вместе с тем нашли отображение положительные стороны лучших произведений народного творчества: высокое идейное содержание, органически связанное с художественной формой. Общая оценка исторических событий в сказаниях во многом отражает взгляды чешского народа на свою историю. К сказаниям Ирасека отчасти приложимы слова М. Горького о фольклорных произведениях: что «подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества», и что «от глубокой древности фольклор неотступно и своеобразно сопутствует истории» (Доклад на Первом Всесоюзном съезде советских писателей). Сказания Ирасека, как и народные исторические рассказы и легенды, проникнуты глубоким чувством патриотизма. В сказании «О старой Праге» Карл IV, выражая чувства всего чешского народа, говорит: «Прекрасна моя страна! В любви к ней нахожу я великое счастье. Люблю я ее, как чудесный неповторимый сад, лучший из всех садов мира…»

«Старинным чешским сказаниям», как и подлинным народным произведениям, свойственен оптимизм, вера в конечную победу добра над злом. Как гимн звучит конец пророчества Либуши: «Очищенный страданиями, укрепленный трудом и любовью, воспрянет он (чешский народ. – П. Б.), исполненный сил, совершатся все его чаяния, и достигнет он опять славы». Характерной чертой подлинно народных произведений является уверенность в победе мира. Твердой верой в конечное торжество мира оканчивается сказание «Бланицкие рыцари»: «И наступит святой мир, и легко вздохнет земля Чешская». «Старинные чешские сказания» говорят нам об исконных стремлениях чехов к мирной жизни. «Поэтому будем впредь заботиться о том, – сказал президент Чехословацкой республики К. Готвальд, – чтобы наш народ черпал из богатого и прекрасного источника ирасековского творчества мужество и боевой дух для своей работы на строительстве социализма в нашей стране и для участия во всемирной борьбе за сохранение мира, которую наша гуситская страна ведет плечом к плечу со всеми прогрессивными силами мира, под водительством великого Советского Союза!» Народно-демократическая Чехословакия, верная традициям своего народа, стоит в первых рядах борцов за мир во всем мире.
П. Богатырев
(Источник - http://readr.ru/alois-irasek-starinnie-cheshskie-skazaniya.html?page=1#)
***